Неделя с начала Катастрофы. США. Штат Техас
Выстрелы. Одиночные. Еле слышно. А вот и короткая очередь из чего-то погромче. Но тоже вдалеке. В оружии я почти что полный профан, я — биолог, а не какой-то там «Блэкоутерз» или «маринз». Прошла уже неделя с тех пор, как мир изменился. Окончательно и самым неожиданным образом — умершие «оживали» после смерти и в этой своей «зомбической» ипостаси шли жрать живых людей, жалобно при этом поскуливая. Б-р-р. Все фильмы про Апокалипсис не воспринимались настолько страшно, как накрывшая нас реальность. Когда еще работал интернет и международная сотовая связь, мы с подругой не отлипали от экранов ноутбука и мобильника, наблюдая, как карта мира покрывается красными кляксами — так отмечали места заражения «взбунтовавшихся психов», как мертвяков окрестили в самом начале. Никому и в голову не могло прийти, не говоря уж о том, чтобы поверить, что это действительно зомби. На родине, в России, все было даже хуже, чем тут, в Америке. Как будто волна в самый сильный шторм накрыла крупные города: р-раз — и сожран город! Не верили мы с подругой в происходящее не очень долго — нам хватило и дня. То ли в силу возраста, то ли еще чего, но нам сразу было понятно: миру, который мы знали, — кранты. Кое-как уговорили своих стариков не высиживать не пойми чего и не ждать у моря погоды, в смысле — не верить обещаниям, что все наладится и вот сейчас войска возьмут все под контроль. Привыкло наше старшее поколение верить всему, что вещают с телевизора, а зря. Войска, конечно, возьмут под контроль, но не все, а только то, что нужно им. Мы были настойчивы, и они сдались. Собрали все необходимое и, слава богу, добрались до машин без приключений. Мертвяки к тому времени уже разгуливали по дорогам, как у себя дома... Впрочем, теперь, наверное, так и будет — вытеснят они живых за огороженные и укрепленные территории. Да, так вот... У отца подруги есть знакомый, в не слабом таком чине, в одной из дивизий служит, нормальный мужик, юморной, — вот к нему они и рванули на двух машинах. Добрались не без приключений, но целыми, и мы выдохнули. А тут... Мы живем в пригороде небольшого городка в штате Одинокой Звезды. По сути — в деревне, а до городка, по нашим меркам поселка, минут десять-пятнадцать неспешной езды. Видимо, это и спасло наше захолустье. Практически все выжили. Народ тут с оружием, разрешено по закону штата, так что отбиваются потихоньку. Все же выстрелы еще слышны вдалеке. Возможно, вы спросите, кто же мы такие и что мы тут вообще делаем? Если честно, мы и сами не знаем. Все так странно сложилось... Вот сами посудите.Год до Катастрофы. Россия. Москва
Как я уже говорил, я — биолог. Ничем не выдающийся. В том плане, что не защитил каких-то там суперважных и интересных диссертаций, не сделал открытий, которые заставили бы весь мир онеметь от восторга, не спас миллион жителей от какого-то неизлечимого ранее заболевания. Тихо-мирно возился со своими пробирками, пялился в микроскоп и не мозолил глаза начальству. Это мне так казалось. Самое интересное, что меня все устраивало. Работу свою я любил, всемирного признания не искал. Таких, как я, — тысячи! Но нет, нашему институту свалился грант откуда-то еще свыше, и все сразу забегали, засуетились. Как же, Штаты захотели что-то там устроить на базе нашего НИИ. Ну-ну, Бог вам в помощь, как говорится. Меня обошло поначалу, и я даже вздохнул с облегчением, но, как выяснилось позже, рано расслабился. В один не прекрасный для меня день я был вызван на ковер к самому главному. Оглянувшись вокруг, быстро освежил в голове недавние наработки, — вроде