Биу: Всё в порядке. А у тебя?
Байбл: У меня всё хорошо. Переписка – незакрытый элемент из его прошлой жизни. Биу лежал на кровати, закутавшись по самую макушку в одеяло, что угодно, только бы не видеть свет из окна. Серый, мрачный, тоскливый – как сам Билд, лишенный желания что-либо делать дальше – он врывался в эти ставни, обесцвечивая всё вокруг. Сестра каждое утро, словно насмехаясь над его состоянием, распахивала плотные шторы, чтобы он мог насладиться тенью. Билд покрепче перехватил одеяло, зашуршав плотной тканью, и устало вздохнул, делать что-то абсолютно не хотелось. Любое действие выжимало из него все оставшиеся силы. Стоило только выиграть суд с этой сумасшедшей, как причины выйти из комнаты испарились сами собой. - Подожди, немного подожди и всё утихнет, - говорил по телефону агент. - Дай время людям выговориться, - шептала сестра, убирая вновь недоеденный обед или ужин, черт возьми, он сейчас мало что мог подмечать, но точно слышал её утешение, - Поутихнет и вернешься на сцену. А Билд не хочет. Его трясло от перспективы снова столкнуться с этим миром лицом к лицу. Он не трус, ему просто… впрочем, всё в порядке. - Завтра давай уедем к бабушке? Она же далеко, - тихо произносит сестра. Она всегда так тихо говорит и Билд глохнет от её сожалений, хотя сожалеть должна сумасшедшая. – Чистый воздух, никаких фанатов. Он знает, что его мнение не спрашивается, сейчас – нет. Потому что он не хочет ничего, что могло бы его вытащить с этой ямы. Стоит вытащить голову из-под одеяла, услышать, как проезжают машины, увидеть солнце, а не серое нечто, что скрывает его от всего мира, как снова: расстроенные глаза Апо, поддерживающие объятия Майла, сухой голос директора, произносящий «Мы не можем рисковать прибылью, тебе придется уйти» и прищуренный взгляд Байбла, который смотрит сквозь него. А потом каждый день: Байбл: Как у тебя дела?Биу: Всё в порядке. А у тебя?
Байбл: У меня всё хорошо. Он повернулся и отодвинулся подальше от серого окна, укрываясь по самую макушку. Одеяло же может его спрятать, верно? Сестра устало вздохнула и попыталась забрать планшет. Его телефон давно у неё под контролем, так давно, что он, кажется, забыл собственный пароль. Его гложет ошибка. Собственноручно сотворенная ошибка, потому что тогда он не думал. Ему некогда было рассуждать или оценивать, ведь столько шансов на успех! Сердце, накачанное счастьем, мозг взбух от ожиданий, которые расширялись по милям, а глаза застелены сумасшедшей радостью. Он? Актер BL? Ха, смешно. Только вот стало совсем не смешно от того, что происходило дальше. Невыносимо было смотреть на едва знакомого парня, представлять, что тебе придется его целовать, трогать, смотреть с восхищением и любовью, но он профессионал. Каждый столкнулся со своим Эверестом и Билд тоже, воспринимая писки и визги сумасшедшей от простого рукопожатия с Байблом, как неизбежное зло. Потом такое уверенное: - Дружить проще, да и вообще, разве мы не в одной лодке? Билд стиснул зубы, умалчивая, что они в одном корабле, а это тоже относиться к «неизбежному». Улыбка Байбла – чертов узор дьявола. Бесит. У него всегда так: наглая, открытая, грустная, счастливая, милая – улыбка, которая вырывает из него по частям что-то личное, особенно сейчас: дерзкая, откровенная, злая, ироничная, саркастичная – усмешка, которая тогда приводила его в чувство, а сейчас заставляет гнить в душе то светлое, что раньше держало его на поверхности. Корабль утонул и Билду приходиться мириться с тем, что он, как истинный капитан, пошел на дно вместе с ним. Правда, Байбла и остальных пришлось отправить в спасительное путешествие и, сколько бы Пой не старалась, он не дал ей сладкого напоследок, разрывая все контакты с Байблом. Кроме одного мессенджера. Услышал, как снова открывается дверь в его комнату, и попытался выровнять дыхание. Говорить не хотелось. Пусть призрак придет, пусть его накажет за игнорирование близких, но он устал. Дни мешались в какую-то