Лунная ночь

— Цветущая луна возвышается над тихой ночью, — декламировал Вэнь Кэсин, глядя на серебристую луну, висевшую в тёмном небе. — Ночь на пороге вытесняет гнетущую пыль. — Он глубоко вздохнул. — В высокой башне жена с тоской думает… — Что за чушь ты несёшь? Вэнь Кэсин не слышал приближения Чжоу Цзышу, и звук его голоса едва не заставил его подпрыгнуть. Чжоу Цзышу был самым тихим человеком из всех, кого он знал, но это выдавало, насколько комфортно Вэнь Кэсину жилось в поместье Четырёх Сезонов, что он позволил себе погрузиться в размышления настолько, чтобы кто-то мог подойти к нему незамеченным. Поскольку у него всё ещё оставалась гордость, даже когда дело касалось А-Сюя, Вэнь Кэсин не показал своего удивления и не спеша повернулся. Стояла ясная, пронизывающая холодная ночь, и луна отражалась в виде бледного диска, плавающего на воде пруда. Стоящий рядом с ним Чжоу Цзышу с лицом, похожим на самое изысканное нефритовое украшение, настолько идеально завершал эту картину, что она так и напрашивалась быть написанной. Как тускло выглядела луна по сравнению с безупречной красотой Чжоу Цзышу! Но, как и луна, его сияние было холодным и недосягаемым. Оставалось только тосковать и смаковать эту боль, как единственную доступную крупицу удовольствия. — О чём ты вздыхаешь? — Нахмурившись ещё сильнее спросил Чжоу Цзышу. — Что ты делаешь так поздно? Я думал– После стычки с Е Байи, которая раскрыла большой секрет Вэнь Кэсина, они разговаривали друг с другом более открыто, чем Вэнь Кэсин когда-либо делал в своей жизни. Хотя ему было больно скрывать от Чэнлина, несомненно, с его плеч свалился тяжёлый груз, и в результате они с Чжоу Цзышу стали ещё ближе. Что ж, во всех случаях, кроме одного, который как раз и был той проблемой, о которой Вэнь Кэсин вздыхал на луну. — У тебя всё ещё проблемы со сном? — Спросил Чжоу Цзышу, подходя ближе. Лунный свет ласкал его идеальное лицо, словно прикосновение влюбленного. — Я могу измельчить больше трав и сделать ещё одну порцию «Пьянящая как мечта». — Не беспокойся, если тебе это тоже не нужно, — сказал Вэнь Кэсин. — Мой сон в порядке. Я просто вышел прогуляться, чтобы полюбоваться луной. — Без меня? — Чжоу Цзышу наклонился чтобы коснуться плечом плеча Вэнь Кэсина. — Лао Вэнь, ты же помнишь, что я говорил о лжи? Если что-то тяготит тебя настолько, что ты перестаёшь согревать мою постель, и вместо этого выходишь на холод, ты должен просто сказать мне об этом. — Серебряные осколки отражались в глазах Чжоу Цзышу, когда он впился взглядом в Вэнь Кэсина. Было слишком легко представить, как он в роли лидера «Окна Небес» смотрит на заключённых, выпытывая у них секреты. Кому нужны пытки, когда у тебя глаза как ножи? Но у Вэнь Кэсина рождались более тяжёлые секреты, и он не был готов признать, что согревание постели Чжоу Цзышу является частью проблемы. С тех пор как они поселились в поместье Четырёх Сезонов, они периодически делили постель, но, хотя во время путешествий между ними и были какие-то интимные отношения, сон в одной постели, как ни парадоксально, положил этому конец. Вэнь Кэсин наблюдал за ночными мучениями Чжоу Цзышу, не в силах сделать ничего, кроме как крепко прижать его к себе. Даже зная, что ему больно, что он умирает, он никогда не считал Чжоу Цзышу не иначе как несокрушимым, пока не почувствовал, как тот дрожит в его руках, прикусив язык, чтобы заглушить звуки боли. Как в таких обстоятельствах Вэнь Кэсину могло прийти в голову прикоснуться к своему возлюбленному с непристойными намерениями? Но, к сожалению, его сопротивление не привело к исчезновению похоти, и наступил момент, когда спать в одной постели оказалось невыносимо… неловко. — Мне неспокойно, вот и всё, — пытался он оправдаться, но острый взгляд Чжоу Цзышу словно поймал его в ловушку и не давал отвести взгляд. Он чувствовал себя очевидным, прозрачным — он, неуловимый хозяин Долины Призраков, который затевал игру, заставляющую всех вокруг гадать. — Что ты сейчас декламировал? «Жена с тоской думает» — Чжоу Цзышу изучал его до тех пор, пока Вэнь Кэсин не был готов скорчиться от дискомфорта. — Лао Вэнь, неужели я оставил тебя неудовлетворённым? Его рука легла на запястье Вэнь Кэсина. Даже сквозь слои одежды это лёгкое прикосновение в сочетании с близостью Чжоу Цзышу было достаточно, чтобы пульс Вэнь Кэсина участился. Это было абсурдно, как легко крючок желания впился в низ его живота. Он знал много привлекательных людей, но ни одному не удавалось воспламенить его кровь, просто стоя рядом с ним. — Как А-Сюй мог оставить меня неудовлетворённым? — Сказал он, изображая непринуждённость, хотя во рту у него было слишком сухо. Губы Чжоу Цзышу искривились в лёгкой ухмылке, а желудок Вэнь Кэсина скрутило. — Только не говори мне, что ты вышел читать монолог при луне, потому что возбуждён. — Заткнись, — сказал Вэнь Кэсин, чувствуя, как пылают его щёки. Почему Чжоу Цзышу пришлось изобразить его самые настоящие мучения в таком глупом виде? — Ты должен был сказать мне. — Пальцы Чжоу Цзышу скользнули по запястью Вэнь Кэсина и проникли внутрь рукава, дразня кончиками холодных пальцев тёплую кожу. — Я