не за что было выговор мне паять, — пошел под строгие очи руководства. Прямо в чем был, то есть в рабочем халате поверх рубашки и брюк да с пластиковой маской на морде, только наверх задрал. Хорошо, что перчатки додумался снять — садись, пять. — Куда в таком виде?! — пискнула от страха секретарша в приемной — ой, пардон, личный помощник это теперь называется, — буквально вылетая на высоких каблуках и в узкой юбке из-за роскошного дубового стола. Я аж притормозил перед открытой дверью, пытаясь сообразить, как у нее это получилось. — Пусть проходит, — остановил ее благородный порыв густой и тягучий, словно патока, бас нашего главного. Она запнулась, будто на стенку налетела, и так укоризненно на меня посмотрела, мол, как ты можешь вот в этом вон к тем? Легко! Меня вообще от работы оторвали, я не готовился, ага. — Давай, заходи, Евгений, не надо стесняться. Вот чего не было, того не было. Придумал, тоже мне. — Присаживайся и знакомься — это Уильям Джеффард, научный руководитель крупного био-холдинга. Как раз он и поспособствовал с грантом, — продолжил главный. Мы пожали руки, покивали, приветствуя друг друга, да расселись по местам. — Ты ведь говоришь по-английски, да? — продолжил главный. — Что ж, тогда давайте дальше на нем. Я лишь пожал плечами — да какая разница, в принципе-то, можно и на английском. — Я представляю интересы холдинга «БиоГлобалИнновэйшн» и назначен руководителем нового филиала в штате Техас. Мы уже почти закончили строительство здания под наши нужды, и теперь пришло время набирать персонал, — начал свою речь Билли, как я его про себя окрестил. Я как сидел с серьезно-сосредоточенным выражением лица, из уважения к приезжему, так и глазом ни разу не моргнул, но мысленно комментировал эту пока еще короткую, но явно отрепетированную речь с некоторым сарказмом. Хорошо, что меня никто не слышит. — Мы давно уже стали практически партнерами вашего института, — тут активно закивал головой главный, подтверждаю слова Билли, — и твоя работа нас заинтересовала. Оппачки! Стоп, стоп — моя работа? — Чем это интересно, позволь поинтересоваться? — ой, а это я, не выдержав, произнес вслух. — Нестандартным мышлением, аккуратностью, упорством, гениальными идеями. И это не весь список. Да ну! Если я такой хороший, какого ж хрена я все еще в младших помощниках старшего дворника — тьфу, лаборанта? Нет, на самом деле это, конечно же, не так, я и сам старший лаборант, но все же! Тут как минимум начальника отдела надо! Я лишь вскинул бровь, побуждая собеседника к продолжению. Главный покашлял в кулак, приняв мою вольность за хамство. Билл лишь хмыкнул, оценив ситуацию. — Мы готовы предложить тебе контракт, сразу на пять лет, в рамках выделенного гранта, с переездом. Ой как сладко поет, заслушаться можно! Ну-ка, глянем, сырок уже положили в мышеловку? Похоже, что да. Нет, так не пойдет. Я не тупая серая мышка, которая очень хочет ням-ням. — Почему именно я? — в голове, конечно, было по-другому сформулировано, но в последний момент я успел выдать вопрос в приличных словах. — В нашем НИИ есть более достойные люди, сделавшие несколько вполне себе серьезных открытий и заслужившие признание. Почему не они? — Евгений! — пророкотал главный, указывая мне мое место. Понял-понял, не смей перечить, иначе не получим грант. Вот так всегда — под раздачу попадает тот, кто меньше всего в этом заинтересован. — Хороший вопрос, — подняв руку в успокаивающем жесте, ответил Билл. — Считай это предчувствием. Я вижу потенциал в тебе, и жаль будет, если он тут угаснет. Вот мой самый честный ответ. Главный аж подавился, услышав