i love it when you call my name

Когда Джорно ещё учился в средней школе, до того, как он стал самым влиятельным человеком в Италии, было место, куда он ходил, когда всего было слишком много. В стороне от дорог, соединявших Неаполь с Римом, была небольшая долина, которая простиралась бесконечно. Если вы будете идти прямо в течение десяти минут, вы достигнете скрытого луга, усеянного цветами и зеленью, насколько хватает глаз. Это было самое близкое место, куда он мог подобраться к природе в городской суете Неаполя. Там, на этом лугу, жизнь, которую он чувствовал, пульсировала в его венах, не от людей, она принадлежала природе, старым высоким деревьям, которые скрывали его, радужному полю полевых цветов, растущему на траве, насекомым, которые жужжали вокруг него. Джорно никогда не чувствовал себя более единым целым с Gold Experience, чем на этом маленьком лугу. Это было его безопасное убежище. Имело смысл только познакомить его с двумя людьми, которые стали его собственным убежищем. Заставить Фуго и Мисту пойти с ним было, честно говоря, непросто. Между их позициями в Пассионе было рискованно пытаться найти кого-то, кому они могли бы доверить банду на несколько часов. Прямо сейчас Муроло был временным руководителем, рядом с ним был Полнарефф, а Шейла И отстранена от полевых работ, чтобы помочь им. Он пообещал повысить им зарплату только для того, чтобы Шейла И раздражалась и настаивала, чтобы он уже пошёл на свидание, никакого покаяния не требовалось. Он не ожидал, что становление боссом так усложнит организацию свиданий, но опять же, если бы он не пошёл по пути к тому, чтобы стать боссом, он бы вообще не встретил своих парней. Вы что-то выигрываете, что-то теряете, а Джорно всегда был из тех людей, которые смотрят на свои победы, а не на свои поражения. Фуго и Миста положили одеяло, которое взяли с собой в поездку. Джорно предпочитает сидеть на самой траве, но он все ещё сидел между ними, достаточно близко, чтобы их колени соприкасались и плечи тоже, несмотря на большое пространство, которое предполагало одеяло.

***

— Ты уверен, что это нормально, если мы уйдем? — Фуго ёрзает на своём сиденье, его глаза смотрят на луг, как будто враг появится из ниоткуда и нападет на них. — Я чувствую себя виноватым, оставляя Полнареффа и Муроло прикрывать всех нас. — Не волнуйся об этом, — уверяет его Миста. — Они были рады дать нам выходной. — И мы в одном телефонном звонке, если что-то пойдёт не так, — мягко говорит Джорно, протягивая руку, чтобы сжать руку Фуго, чтобы успокоить его. Его плечи расслабляются от прикосновения. Джорно полон решимости сделать так, чтобы он выглядел так весь день. По этой причине Джорно пришел сюда несколько дней назад и вырастил ещё несколько деревьев, чтобы окружить их стеной, чтобы отгородиться от внешнего мира. Даже в том случае, если кто-то совершит ошибку, напав на них, они будут готовы. — Забудь об этом сейчас, дорогой. Сегодня мы втроём просто проведём немного времени вместе. Я приготовил нам обед, — Джорно ставит корзину для пикника, которую он таскал с собой всю дорогу до луга. Фуго и Миста смотрят на это с некоторым трепетом. — Ты… приготовил обед? — осторожно спрашивает Миста. Джорно поджимает губы. — Я попросил шеф-повара приготовить нам обед с моим участием. Фуго и Миста испустили два вздоха облегчения. Из него получится прекрасный повар, если он сам так говорит. Если вы можете любезно забыть тот единственный раз, когда он случайно поджёг кухню за попытку испечь торт на день рождения Мисты. И в другие разы после этого. Его шеф-повар не раз угрожал ему запретом. Ладно, может быть, он действительно понимает колебания своих парней. Это просто означает, что ему нужно работать усерднее. Он полон решимости заставить их улыбаться от своей еды, но это история для другого дня. Их шеф-повар приготовил им набор сэндвичей, полностью приготовленных из овощей по просьбе Джорно. Он сочетается с макаронами в их любимых ароматах — клубничным, ореховым шоколадом и персиком. Напитки — бутылки домашнего лимонада. Она даже любезно приготовила еду для Sex Pistols и включила в неё кусочки фруктов и орехов размером с укус. Джорно поднимает бутылку лимонада, как будто это был бокал вина. Фуго и Миста берут свои собственные бутылки, чтобы потворствовать его