длинную линию, оказывается, в сутках так мало часов. Серый день, черная ночь и иногда врывающийся фонарь – желтый, словно жалкая пародия на солнце. Как и его жизнь. Иногда под одеялом жарко и Биу сдергивает его с себя, вздрагивая от прохлады, чтобы попытаться встать и пойти в душ. Но здесь как-то всё не так и он будто очнулся, понимая, что уже оказался в другом месте. Как он приехал? Как его смогла перевести сестра? - Мы вчера приехали, - нахмурив брови, сказала она, передавая стакан воды. – Ты всю дорогу спал, так что я не будила. Он только вздыхает. Ему тяжело сосредоточиться на чем-то, тяжело смотреть куда-либо и даже в игрушки на телефоне не поиграть, потому что все размывается и забывается как. Он остается только на этой грани – грань между ночью и утром в серых сумерках поднимающегося солнца, - между сном и явью. - Может, обратимся к специалисту? – тактично шепчет сестра и у Билда пропадает желание разговаривать. А как давно он ей отвечал? Что-то говорил, чем-то делился? Его так травмировали собственные ошибки, что он вычеркнул жизнь из своего будущего. Нет, он не хотел умереть. Он просто не хотел жить. Билд иногда думал, что лучше бы он проиграл это дело в суде, чтобы сразу принять наказание за тот выбор людей, который он умудрился сделать. Это… было бы справедливо. Больше справедливости он чувствовал от победы в суде, а потом еще больше жалости к себе за уход из ВОС, уход из каста. По крайней мере, он закончил прибыльный проект и у него есть деньги, которые пойдут на поддержку его дальнейшей жизни и семьи. Но… Байбл: Как у тебя дела?Биу: Всё в порядке. А у тебя?
Байбл: У меня всё хорошо. Байбл всегда его тянет к себе, крепко держа за руку, пусть и мысленно. Их съемки были непродолжительные, но далеко, на отшибе Бангкока, и они даже не раздумывали, когда снимали двухместный номер с раздельными кроватями, чтобы не кататься туда-сюда. Далеко, много времени добраться из пункта А в пункт Б и слишком мало часов для сна. Их работа меньше, чем у других участников проекта – свет, музыка, декорации, сьемки. Им просто надо встать и сделать то, что не в их характере, и они ценят работу каждого из персонала, чувствуя себя больше растерянными, чем серьезно настроенными. Байбл ночью хмурится, ему можно вчитываться в сценарий хоть до утра, потому что следующие съемки опять вечером, он озадачен. Новые правки, новые элементы характера персонажа. Биу этого делать не надо, он знает, что сумасшедшая писала Пита с него, поэтому для него все проще. Но друг, а именно так они старались общаться, сомневался в себе и своих силах. - Давай попробуем, как на воркшопах? – спрашивал он, чувствуя, что пересекает грань между работой и отдыхом. - А как поймем, что правильно, а что нет? – Байбл задумчиво потирал кисть руки, на которой утром висели часы. - Чтобы справиться с этой проблемой, надо понять, в чем она, - сценарий переходил в руки Биу. – Сцена избиения? Байбл опустил взгляд и напряженно кивнул. В драках он был не очень силен, да и как можно было изобразить пытки, когда он в жизни даже собаку не пнул? Его это пугало и Билд видел это слишком явно. Байбл наедине никогда не скрывал от него свои эмоции, становясь открытой книгой. Поэтому он встал, подошел к стене и поднял руки вверх, соединяя их над головой. Помогать – это дружба. - Давай, попробуй ударить, - уверенно посмотрел Биу и серьезно заверил, - Мне не будет больно, потому что я выдержу, ясно? И Байбл пробует, разумеется, со страхом. Сейчас Билд мог тысяча и один раз смеяться над его попытками быть «психом». Тогда, увы, он этого сделать не мог, наблюдая и подсказывая, стараясь избавить его от страха навредить. Это же игра и каждый в ней, как на работе – должен выкладываться на все сто. У Байбла получается, так быстро и сильно, что Билд выдыхает «О-ох». Но это не больно, он не почувствовал даже горячего прикосновения костяшек, просто подыграл, чем снова напугал друга. - Больно? Задел? - Эй, я подыграл тебе, - фыркал