несколько нелестный отзыв о возглавляемом месте, но возражать не решился. Я быстро прикинул, обдумал текущее положение и ситуацию вообще и решил, что просто так не сдамся. Ехать хрен знает куда меня совсем не прельщало. Тут у меня и девушка, и родители, и жизнь налажена, а там что? Муть сплошная и никакой конкретики. И я начал торговаться. Решил, что чем больше я буду наглеть с требованиями, тем быстрее они поймут, что со мной как-то очень тяжело, и выберут другого кандидата. Как же я ошибался! Ни сильно завышенная заработная плата (главный лишь головой покачал, услышав сумму, в месяц), ни условия проживания (отдельный дом, своя машина от холдинга, оплата всего, кроме еды естественно, за их счет), даже мой козырь, что без девушки я никуда не поеду, не вызвали каких-то затруднений, лишь дополнительные вопросы касательно образования, места работы — и все. Даже пообещали ее трудоустроить. Крыть мне было больше нечем, потому я взял паузу на посоветоваться. Мне великодушно дали сутки. М-да. Возможно, кто-то покрутит пальцем у виска и назовет меня идиотом, раз отказываюсь — ну или пытаюсь отказаться — от такого шоколадного предложения, но про мышь я уже говорил выше, как и про то, что текущее положение вещей меня вполне устраивало. Из кабинета меня проводили уже чуть ли не с почетом — главный слегка офигел от моих запросов, но еще больше, как мне кажется, оттого, что их все безропотно удовлетворили, — и отправили домой. Совещаться. Так мы оказались на другом конце света, практически на задворках штата Техас.Полгода до Катастрофы. США. Штат Техас
Первые три месяца мы с Лизой, моей девушкой, пытались ужиться с новым для нас окружением. Местный акцент, постоянная жара, пески, кактусы и все остальные прелести выбили нас из колеи, а ведь приходилось еще и работать. Лиза — ветеринар от Бога. Животные сами на руки идут, с радостью даже, виляя хвостами или выражая свою любовь иными доступными способами. В городке ее сразу полюбили и со своими питомцами старались попасть именно к ней на прием. Ну, а я очутился как будто в сказке. Пока оформляли визу, собирались, летели и устраивались в новом доме, в филиале холдинга уже все наладили: завезли новейшее оборудование, после провели обучающие сессии, наставили задач и выдали карт-бланш — делай свою работу, как считаешь нужным, главное результат, к которому именно ты должен прийти. Сроки? А не было сроков. Никто не стоял над душой и не торопил. Так мы прожили полгода. Я уже даже перестал расстраиваться, что согласился на переезд. Сказать по правде, это случилось раньше, чем через полгода, но да ладно. И вот, неделю назад все полетело в... тартарары. А вчера мой личный мир оказался разрушен по самое основание.Шесть дней с начала Катастрофы. США. Штат Техас
Утро началось как обычно, с учетом новых реалий, — с паники рядом с нашим домом, выстрелов и криков. Мы подскочили к окну в чем были, и да — к соседям пришел мертвяк. Слава богу, не успел никого укусить — упокоили, теперь уже навечно, выстрелом в голову, только так их берет. Все обошлось, но не привыкли еще: страшно это, когда синюшно-серое тело твоего, к примеру, соседа идет к тебе, вытянув руки, и поскуливает еле слышно. Кожа обвислая, на лице особенно это заметно, еле ноги передвигает, механически так, и либо весь в крови и погрызен, либо морда — лицом это не получается назвать — в крови по самые брови, подкормился, значит, где-то и, следовательно, уже не такой тупой и медлительный, как новообращенные. А глаза... Лучше в них просто не смотреть. Такой ужас накатывает — не передать. Хочется бросить все и в