приступам аристократизма. — Тост, — начинает он, улыбаясь их удивлённым взглядам. — За людей, которых я ценю больше всего в его мире. — Людям, которым я доверил своё сердце, — говорит Фуго, улыбаясь мягкой слабой улыбкой, предназначенной только для них обоих. — За людей, ради которых я буду прыгать под пули, — заявляет Миста, когда Sex Pistols в подтверждение чирикают из его шляпы. Они чокаются бутылками. Звук заставляет Джорно думать о других парах, о том, как День Святого Валентина подходит для того, чтобы выпить и поужинать в лучших местах, где только можно, чтобы хорошо провести время со своим партнёром. Он не может сказать, что слеп к этим привязанностям, будучи дарителем и получателем экстравагантных свиданий, дорогих подарков, а затем и некоторых других. С его положением он мог бы легко забронировать лучший ресторан во всей Италии и зарезервировать все место только для них, нанять струнный квартет, который нравится Фуго, и освободить место, потому что Миста любит медленные танцы. Может быть, он сделает это как-нибудь в другой раз. Прямо сейчас он доволен, наблюдая, как довольная улыбка расплывается на лице Фуго, когда он откусывает кусочек клубничного пирожного, а Миста раздаёт кусочки фруктов Sex Pistols, как любящий родитель. Это зрелище заставляет его чувствовать тёплые всплески жизни, вспыхивающие под кожей. Он пришёл к пониманию того, что есть разница между физической жизнью — это в деревьях, которые он выращивает, полевых цветах, которые усеивают поле, запахе травы и росы — и жизнью, которая разыгрывается перед ним — это в том, как Миста наносит мазок крема на щеку Фуго, в том, как осторожно Фуго баюкает Пятого и Шестого и кормит их клубникой, и в том, как Джорно никогда не чувствовал себя более живым, когда они у него в пределах досягаемости. Он просто так их любит, так сильно. — Эй, Фуго, я тоже хочу клубнику. — говорит Миста с усмешкой. Фуго не отрывает взгляда от того места, где он занят тем, что кормит Пятого и Шестого в своих ладонях. — У тебя есть руки. — Они тоже так думают! Как получилось, что к ним относятся по-особому? — Потому что Панна любит нас! — щебечет Шестой. — Но он ведь тоже меня любит, верно? Фуго хмурится, но его настоящие чувства выдают покраснение его щёк, то, что он не может скрыть из-за бледности своей кожи, что позволяет им удивительно легко понять, как на него влияют их слова. — Конечно, я знаю. В этом тебе никогда не следует сомневаться. Миста может скрыть свой румянец лучше, чем они оба, но для этого и существуют Sex Pistols. — Ух ты, у Мисты так быстро бьётся сердце! — говорит Первый, хватаясь за свитер Мисты. — И его уши тоже краснеют! — восклицает Третий, дергая Мисту за ухо. Миста отмахивается от них, когда они хихикают. Как только они насытились едой, Sex Pistols прижимаются носом к Фуго и Джорно и исчезают обратно в Мисте. Они не смеются над ним, но одинаковые ухмылки двух блондинов заставляют его надвинуть шляпу на щёку, чтобы закрыть лицо. Фуго берет последнюю клубнику и протягивает её. — Иди сюда, придурок. Миста выглядывает из-за угла, прежде чем открыть рот, губы кривятся в победной улыбке. Он наклоняется вперёд через Джорно, чтобы встретиться с Фуго посередине. Джорно думает, что Фуго просто сунет его себе в рот, и это то, что происходит в первом тайме. Фуго ухмыляется, когда его пальцы слегка закрывают рот Мисты над клубникой. Миста одобрительно хмыкает. Затем Фуго быстро дёргает Мисту за шею и прижимает их губы друг к другу. Миста визжит, размахивая руками и чуть не задевая Джорно, если бы тот вовремя не пригнулся. Фуго прерывает поцелуй и смеётся. Джорно жалеет, что у него нет под рукой фотоаппарата, чтобы запечатлеть этот драгоценный момент. Фуго поворачивается к нему, все с тем же озорным блеском в глазах. — Тоже хочешь особого отношения? Джорно напевает, бросает взгляд на корзину для пикника. — У нас закончилась клубника. — Не проблема, — рука Фуго теплеет на щеке Джорно, когда он нежно чмокает его в щеку. Миста быстро приходит в себя от неожиданного поцелуя, и он наклоняется вперёд, чтобы поцеловать Джорно в другую щеку. Его сердце буквально разрывается. Дуновение чего-то сладкого наполняет его нос. Когда Джорно открывает глаза, там заметно больше цветов, чем когда они впервые попали сюда, и больше нет