Биу, - Еще. Не выходи из образа. Руки затекали, ноги уставали, а холодная стенка не радовала вовсе – её, как назло, обдувал кондиционер. Билд смиренно ждал, вздыхая и корчась, но не получил ни единого удара – только мягкое прикосновение костяшек пальцев. Непобитая боксерская груша, не иначе. Но серьезное лицо Байбла убивало все шутки на корню. Эту ночь Билд спал с улыбкой, думая над тем, что они справятся. И старательно отгонял мысли, почему персонаж Вегаса должен быть с Питом, если его списали с Биу? Сейчас это имело значение, но не тогда. Ни единой мысли, догадки – сумасшедшая на то и сумасшедшая, потому что пыталась уже тогда его наказать. Только за что? Билд сидел на веранде, когда в руках оказался стакан холодной воды от кого-то из родных. Он не мог вспомнить, от кого именно. Бабушка? Сестра? Сложно было сосредоточиться, очнуться от этой пустоты, в голове тихо. Никаких мыслей - никаких проблем. Но вода холодная, на улице удушливо жарко, он фиксирует это поверхностно, будто происходящее не с ним. Автоматом выпивает воду и думает… много думает, но ни о чем толковом. Потому что мысли словно спотыкаются, а ватное состояние лишь помогает им делать ленивый переход с темы на тему. Вот сестра подает в третий раз в суд, хочет наказать суку финансово. Билд не хочет. Он не видит ничего, кроме её извинений, её «прощального» письма и тысячи сообщений после. Ей не нравится, что её гнобят в сети и не только. Но сестра не собирается останавливаться на этом. Пой должна быть наказана по всей строгости закона, а Биу - чист в своей репутации. Ха, он уже испачкан в клевете и его имя стало скандальным. Иронично, что сестра этого не понимает. Агент молчит, все ходят на цыпочках перед ним, боясь усугубить состояние апатии. Зря. Потому что лучше бы его избили, отругали, наказали – но сестра говорит: - Никто не может быть в ответе за других людей. Ты же не бог. Билд соглашается. Потому что невыносимое чувство обиды и боли, жалости и сожалений – это ответственность других людей, они принесли их в его жизнь, они и должны забрать. Время не лечит. Ошибки не вычеркиваются в этом мире, да, забываются, но не вычеркиваются окончательно и, стоит ему еще раз оступиться, сделав шаг не туда, всё вспомнят. Наказание за выбор общения. Это мерзко. Байбл: Как у тебя дела?Биу: Всё в порядке. А у тебя?
Байбл: У меня всё хорошо. Следующее утро встречает Билда на веранде с потрясающим рассветом, скрытым в розовой дымке. Может быть в тумане – слишком сильный контраст температур и отсутствие ветра в эти ранние часы. Он видел подобное в детстве, когда ездил в Бангкок на автобусе, который отходил от станции только утром. И сейчас чувство дежа вю пронзило душу, ведь тогда он был счастливым, пусть и сонным. За все ошибки нужно платить, всю карму отрабатывать и всю свою жизнь – проживать правильно. Единственные ошибки, о которых он не жалел, были сделаны с Байблом. Нет, никакой любви – тут глубже, они, как родственные души – вдвоем стремились и работали над тем, чтобы построить общение нужного уровня. А когда двое работают над отношениями, всегда выходит, как надо. Он тянулся за ним, а Байбл тянул его к себе. Канат был нужен для того, чтобы было легче совершать эти действия, и да, канат тут идеально подходил – нить слаба, леска травмирует, а канат, пусть и обжигает, но помогает чувствовать себя стабильно. Байбл тогда, в том тихом номере на двоих, просил повторять непонятные моменты сценария. Рисовал свой образ из мелочей, что находил в Пите – персонаже, который был списан с Билда. И когда в очередной сцене он тихо признался: - Боюсь, не справлюсь я с этой сценой. – и протянул листки. Проще всего в актерстве, как считал Биу, играть в разговорах, надменно фыркать, шутить, да даже драться. Когда идет динамика – это лучшее, что может быть для актера. Но вот он читает выделенную сцену и понимает – изобразить секс дело совсем не простое. Как можно отыграть то, чего ты ни разу не пробовал? Билда это