мог бы– — Всё в порядке, — сказал Вэнь Кэсин, отдёргивая руку. — Почему бы тебе не вернуться в постель? Я сейчас приду к тебе. Чжоу Цзышу ещё мгновение смотрел на него, выражение его лица было задумчивым, затем он сказал, — Не задерживайся. Если ты слишком замёрзнешь, я выкину тебя из постели. Вэнь Кэсин смотрел, как он уходит, его сильное тело обрисовывалось под свободными складками одежды. Возбуждение скрутило его живот. О, как сильно он хотел! Желание было бездонным внутренним колодцем, опустошавшим его. Секс никогда не был для него сложной задачей. Порой это была жестокая и нежелательная сделка — в лучшем случае, но не то, над чем ему приходилось задумываться. Желание, чужое или собственное, было простой вещью. Любовь стала неожиданным осложнением, которого он не мог предвидеть. Вэнь Кэсин не сомневался, что Чжоу Цзышу сделает всё возможное, чтобы избавить его от сексуальной неудовлетворенности, но это будет не потому, что он сам этого хочет. Во время нескольких их плотских контактов, он медленно возбуждался, что Вэнь Кэсин тогда воспринял как вызов. Ему не составляло труда часами держать Чжоу Цзышу во рту, неторопливо посасывая его. Но Чжоу Цзышу не тянулся к Вэнь Кэсину уже несколько месяцев, а значит, его сексуальное влечение должно было иссякнуть ещё больше, пока гвозди всё глубже вонзались в него. Вэнь Кэсин не хотел унижать его, указывая на это, и не позволял ему думать, что он должен заставлять себя обслуживать своего возлюбленного. То, что у них было, было сильнее, чем желание секса, и Вэнь Кэсин должен был довольствоваться тем, что оставался рядом с Чжоу Цзышу и пил в его присутствии так мало или так много, как позволяла ему судьба. Он думал, что на этом обсуждение закончится, поскольку не собирался больше поднимать эту тему. Ему следовало помнить, что Чжоу Цзышу был интриганом, который наблюдал и анализировал, а затем придумывал коварные решения. Это случилось через несколько дней, когда Вэнь Кэсин, отправив Чэнлина на тренировку, возился на кухне и жаловался, что Чжоу Цзышу не помогает. — Но рука всё ещё болит, — спокойно сказал Чжоу Цзышу, приподнимая локоть, который он держал в рукаве. Вэнь Кэсин фыркнул. Чжоу Цзышу не позволял ему волноваться из-за убивающих его гвоздей, кроме как держать себя по ночам, но он бессовестно использовал свою сломанную руку как оправдание, чтобы делать ещё меньше работы в поместье, чем раньше. Даже если он не врал и рука ещё болела, Чжоу Цзышу был человеком, который полтора года вбивал гвозди в собственные меридианы. Небольшая боль была для него пустяком. — Как удобно, — беззаботно сказал Вэнь Кэсин. — Как долго, по-твоему, я позволю тебе полагаться на это, чтобы использовать меня в своих интересах? — Думаю, столько, сколько захочу. Вэнь Кэсин поставил котелок, который чистил, и скорчил рожицу Чжоу Цзышу. Как бы это не раздражало, Чжоу Цзышу был прав, но Вэнь Кэсину не нужно было быть милосердным в этом плане. Он уже вернулся к своему котелку, когда Чжоу Цзышу позвал его. — Лао Вэнь, лови! — А? Вэнь Кэсин едва успел снова повернуться и увидеть, как в него летит что-то маленькое. Он поймал её в воздухе, а затем раскрыл ладонь и с недоумением посмотрел на чёрную пилюлю в своей ладони. — Что это? — То, что я сделал. Она предназначена для того, чтобы свести жертву с ума от вожделения. Очень полезная штука в моей прошлой работе. — Это афродизиак? Зачем отдавать это мне? Уверяю тебя, в этой области у меня нет никаких недостатков. — Но у меня есть, — сказал Чжоу Цзышу, и в этом заявлении не было ни самоуничижения, ни смущения. — Когда я взялся за гвозди, я не думал, что встречу тебя. Я дал эту пилюлю не для того, чтобы ты сам её принял. — Он прислонился к деревянному столбу, пристально глядя на Вэнь Кэсина. — Давай устроим азартную игру. Я сделал для себя ещё одну. Давай поспорим, кому из нас удастся незаметно подсунуть её другому. — Но… — Вэнь Кэсин посмотрел на свою ладонь. В его голове промелькнул образ раскрасневшегося и возбужденного Чжоу Цзышу. — Если тебе удастся заставить меня принять её, я буду– — Не волнуйся, я не оставлю тебя в подвешенном состоянии. Что бы ни случилось, мы займемся сексом. Разве это не то, чего ты хотел? Эта жена больше не будет тосковать. — Но если твоя кровь всё ещё холодна, а я не контролирую себя, ты просто… позволишь мне взять тебя? Я не хочу, чтобы так было, не между нами. Чжоу Цзышу подошёл к нему и провёл кончиками пальцев по линии челюсти, слегка улыбаясь. — Ты полагаешь, что я не хочу этого и заставляю себя ради тебя. Я хочу этого. Это не из-за того, что я не хочу. Просто моё тело не полностью подчиняется, и это не должно стать для тебя рутиной. — Как можно было... — Начал было Вэнь Кэсин, но Чжоу Цзышу прервал его, прижав палец к губам. — Это игра. Это должно быть захватывающе для нас обоих. Я взволнован этим. А ты? Вэнь Кэсин сглотнул. Его желудок затрепетал, а пилюля в руке показалась ему тяжёлой. Как он мог не радоваться, представляя А-Сюя в своей власти или себя в власти А-Сюя? В его жизни только один человек имел над ним такую власть, но это был не выбор, и он не позволил Вэнь Кэсину изменить