” Заполярье
Дорогому господину Пьеро.
Господин Пьеро, надеюсь дорога для вас не окажется слишком сложной, хотя, вы кажетесь достаточно матёрым путешественником.
Совсем забыла вам сообщить, пока вы ещё были в городе. Как только вы вернëтесь, у вас начнутся уроки владения оружием, любым какое вам приглянется, после того как вы обучитесь, я проведу церемонию присвоения звания. Пока не знаю какого, но нам нужно хоть как-то приблизить вас к царскому дому, что бы ни у кого не возникло вопросов о нашем с вами сотрудничестве в будущем. Не переживайте, к церемонии вам помогут подготовится и присутствовать там будут только придворные и пара журналистов.
Так же, я ведь обещала вам помощь в поисках. Прикладываю к письму ленту. Повяжите её с плеча на пояс. Эта лента — отличительный знак нашей царской семьи, её ткань покрашена уникальным красителем, который производят только в Снежной. Называется «Царственный голубой», как бы смешно это не звучало. С ней вас пропустят везде, куда вам нужно будет попасть.
И на всякий случай, представляйтесь фамилией «Романов». На остальные вопросы не отвечайте. Ваши дипломаты обо всём проинформированы, так что проблем возникнуть не должно, они вам помогут.
Голубь, с которым вы получили это письмо — мой личный посыльный, через него мы будем с вами общаться.
Вроде рассказала всё, что хотела. Прошу вас, отправляйте хоть какие-то весточки о вашем путешествии.
P. S. Спасибо за вашу заботу, господин Пьеро, это был крайне милый жест с вашей стороны, но не стоило, я не чувствую холод. Я заметила ваше беспокойство, поэтому прошу, не переживайте, это приемлимый жест. В свою очередь мне наверное стоило спросить вашего разрешения на благословление, всё-таки вы не верующий. Прошу прощения.
С уважением,
Её императорское величество
Царица „
Пьеро переворачивает бумагу и к ней, в самом деле, сургучом прикреплен хлопковый мешочек. Он открывает его и оттуда выпадает широкая атласная лента. Она роскошно поблескивает в свете свечей. Пьеро скоромно улыбается, откладывает ленту на койку и снова смотрит на письмо, пробегается взглядом по его содержанию. Что ж, это славно, что Царица не восприняла тот случай, как что-то непотребное. Он и сам на нее не обижается. Пьеро не особо в курсе того, что даёт благословение, но его вечная мигрень сразу же, по волшебству, прошла и будто бы даже дышать стало легче. Впервые с катастрофы. Заставляет задуматься. Да и… Чего скрывать, такой жест от столь привлекательной дамы не может не льстить. Голубка переминается на подоконнике и ждёт пока Пьеро допишет свой ответ. Он старательно пытается выводить символы общетейватского, но он всё ещё плох в этом. Этот язык максимально простой и как понятно из его названия доступен всем, даже тем, кто никогда в Тейвате и не жил. Пьеро комкает очередной исписанный листок и бьётся головой об стол. Очередная клякса венчает заглавие послания. Он не понимает почему, но ему до ужаса хочется чтобы письмо было красивым и под стать девушке, он же не какой-то дикарь или неуч. Мужчина начинает писать заново.” Её императорскому Величеству
Царице
Спасибо за ваше беспокойство, ваше Величество.
Мне кажется у людей возникнет только больше вопросов, если меня, выходца из Каэнриа’ха, будут обучать при дворце и потом ещё вручат какое-то высокое звание? Вы говорили о беспорядках на улицах, не вызовет ли это ухудшение ситуации? Люди ведь ненавидят нас, а если прокаженный будет рядом с их божеством обучаться владению мечом, не будет ли это «провокацией»?
Так же благодарю вас за советы и подарок. Лента выглядит изумительно, действительно по-царски, но не думаю, что она будет уместно на мне смотреться.
Обещаю писать ответы регулярно.
Как ваше здравие? Как дела с бунтами? Надеюсь, у вас вышло усмирить толпу?
P. S. Я рад, что не поставил вас в затруднительное положение, это вырвалось у меня интуитивно. И я не имею ничего против ваших благословений, если от этого вам будет спокойней и должен признаться, мне самому тоже стало легче, даже мигрень прошла.