не сильно волновало, он получал на уроках актерского мастерства опыт, но не такой. После того, как сделали Майл и Апо – идеально – там сердце замирало на съемочной площадке, когда они отыгрывали любовь. И нет, камера и трети не передала, потому что брала с углов, скрывала дрожь и неуверенность, потому что переходила то в руки, то в ноги – на лице у них только изображение чувств не более. И как не понизить планку? Билд тоже хмурился, тоже сомневался. А потом молча лег на спину и растянул руки. - Давай пробовать. Нам нужно сыграть не хуже Майла и Апо. А ведь и правда. Нужно. И они поднимают свою планку очень быстро. Палец, прикрывающий губы Биу, чтобы ненароком их не коснуться, жгучее дыхание на его подбородке, и эти действия, откровенные, пошлые, но всё выглядит, будто они играют в дешевом бульварном театре – не правдиво. Пит выгибает шею, улыбается, чувствует, как Вегас сжимает его бедра, но не то. Тут нет Вегаса, есть только Байбл, и нет Пита, потому есть только Биу. - Не чувствую сцену, - пожаловался Билд и устало выдохнул. – Как можно её вообще понять? - Может вот так? – спросил Байбл. Брать что положено, забирать, что причитается. И горячая ладонь сжимает член Билда, слишком сильно, слишком горячо и слишком правильно - с Байблом всегда всё подходит под определение слишком. Его выгибает, дрожь проходит по всему телу и он будто оживает. Пит, который хочет дальше, который хочет взять то, что он видит в Вегасе. И Байбл не разочаровывает. Глаза внимательно смотрят за каждым его движением, ловят каждую эмоцию и он сам входит в игру – словно Пит оживляет Вегаса. А после с губ Биу срывается смешок, такой громкий и самоуверенный, что Байбл приходит в себя за мгновение, прежде чем двинул бы ладонью, превращая игру во что-то странное. Биу этого сделать не дал. Он резко притянул его к себе, чтобы Вегас вновь проснулся, вернулся, стал тем, кто заставил его сердце стучать быстрее. - Хватит. – шептал Байбл. Но сам же вел руку сильнее, быстрее, увереннее. Тут не было каких-то неловкостей, в этой комнате не осталось ничего настоящего, кроме победной улыбки Билда и черных от накала глаз Байбла. Никто не остановился до самого конца. Горячая крепкая ладонь - лучшее, что испытывал на себе член Биу. Стонущий от знакомых с детства движений под ним парень – лучшее, что наблюдал Байбл. Он признавался в этом не раз, когда им выдавалось время вкусно поесть и выпить в ресторанчике, что стоял рядом с отелем. Билд ловил головокружение от всего вокруг: запах зубной пасты, стирального порошка и пота. Так вкусно, что Биу пытался прижаться сильнее и не переставать дышать, но первый за все время воздержания оргазм – это сильно приводило в себя. Байбл слова не сказал, лишь напитывался зрелищем, будто губка водой – глаза не пропустили ни одной эмоции, ни одного изменения в мимике. Для них это было открытие. Эксперимент, что, начавшись, уже не смог закончиться. Билд отпил холодную воду, которая опять оказалась в его руке. Солнце уже освещало деревянные доски веранды, а легкие шторки, которые задвигались в обед – покачивались с легким порывом ветра, едва заметного, но ощутимого. Красиво. Только цвета померкли, серость накрыла всё вокруг и тихо пришла бабушка, присаживаясь рядом с ним. Она мало говорила, да и понимала тоже мало. Актерство – это выбор и она его уважала, но сложно объяснить, почему произошло падение. - Может, поедешь в Японию? – с улыбкой говорит она, - Там попробуешь начать всё заново? - Думаешь, там меня это не коснется? – спросил Биу, наверное, впервые подав голос за последние дни, потому что голосовые связки неприятно кольнуло, а горло засвербело. Он попытался быстрее сделать глоток. – Сейчас весь мир объединён интернетом. - Разве в Японии не другие порядки? – спросила бабушка, мягко поглаживая по коленке. – Ты можешь бежать от негатива, но тебе надо уважать любовь твоих поклонников. Ха, поклонники. Билд помнил, как те, кто вступал в его фанклуб, после объявления