ситуацию. Это будет нечто совершенно иное, и новизна была захватывающей. Он кивнул, и улыбка Чжоу Цзышу стала шире. — Тогда давай сыграем. И если ты так переживаешь, что я не получу удовольствия без наркотика, тогда тебе нужно просто перехитрить и добраться до меня раньше, чем я. Его рука исчезла ото рта Вэнь Кэсина, а улыбка изогнулась в сторону, озорная, вызывающая. Чжоу Цзышу взял свой кувшин и прошёл мимо Вэнь Кэсина. Он вышел во двор, оставив Вэнь Кэсина в одиночестве, сердце его гулко билось, а кровь пела. В течение следующих нескольких дней в поместье Четырёх Сезонов велась игра в кошки-мышки. У Вэнь Кэсина было большое преимущество, поскольку именно он отвечал за готовку, а Чжоу Цзышу потерял чувство вкуса — о чём между ними не было ни слова, поскольку Чжоу Цзышу никогда не говорил об этом и делал вид, что ничего не происходит. Вэнь Кэсин сначала подумал, что, возможно, Чжоу Цзышу молчаливо склоняет его к победе, оказывая лишь видимое сопротивление. Он быстро опроверг это подозрение, когда Чжоу Цзышу стал следить за ним, как ястреб, во время готовки, подачи блюд и приёма пищи. Его глаза мало что упускали, а когда Вэнь Кэсин пытался подсыпать наркотик в еду, Чжоу Цзышу ловил его запястье, прежде чем он успевал это сделать, быстро, как змея. — Тебе придётся постараться, Лао Вэнь, — сказал он, в его глазах плясали отблески веселья, после того как Вэнь Кэсин попытался бросить пилюлю в суп, пока Чжоу Цзышу отвлёкся на болтовню Чэнлина о тренировках. — За кого ты меня принимаешь? Ты смотришь на меня свысока, потому что я болен? — Шифу? Шишу? — Нерешительно произнёс Чэнлин, сморщив лоб в замешательстве. — Вы... снова сражаетесь? — Нет, конечно, нет, — сказал Вэнь Кэсин. — Да, это так, — одновременно произнёс Чжоу Цзышу. Морщины на лбу Чэнлина стали ещё глубже. — Я не понимаю, — сказал бедный мальчик. — Чэнлин, не волнуйся, у твоего шифу просто шутливое настроение, — сказал Вэнь Кэсин, не сводя глаз с Чжоу Цзышу, который всё ещё держал его за запястье и, должно быть, чувствовал, как учащается пульс. — Чэнлин, не волнуйся, твой шишу ведёт себя как обиженный неудачник, — сказал Чжоу Цзышу. Он крепче сжал запястье Вэнь Кэсина, с такой силой, что у более слабого человека треснули бы кости. — Пожалуй, я просто... — Чэнлин отодвинул чашу и встал. — Я пойду ещё немного потренируюсь. После его ухода Вэнь Кэсин и Чжоу Цзышу вернулись к трапезе в дружеском молчании, пронизанном взаимной настороженностью. Самое обидное, что Вэнь Кэсину так и не удалось застать Чжоу Цзышу за подобными попытками. Он слегка лизнул таблетку, чтобы попробовать её на вкус, и был уверен, что распознает слабый горьковатый привкус в еде. Чжоу Цзышу никогда не приносил ему ничего поесть или попить, никогда не задерживался рядом с тем, что он ел. Он совсем не старался или лучше Вэнь Кэсина умел скрывать свои маневры? Чжоу Цзышу, конечно, был мастером шпионажа, и в его компетентности сомневаться не приходилось, но Вэнь Кэсин большую часть своих лет доверял только одному человеку, а восемь из них занимал такое положение, при котором он мог ожидать удара в спину в любой момент. Чжоу Цзышу был мастером, но Вэнь Кэсин и сам был не промах. Его разыгрывали? Это не означало, что он сдался, конечно, нет. Каждая неудача только укрепляла его стремление к успеху. Рискуя сделать пилюлю менее действенной, он измельчил её до состояния порошка, который завернул в бумажку и спрятал в рукаве. В тот вечер за ужином, когда накладывал еду Чжоу Цзышу, он наклонил руку так, чтобы порошок посыпался из прорези, сделанной в бумаге, прямо в чашу. Пока он ел и ждал, сработает ли его уловка, внутри у него всё переворачивалось от волнения, но он старался стереть это чувство на своём лице и ел с невозмутимостью. Чэнлин задремал за столом, утомлённый тренировочным днём. Чжоу Цзышу ел с механическим усилием, больше для того, чтобы угодить Вэнь Кэсину и скрыть отсутствие аппетита или чувство вкуса, чем для того, чтобы оценить еду. Однажды Вэнь Кэсин думал, наблюдая за тем, как он жует, что когда Чжоу Цзышу выздоровеет, Вэнь Кэсин устроит своему возлюбленному пиршество, грандиознее чем он когда-либо пробовал, и заставит насладиться им. — На что ты уставился? — Спросил Чжоу Цзышу, отложив палочки. — Неужели смотреть, как я ем, так интересно? — Всё, что ты делаешь, очень интересно, А-Сюй, — спокойно ответил Вэнь Кэсин. Чжоу Цзышу прищурился, пронзительным взглядом окинул Вэнь Кэсина, затем опустил глаза. Одной палочкой он рылся в еде, словно что-то искал. Он съел только половину своей чаши, но порошок оказался поверх еды. Хотелось надеяться, что он уже всё съел, потому что сейчас он явно был слишком подозрителен, чтобы продолжать трапезу. Ничего не найдя, Чжоу Цзышу хмыкнул и положил палочку обратно. — А-Сюй, почему ты так легкомысленно относишься к еде, которую я для тебя приготовил? — Сказал Вэнь Кэсин, и в его горле поднялся ком волнения. Мало что может быть таким вкусным, как успех, и он улучил момент, чтобы насладиться им. — Если ты больше не хочешь есть, отдай свою еду Чэнлину. Он растёт, и ему нужно набираться сил для тренировок. — А? — Чэнлин