Словно дождь без причины

[Кап. Кап. Кап.]       Когда Нёвиллет был молодым драконом, впервые посетившим Фонтейн по приглашению самого гидро архонта, он не особо заботился о том, как выглядел и как на него смотрели окружающие. Он был далек от человеческого понимания красоты и приличия, равнодушно относился к дорогим, вычурным одеждам и украшениям, редко смотрел на свое отражение в воде, больше увлеченный самой водой и её своеобразным изяществом. Какое ему было дело до ткани на теле, когда перед глазами стоял более серьёзный вопрос смысла его существования и жизни?       Нёвиллет не понимал пристрастия людей к красивой внешности, а потому никогда не пытался этому пристрастию потакать, из-за чего на встречу с Фокалорс явился в своем обычном "облике". Даже спустя сотни лет, он может с легкостью вспомнить святой ужас, исказивший лицо Фурины, когда она уставилась на спутанные, растрепанные белые волосы и измятую в дороге одежду, которую он не менял последние пару лет. — Пресвятые боги, что это за ужас пред моими глазами?! - заместо приветствия воскликнула тогда она, обхватив щеки руками. — Прошу прощения? - недоуменно спросил Нёвиллет, не понимая, что стало причиной такой бурной реакции архонта.       Ответом ему стал требовательный голос девушки, тут же созвавшей всех своих горничных и слуг с таким нетерпением и тревогой, как будто она собиралась обсуждать план по ведению войны, или чего ещё похуже. — Приведите его в порядок, но аккуратно! Позаботьтесь о его коже, я невооруженным глазом вижу, какая она нежная! А его одежда? Выбросьте эти тряпки немедленно и предоставьте ему новые одеяния! Хотя нет, погодите, я сама выберу для него стиль, так что оставьте это... швейное недоразумение, потом самолично его сожгу.       В мгновение ока, не успел Нёвиллет и понять что-либо, его окружили слуги, принявшиеся оттирать от грязи его бледную кожу и распутывать волосы, не очень мягко вырывая колтуны и омывая следом кучей масел, предназначение которых он вряд ли сможет понять даже сейчас. Фурина написала ему с просьбой прибыть для обсуждения "условий сотрудничества", но по итогам к этому обсуждению они перешли только на следующий день, когда архонт могла смотреть на него без риска упасть в обморок и то, Нёвиллету пришлось настоять на обсуждении до того, как они пойдут в бутики Фонтейна примерять ему новые фраки и рубашки. — Присаживайтесь, мёсье Нёвиллет, - со вздохом произнесла тогда Фурина, указывая на аккуратный пуф рядом с ней.       Он сделал как велено, ожидая, что архонт поставит второй рядом и они смогут наконец поговорить о том, зачем его позвали, но Фокалорс заместо этого взяла с тумбочки расческу и встала позади него, аккуратно проведя ладонью по мягким и блестящим после мытья волосам. — Фонтейн начинает свою работу и существование как отдельное развитое государство во главе которого мне предстоит встать, а потому я хотела бы, чтобы вы были мне подмогой в этом нелегком деле, - обыденно начала Фурина, перебирая пряди и расчесывая их, словно работы, проделанной слугами, было недостаточно. — Я мало что смыслю в управлении, боюсь, что тут я вам не помощник, - покачал головой Нёвиллет, за что его тут же легко стукнули по затылку, призывая не двигаться лишний раз. — Какого низкого вы о себе мнения, - издала смешок Фурина, отложив расческу и взяв волосы дракона в руки. - Понимаете ли, я, Фокалорс, богиня справедливости и мне необходим справедливый судья, который будет беспристрастно относиться к обвиняемым и пострадавшим, вынося точные, непредвзятые приговоры. Я могла бы позвать лучших судей и адвокатов мира, но кто из них сможет сравниться с Гидро драконом?       