следов их маленького пикника. — Джорно, дорогой… — говорит Миста тем раздражённо-нежным тоном, который он использует, когда Джорно в очередной раз случайно превратил свои канцелярские принадлежности в божьих коровок. Фуго легко краснеет, стенд Мисты выдаёт его эмоции, а Джорно пускает цветы и насекомых. Они действительно созданы друг для друга. Джорно откашливается и срывает один из цветков, ярко-жёлтый подсолнух с полными лепестками. Это будет хорошо смотреться на фоне темных волос Мисты. Он видит фиалковое пятно прямо за Мистой и думает, что оно будет соответствовать глазам Фуго. — Джиджио, что ты… — Расскажи Фуго о песне, которую ты услышал на днях, — легко уклоняется Джорно. У него есть Gold Experience, собирающий цветы, которые привлекли его внимание, и складывающий их на коленях. Миста обращает своё внимание на Фуго и сразу же начинает лепетать: — Итак, я звонил Триш на днях, верно? Потому что она сейчас гастролирует по США, и я хотел выяснить, действительно ли они кладут кетчуп на свою картошку фри, потому что мы обычно кладём майонез в нашу, и это дерьмо жуткое, чувак. — Из всех вопросов, которые ты мог задать, это должен был быть именно этот? — Фуго вопросительно смотрит на Джорно, разглядывая цветы у себя на коленях. Джорно снова отклоняется: — Это долгая история. Возможно, тебе захочется прилечь. — О, отличная идея! — Миста тянет Фуго вниз, и Фуго издаёт удивлённое «ой», когда его голова падает Мисте на колени. Его борьба стихает, когда Миста начинает пробегать пальцами по его волосам, путаясь в тщательно причёсанной чёлке. — Так или иначе, я звоню ей, а она в своей гримёрке перед концертом. С ней эта девушка. Я спросил, была ли она ее девушкой, но она накричала на меня. Триш, а не другая девушка, была чертовски милой. Джорно кивает в ответ на рассказ Мисты, зная, что Фуго постепенно расслабляется по мере того, как Миста прикасается к нему. Его руки нежны, когда они сплетают цветы вместе, следя за тем, чтобы не сломать стебли. Он только один раз в жизни делал цветочную корону — школьный проект ко Дню матери, который быстро попал в мусорное ведро, когда закончились занятия в школе, — но он помнит движения, соединяющие стебли, как цепи, центрирующие цветы в лентах. Gold Experience продолжает собирать цветы, в то время как его бойфренды поглощены историей Мисты рядом с ним. — Значит, девушка, по-видимому, была её первым номером? Какая-то восходящая звезда, которой нужен был толчок. Она хотела внести свой вклад в песню, которую она выпускает, так что, поймите, она хотела сыграть ее для меня! — Фуго уклончиво напевает, полузакрыв глаза: — И дело в том, что песня чертовски хороша. Я сказал это, Триш сказала это, и вы практически можете видеть, как девушка сияет от этого. Но ты хочешь знать самое удивительное? — Что? Миста вдруг выглядит застенчивым. — Эта песня напомнила мне о вас обоих. Это заставляет Джорно оторваться от своей работы, Gold Experience витает и берет верх над ним. Глаза Фуго широко раскрыты и внимательно смотрят на Мисту. В них есть вопрос, который он не решается задать, поэтому Джорно решает сделать это за него. — Спой это для нас? — Ни за что! — Миста убирает руку с волос Фуго, чтобы сделать скрещенный жест руками. — Я не очень хороший певец! Фуго ворчит, дёргая Мисту за руку и безмолвно требуя ещё поглаживаний по голове. — Это не мешает тебе петь в душе каждое утро. — Ты всегда смеёшься надо мной, когда я это делаю! — Мы не будем смеяться над тобой, — обещает Джорно. — Мы просто хотим услышать эту песню. Пожалуйста? Миста выглядит растерянным. Для пущей убедительности Джорно придвигается ближе и кладёт подбородок Мисте на плечо, медленно моргая. Под ними Фуго смотрит на Мисту снизу вверх, его рот превратился в нечто, напоминающее надутую губу. — Хорошо, но если вы будете смеяться надо мной, я оставлю вас двоих здесь и поеду на машине домой. Джорно встречается взглядом с Фуго, и они оба обмениваются победоносной улыбкой. Миста прочищает горло и поет. —I love everybody because I love you. When you stood up, walked away, barefoot and the grass where you lay left a bed in your shape I looked over it and I ached. I love everybody because I love you. I don't need the city, and I don't need proof. All I need, darling is a life in your shape I picture