задремал, едва не уткнувшись носом в чашу, и вздрогнул при упоминании о себе. — Что? Что я сделал? — Я точно не отдам это мальчику, — сказал Чжоу Цзышу. — Чэнлин, иди в постель. — Но... но я не закончил есть. И ещё так рано! — Ты засыпаешь и тратишь еду, которую приготовил твой шишу. — Но, шифу– — Хватит перечить! — Огрызнулся Чжоу Цзышу. — Ложись спать, и я не хочу больше ничего от тебя слышать. Теперь, полностью осознав, как несправедливо с ним поступили, Чэнлин медленно поднялся на ноги, низко опустив голову. Неторопливыми шагами он вышел из комнаты. — Что привело тебя в такое плохое настроение, А-Сюй? — Мелодичным голосом спросил Вэнь Кэсин, перегнувшись через разделяющий их угол стола, чтобы поближе рассмотреть лицо Чжоу Цзышу. — Ты уже чувствуешь это? — Ты выглядишь таким довольным собой. Удовлетворён тем, что наконец-то одержал надо мной верх? — Да, очень. — Ты негодяй. Неулыбчивый рот и строгий взгляд Чжоу Цзышу заставили Вэнь Кэсина почувствовать лёгкое беспокойство. Чжоу Цзышу был организатором этой глупой игры — конечно, он не мог об этом пожалеть? Чары были разрушены, когда Чжоу Цзышу разразился смехом и потянулся, чтобы ущипнуть его за подбородок. — Ах, если бы ты только мог видеть своё лицо! Вэнь Кэсин шлёпнул по руке и отвернул лицо. — Ты прекратишь это? — Проворчал он, отталкивая руку Чжоу Цзышу. — Ты смеёшься, как ненормальный, значит, я снова потерпел неудачу? — О нет, хозяин Долины Вэнь был очень хитёр, и его план сработал идеально. — Чжоу Цзышу закрыл глаза, сделал медленный, глубокий вдох, затем разомкнул губы и выпустил воздух в мягком выдохе. Его обычно бледные щёки окрасились в розовый цвет, а когда он снова открыл глаза, то облизнул губы и посмотрел прямо на Вэнь Кэсина, отчего у того свело живот. — Итак, ты наведёшь порядок и позаботишься обо мне или так и будешь пялиться? Вэнь Кэсин вскочил на ноги и схватил Чжоу Цзышу за сломанную руку, чтобы помочь ему подняться. То ли из соблазнительных побуждений, то ли из-за того, что наркотик делал его вялым, Чжоу Цзышу тяжело прислонился к нему, заставляя нести половину своего веса. Его пальцы, вцепившиеся в запястье Вэнь Кэсина, были теплее, чем обычно, и по мере того, как они двигались к главной спальне, его дыхание становилось всё более тяжёлым и прерывистым. Оказавшись в комнате, Чжоу Цзышу оттолкнул Вэнь Кэсина и споткнулся о ступеньку, ведущую в спальню. Он поймал себя на том, что сидит на краю кровати задыхаясь от смеха, тёмная завеса волос наполовину закрывала ему лицо. Несмотря на то, что он постоянно пил, Вэнь Кэсин никогда не видел его по-настоящему пьяным, и это нехарактерное отсутствие координации просто завораживало. — Чего ты ждёшь? — Спросил Чжоу Цзышу. — Он полусидел, полулежал на кровати, опираясь на правый локоть, непристойно раздвинув ноги. — Ты ждёшь, что я разденусь сам? Ты должен взять на себя ответственность за то, в каком состоянии я нахожусь. На этот раз Вэнь Кэсин не клюнул на приманку. Покачав головой, он подошёл к кровати, помог Чжоу Цзышу освободиться от верхнего одеяния и развязать пояс. Несмотря на множество жаровень, в комнате было достаточно прохладно, чтобы чувствовать себя неуютно без одежды, а в таком состоянии Чжоу Цзышу мог простудиться. Когда после снятия слоёв на нём остались только внутренние одежды, Вэнь Кэсин замешкался. — Лао Вэнь, мне слишком жарко, — пожаловался Чжоу Цзышу. Несмотря на прохладную температуру, он так сильно вспотел, что его внутренняя одежда прилипла к коже, а тонкие волосы вокруг ушей слиплись и завились. Он схватил Вэнь Кэсина за запястье, заталкивая его руку внутрь одежды. Его кожа была горячей, потной и гладкой, если не считать рубцов, а затем — Вэнь Кэсин ахнул и напрягся, когда кончики его пальцев наткнулись на бугорок шрама от гвоздя. — Не делай такое лицо, — сказал Чжоу Цзышу, глядя на него блестящими глазами, на которые падали потные волосы. — Но разве тебе не больно, когда я к нему прикасаюсь? — А ты как думаешь? Я создал эти гвозди, чтобы они глубоко вонзались в плоть, и они прекрасно справляются со своей задачей. — Ты хочешь, чтобы я поаплодировал твоему безумию, лидер Чжоу? — Сухо спросил Вэнь Кэсин. Мысль о гвоздях вызывала у него чувство брезгливости, но, поскольку рука Чжоу Цзышу держала его крепко, а пальцы находились прямо над бугорком, он не мог удержаться, чтобы не провести по нему осторожно исследуя. — Я думал, что если кто и способен оценить безумие, так это ты, Лао Вэнь. Иди сюда. — Чжоу Цзышу отпустил его запястье, чтобы схватить за воротник и притянуть к себе для поцелуя. Вэнь Кэсин растаял в его рту, жадно раздвигая собственные губы, чтобы принять язык Чжоу Цзышу, но вместо этого он почувствовал, как что-то твердое и круглое протиснулось между его зубами. Он отшатнулся и попятился назад, кашляя от постороннего предмета, который неудобно застрял у него в горле. — Что– Чжоу Цзышу! Это то, о чём я думаю? — Думаю, тебе придётся подождать и посмотреть. — Это был твой план с самого начала? — Вэнь Кэсин проглотил пилюлю, хотя, вероятно, мог бы заставить себя откашляться, а затем начал смеяться. — Как хитро! И ловко. Если ты хочешь, чтобы