страхе бежать куда подальше. Но куда теперь убежишь... Позавтракали мы кое-как: кусок в горло после такого не лез, но надо было. Несмотря на творящийся ад, Лиза собиралась в свою ветеринарку — люди по-прежнему приходили и приносили питомцев, — а я задумал попытаться разжиться хоть каким-то оружием. Пока мы совершенно беззащитны в этом американской пародии на дом: тонкие, хлипкие стены и огромные окна в пол не внушают теперь чувства уверенности, дунь — и оно все развалится, или мертвяк в окно проломится — соображать они начинают своими тухлыми мозгами. Попрыгали по машинам, постоянно оглядываясь, да разъехались. Местная мобильная связь еще работала, но уже случались перебои. Лиза обещала управиться побыстрее да вернуться домой до обеда. Значит, мне нужно было к этому времени как-то вооружиться. Вчера соседи вроде упоминали, что на границе города и нашей деревни обосновались какие-то в камуфляже. Попробую к ним съездить — вдруг повезет. Холдинг наш закрыли уже на второй день — просто выставив у сетчатого забора внушительных охранников с неслабыми такими пушками. Они же и разворачивали всех обратно, до лучших времен. Которые вряд ли наступят. Добрался до военных без приключений. Троица стояла у блокпоста. Местный КПП, как я понимаю. На мой вопрос «а где можно раздобыть оружие» они отреагировали по-разному: один презрительно сплюнул себе под ноги, пробормотав что-то нелестное в мой адрес, второй покрутил пальцем у виска да отошел подальше — видимо, боялся заразиться от меня неприспособленностью и глупостью. И лишь третий, уже в возрасте, тяжело вздохнул и посоветовал пообщаться с жителями деревни, мол, слышал, что собираются они завтра на мародерку и, возможно, лишние руки, ящики таскать, к примеру, не помешают. А там посмотришь, может, и договоришься. От души поблагодарив его, развернулся обратно. Уже у самого дома зазвонил телефон — Лиза. Вроде ничего особенного, мы раньше часто созванивались среди дня, но сердце почему-то екнуло и перехватило дыхание. — Лиза?! — с некоторой паникой в голосе ответил я на вызов, умудрившись-таки протолкнуть воздух в легкие. — Что случилось? Ты в порядке? — Я... — всхлип, голос дрожит. Плачет. — Жень, тут такое произошло... — Где ты? — меня бросило в дрожь. Адреналин пронесся по венам, с размаху вбросив меня в режим «бей или беги». Пальцы левой стиснули руль с такой силой, что аж побелели, а в правой я держал мобильный, который почему-то елозил по уху вверх-вниз. Я это понял лишь тогда, когда голос Лизы стал пропадать. С удивлением отнял телефон от уха и увидел, что это рука трясется. К черту все! Громкая связь и на сиденье рядом! — В машине… — всхлип. — Я домой собиралась... — Собиралась? — уцепился я за самое важное. — А сейчас что? — А сейчас уже не знаю... Послушай... — Обязательно послушаю, когда приедешь. Не выдумывай и езжай домой, мы со всем разберемся! — Х... Хорошо... Я… не уверена, что доеду... Тут недалеко, но почему-то очень плохо себя чувствую. Как-то вдруг накатило... Поговори со мной, пока я еду, а? Мне страшно. — Конечно, милая! Я тут, я рядом. На дорогах сейчас пусто, не переживай. Скоро приедешь, и мы все выясним. Не хочешь рассказать, пока едешь, что произошло? — О-ох... — судорожный вздох и снова всхлип. — С самого утра пришел тот старичок с маленькой смешной собачкой, помнишь его? Через три дома от нас живут… — Ага, помню. Чемпел и Тюна, да? — я хорошо помнил этого смешного старичка, которому внуки спихнули собаку, а сами уехали в другой штат. — Да, он… Так вот… Он пришел весь в растрепанных чувствах, неся Тюну на руках. Чуть не плакал. Я