Тонкие пальцы ловко перебирали пряди, разделяя их на части и переплетая между собой, иногда девушка снова брала в руки расческу чтобы спутавшиеся волосы не мешали, после чего откладывала её и вновь возвращалась к... чему бы она там ни делала.       Честно говоря, Нёвиллет даже сейчас не сможет вспомнить, кто бы обращался с его волосами так нежно и аккуратно, как это делала Фурина. Мелюзины старательны, но слишком торопливы и часто тянули пряди, за что также часто извинялись, а слуги были более аккуратны, но слишком грубо работали расческой, так что очень скоро Нёвиллет отказался от их помощи. В конечном итоге волосы он заплетал либо сам, либо это делала Фурина по своей инициативе и каждый раз она нежно запускала пальцы в белые пряди и сначала долго перебирала их, будто бы наслаждаясь ощущением, после чего заплетала их так легко и нежно, что Нёвиллет даже ничего не чувствовал.       Однако возвращаясь к воспоминанию, тогда он был по меньшей мере в недоумении от предложения Фокалорс, потому что кто в здравом уме решит пригласить бродягу на пост верховного судьи? Пусть этот бродяга и является Гидро драконом. — ...не совсем понимаю, почему вы решили, что я подхожу на эту роль, - неуверенно сказал Нёвиллет. - Быть может я и непредвзят в виду моего непонимания человеческих эмоций, но судья? Мне кажется, что это слишком большая ответственность для меня. — Не стоит делать поспешных решений, Нёви, - рассмеялась Фурина, совершенно не заботясь о том, как обращается к мужчине. - Предлагаю для начала ознакомиться с Фонтейном и понять, что за сказочный, полный драмы мир тебя ждет, прежде чем делать какие-либо выводы.       Она отошла и пододвинула к пуфу зеркало, демонстрируя аккуратную, длинную косу, в которую старательно заплетала его волосы в течении всего разговора. Тогда Нёвиллет думал, что это проявление её инфантильности и ребячество, которое не должно быть присуще архонту. Сейчас он думает, что это лишь одна из тысячей маленьких проделок Фурины, которые она совершала с банальной целью позабавиться, или дать кому-то - обычно Нёвиллету - понять, что он не так далек от обычных людей, как кажется.       В то время он не понимал, почему Фокалорс решила пригласить его на пост верховного судьи. Для него это решение казалось странным и необоснованным, ибо как архонт могла выбрать из тысячей талантов его - далекого от человеческого мира, закрытого, равнодушного ко всему и совершенно не знающего людских законов. Он предполагал, что возможно, это из-за его природы Гидро дракона, но он не понимал какую это играло роль, потому что... ну, дракон на посту судьи казался бы странным всем без исключения.       Сейчас Нёвиллет может сказать, что Фурине просто нужен был тот, кто сможет её заменить. Бессмертный, могущественный, способный защитить свой народ, умный и сообразительный - идеальная замена для утонувшего архонта, не так ли?       Вот так шутка. Крайне несмешная. Фурина никогда не отличалась искрометным юмором.       Сейчас, сидя в своем кабинете и уставившись на документы, имеющие исключительную государственную важность, Нёвиллету хотелось смять их и выбросить в окно просто на зло ей. Он никогда бы не подумал, что опустится до столь детских и глупых мыслей, но он также никогда бы до этого не подумал, что Фурина способна на создание отдельного мира, однако вот он тут.       "Приветствую вас месьё Нёвиллет, я получила ваше письмо и хочу выразить вам свои глубочайшие сожаления. Произошедшее стало трагедией не только для Фонтейна, но и для всего Тейвата, не думала, что когда-нибудь услышу о том, как Небесный порядок был обманут, это достойно столько же сожаления, сколько и восхищения.       