мы оба были под действием, почему бы просто не заставить каждого из нас принять его? — Разве так не веселее? Пробираться мимо защиты другого, не зная, когда это произойдёт? Просто подумал… — Чжоу Цзышу прервал себя звуком, который был наполовину вздохом, наполовину хрипом. Его грудь вздымалась, он задыхался, — Но хватит болтать. Приступай к работе, пока у тебя всё ещё есть силы. Ещё слишком рано, чтобы афродизиак начал действовать, но Вэнь Кэсин чувствовал, как в его теле нарастает жар, и потянулся к воротнику. Вероятно, зрелище, представшее перед ним, было сильнее самого сильного наркотика. Чжоу Цзышу, его А-Сюй, раскрасневшийся и тёмноглазый, откинулся на локти — на оба, даже на якобы сломанную руку — одетый лишь в нижние одежды, внутренние одеяния распахивались на его сверкающей груди. Чжоу Цзышу снова застонал и откинул голову назад, обнажив соблазнительную линию шеи, его чёрные волосы разметались по кровати, словно пролитые чернила. Вэнь Кэсину хотелось прокусить бледную кожу так сильно, чтобы остались следы, впиться зубами в плоть и почувствовать вкус крови. Он запустил дрожащие руки в складки собственной одежды и забрался на кровать. Он положил руки по обе стороны от плеч Чжоу Цзышу, его тело образовало мост над лежащим телом Чжоу Цзышу. У Чжоу Цзышу перехватило дыхание. — Это.. неужели хозяин Долины Призраков Вэнь собирается навязать мне себя? — Его речь стала невнятной, а глаза затрепетали. — Он может распоряжаться этой беспомощной женой, как ему заблагорассудится. Я не буду сопротивляться. Я не могу. Я хочу — так сильно хочу этого. — О, правда? Скажи мне, что ты хочешь, чтобы хозяин Долины сделал с тобой. Почти инстинктивно Вэнь Кэсин заговорил холодным, легко отстранённым голосом, который был характерен для безумного Вэня. Чжоу Цзышу никогда не слышал, чтобы он говорил таким тоном, и что-то в Вэнь Кэсине дрогнуло, услышав себя самого, но он не взял свои слова обратно. Возможно, это наркотик Чжоу Цзышу подействовал на него, а может, ситуация взывала к извращённому уголку его души. Воздух стал тёплым, как сироп, он больше не чувствовал холода. Поток его мыслей был слишком медленным, вялым, как патока. Чжоу Цзышу, казалось, не возражал против этого. Он подыграл ему, говоря задыхающимся голосом, — Я хочу его… хочу чтобы он поставил меня на колени, прижал лицом к кровати, а потом… ах… жёстко т-трахнул… — Пока он говорил, Вэнь Кэсин просунул руку под спину Чжоу Цзышу и приподнял его, прижимая к своей груди, а сам положил одеяло на матрас позади него. Чжоу Цзышу был податлив, влажен и лихорадочно тёпл, он прижимался лицом к шее Вэнь Кэсина, продолжая бормотать всякую грязь. Вэнь Кэсин вздрогнул от его дыхания: его кожа стала слишком чувствительной. Когда он попытался уложить его обратно, Чжоу Цзышу с протестом вцепился в его одежду. — Ты должен отпустить меня, чтобы я мог позаботиться о тебе, — сказал Вэнь Кэсин, заставляя Чжоу Цзышу разжать пальцы. — Ну же, А-Сюй. Когда он снова лёг, Вэнь Кэсин увидел, что лицо Чжоу Цзышу стало ещё краснее, чем прежде, а сам он дышит с трудом. Вэнь Кэсин освободил его от внутреннего одеяния, стянул носки и поцеловал ступню одной ноги, отбросив бесполезный рукав. Когда он стянул штаны, то увидел, что Чжоу Цзышу был твёрд лишь наполовину. — А-Сюй. Ты не– — Лао Вэнь, не останавливайся! — Почти хныча жаловался Чжоу Цзышу. — Но ты не совсем твёрдый. Должно быть, что-то не так. Может, ты недостаточно съел– — Это самое лучшее, что может быть. Давай же! Вэнь Кэсин! Неужели я умру от старости до того, как… как ты меня трахнешь? Вэнь Кэсин ещё мгновение колебался, но его опасения были лишь слабым светом на фоне бушующего пламени желания. Чжоу Цзышу положил ноги на матрас, согнув их в коленях, раздвинул бёдра. Затаив дыхание, Вэнь Кэсин потянул за поясок и быстро снял с себя все слои. Он бросил одежду в кучу на полу. Опустился между ног Чжоу Цзышу, провёл рукой по внутренней стороне его бедра, а затем погрузил пальцы в складку между ягодицами. Кожа, защищённая грубыми волосами, была обжигающе горячей. — Ты когда-нибудь делал это таким способом? — Спросил он Чжоу Цзышу. Он почувствовал отдышку, воздух стал таким густым, что он с трудом вдыхал его. — Ты раньше брал член? — Разве ты не знаешь? — Сказал Чжоу Цзышу с кривой улыбкой. В наказание Вэнь Кэсин провёл зубами по колену. — Просто ответь на вопрос. — А что, тебе нравится это представлять? Ты хочешь, чтобы я это описал? Чиновники, к-которых я должен был соблазнить в одной из миссий, клали меня на кровать, раздвигали мои бёдра, вылизывали мою дырочку, чтобы они могли– С непроизвольным рыком Вэнь Кэсин бросился вперёд, прижал руку к его горлу и молча поцеловал. Чжоу Цзышу выдохнул ему в рот, а Вэнь Кэсин, целуя его, потёрся о его дырочку, чувствуя, как она втягивает его палец. Наконец он отстранился, ослабив давление на горло Чжоу Цзышу. — У меня есть масло... мне нужно... дай мне минутку. Лицо Вэнь Кэсина горело, а рот был горячим и распухшим. Его мысли разбегались. Он принёс масло, но куда он его дел? Баночка была в его одежде, но где... ох, точно, на полу. Но когда он попытался пошевелиться, Чжоу