спросила, что с ней. Еще вечером она носилась в его огороде и весело тявкала на всех. А он и рассказал, что, похоже, ее кто-то укусил, и даже лапу показал с рядом крошечных проколов. И, подумав, добавил, что слышал, как под полом кто-то шуршал всю ночь. Конечно, Тюна была дома, но утром он выпустил ее погулять и через некоторое время услышал отчаянный визг… — снова всхлип в трубке, голос задрожал сильнее. — Ну-ну, милая, не переживай так! Может, это крысы, я не знаю, или мыши… — попытался я как-то успокоить Лизу. — Он… не… знает… — в разговоре стали появляться паузы, что меня очень сильно насторожило, и дыхание изменилось. Вроде бы плакать перестала, но как-то тяжело и прерывисто дышит теперь. — Лиз, что случилось? Почему ты так дышишь? — паника зашла на второй круг. — Я… Мне как-то дурно… Все плывет перед глазами… Голова кружится, и тошнить начало… Я уже почти подъезжаю, только ты не отключайся, пожалуйста! — Нет-нет, я тут. Я никуда не ухожу. Я в машине около дома, жду тебя. Что было дальше? А дальше, тяжело дыша и постоянно прерываясь, она рассказала то, от чего недавняя паника и заряд адреналина показались просто детским лепетом. Так страшно мне еще не было никогда! Тюна тяжело дышала, вывалив язык, и тихо поскуливала. Лиза взяла ее на смотровой стол под яркие лампы, чтобы рассмотреть место укуса, а псинка возьми да и умри. Прямо во время осмотра. Вот так взяла и испустила дух. Лиза, конечно, отпрянула в шоке — так быстро умереть это постараться надо. А старичок как-то неловко всхлипнул, прикрыв ладонью рот, потер глаза и встал, собираясь забрать Тюну, чтобы похоронить. Дальше все произошло настолько молниеносно, что Лиза лишь сейчас, пока ехала в машине, немного путаясь в последовательности действий, смогла рассказать все более или менее внятно. Тюна вдруг подняла голову — а Лиза была совершенно уверена, что она умерла, — и вперилась в Чемпела мутным белесым взглядом. Лиза отшатнулась, а старичок не успел. Не сообразил вовремя, чем и воспользовалась мелочь, которая, с трудом поднявшись на лапы, разинула пасть и молча прыгнула на старичка, вцепившись ему в правое запястье, которое он чисто рефлекторно выставил в защитном жесте. Лизу обдало запахом разлагающейся плоти и еще чего-то резкого и вонючего вроде аммиака или ацетона. Она прикрыла ладонью рот, пытаясь сдержать рвотный позыв, и с ужасом смотрела на Тюну, которая, прокусив тонкую стариковскую кожу, вдруг разжала пасть и с глухим звуком шлепнулась на пол, не издав при этом ни звука. Чемпел, прижал прокушенную руку к себе, баюкая на груди и всхлипывая от боли, а Тюна метнулась к Лизе и успела ухватить ее за щиколотку. Пусть вскользь, потому как та попыталась отпрыгнуть от очумевшей собаки, но все же кожу оцарапала до крови. А после этого явно мертвая псина вполне себе живенько потрусила из кабинета в коридор, в котором, слава богу, не было других посетителей с животными. Лиза кинулась к аптечке, обработать раны Чемпела и свою, быстро перевязала обоих и стала вызывать 911. Ей ответили, но сказали, что вызовов очень много и приехать они смогут не раньше, чем через три часа. Однако записали адрес и произошедшее. Сосед был усажен на стул, но выглядел очень плохо: кожа посерела, лоб весь покрылся испариной и дыхание становилось тяжелее с каждой минутой. Лиза выскочила в коридор — найти кого-нибудь, позвать на помощь — и закрыла за собой дверь, чисто машинально. Она совершенно не подумала о Тюне, очень переживала за Чемпела. Все двери были заперты. Никто не пришел сегодня на работу, кроме нее. Тогда она вернулась к своему кабинету, а когда открыла