Синяки

Сатору возвращается с миссии крайне помятым и уставшим. В последнее время проклятия будто бы с петель сорвались, так быстро эволюционируя и набирая мощь, что с ними приходилось изрядно потеть, выкладываясь в боях если не на максимум, то на добрую половину. Потеть — в прямом смысле, ведь форма Годжо сейчас буквально промокла насквозь и неприятно липнет к телу. Душевые общего пользования Техникума уже представляются Годжо каким-то оазисом, и то, чего он хочет сейчас больше всего — наспех помыться и завалиться в койку, ведь мышцы просто адски ломит от усталости. Он действительно этого жаждал последние полчаса и уже почти грезит об этом, быстро раздеваясь догола, но на пороге в душевые замирает, оглядывая до боли знакомую и привлекательную, одинокую фигуру в дальней кабинке. Гето, очевидно, не менее устал: поза у него совсем сникшая, плечи опущены. Он стоит под душем к Годжо спиной, демонстрируя во всей красе свою поджарую задницу и рельефную спину, подставляя голову под хлёсткие, мощные струи воды, от которых так и валит пар. Сугуру всегда любил погорячее… и пожёстче, хоть в этом и не признавался. Их первый секс случился прямо как сейчас, после совместного задания, совершенно спонтанно — сначала лишь обоюдная дрочка и голодные, неоднозначные взгляды, чтобы снять комом копившееся после битв напряжение. После был спешный и неловкий петтинг, иногда даже в общественных местах, что было так грязно и неправильно, но даже это крайне распаляло обоих и быстро помогало разрядиться. Постепенно они оба поняли, что им хочется большего, ведь помимо обычной похоти всё-таки что-то незримо между ними парило, заставляя предаваться плотским утехам всё чаще. Тогда они, тщательно прошерстив в интернете необходимые сайты, и попробовали сделать это, а теперь вовсю расплачивались за столь неосмотрительное решение — ведь остановиться было просто невозможно. Годжо чувствовал себя персонажем какой-то BL-манги, причём грязной и порнушной, ведь до этого он и подумать не мог, что когда-либо будет так сильно хотеть нагнуть парня, к тому же, лучшего друга, но, видимо, у Вселенной на них были другие планы. Иногда даже один лисий облизывающий его с ног до головы взгляд Гето, брошенный на него в пылу битвы или совместного тренировочного спарринга, мог заставить его член напрячься. Заканчивалось всё, по обыкновению, быстрым, но очень пылким сексом. Они скрывались и в компании товарищей вели себя как ни в чём не бывало, но зачастую засосы на шеях обоих были столь яркими и недвусмысленными, что это было даже смешно, особенно для Сёко, которая исподтишка наблюдала за их переменами изо дня в день, будто бы следила за проведением очередного диковинного эксперимента. К чему же, в конце концов, всё это могло привести? Сатору и сам зачастую задумывался, их отношения — просто секс, помогающий встряхнуться и прийти в себя, чтобы в конец не ёбнуться от изматывающих их битв, или нечто большее? Да и можно ли было вообще назвать пресловутый «секс по дружбе» отношениями? Сатору всегда плохо разбирался в человеческой психологии. И всё бы ничего, ведь Годжо — не какой-то легко возбудимый подросток, а уже вполне себе взрослый мужчина и сильнейший маг, но заниматься взрослым сексом они начали совсем недавно, а крепкие, совершенно охренительные бёдра Сугуру — все в синяках. Сатору замечает это невооружённым глазом, и ему не надо использовать техники, чтобы даже сквозь плотный пар разглядеть крупные гематомы и укусы на светлой коже бёдер и подтянутых ягодиц. Тело Гето так расслаблено, так привлекательно сейчас; Годжо, хоть это глупо, практически завидует воде, которая так завораживающе скользит сейчас по всем его интимным местам, оседая на коже крупными каплями. На широких плечах брюнета — распущенные, тяжёлые и влажные волосы, но Годжо абсолютно точно знает, что его синяки и засосы прячутся и там. Ему до боли хочется сжать тёмные пряди в ладони, задрать их вверх, чтобы насладиться этим зрелищем. От усталости как будто не остаётся и следа; конечно, она не испарится так просто, но сейчас, гонимая возбуждением, отходит на второй план. Годжо сжимает начинающий твердеть член пальцами и начинает бесстыдно ласкать себя, не отводя глаз от этого восхитительного тела, и именно в этот момент Гето поворачивается. Его лицо такое раскрасневшееся и красивое в этот момент, а на его губах — лёгкая усмешка. Он вовсе не удивлён, так как, разумеется, заметил присутствие Годжо сразу. Его нисколько не удивляет и стояк Сатору, и его горящий взгляд потемневших от знакомой похоти глаз. Он лишь устало приваливается спиной к стене кабинки, проводя ладонью по мокрому лицу. — Неужели настолько нравлюсь? — Гето смеётся совсем тихо и измученно. Словно уже понимает, что