it, soft and I ache. Миста смотрит на них, делая паузы между текстами. Ослепительная улыбка наполняет его лицо, полное любви и благоговения. Джорно чувствует, как ощутимо бьётся его сердце, когда он смотрит Мисте в глаза. Он переполнен необузданными эмоциями, переполняющими и взрывающимися, что удивительно, что его тело вообще способно сдерживать такие эмоции. — Продолжай, — просит Фуго мягким и расслабленным голосом, убаюканный теплом, которое существует только тогда, когда они втроём существуют вместе. Миста продолжает петь. — Look at you, strawberry blond. Fields rolling on. I love it when you call my name. Can you hear the bumblebees swarm? Watching your arm. I love it when you look my way. Песня лёгкая и воздушная. Миста не лучший певец, но он с лихвой компенсирует это чистым чувством, которое вкладывает в слова, как будто он не учил песню у незнакомца по всему миру, и она действительно предназначена только для Фуго и Джорно. Глаза Фуго закрыты, но Джорно по изгибу его губ может сказать, что он внимательно впитывает каждую часть песни, знает, что, вероятно, посмотрит песню позже, чтобы воссоздать мелодию на пианино. Gold Experience меняется. Он нежно возлагает венок из подсолнухов на голову Мисты, а венок из фиалок — на Фуго. Они вдвоём улыбаются Джорно, как будто он драгоценен, и это лучшее зрелище, которое он когда-либо видел в тот день. Джорно хочет быть уверенным, что все их дни будут такими, просто полными любви, счастья и тепла, полными песен, сна и венков из цветов. Он знает, что это невозможно, учитывая их положение, но это не мешает ему лелеять память в своём сердце и желать большего. — Ты звучал прекрасно, милый, — говорит он, когда Миста заканчивает песню. — Ты действительно так думаешь? — Миста не смотрит на него, проводя пальцами по носу в нехарактерном для него проявлении нервозности. — Звучало лучше, когда Мицки и Триш пели ее. — В любом случае это звучало бы по-другому, — говорит Фуго. — Они поют для публики. Ты поешь только для нас. Это значит для нас больше, чем тот факт, что медведь тебе на ухо наступил. Миста издаёт протестующий звук, но на его лице появляется улыбка, когда он щиплет Фуго за щеку. Фуго идёт к своему слабому месту и проводит пальцами по обнажённой коже бёдер Мисты, чем вызывает у него пронзительный визгливый смех. Он хватает руки Фуго в свои, чтобы остановить его атаки, но затем Джорно налетает и щекочет Мисту в боку. Он издаёт ещё один вопль, когда дергается назад и натыкается на Джорно, и они вдвоём нелюбезно приземляются на землю. Их глаза встречаются, и они разражаются смехом. Некоторое время они втроём, просто затаив дыхание, смеются, глядя в огромное голубое небо, умиротворённые присутствием друг друга. Как только они успокоились, грудь тяжело вздымается от усилий так много смеяться, Фуго пронзает Джорно взглядом. — Да, дорогой? — Розовые гардении, — говорит он. — Это будет хорошо смотреться в твоих волосах. Как ты думаешь, Gold Experience может вырастить их? Джорно вытягивает шею, чтобы посмотреть на него. — Зачсеи? — Потому что тебе тоже нужна корона, дорогой, — говорит Миста, когда он толкает их плечами друг о друга. — Мы должны соответствовать друг другу. Все трое. Таково правило. — Таких правил не существует, — но Джорно все равно выращивает несколько гардений, темно-розовый цветок с большими переплетёнными лепестками появляется рядом с головой Фуго и у талии Мисты. Фуго садится и занимается изготовлением короны для Джорно, неопытные руки шарят по хрупким стеблям, пока Миста тоже не садится и не помогает ему. Джорно с нежностью наблюдает за ними. Нет другого места, где он предпочёл бы быть, чем этот безопасный уголок пространства, который он нашёл рядом с любовью всей своей жизни. Он закрывает глаза, чувствует жизнь под собой, переплетённые корни, ползучие лианы, мягкую траву и полевые цветы, несущиеся к нему волной чистой силы. Что-то опускается ему на голову, две разные руки касаются его лица. Ему не нужно открывать глаза, чтобы знать, как они смотрят на него, что они чувствуют к нему. Он может чувствовать две жизненные силы, которые являются неотъемлемой частью его чувств, как свою собственную позицию. Джорно дышит любовью людей, которые сейчас рядом с ним, и в этот момент он, несомненно, безвозвратно жив.