дверь, навстречу ей встал уже не добрый и смешной сосед, а неведомая тварь, вселившаяся в него и тянущая к Лизе руки, явно намереваясь откушать человека. Лиза с визгом захлопнула дверь, повернула ключ — он каким-то образом остался снаружи, видимо не успела вытащить, когда приглашала Чемпела с Тюной на осмотр, — и бегом выбежала из клиники. Не осталось никаких сомнений, что сосед повторил судьбу своего питомца, превратившись в зомби. Это пугало. До дрожи в коленях и спазмов в животе. Но еще больше пугал тот факт, что Лизу эта зомби-тварь все ж таки изловчилась и поцарапала своими вонючими зубами. Господи… Лиза тоже умрет и поднимется вот в этом вот мерзопакостном состоянии, чтобы жрать других людей?! Боже мой! Я просто онемел, когда осознал происходящее. В ушах противно и тонко запищало, а Лизу я перестал слышать. В голове билась одна лишь мысль: «За что? Она самый добрый и светлый человек! За что?!» Очнулся я оттого, что меня тряхнуло и я не слабо так приложился грудью о руль. Помотав головой, открыл дверь, даже не посмотрев по сторонам — мой мир трещал по швам, какая теперь нахрен разница, — вышел из машины и обернулся. Это была Лиза. Вернее, ее машина врезалась в мою. Я подскочил к двери, дернул ее со всей силы, и мне на руки практически выпала моя девушка. Лоб в испарине, тяжело дышит, глаза открыты, но мне показалось, что меня она уже не видит. Черт, черт, черт! Какого хрена! Подхватив ее на руки, я побежал к дому — надо уложить, вытереть лоб, дать воды… Я даже не понимал, что все это бесполезно, осознание реальности случившегося никак не хотело укладываться в голове. Нет, этого не может быть! Все пройдет! С Лизой не может такого произойти! Уложив Лизу на диван в гостиной, я в отчаяние плюхнулся рядом на пол, взяв ее прохладную руку в свою, другой протирая платком мокрый лоб. — Лиза, дорогая, ты меня слышишь? Ответь что-нибудь, Лиза! — в исступлении повторял я, надеясь, что она меня еще слышит и вот сейчас откроет глаза, улыбнется через силу и скажет, что все будет хорошо. Глаза она и правда открыла. С трудом, но открыла. Кое-как разлепив губы, она прошептала едва слышно: — В машине… пистолет… подобрала на ступеньках… Не дай мне… стать… как они… Обещай… что… Обещай… Не хочу… Прости, — на выдохе и затихла. Я поднялся на колени, приложил пальцы к шее, надеясь почувствовать пульс, поднес ухо к губам, стараясь уловить слабое дыхание, что означало бы, что она просто потеряла сознание, но нет… Лиза не дышала. Лиза умерла… Я осел на пятки, с силой закусив кулак левой руки, с трудом сдерживая рыдания, продолжая держать ее ладонь в своей, не в силах отпустить. Я ее подвел… Это из-за меня ее теперь нет. Она умерла из-за меня! В груди горело огнем, казалось, что меня сейчас разорвет. Мир расплылся, я даже не понял, что это слезы. Бушевавшие внутри эмоции — горе, ужас от потери близкого человека — нашли выход: запрокинув голову, я закричал — страшно, дико, не как потерявший свою пару человек, а словно животное. И резко замолчал — ладонь Лизы стала подергиваться в моей руке. Вашу мать! Меня словно ледяной водой окатили. Я подскочил с пола и, сам не помню как, вылетел из дома, заперев за собой дверь, и осел на деревянный настил. Слава богу, дверь у нас одна, а небольшой сад прямо перед домом. Никаких других выходов! Твою мать, что же я за идиот такой, а?! И в посмертии подвел любимую. Она ведь просила не дать ей ожить! Что же ты за человек-то такой, Евгений? Дерьмо ты, а не человек! Кое-как заставил себя подняться на ноги, они не держали совершенно, и сошел с крыльца. Пистолет… она что-то говорила про