Однако хочу кратко прорезюмировать ситуацию, чтобы у нас не возникло недопониманий:       Фокалорс, используя Сердце бога, смогла сформировать копию Фонтейна, в которой Пророчество было исполнено, после чего отделила её от реальности, создав независимый от нашего пространства мир и обманув Пророчество. Из-за того, что... как вы его назвали Погибший Фонтейн существует за счет Сердца бога Фокалорс, она осталась в том мире, в то время как вы и все жители реального Фонтейна продолжают свое существование здесь, я все правильно поняла?       Если нет, то прошу меня поправить, потому что эта ситуация настолько сложная и интересная, что заслуживает отдельного внимания, так что в ближайшее время я планирую посетить Фонтейн для её обсуждения. Пришлите мне письмо, если хотите узнать или уточнить что-то перед тем как я прибуду.       Дендро Архонт Буэр       P.s. Слышала, что вы предпочитаете исключительно формальное общение, но все же хотела бы сказать, что Нахида мне нравится больше чем Буэр, поэтому я была бы очень вам признательна, если бы при встрече вы обращались ко мне по имени."       Уголки губ Нёвиллета едва заметно дернулись в кривой, невеселой ухмылке, когда он скользил взглядом по аккуратным, изящным строчкам Дендро архонта... Нахиды, как она хотела называться. На моменте описания произошедшей ситуации ему захотелось рассмеяться, но через секунду он вспомнил, что это была не глупая шутка молодого архонта, а действительно произошедшие события. Внезапно смеяться перехотелось.       Голова сама собой повернулась к окну, а взгляд поднялся к небу где теперь, помимо островов Селестии, был виден шар, размером с луну и сливающийся с небом. Выделяла его только большая, темная трещина по всей поверхности из которой крупными водопадами лилась вода, что исчезала в воздухе не успевая даже коснуться земли Тейвата. "Погибший Фонтейн" - так этот парящий в небе мир прозвали жители "живого" Фонтейна, "Утонувшая луна" - говорили более поэтичные путешественники и журналисты. Нёвиллет не мог сказать, что оба названия ему нравились, но и не мог отрицать того, что они звучат достаточно красиво для описания действительности.       Маленький мирок, в котором Фонтейн полностью погружен под воду и в этом мирке прямо сейчас находится Фурина, что не смогла вернуться в реальность. Хотя, оглядываясь назад и вспоминая действия Архонта, Нёвиллет с каждым днем был все меньше уверен в том, что здесь применимо именно понятие "не смогла" а не "не захотела". [Ты слышишь?]       Нёвиллету никогда не снились сны. Связано это с его природой Гидро дракона, или он просто сам по себе был существом не мечтательным, но его сон всегда был лишь недолгой чернотой перед глазами, за которой следовало пробуждение, а от того его удивление было до ужаса неловким и сильным, когда он понял, что находится в сновидении.       Первой почувствовалась давящая тяжесть, обволакивающая тело и сковывающая движение, затем прохлада затопившей легкие воды, а следом пришло осознание. Нёвиллет открыл глаза, удивленно уставившись на вычурный потолок своей комнаты. Окружение было погружено в странную полутьму, но откуда-то сверху лился яркий свет, проникающий через окно в комнату и мягкими лучами освещающий помещение. Сначала было непонятно что именно не так, но придя в себя и покачав головой, Нёвиллет понял, что не так - он был под водой.       Нахмурившись, юдекс перевернулся в вертикальное положение, с удивлением понимая, что здесь двигаться несколько легче, чем в обычной воде. Сопротивления практически не было и видимость была просто прекрасная, словно на воздухе. Это... как минимум сбивало с толку. Сны всегда такие причудливые?       Нёвиллет огляделся и, поняв, что помещение ничем не отличается от его личной комнаты, подплыл к дверям и осторожно открыл их, ожидая увидеть что-то странное, или абсурдное, что обычно бывает во снах, но, к его удивлению, за дверьми был лишь до боли знакомый ему коридор дворца, только погруженный в воду. Недоверчиво осмотревшись, юдекс проплыл дальше по коридору и, открыв следующую дверь, уставился на следующий, такой же знакомый ему зал.       