Пой убежали, критикуя даже то, что раньше превозносили. Быстрая перемена, быстрые обвинения. А ведь он вел себя всегда уважительно с каждой женщиной, в независимости от возраста. И фанаты умудрились превратить это в домогательство. Что происходило в ино-фанклубах он боялся читать. Но как быстро взлетел, так же быстро он упал. Люди делают его популярным и быть «вне проблем» его работа. В результате он смотрел на свои рейтинги с горечью. - Думаешь, я смогу? – спросил Биу, потому что знал, что не сможет. Не сейчас. Слишком сильно он чувствовал обиду на поступки всего мира из-за его ошибки. И грузил себя постоянным «черт, надо было сделать по-другому». Жизнь слишком большая мозаика, которая из одного пазла создает целую картину. Избежав сумасшедшую, он бы никогда не смог стать актером подобного рода и столько славы бы не получил за обычную роль. - Ты можешь только попытаться. – Бабушка взяла его ладонь и мягко сжала, - Делай всё, что в твоих силах и тогда ты придешь к своей цели. Билд кивает, постепенно выходя из мучительного транса, в который он опять падал с невероятной скоростью. Он должен попытаться, вырваться, сделать что угодно, лишь бы всем ненавистникам доказать – я могу всё. Байбл: Как у тебя дела?Биу: Всё в порядке. А тебя?
Байбл: У меня всё хорошо. Агент хватается за его предложения попробовать в Японии. Он воодушевляется направлением и закидывает Билда проектами, чтобы тот выбирал. Разве у него есть выбор? Он отписывается, что готов работать, где предложат, стараясь выбраться из этого кошмара, что организовала сумасшедшая. И всё же ему до сих пор тяжело. Тяжелее, чем обычно, но он впервые спускается на обед со всей семьей. Сестра им гордится и, возбужденно тряся ложкой, рассказывает о делах в суде. Хотя наоборот, это Билд должен ей гордиться и говорить бесконечное спасибо за то, что она на его стороне. Впервые за всё время он чувствует себя немного лучше. Он слышит, как идут новости, иногда включает Нетфликс и смотрит что-то, что не может вспомнить уже утром. Но он же что-то делает. По шагам, по маленьким вздохам, всполохам желания жить. И ночью, запутываясь в одеяло, он вспоминает последнюю ошибку с Байблом. Когда они пьяные, но гипервозбужденные от съемок последнего эпизода, не едут домой. Возвращаются в номер, зная, что завтра придется добираться за свой счет в разные стороны Бангкока. Плевать, они все рады тому, что съемки подошли к концу. А еще больше рады тому, что завтра можно было спать без необходимости бежать на площадку. Как так получилось, что Биу был прижат к спине – не вспомнить. Но то, что он держал Байбла за член – факт. То, что дышал ему в губы и чувствовал тоже прикосновение, что и в первый раз – тоже факт. Он видел шальную улыбку и сам улыбался как безумец, стараясь не закрывать глаза от удовольствия. Весьма притупленного спиртным, но столь желанного, что сердце сходило с ума. А после, разгоряченные, они лежали на полуторке Билда, с испачканными трусами и нечищенными зубами, боясь прогнать этот момент, молчали до самого погружения в царство Морфея. Эксперимент в очередной раз прошел удачно. Через неделю Биу получил первый подарок Байбла – браслет, сделанный им самим. Они больше об этом моменте не говорили, признавая слабость. Билд ссорился с Пой, их расписание забилось по самый потолок и всё это скрашивалось, наконец-то, покоем. Будто та ночь в отеле на маленькой узкой кровати изменила всё вокруг. Им стало еще легче вести себя на публике, потому что и Биу, и Байбл не могли не смотреть друг на друга. Словно центр мира, что дополнялась дружбой, весельем, шутками и полным пониманием – у них есть тайна одна на двоих. До самого скандала. Биу первый отказался от своего «корабля», но и Байбл не настоял. Дружба, она на то и дружба, что сквозит пониманием и поддержкой. Он так и делал. Каждый день старался поддерживать Билда, но в конце концов и он не смог его вытащить из этой петли апатии. Одинокий браслет лежал на тумбочке в