пистолет… В машине? Да, в машине… Мысли путались, ноги не особо держали, меня трясло. На середине пути я аж подпрыгнул, услышав сильный удар в дверь изнутри. Судорожно выдохнув и сглотнув вдруг ставшую вязкой слюну, я все же продолжил путь к ее машине. Заглянул внутрь салона: на коврике несколько капель крови, похоже, что с раны накапало — ничего себе царапина! — и да, вот он, пистолет, тут же лежит, рядом. Взяв его в руки, я вылез из машины и с яростью захлопнул ни в чем не повинную дверь. Та аж хрустнула. Да и пофиг! Кто мне теперь что предъявит! Все вылетело в трубу, наплевать на все. Я помотал головой, пытаясь хоть как-то привести в порядок тот кавардак, что творился внутри черепа, но не очень-то и помогло, если честно. Вздохнув, я проверил оружие на наличие патронов. Лизе точно было не до этого, так что вполне могло статься, что он пуст. Нет, повезло, если можно так сказать, — три патрона были. Невесело хмыкнув, я отправился обратно. Куда мне еще идти? Внутрь я точно не пойду, так что посижу на скамейке. Надо все обдумать. Я уже упоминал, что в доме были окна в пол, да? И располагались они с двух сторон от входной двери. То, что подальше, — занавешено, а ближнее к торцу дома — нет. Чтобы дойти до скамейки, которая стояла напротив закрытого шторами окна, мне нужно было пройти сначала одно, «открытое», дверь, а потом уже была скамейка и второе окно. И когда я проходил мимо первого, то уловил краем глаза какое-то движение. Резко повернув голову, я в ужасе отпрянул — из окна на меня смотрела тварь, иначе не скажешь. Злобная, голодная, с потекшими чертами лица, в которых еще можно было узнать мою Лизу. Тварь с силой стукнула посиневшими ладонями по стеклу и прижалась мордой, оскалив зубы. К счастью, стекло выдержало, а я метнулся дальше — лишь бы не видеть… Тяжело осев на скамью, положил пистолет рядом. Уперев локти в колени, с силой растер ладонями лицо… Господи, надо решиться и выпустить пулю Лизе в голову. Нет, уже не Лизе. Это не человек. Это что-то за гранью — оживший мертвец, бывший когда-то человеком. Любимым человеком. Все понимал, но сделать это нереально трудно. В голове еще сильны цепочки привязанности, и осознать, что это уже не Лиза, не получается… Черт! Наступил вечер, а я так и просидел практически не шевелясь, все пытаясь как-то уложить произошедшее в голове. Обосновать или даже уговорить себя, что там, в доме, не она. Там мертвяк. Безмозглый и голодный. Достучаться до него не получится. Никак не объяснишь этому существу, что я не еда. Сейчас как раз таки очень вкусная и нужная. Наступила ночь… Я лишь перебрался в сарайчик, стоящий в самом углу сада, чтобы не мозолить глаза прохожим, которые могут меня принять за такого же ожившего мертвеца — народ стал нервный. Да и тех — бог его знает, кто это был, — кто покусал Тюну Чемпела, тоже не стоит сбрасывать со счетов, хотя внутри сейчас все настолько застыло и заледенело, что мне стало откровенно все равно. Коли укусят, постараюсь найти в себе силы покончить с той, что в доме, а потом и с собой. Как-то тоже не улыбается шляться по земле вот таким вот, как… Ну, вот и хорошо. Решение принято. Я лежал без сна, заложив руки за голову и пялясь в темноту, раздумывал над событиями вчерашнего дня. Невозможно спокойно воспринимать все творящееся вокруг. Даже когда тебя лично оно не коснулось — это шокировало, а что говорить о большем?Неделя с начала Катастрофы. США. Штат Техас