Цзышу обхватил его коленями, удерживая на месте. — А-Сюй, позволь мне– — Не нужно. Наркотик помогает, ничего страшного, если будет больно. Сделай это… сделай это сейчас. — Ах, А-Сюй, — сказал Вэнь Кэсин, прижимаясь горящей щекой к ноге Чжоу Цзышу, — ты пытаешься заставить меня сойти с ума? — Лао Вэнь. — Да, да, муж, эта жена даст тебе то, что ты хочешь. Вспоминая грязные бредни Чжоу Цзышу, Вэнь Кэсин так грубо схватил его, что он оказался на коленях, прижавшись лицом к одеялу. Чжоу Цзышу пытался сопротивляться, но это был явно притворный протест, и Вэнь Кэсин зажал рукой его шею, чтобы удержать на месте. Он был очень твёрдым, почти болезненным, его член стекал по пальцам, когда он вдавливал кончик в ложбинку стройной задницы Чжоу Цзышу, трясь о вход. Чжоу Цзышу застонал, громко и пугающе, от этого звука по телу Вэнь Кэсина пробежал жар. — Тише, — прошептал он, медленно толкаясь в Чжоу Цзышу, его голос был настолько хриплым, что он едва мог его узнать. — Чэнлин… Чэнлин услышит тебя. После этого он не мог говорить, слишком потрясённый горячим захватом тела Чжоу Цзышу. От напряжения у него перехватило дыхание. После долгого мучительного толчка он был вбит под самый конец в Чжоу Цзышу, его сердце бешено колотилось в грудной клетке. Перегнувшись через спину Чжоу Цзышу, он зарылся лицом в горячую потную путаницу волос Чжоу Цзышу, вдыхая их, а затем вытащил наполовину и снова трахнул его одним, жестоким толчком. Он повторил это действие несколько раз, выходя и входя, ускоряя темп. Рука Чжоу Цзышу зашарила по кровати, он схватил в охапку одеяло, запихивая его в рот, чтобы заглушить стоны. Вэнь Кэсин жёстко трахал его, комната наполнилась звуками их неровного дыхания, ритмичным воем кровати, скрипящей под его толчками. Он прижался к спине Чжоу Цзышу, целуя покрытую шрамами кожу, чувствуя, как твёрдые мышцы проступают под его губами. Всё ещё держась одной рукой за шею Чжоу Цзышу, он обхватил его грудь другой рукой и погрузился глубже, стараясь проникнуть в Чжоу Цзышу, пока они не стали одной кожей. Рука Вэнь Кэсина прошлась по его груди, когда кончики пальцев нащупали бугорок гвоздя, он яростно надавил на него, и Чжоу Цзышу с силой оттолкнувшись, застонал. Звуки, которые он издавал, заглушались одеялом, но Вэнь Кэсин чувствовал вибрации через спину, отдававшихся эхом в его собственной грудной клетке. Оргазм захлестнул его, он задыхался, прижимаясь открытым ртом к потной коже Чжоу Цзышу. Он кончал долго и сильно, его зрение затуманилось от слёз. Вялыми движениями он вышел из Чжоу Цзышу, размазывая сперму по дырочке и мускулистому бедру Чжоу Цзышу. Его разум затуманился, он моргнул, увидев, что всё ещё твёрд, его член красный и блестящий от собственного семени. «Это был наркотик» — медленно пронеслось в голове. Он до сих пор находился под действием, и облегчение не приходило. — А-Сюй, — сказал он, удивившись тому, что в его голосе прозвучало хныканье. — А-Сюй, я думаю, что я- Чжоу Цзышу, шатаясь, приподнялся и бросил на него взгляд через плечо. Его лицо и глаза были красными, а из уголка рта сочилась слюна. Синий расшитый шёлк одеяла помялся и потемнел там, где Чжоу Цзышу прокусил его, пока Вэнь Кэсин его трахал. Его прекрасный А-Сюй, шедевр контроля и власти, сейчас выглядел таким разбитым, таким развратным. Волна вожделения, настолько сильная, что у Вэнь Кэсина закружилась голова, он пошатнулся и ухватился за перила кровати. Когда он прикоснулся к члену, то зашипел от того, каким чувствительным он был. Он держал его свободной рукой, страстно желая прикоснуться к себе, но не в силах выдержать более крепкий захват. — А-Сюй, помоги мне, — взмолился он. — Всё в порядке, — разбитым голосом промолвил Чжоу Цзышу, подобрав под себя ноги и выпрямляясь. — Я позабочусь о тебе. Вэнь Кэсин перевёл взгляд на член Чжоу Цзышу, который упирался в его бедро, твёрдый, но ещё не до конца. — Но ты не можешь– — Лао Вэнь, ты доверяешь мне? — Конечно, — мгновенно отозвался Вэнь Кэсин. Даже сквозь дымку, окутавшую его разум, это было ясно, как родниковая вода. — Тогда ложись и позволь мне позаботиться о тебе. Иди сюда, на бок. Вэнь Кэсин послушно лёг на бок и почувствовал, что Чжоу Цзышу лежит позади него. Он тяжело и неуверенно дышал, его лёгкие были слишком напряжены. Он не мог нормально вздохнуть. Прохладная рука Чжоу Цзышу гладила его талию, как гладят норовистую лошадь, а затем опустилась ниже и стала ласкать его грудь. Когда он щёлкнул по соску, член Вэнь Кэсина дёрнулся, и он закусил губу, издав непроизвольный жалобный звук. — Ладно, ладно, я перестану дразниться, — сказал Чжоу Цзышу, похлопывая его по бедру. — Я собираюсь отойти, но только на минутку. Не волнуйся, я здесь и не оставлю тебя. Несмотря на предупреждение, Вэнь Кэсина охватила паника из-за отсутствия надёжного присутствия Чжоу Цзышу за его спиной. Он горел изнутри, потребность была всепоглощающим вихрем в нижней части его живота. Как он мог терпеть всё это? Оно собиралось съесть его целиком. Вэнь Кэсин прижался щекой к гладкому прохладному шёлку и потёрся о него. Он чувствовал, как каждая отдельная нить вышивки впивается в его кожу. Время