ожидании, когда он сможет его надеть. И всё же, у него сейчас действительно всё в порядке. В полном понимании этого слова. Потому что за ним убирают, ему готовят и единственное, что он не может привести в полный порядок – свою голову. Но и это отходит на задний план, стирается в серости дней и полного одиночества. Он лечится один, зализывая свои раны, потому что по-другому никто ему не поможет. Социальный мир в интернете – уже не интересует. Он раздражает. Сестра перехватывает почти все сообщения, отвечает кому надо, где-то собирает информацию. Скидывает ему эдиты – лишь бы он не отставал от происходящего. Но. Он уже потерян, тэги затихли, скандал успокоился и дышать стало невообразимо легко. Агент прислал сообщение, когда он сидел на веранде и смотрел на то, как развевается шторка, как желтый тусклый свет заходит на деревянное покрытие и тут же пропадает в тени. «Тебя пригласили в новый проект в Японии, когда бронировать билеты на кастинг?» Сердце пропускает удар. Он чувствует, как плотину прорвало и слезы катятся, будто град – выходит наружу вся боль, которая так долго блуждала где-то за чувствами. У Билда есть шанс попробовать еще раз. Наконец-то. В таком состоянии его находит сестра и просто поглаживает по спине, зная, что теперь всё будет в порядке. Байбл: Как у тебя дела?Биу: Всё в порядке. А тебя?
Байбл: У меня всё хорошо. И вправду, стало лучше. Билд от радости бежит, как сумасшедший, домой, добирается до Бангкока на чистом энтузиазме, будто и не было этих полугода. По сути, их не существовало. Он собирает вещи, заряжает все устройства, даже с боем отбирает свой телефон. Ему пока не до самобичевания, ему не до дум, что он уходит в другое направление и бросает ВОС. Он просто понимает – открылась дверь и ему туда необходимо. Сценарий в руках и Билд прижимает его к сердцу. Загорится еще его звезда над Азией. Он жалеет, что ему придется ехать одному, но, в тоже время, он понимает, что теперь всё будет только лучше. Он берет браслет, надевает на руку и улыбается. - Видишь, жизнь — это зебра, то черная полоса, то белая, - смеется сестра, похлопывая по плечу, - Всё у тебя будет хорошо, а эту суку я засужу. Билд кивает и впервые за всё время от начала скандала обнимает сестру, как самого дорого в этой жизни человека. Потому что так и есть. Она – та, кто остается рядом и будет рядом всегда. Он тоже должен быть хорошим братом, ведь они семья. - Спасибо. – честно и от всего сердца говорит он ей в шею, - Спасибо. - Так, никаких благодарностей, - фыркает она и хватает его маленький рюкзак, указывая тычком в бок на сумку. – Хватай, опоздаем ведь. Биу смеётся, в этот раз легче. В аэропорту многолюдно, но сейчас его лицо не так часто мелькает на экранах и он смело идет с обычной маской на лице и в кепке. В руках всё еще держит листки сценария, чтобы в свободное время окунуться в этот мир, в сердце разливается такое яркое пятно счастья и надежды. - Биу! – агент дергает его так внезапно, что он едва не спотыкается, поворачиваясь в ту сторону, в которую он указывает. – Смотри, кто тут. Байбл смотрит на него, не отрываясь, из очереди на регистрацию. Он слишком глубоко в толпе, но он высокий и поэтому Билд его замечает. Кажется, можно задохнуться от этой встречи: глаза в глаза. Тот, с кем он прошел величайший путь сейчас, как чужой – осматривает, впитывает, подмечает. И если бы не маска… но Биу ставит тысячу бат, что сейчас на его лице по-дьявольски счастливая улыбка. Билд следующий и, отдавая паспорт на стойку регистрации, он машет над головой листком бумаги, именно той рукой, на которую надет браслет, чтобы получить кивок в ответ. А после посадки на самолет, смотрит на первое сообщение в мессенджере. Байбл: Как у тебя дела?Биу: Всё в порядке. А тебя?
Байбл: У меня всё хорошо. И дополняет:Биу: Лечу в Японию! Надеюсь, как приеду, мы встретимся!
Байбл: Отличная идея! Жду в Бангкоке. Но у тебя действительно всё в порядке?Биу: У меня всё в порядке.
Байбл: Хорошо.