За всеми этими размышлениями я и не заметил, как тьма вокруг сменилась мутной серостью, а та в свою очередь стала расползаться по углам, пока солнце карабкалось все выше и выше. Вот и новый день настал. Хватит дальше тянуть. Оставлять ее в доме нельзя: или вырвется, или кто-то зайдет внутрь — и тогда мертвяков станет больше. Вроде как за ночь сеанса самоанализа и само же терапии я смог взять себя в руки — отделить то, что находится внутри дома от Лизы. Теперь я твердо знаю — это не она. Когда стало совсем светло, я вышел из своего укрытия. Пистолет в руке. Подошел к открытому окну. Пусто. Пару раз глубоко вдохнул так, что аж заболели легкие, и пошел к двери. Повернул ключ в замке, который все так же и торчал там — не до него вчера было, — сделал шаг назад, недалеко, лишь бы была возможность дотянуться до ручки. Прислушался. Тишина. Пора. Резко нажав на ручку и потянув легонько на себя дверь, я сделал еще один широкий шаг назад, чуть не свалившись с крыльца. Да уж, сломать ногу сейчас — хуже не придумаешь. Волна удушающей вони с примесью резкого запаха — точно, на ацетон похоже — захлестнула с головой. Желудок судорожно сжался, но был пуст. Спазм прошел вхолостую. Тварь в одежде моей девушки стояла в проеме двери. Она не шевелилась, но смотрела на меня голодным взглядом. Спину обдало холодом, от страха аж колени чуть не подкосились. Встав боком, слегка согнув левую ногу, я поднял перед собой правую руку с пистолетом, левой обхватив ее ладонью снизу, для надежности — руки подрагивали, — и прицелился прямо в центр лба. Мертвяк покачнулся, как-то жалобно и тихонько заскулил, вытянул вперед синюшные руки с пятнами начавшегося разложения и сделал ко мне шаг. Патронов было мало, потому ошибка могла мне дорого обойтись. Длинно выдохнув и задержав дыхание, я нажал на курок. Грохнул выстрел, больно резанул по ушам. Попал. Мертвяк как-то сразу, будто потеряв внутреннюю опору, бухнулся на колени, а потом с размаху упал лицом вниз на ступеньки крыльца. Меня вновь обдало трупной вонью, и я не выдержал — согнулся пополам, выблевывая желчь. Тьфу ты пропасть! Сплюнул ставшую вязкой слюну и прокашлялся, а после вытер рот тыльной стороной ладони, той, что с пистолетом. Прости меня, Лиза. Я не выполнил твое пожелание. Не полностью. Словно в замедленной съемке, я увидел выбегающих на звук выстрела соседей. Кто-то стоял, в шоке прижав ко рту руки и округлив глаза, когда до них дошло, что только что случилось, а кто-то бешено махал рукой, пытаясь привлечь мое внимание, указывая куда-то вниз. Я развел руки в стороны, показывая, что не понимаю, поясните. В голове звенело и все было будто сквозь вату, видимо от осознания, что я в первый раз выстрелил не по мишени в тире, а в «живую нежить». И тут я почувствовал острую боль в ноге. Инстинктивно дернул ей и услышал глухой шлепок. Посмотрев вниз, я увидел Тюну. Мертвую Тюну. Отлетевшую от меня на несколько шагов и резво вставшую вновь на лапы. И эта мертвая тварь сейчас меня укусила — штанина начала намокать от крови. Я перевел взгляд на соседей — те молча застыли: то ли еще не видели мертвых животных, разгуливающих по окрестностям будто живые, то ли оттого, что оно укусило их соседа, то бишь меня. В голове стало кристально чисто. Было три патрона. Осталось два. Руки действовали на автомате — прицелился в мелкую тварь, которая молча и уверенно шла ко мне, и выстрелил в ее мертвую башку. Рухнула, как подкошенная. Минус один. Выбор не велик. Спасибо, Лиза. Прощайте родители и простите. Рот открыть, дуло внутрь. Рука дрожит, но я точно не промахнусь. Выстрелы. Одиночные. Еле слышно. А вот и короткая очередь из чего-то погромче. Но тоже вдалеке. Отобьются. Посмотрел в последний раз на солнце, обвел окрестности взглядом и придавил курок. Выстрел.