не имело никакого значения, и он не мог сказать, сколько уже прошло, когда матрас снова сдвинулся и мозолистая рука оказалась у него под боком. — Лао Вэнь. — всё ещё хрипловатый голос Чжоу Цзышу, заставил Вэнь Кэсина задрожать всем телом. — Ты был так терпелив, что заслужил награду. Я заставлю почувствовать тебя так хорошо. Я заставлю тебя почувствовать всё. Хватит обещаний! Захотелось закричать, но Вэнь Кэсин боялся, что если он откроет рот, то из него вырвется лишь долгий, протяжный стон. У него никогда не было нехватки слов, но все они вылетали из головы. Всё, что он мог делать — это чувствовать руку Чжоу Цзышу на своём боку, его дыхание на плече Вэнь Кэсина. Чжоу Цзышу убрал волосы Вэнь Кэсина назад, обнажив его шею, и слегка её поцеловал. — Подтяни одно колено к груди, — приказал он, прошептав это прямо в ухо Вэнь Кэсину. Вэнь Кэсин подчинился, даже не задумываясь о смысле приказа, и был потрясён, когда почувствовал, как смазанные маслом пальцы Чжоу Цзышу прижались к его дырочке. Ему не следовало бы этому удивляться, но он удивился, и всё его тело напряглось, стало жёстким, как доска. В него давно не проникали, разве что его собственные пальцы, и уязвимость была столь же неожиданной, сколь и ошеломляющей. Он затаил дыхание. В его голове пронеслась вереница воспоминаний, которые он быстро оборвал. В его жизни уязвимость никогда не была хорошей чертой, но это был А-Сюй, и он никогда бы не причинил ему больше боли, чем он мог вынести, а если бы и причинил, то быть уничтоженным А-Сюем было бы более доброй судьбой, чем Вэнь Кэсин мог надеяться. Пальцы Чжоу Цзышу покинули его дырочку и теперь теребили место за его яйцами. Он делал это некоторое время, массируя его, пока напряжение не покинуло Вэнь Кэсина, сменившись медленно нарастающим удовольствием. Вэнь Кэсин прижал колено к груди, ещё больше раскрываясь, двигаясь навстречу руке Чжоу Цзышу, требуя большего. — Тебе не терпится, Лао Вэнь? — Сказал с тихим смешком Чжоу Цзышу. Вэнь Кэсин осмелился открыть рот и сказать, — Ты же знаешь, что это так. Я был бы таким же даже без наркотика. — Его собственный голос звучал так низко и грубо, словно принадлежал незнакомцу. — Я так хочу тебя. А-Сюй, пожалуйста. — Хм, мне нравится слушать, как ты умоляешь. Сделай это снова. — А-Сюй, А-Сюй, пожалуйста, я умираю, ты так мне нужен, что я не могу этого вынести. Муж, будь добр ко мне, умоляю тебя. Он продолжал прерывисто, эйфорично умолять, даже не задумываясь о том, какие слова льются из его уст. Рука Чжоу Цзышу переместилась, и два пальца погрузились внутрь Вэнь Кэсина, поразив его так внезапно, что он поперхнулся словами. Широко раскрыв рот и глаза, он пытался отдышаться, когда Чжоу Цзышу трахал его пальцами, глубоко, тщательно, двигая ими внутри, пока искры удовольствия не заставили член Вэнь Кэсина подпрыгнуть. — Я сожалею, что не могу трахнуть тебя своим членом, — сказал Чжоу Цзышу, добавляя третий палец, безжалостно двигая ими туда-сюда. — Лао Вэнь, ты так хорошо чувствуешь себя на моих пальцах, такой тугой, такой горячий. Не могу представить, насколько лучше ты будешь чувствовать себя на моём члене. Лао Вэнь, ты давишь на мои пальцы? Хочешь ещё? Только услышав слова Чжоу Цзышу, Вэнь Кэсин понял, что действительно двигает бёдрами назад короткими, хаотичными толчками, пытаясь принять больше пальцев Чжоу Цзышу, стараясь засунуть их глубже. Чжоу Цзышу был внутри него, пусть даже если это было всего лишь несколько пальцев, и одна только мысль об этом была невыносимой. Это был подарок, но Вэнь Кэсин был жадным существом и хотел большего, поэтому он с силой насаживался на пальцы, издавая звуки, которые не мог сдержать. — Я дам тебе больше, — сказал Чжоу Цзышу, а затем его губы и зубы скользнули по выпуклостям позвоночника Вэнь Кэсина. — Конечно, дам, как же иначе? Чжоу Цзышу добавил ещё один палец, и на этот раз растяжка обожгла, почти болезненно, но это не умерило вожделения Вэнь Кэсина. Напротив, он чувствовал, что бредит им. Его член дёрнулся у живота, и Вэнь Кэсин снова взял его в руки, сжимая, но не поглаживая. Он продолжал насаживаться на Чжоу Цзышу, чувствуя, как тот проникает всё глубже — но недостаточно, недостаточно. — Ещё? — Пробормотал Чжоу Цзышу. — Пожалуйста, пожалуйста. — Если я дам тебе больше, то смогу засунуть внутрь всю руку. Тебе этого хочется? Лао Вэнь, тебе бы понравилось сжимать моё запястье, чувствовать меня так глубоко внутри? — А-Сюй, А-Сюй. Он представил, как из него торчит красивое запястье А-Сюя, как его собственная дырочка принимает его, как А-Сюй окружает его и находится внутри, заполняя его, делая цельным. Трепет, который он испытывал, состоял в равной степени из страха и возбуждения. Это казалось невозможным, но он никогда не хотел ничего больше в своей жизни. — А-Сюй, сделай это. Я хочу этого, я хочу чувствовать тебя. — Ах, Лао Вэнь, — прошептал Чжоу Цзышу, — ты такой большой. Что бы это ни значило, Вэнь Кэсин не мог спросить, поглощённый желанием, которое раздирало его изнутри. Чжоу Цзышу растёр масло вокруг его дырочки и добавил ещё один палец, самый маленький, но на ощупь он был больше. Вэнь Кэсину было не