Все в точности повторяло дворец Мермония, но... под водой. Было так странно находиться в месте знакомом и неизвестном одновременно. Приятная полутьма воды и мягкий свет, заливающий коридоры размытыми лучами, придавали уже родному месту атмосферу некоторой зачарованности, плавающие, но в то же время остающиеся на своих местах предметы добавляли определенной таинственности и все это складывалось в такую удивительно красивую картину, что Нёвиллету оставалось лишь молча осматриваться, поражаясь тому, какой очаровательный и точный сон смог создать его разум.       Однако вскоре его любование прервало далекое, высокое пение, заставившее юдекса замереть на месте. Простая, легкая песенка, производимая одним лишь мычанием была слышна так хорошо в пустых помещениях, что Нёвиллет не мог не узнать её с первой ноты. Незамысловатая, повторяющаяся, вроде это была какая-то городская детская считалочка, которая как-то приелась и частенько звучала в залах дворца, когда проводилась работа над какими-либо документами. Фурина начинала её петь, когда была погружена в рутину, или какие-то свои раздумия, оправдывала это тем, что так ей легче думается, но Нёвиллет всегда был уверен в том, что по началу это было для того, чтобы позлить его, а потом действительно стало простой привычкой.       Резко развернувшись, юдекс уставился на другой конец зала, откуда было слышно пение. — Фурина..? - выдохнул он и тут же поплыл к источнику звука, мигом забыв про свое удивление окружению.       Открыв двери в следующее помещение, Нёвиллет так и застыл в проходе, уставившись перед собой. Это был обеденный зал с длинным столом посередине, над которым плавало множество пустых тарелок, но внимание привлекал не он, а небольшой, круглый столик у окна возле которого, напевая под нос песенку, кружила Фурина с чайником и чашками в руках.       Она ни капли не изменилась, все то же юное лицо, короткие белые волосы, вычурный костюм и шляпка, но почему-то сейчас, под водой, она выглядела так... по-другому. Губы растянуты в едва заметной мягкой улыбке, глаза полуприкрыты, никакого драматизма, никаких громких речей или активной жестикуляции, нет вздернутого подбородка и выпяченной груди, нет Фокалорс. Есть Фурина.       Очнувшись от шока, Нёвиллет набрал в легкие побольше воздуха - воды? - и тихо позвал девушку, боясь говорить слишком громко, чтобы не разрушить спокойную атмосферу сна. — О? - Фурина на секунду замерла, после чего развернулась и обратила взгляд разных глаз на юдекса. - Нёви, какая встреча! Пришел на чаепитие?       Она демонстративно подняла чайник и чашку, после чего оставила их плавать над столом, заместо этого решив подтащить к столику второй стул. — Присаживайся, не стесняйся!       Нёвиллет едва заметно нахмурился, но подплыл ближе, неуверенно осматривая стул, на который ему каким-то образом предлагали сесть. Фурина его сомнений и неуверенности явно не разделяла, потому как легко села на плавающий стул, словно это было ей привычно. — Пирожные тут просто прекрасные, - улыбнулась Архонт, беря с блюда упомянутое пирожное, разбухшее от воды.       Она откусила десерт и мечтательно вздохнула, будто только попробовала самую лучшую еду, которая только существовала в Тейвате. — Что за странный сон, - пробормотал Нёвиллет, наблюдая за этим.       Фурина на секунду встала в ступор, будто не понимая, о чем он говорит, однако вполне быстро пришла в себя и внезапно мягко рассмеялась, словно шутку хорошую услышала. — О, конечно это сон, - произнесла она. - Не знала, что у тебя такое бурное воображение. — Не знал, что вы любите подводные чаепития, - ответил Нёвиллет. - Это действительно так вкусно? — У каждого свои предпочтения, - развела руками Фурина. - Здесь есть своя атмосфера, не находишь? Если привыкнуть, все кажется не таким уж и безнадежным.       