Shameless moonlight

Келебримбор неподвижно сидел у изножья, пока Аннатар, лëжа на кровати, заплетал его иссиня-чëрные локоны в косы. Ночной воздух приятно холодил кожу, уставшую от летней жары и тёплого ветра. Днëм солнце светило ярко, на небе не было ни облачка, отчего придворным Эрегиона приходилось прятаться в тени каменного замка. Аннатар мурлыкал себе что-то под нос, пока Тельпэ с закрытыми глазами терпеливо ждал. Маленькие косы и свободные локоны постепенно заплетались в одну большую косу, которую майа перевязал золотой лентой. Келебримбор поднялся с пола и приземлился рядом с Аннатаром, наслаждаясь ночной тишиной, такой непривычной, но неожиданно приятной. Впервые за долгое время он мог отдохнуть от дел и провести время с любимым мужчиной. Тельпэ давно думал, как донести до родственников мысль о том, что он близок с самим Сауроном, но в итоге он ничего не придумал и решил оставить всë как есть: скрывать тайну так долго, как только можно, а затем бежать с тëмным майа в Мордор. Да, он бросил бы свой народ, но если такова плата за счастье, то оно точно того стоит. В любом случае, в клятве деда не было ни слова о том, что нельзя спать с союзником Моргота. И всë же, до него майа состоял в отношениях с Чëрным Врагом Мира, не то чтобы ему было любопытно, что связывало таких разных айнур, но как минимум это интересно. — Май, ты Мор… Мелькору тоже заплетал косы? — Да, и как оказалось, руки до сих пор всë помнят. После сожжения рук камнями он ничего не мог делать, поэтому я за ним ухаживал. Тельпэ устремил взор в сторону майа, а затем отвëл его. Аннатар вскоре принял свой настоящий облик, на плечи пали огненные локоны, лицо украсила россыпь веснушек, а на щеку и шею легли шрамы. В холодном свете луны кожа Майрона была фарфоровой, эльфу было даже интересно, какая она на ощупь, поэтому он дотронулся его руки. — Холодная. Тебя что-то гложет? — В данный момент, я с тобой, и мне хорошо, – слабо улыбнулся майа. Они соприкоснулись лбами, после чего Тельпэ невесомо накрыл его губы своими и навис над Майроном, обнимая его за плечи. Майа подался вперëд, оплетая руки вокруг шеи нолдо, углубляя поцелуй, делая его более страстным. Майрон чуть отстранился и развёл ноги, позволяя Тельпэ раздеть себя. Нолдо тяжело дышал и действия его были неаккуратными, торопливыми, на что майа улыбнулся уголками губ, предвкушая длинную ночь наедине с ним. Каждый милиметр кожи покрывался новым поцелуем, Келебримбор старался бережно касаться его, как будто тело майа было сделано из хрусталя. Майрон так давно не чувствовал чужого тепла и ласк, что даже забыл, как это волнительно, и как ему приятно мужское внимание. В груди снова начало тлеть то чувство, которое было с майа всякий раз, когда Мелькор был с ним близок. — Твой облик под стать твоей фэа, такой же восхитительный. Не зря тебя так нарекли. — А затем переименовали в отвратительного. — Отвратительно-восхитительный. Как тебе такое? Бледная кожа покрылась мурашками от холода. Движения Майрона были настолько манящими, что Тельпэ стало тесно в своей же роа, и его бросило в жар от тела майа, покрытого лишь лунным светом. Он прильнул к нолдо, не давая ему ни секунды на раздумья, кладя его руки себе на бëдра. Тельпэ поглаживал молочно-белую кожу, пока майа ластился к нему, он осторожно уложил Майрона на спину и ослабил ремень. Майа шумно вздохнул и сжал покрывала, когда Тельпэ ввëл в него два пальца. Он накрыл своими губами губы Майрона, чтобы никто не услышал стон, после чего майа закусил губу в ответ на настойчивые движения Тельпэ. Вскоре нолдо сменил пальцы на член, и майа шумно выдохнул, разводя ноги шире, бесстыдно постанывая и царапая спину Тельпэ в ответ на неаккуратные толчки. — Пожалуйста, потише, – прошептал он, – в соседней комнате ночует Артанис. — Хороший способ заявить о статусе наших отношений, или ты стыдишься этой связи? Вместо