С уважением,
Пьеро. "
Вроде даже прилично выглядит. Пьеро запечатывает письмо и с третьей попытки всё же привязывает бумагу к лапке строптивой птицы. Та сразу вспархивает и скрывается где-то в тучах. Свечи в каюте тухнут, она погружается во тьму и Пьеро, тихо сопя, засыпает. Снежные волосы и мягкое касание к голове, нежный поцелуй на лбу сменяются на трупный запах, хруст костей и истошные крики. Развалины, чьи-то конечности, вывернутые под неестественным углом, выглядывают из-под обломков, плач детей и матерей. Мёртвая королева в руках главного рыцаря. Король душераздирающе кричащий над трупом сына. Его собственные руки в крови близких. Пьеро подрывается с кровати, за окном занимается рассвет, а сердце будто вот вот выпрыгнет из груди. Его тошнит, он вскакивает, берёт ближайший валяющийся без дела горшок и склоняется над ним. Булькающие звуки заполняют каюту. Когда приступ заканчивается, Пьеро отставляет его подальше от себя и устало съезжает спиной по стене. Его лицо и спина в холодном поту, тело такое слабое, даже кулаки не получается сжать. Пьеро понимает, такое потрясение не могло просто так пройти для его психики, но почему даже после всего ужаса он должен страдать? Бояться закрыть глаза и увидеть снова горы тел и разразившееся над ними небо? Он и без того проклят и каждый день мучается от сильнейших болей и слабости! — Лучше бы мне снилась ты… Царица своим спокойствием напоминает ему тот самый пушистый снегопад, который наблюдаешь из окна, сидя в тепле, закутавшись в одеяло. Он красивый, успокаивающий, даёт такое необъяснимое чувство защищённости и покоя. Снежинки такие мягкие, пушистые, будто пёрышки, так и хочется коснуться, но на деле, если приблизится — они холодные, колят пальцы и обжигают морозом. Прямо как Царица. Пьеро не знает почему в его голове так оседает образ богини. Белая коса, колышащаяся на ветру, дорогое пышное платье, бархатные перчатки до локтей, голубые камни сережек. Милая или пугающая улыбка, зажмуренные глаза, когда она смеется, касание их плеч, привычка поправлять волосы, любовь к искусству, интересный литературный вкус и множество других деталей. Пьеро устало прикрывает глаза и не замечает как снова проваливается в сон, прямо у стены. Уже утром его будит один из его помощников, даже приносит какие-то таблетки от тошноты. Пьеро хмыкает, но выпивает одну. Заботливо однако. — Морская болезнь частый недуг, не волнуйтесь, на второй день уже должно стать легче. Пацан приводит комнату в порядок, так суетиться, что у Пьеро в глазах начинает рябить. Когда он наконец замирает напротив него, мужчина рассматривает помощника. Обычный мальчишка, лет 18, был приставлен к команде в качестве прислуги. Но есть в нём что-то такое, сразу говорящее, что он достаточно опытный человек. Отточенные движения, военная выправка, строгая одежда и убранные волосы, без дела ничего никогда не говорит. Хороший кадр, стоит к нему присмотреться. — Спасибо. Как тебя звать, говоришь? — Иннокентий! Для друзей просто Кеша — парень улыбается, оставляет баночку с таблетками на столе и двигается в сторону двери — Приходите на завтрак, кок уже всё приготовил! Иннокентий скрывается за дверью и в комнате снова повисает тишина. Пьеро вздыхает, переодевается из пижамы в хлопковую рубаху и брюки, накидывает сверху шубу и тоже покидает каюту. На палубе уже вовсю кипит жизнь, матросы бегают из стороны в сторону, что-то проверяя, перетаскивают, завязывают канаты в узлы. Ничего удивительного, но Пьеро заворожен. Он впервые на таком большом судне и в длительном плавании. В Каэнриа’хе негде было даже просто свободно порыбачить, что уж говорить о мореплавании. Конечно, у них были искусственные пруды и рыбные фермы, но создать искусственное море было бы слишком, даже для такой развитой нации. Хотя может Рэйндотир могла и что-то подобное придумать. На завтрак у них странного вида субстанция, которую все называют «манкой». Пьеро кривится, но всё равно ест. На вкус неплохо, но постоянно попадающиеся комки вызывают рвотный рефлекс. За столом с ним сидят все те, кого к нему приставила Царица, около шести человек. Они что-то оживлённо обсуждают и пытаются вовлечь Пьеро в диалог, но он отмахивается. Всё равно половину слов не понимает. — Рикель, а, Рикель, скажи, правда это, что скоро коронуют Еë Высочество? — Иннокентий ставит локти на край стола и кладёт на сплетённые ладони подбородок. — Да, правда — мужчина цыкает и шлёпает парня по рукам, заставляя сесть прямо — Деревня, тебя совсем манерам не учили? Рикель — потомственный дипломат, приглашённый Царицей из провинции. Мужчина сорока лет, дворянин среднего достатка, худощавый и гладко выбритый. Его кремовый камзол и бледная кожа смотрятся до странного инородного в темном грязном трюме рядом с другими загорелыми, чумазыми матросами. Из разговоров Пьеро знает, что у Рикеля трое детей, старшая дочь и двое маленьких сыновей и все они уже обучаются дипломатии. Удивительно дотошный и душный