Её улыбка поблекла, когда она перевела взгляд на окно. Последовав её примеру, юдекс посмотрел на Фонтейн, вид на который открывался через стекло. Честно говоря, если бы он не знал, что находится под водой, то в жизни бы не подумал, что это место затоплено - все выглядело так... по обычному, только освещение другое и людей нет. — Здесь одиноко, - произнес Нёвиллет через несколько секунд молчания.       Он понятия не имел, зачем говорил это своему сну, но раз у него есть возможность пообщаться с Фуриной хотя бы в этом причудливом видении, то почему он не должен ею пользоваться? — Боги, и от кого я это слышу? - тут же последовал по-доброму насмешливый ответ от архонта. - Великий и ужасный Нёвиллет, гроза влюбленных сердец, говорит мне об одиночестве? — Именно. Если уж для меня это место кажется одиноким, то ещё более удивительным становится тот факт, что здесь решили остаться вы, леди Фурина, - юдекс перевел внимательный взгляд на упомянутую.       Фурина растянула губы в её типичной, широкой улыбке, которую Нёвиллет всей душой ненавидел так как знал, что она полностью фальшивая. Эта улыбка появлялась на лице девушки на всех заседаниях, на всех встречах с подданными, на всех деловых переговорах, но больше всего она раздражала тогда, когда появлялась во время разговора о чем-то личном и сокровенном. В такие моменты эта улыбка означало то, что Фурина закрывается и отстраняется, не желая пускать дальше в сердце, пытается замаскировать страх и волнение под радостью и доброжелательностью. Слишком уставшая для обычного драматизма, но слишком испуганная, чтобы показывать настоящее лицо. — Ну что тут сказать, мне всегда нравились подводные пейзажи, - развела руками архонт спустя пару секунд молчания. - Почему бы нам не оставить эту невеселую тему и наконец начать чаепитие?       Нёвиллет был существом настойчивым и любопытным, если его что-то интересовало, он без раздумий начинал это изучать, неважно сколько для этого потребуется сил, времени и жертв. Так он с головой погрузился в человеческие чувства, так он за одну ночь выучил весь кодекс Фонтейна и записал все изменения, которые на его взгляд были бы уместны, так он помог мелюзинам освоиться в обществе и так он играючи запомнил все предпочтения Фурины в одежде, еде и развлечениях. Если дракон что-то хотел узнать, то он это сделает, может не сразу, может не скоро, но сделает.       Однако Нёвиллет также имел собственные чувства и желания, маленькие хрупкие мечты, которые он бережно прятал в самые глубины своего на самом деле не такого уж и каменного сердца, где хранил их на протяжении столетий, не решаясь показать никому. Тихие, спокойные вечера вместе с мелюзинами; ночная прогулка по паркам Фонтейна; редкие моменты умиротворения, когда тонкие пальцы перебирают волосы и бережно укладывают их в косу, которую юдекс ещё долго не будет решаться распустить - все это было хрупкой мозаикой из воспоминаний, которую хотелось повторить особенно сейчас, когда ранее прекрасная жизнь в суетливом дворце превратилась в трагическую драму одного актера, сидящего в холодном, пустом кабинете, в который больше не наведается никто с уличным котами на руках и очередными безумными, но очаровательно детскими идеями в голове.       Нёвиллет был настойчивым и любопытным, однако в то же время он имел свои чувства и желания, а потому лишь вздохнул и сел за стол вместе с Фуриной, соглашаясь на подводное чаепитие.       Когда он проснулся, на языке был едва заметный привкус промокшего пирожного и Первозданной воды.