до слов, он бессвязно стонал в одеяло, пропитывая его своим потом и слюной. Он не мог пошевелиться, насаженный на все пять пальцев Чжоу Цзышу, словно мёртвое тело на конце штыря. Он ощущал, как каждая костяшка, каждый ноготь прижимается к его стенкам. Медленно, мучительно долго Чжоу Цзышу вводил остатки руки внутрь, растягивая и напрягая. Вэнь Кэсин почувствовал себя растерзанным, боль была яркой и жгучей, но с примесью искр ещё более сильного наслаждения. Внезапный толчок, и ладонь Чжоу Цзышу оказалась внутри — вся его ладонь — внутри. Вэнь Кэсин уже не мог дышать, он задыхался и умирал. — Вэнь Кэсин, — сказал Чжоу Цзышу, припав горячим, влажным ртом к плечу Вэнь Кэсина. — Я могу двигаться? Я могу двигаться внутри тебя? — Теперь он звучал так, словно умолял. Вэнь Кэсин не мог говорить и, возможно, уже никогда не сможет. Он хотел достать руку Чжоу Цзышу и засунуть её поглубже. Он боялся, что если кто-то из них пошевелится, то его разорвёт на части. Он видел выпотрошенные тела, кишки, вываливающиеся из рваных ран, и теперь это был он сам. Он так ясно представил себе, как рука Чжоу Цзышу вырывается из дыры в его животе, а с неё капает кровь. Он вздрогнул и отрывисто кивнул, соглашаясь. У Чжоу Цзышу перехватило дыхание. — Я не могу тебе поверить, — сказал он. — Ты — невозможное создание. Он вытащил руку так же медленно, как и вводил, до пятки ладони, а затем снова ввёл её в него, невозможно глубже. Боль то нарастала, то менялась, превращаясь в ярко-горячее удовольствие, окаймленное искрами боли. Это чувство накатывало на него волнами, и Вэнь Кэсин начал гладить себя, сначала осторожно, а потом всё быстрее и сильнее. На периферии его сознания раздалось хлюпанье. Это был Чжоу Цзышу, который одновременно дрочил себе. Он прижался к спине Вэнь Кэсина так, что Вэнь Кэсин почувствовал прикосновение его пальцев и влажный кончик его члена. Чжоу Цзышу замычал, жидкость брызнула на горячую кожу Вэнь Кэсина. — Лао Вэнь. Я не думал, что смогу– Ладонь Чжоу Цзышу снова вонзилась в него, и Вэнь Кэсин тоже кончил, пролившись на свои пальцы и живот. В глазах потемнело, возможно, он на мгновение даже потерял сознание, потому что не заметил, как Чжоу Цзышу вытащил из него ладонь. — Не двигайся, — сказал Чжоу Цзышу, и волосы упали на лицо Вэнь Кэсина. — Я приведу тебя в порядок. Вэнь Кэсин не смог бы сдвинуться с места, даже если бы захотел. Он закрыл глаза и прислушался к отдалённым звукам: Чжоу Цзышу передвигался по комнате, босые ноги шлёпали по полу, в тазу плескалась вода. Чжоу Цзышу вернулся с влажной тряпкой, которой аккуратно обтёр Вэнь Кэсина и себя, смывая с их кожи пот и масло. Это успокаивало, и Вэнь Кэсин задремал, но его разбудил толчок Чжоу Цзышу в плечо. — Мммм, А-Сюй, почему ты такой злой? — Перевернись, Лао Вэнь, одеяло отвратительное. — Не успел Вэнь Кэсин пошевелиться, как Чжоу Цзышу выдернул из-под него одеяло, не обращая внимания на его протесты. Чжоу Цзышу зажёг свечи, комнату окутала тьма. Вэнь Кэсин переместился на другую сторону кровати, позволив Чжоу Цзышу устроиться рядом с ним, и накинуть на них один из своих халатов. Теперь, когда огонь, поглотивший его, погас, одного слоя было недостаточно, чтобы Вэнь Кэсин перестал дрожать. Чжоу Цзышу прижался ближе и положил голову на плечо Вэнь Кэсина, уронив руку ему на грудь. Вэнь Кэсин взял его руку и переплёл их пальцы. — Ты доволен Лао Вэнь? — Спросил Чжоу Цзышу. — Тоска прошла? — А-Сюй, кажется, ты сломал меня. — Он напряг свои больные внутренние мышцы и почувствовал призрачное ощущение руки Чжоу Цзышу. Ему было невозможно снова стать твёрдым, но он бы этого хотел. — Я не буду больше тосковать, по крайней мере, несколько дней. Тихий смех Чжоу Цзышу щекатал ему шею. — Всего несколько дней, да? Ну, я надеюсь, что Да У и Бэйюань скоро приедут и вернут мне… полноценное здоровье. Потому что я не думаю, что нам стоит делать это слишком часто. В конце концов, мы убьём друг друга При мысли о предстоящем исцелении Чжоу Цзышу, о надеждах и тревогах, которые оно в себе таило, Вэнь Кэсин крепче сжал его руку. — Конечно, это было бы неразумно, — сказал он. — Но... может быть, иногда? — Ты бы хотел сделать это снова? — Сонно спросил Чжоу Цзышу. — Я думал, что сломал тебя. — Это был лучший вид слома, правда. Ты можешь разбирать меня на части сколько угодно, А-Сюй. Лишь тихое дыхание Чжоу Цзышу ответило ему. Слабый отблеск лунного света, проникавший сквозь оконную бумагу, не позволял разглядеть лицо, но Вэнь Кэсин мысленно видел его в мельчайших подробностях, как оно выглядело, когда было мягким от сна. Позже, посреди ночи, боль от гвоздей снова разбудила Чжоу Цзышу, и Вэнь Кэсин продолжал держать его в руках. До этого времени они должны как можно больше отдыхать. — Он грациозно взмахивает рукавами во время боя. Гибкий и изящный, он легко изгибает своё тело, — прошептал Вэнь Кэсин в шелковистые волосы Чжоу Цзышу. Это было сокровище, которое он держал в своих руках, но не был уверен, что заслужил его по-настоящему. — Озарённое светом цимбидиевой свечи, его лицо ослепительно: рождённый весенним ветром. — Затем он закрыл глаза и погрузился в сон.