ответа нолдо ухмыльнулся, и на его щеках проступил слабый румянец, то ли от смущения из-за более громкого стона майа, то ли от мысли о том, что их могут услышать. Майрон выгнулся в пояснице и всем телом примкнул к эльфу, поглаживая тонкими пальцами его заострëнные уши, отчего румянец на щеках Тельпэ стал заметнее. Весь покрывшийся пóтом, он двигался увереннее под одобрительные стоны майа и скрип кровати. Бледная кожа Майрона приобрела более здоровый румянец, майа закинул ноги за спину нолдо, и с его губ сорвался ещë более громкий стон наслаждения. В сильных руках нолдо он чувствовал себя тем неопытным и молодым майа Аулэ, которого Мелькор только-только соблазнил знаниями. Майрон почувствовал, как горят его щëки от мысли о том, как хорошо их обоих слышно за пределами комнаты. Он метался по смятым простыням, пока Келебримбор прижимал его плечи к кровати и двигался всë быстрее. Тельпэ ненадолго отстранился, чтобы затем снова сблизиться с майа, перевернув его на живот. Он покрывал спину Майрона поцелуями, пока тот извивался под ним. Нолдо полностью отдался своим желаниям и двигался уверенно, но не грубо, наслаждаясь голосом майа, который просил о большем. Майрон перешëл на крик, его запястья эльф сжал в своей руке, а другой он оттягивал назад волосы майа. Голова Майрона шла кругом от воздуха в комнате, который стал неожиданно горячим, от жара тела нолдо, который чуть ли не с силой впечатывал его в ложе. Он вынуждал Майрона умолять то о продолжении, то о прекращении движений, майа и сам не понимал, чего хотел, он полностью отдался чувствам, которые заставляли его наслаждаться давно забытыми ощущениями. Быстрые толчки ощущались особенно хорошо, Тельпэ жадно глотал ртом воздух, и, навалившись на майа, толкнулся в последний раз перед тем как отстраниться. Майрон тяжело дышал, и сердце его билось быстро, как никогда, в висках отдавалась пульсация горячей крови. Келебримбор перевернул его на спину и снова развëл ноги в стороны. — Ты же не думал, что это конец? — Тельпэ, я просто не думал, что ты способен на такое. — Я нолдо, мы сами по себе наглее Моргота. Хриплый вскрик вырвался из майа, когда Келебримбор закинул себе на плечи его ноги и снова начал двигаться внутри Майрона, одной рукой всë также удерживая его запястья, а другой, наконец, лаская его и покрывая веснушчатую грудь поцелуями. Действия нолдо слились воедино, у Майрона всë поплыло перед глазами. Он предстал перед Тельпэ жаждущим и уязвимым, и одна мысль об этом заставляла майа сгорать со стыда. Майрон почувствовал, как Тельпэ в очередной раз коснулся его и, выгнув спину, простонал в последний раз, а за ним вскоре шумно выдохнул Келебримбор. Майрон тяжело дышал, ему казалось, что сердце должно вот-вот выпрыгнуть из груди, ведь перед глазами всë смешалось, и привычный мир шëл кругом. — Я и не знал, что нолдорские мужи такие настойчивые и сильные… Келебримбор обнял Майрона и уткнулся в широкую грудь майа. — Вот видишь, никогда не стоит недооценивать нолдор. — Но с Мелькором тебе не сравниться, – сказал Майрон, хитро щурясь. Нолдо, картинно удивляясь, поднял совершенно невинный взгляд на майа. — А как же твои восклицания и мольбы, которые ты выкрикивал меньше минуты назад? — О, мы, тëмные, такие лжецы, ты же знаешь. Как там говорила твоя тëтка? Не доверяй владыке даров? — Мне стоит воспринимать это как вызов? Рука эльфа потянулась к паху Майрона, но тот еë перехватил, и тогда пальцы нолдо переместились к рëбрам майа, который побеждëнно приподнял руки. — Нет! – рассмеялся он. – Нет, Тельпэ, пощади! — Так уж и быть. Келебримбор лëг рядом с Майроном. Его огненные волосы разметались по простыне, а лицо раскраснелось, он глубоко дышал и непривычно по-доброму улыбался. Тельпэ наградил его коротким поцелуем в щеку и сжал в крепких объятиях. — Я уверен, ты понравишься Мелькору. — О, у нас с ним с этой ночи много общего.