путей для отступления у него нет. А Годжо, слыша его приятный голос, не хочет отшучиваться в привычной своей манере, ведь он уже не вполне уверен, что именно к нему испытывает. Но в данный момент он просто хочет этого парня до дрожи. Когда Сатору оказывается с ним под душем, Гето понимает его без слов, мягко обхватывая пальцами его член. Дрочит сначала очень медленно, почти дразняще, слегка подрагивая всем телом и дыша часто в его губы, и очень скоро его собственное возбуждение упирается Годжо в бедро. Через мгновения они уже оба дрочат так, как обоим это нравится: грубовато скользя пальцами по плоти партнёра, притираясь влажными мышцами, переплетаясь телами так тесно, что в какой-то момент ласкать друг друга становится уже тяжело. Случайно задетый ими шампунь Гето падает вниз, куда-то им под ноги, а так и не выключенная вода стекает по напряжённой спине Годжо, который наконец дорвался до желаемого и теперь с наслаждением покусывает и облизывает тёмные, синеватые отметки на открытой шее брюнета. Горячий душ расслабляет, но и возбуждает будто бы ещё сильнее, распаляя и без того взведённого, словно курок, Годжо. Он влажно и глубоко целует обманчиво податливого Гето, скользя языком по его мягким губам и в его рту, но, едва почувствовав горячие ладони на своих ягодицах, быстро отстраняется, с ехидной улыбкой глядя на парня. Попытки Сугуру перехватить инициативу в постели всегда так смешны и трогательны. Он мягко, но настойчиво переворачивает недовольно вздохнувшего брюнета к себе спиной и усмехается про себя, прекрасно осознавая, что Гето ломается лишь для вида. Ему до дрожи в коленях нравится быть снизу, нравится, когда Годжо его с силой трахает, подчиняя себе, и этот факт так же очевиден, как и их страсть сейчас. Сатору оглаживает желанные, влажные разгорячённые бёдра, нетерпеливо их раздвигая, любовно скользя пальцами по каждому очаровательному оставленному им синяку и прекрасной влажной ямочке между ягодицами. Сколько бы раз они ни трахались — Годжо этого мало, и он будет рад ставить эти отметины вновь и вновь, с особым рвением. Разумеется, смазку он не прихватил, ведь они только вернулись с задания, поэтому Гето остаётся лишь терпеть, стиснув зубы, когда мокрые и длинные пальцы Годжо в него медленно, но очень настойчиво проникают. Сатору не привык долго ждать. Сугуру, конечно, не нуждается в долгой подготовке, но и член Сатору уж больно внушительных размеров, чтобы насаживаться на него сразу же, не думая о последствиях — это слишком опрометчиво, как бы ему того ни хотелось. Годжо трахает его пальцами совсем недолго, тяжело дышит сзади от нетерпения, что слышно даже сквозь всплески воды, а затем одним длинным толчком входит в него, заставляя прикусить губу и упереться лбом в стену. Вода скапливается между их взмокшими телами, хлеща Сугуру прямо по упругим покрасневшим ягодицам, и Годжо просто не может отвести жадного взгляда от этого зрелища: милое покрасневшее отверстие Сугуру, с готовностью растягивающееся и принимающее его член. Оно будто засасывает внутрь, плотно обхватывая внутри его плоть, и очень скоро Сатору срывается, со всей силы сжимая пальцами дрожащие от напряжения бёдра. На них будет много, очень много новых синяков. Он засаживает член по самые яйца мощными, короткими и жадными толчками, слыша умоляющие постанывания брюнета, заглушаемые всплесками воды, сжимает пальцами его волосы, шепча в ухо о том, как ему блядски хорошо, как ему донельзя нравится трахать его сейчас, прямо здесь, в душе, как охуенно он выглядит с его членом в заднице, и как они не догадались сделать это раньше? Гето по обыкновению ничего не отвечает ему, только быстро дрочит себе и сильнее отставляет зад, едва ли удерживая равновесие на слабеющих, дрожащих ногах. В душе слишком мокро и скользко, и это всё было бы даже травмоопасно, если бы не уверенно держащий, насаживающий его на себя Годжо. И кем он будет, если позволит им обоим сейчас упасть? Уж точно не сильнейшим магом. Сперма Гето очень быстро выстреливает на стену душевой, стекает вниз, смешиваясь с каплями воды, и выдерживать дальше напор имеющего его Годжо, чтобы вовсе не отключиться от этого жара, напряжения и усталости — для него настоящее испытание. Сам Годжо сдавленно матерится, всё быстрее вгоняя в него плоть, и, кажется, что пар уже исходит не только от воды, но и от их разгорячённых и вновь потных тел. Он наполняет задницу Гето семенем совсем скоро, что весьма кстати, ведь у брюнета уже нет сил даже на то, чтобы в очередной раз возмутиться на этот счёт. — Теперь будешь сам нас мыть. Снова, — только и выдавливает Сугуру, абсолютно без сил приваливаясь к стене. Уж на это у измотанного, но довольно улыбающегося Годжо силы найдутся обязательно.