человек. — Эх, это что, она теперь императрицей будет? — парень игнорирует замечание, продолжая весело ухмыляться и параллельно уплетать кашу за обе щеки. — Кеша, ты не думал учёным стать? Удивительные выводы делаешь — Елена, их переводчик, хлопает парнишку по плечу, из-за чего тот почти давится. — Ой да ну тебя! Я же просто интересуюсь. Это получается, когда мы вернёмся, то уже будем с титулами имперских служащих? — Нас с Еленой может быть и наградят, а вот тебе, Кеша, максимум выдадут премиальные — Рикель хрипло посмеивается и выразительно приподнимает бровь. — О! Так это даже лучше! Все за столом смеются и продолжают вести непринуждённую беседу. Пьеро будто бы даже чувствует себя комфортно в компании таких простых людей. Удивительно, что никто даже не пытается расспросить его о том, как же он оказался на службе Царицы, почему они вообще в такой компании плывут незнамо куда… — Господин Пьеро, давно хотел у вас спросить, но всё не находился момент. Как вы оказались на службе у её Высочества? Прошу простить моё любопытство, просто раньше о вас ничего не было слышно и вдруг, ни с того, ни с сего нас снарядили в плавание в другую страну. Очень загадочно. Черт Ладно, Пьеро берёт свои слова назад и мысленно даёт себе подзатыльник. Что ещё можно было ожидать от этого педанта Рикеля? Пьеро трет бороду, пытаясь обдумать и составить ответ так, что бы случайно не выдать лишней информации, но выходит с трудом. Что не скажи — в любом случае у них появится ещё больше вопросов. — Кхм, мне не разрешено разглашать эту информацию. Вы находитесь здесь по приказу её Высочества, разве этого не достаточно? — Не поймите меня не правильно. Просто не хочу быть впутан в какие-либо преступные схемы, меня ждут дети дома. — Преступные схемы? Вы здесь по приказу вашего монарха! — Так-то это так, но Царица всё ещё не монарх, и может в принципе не сесть на трон. У нас полно и других претендентов, так что грубо говоря, мы здесь по воле того, кто просто хочет заполучить власть. — Рикель хмыкает и отпивает вино из стакана — эта поездка находится под грифом «совершенно секретно», мы плывём в другую страну непонятно зачем, в компании двух амбалов и подозрительного мужчины, скрывающего лицо за маской, о котором нам ничего не известно. Ничего личного, господин Пьеро, но это всё навевает странные мысли. Я человек честный и живу по совести, и не хочу поддерживать политические интриги. — И кто же такие, эти ваши претенденты, которые могут заменить архонта? — Пьеро скептично приподнимает брови. Этот разговор уже надоел ему, но и уйти просто так будет некрасиво, все-таки с этим коллективом ему предстоит работать ближайшие недели. — Митрополит, мэр столицы, принц северных земель. Я могу ещё долго перечислять. — И все они, обычные люди. Думаете они могут стать хорошими правителями? Поднимут вашу страну с колен? Разве у них есть достаточно сил и поддержки других государств для этого? Пьеро про себя задумывается о том, что он уже осознанно защищает архонта и это почему-то до ужаса его веселит. Как он вообще пришёл к этому? Эта… Царица, она же по сути ему никто! Не близкая подруга, не приятельница — вообще никто! Хотя, с недавнего момента, она для него что-то по типу начальника, но сути дела это не меняет. Мало кто будет так рьяно защищать практически незнакомых людей, тем более тех, кто, хоть и косвенно, причастен к смерти твоей семьи… Но почему-то аргумент о причастности Царицы к катастрофе уже не кажется таким железобетонным, как раньше. Он находит все меньше и меньше сил, что бы обвинять её. Пьеро думает о том, что, возможно, ему следует сходить проверить голову. — Но и у Царицы нет такой силы. — Мужчина напротив разводит руками и усмехается — Мощь архонта зависит от веры людей, а в наше время мало кто верит в любовь. Таковы дела. — Придется поверить. Скоро она возьмёт титул Крио архонта, тогда уже вам будет не до смеха… Пьеро прожигает взглядом дворянина и хочет продолжить тираду, но его прерывает хлопок по столу. Он переводит взгляд на Елену. Женщина выглядит до ужаса уставшей. — Господа, прекратите этот глупый спор! Рикель, тебе же сказали, что не разглашается информация, так сядь и ешь спокойно. Тебе обязательно нужно всегда со всеми пререкаться? — Леночка, милая… — Ой, я тебя прошу, только не начинай мне стелить про честность и достоинство, ты самый грязный дипломатишка из всех, которых я знаю! — Елена сидящая по правую руку от Пьеро, грозно замахивается ложкой на мужчину напротив неё, но удара не наносит — Простите, господин Пьеро, этот дурак всегда себя так ведёт. Ему лишь бы языком молоть. — Ничего, все в порядке. Прошу меня простить, я откланяюсь. Сообщите, если будет что-то важное. Пьеро встает из-за стола, относит тарелку в мойку и покидает столовую. Возможно он погорячился и эта компания далеко не такая приятная, какой показалась на первый взгляд. Хотя коллектив между собой видимо давно знаком и дружен. Хоть что-то. Они прибывают в Сумеру следующим вечером.