***

— Месье Нёвиллет! Вернулся, как и обещал, ещё и Нахиду привел! По дороге возникли трудности, поэтому мы немного задержались, - Итэр улыбнулся, неловко почесав затылок.       Нёвиллет мог лишь слабо улыбнуться и приглашающе обвести рукой свой кабинет. Ему было приятно то, что путешественник решил не сразу уходить в Натлан, а сначала помочь разобраться с хаосом, оставшимся после исполнения Пророчества, если бы не этот на удивление добродушный паренек со своей летающей спутницей, то юдексу пришлось бы крайне трудно из-за всех проблем и дел, свалившихся на его голову как на фактического правителя Фонтейна.       Взгляд переместился с путешественника на маленькую девчонку, стоявшую рядом с ним и с широкими от восхищения глазами осматривающую стены дворца. — Дендро архонт, - Нёвиллет почтительно склонил голову, - для меня... честь видеть вас.       Архонты оставались определенной загадкой для Нёвиллета, которую он, на самом деле, не особо горел желанием разгадывать, только если это не касается той, что сейчас в одиночестве пьет чай в Погибшем Фонтейне. Древние существа, что присвоили себе силы элементов в ходе кровопролитной бойни, устроенной богами, настолько же на первый взгляд высокомерные, насколько и непонятные. Девчонка перед ним - великая Рукхадевата, пусть и потерявшая форму - должна заходить в помещение и озарять всех своей величественностью, недостижимой элегантностью и мудростью прожитых сотен лет, но заместо этого юдекс видит лишь детское очарование в её глазах и искреннее восхищение архитектурой замка, словно она действительно была лишь ребенком, которому выдалась возможность путешествовать в другую страну.       Противоречивая загадка, такая же как и Фурина. Архонты... Нёвиллет никогда их не поймет. — Месьё Нёвиллет, я же говорила, что мне будет лучше, если вы будете обращаться по имени, - Нахида растянула губы в неловкой улыбке, сцепив руки в замок. — Как скажете... Нахида, - поправился юдекс. — Ну, тогда мы оставим вас! - раздался высокий голос Паймон. - У нас ещё столько дел, вы даже не представляете сколько! Такое чувство, что у каждого дом разрушен, Паймон уже устала бегать по всему Фонтейну! — Ты летаешь, - со смешком заметил Итэр, направившись к выходу из кабинета верховного судьи. — И что? Это тоже выматывает!       В шутливой перепалке они покинули кабинет, оставив дракона и архонта наедине. — Присаживайтесь, - сказал Нёвиллет указывая рукой на стул, возле своего стола. - Чем обязан вашему визиту? — Говоря на чистоту, - начала Нахида, забираясь на стул, - меня тронула история Фокалорс и её жертвенность. Не каждый сможет найти в себе силы для создания нового мира и не каждый сможет найти в себе смелость остаться в этом мире в одиночку на целую вечность ради спасения своего народа. Это стало для меня определенным... уроком. — История Фокалорс это скорее история о трагическом несчастии, чем о благородной жертве, - произнес Нёвиллет. - По крайне мере для меня она такой является. Вы прибыли сюда только для того, чтобы выразить своё сочувствие? — Именно потому, что это история о трагическом несчастии, я считаю, что ни одна жизнь не должна заканчиваться таким образом, - твердо ответила Нахида. - Проживать целую вечность в полном одиночестве и тишине затопленной страны это судьба, которой не достоин ни один грешник, или нарушитель закона, вам так не кажется? Я хочу помочь, месьё Нёвиллет.       Юдекс откинулся на спинку своего стула, окинув архонта задумчивым взглядом. Некоторое время он молчал, обдумывая предложение, после чего поднял руку и тростью указал на окно, где блеклой луной в небе был виден Погибший Фонтейн. — Вы видите это? - спросил он. - Там находится Фокалорс, практически также далеко как и Селестия. Как вы можете помочь? — Всегда существует множество путей обхода, помимо прямого, - ответила Нахида, кинув долгий взгляд на указанную луну. - Неужели вы не искали ни одного?       Некоторое время они провели в молчании, в котором Нёвиллет не совсем знал, что ему сказать. Какие могут быть обходные пути для того, чтобы достичь мира, который находится на огромном расстоянии от земли? В голове юдекса все не хотел возникать ни единый вариант. — Порой на разгадку могут указывать самые неочевидные и мелкие детали, - сказала Нахида, видимо заметив недоумение Нёвиллета. - Подумайте, может, в последнее время происходило что-то выбивающееся из общего порядка вещей?       Из общего порядка вещей? Совсем недавно Фонтейн чуть не затопило Первозданной водой, а затем от него была отделена копия, в которой Пророчество было исполнено, что из этого можно считать общим порядком вещей? Но, ладно, если все же прислушаться к словам архонта и подумать... — Мне приснился сон, - сказал Нёвиллет, задумчиво стуча пальцем по трости. - Как бы странно это ни звучало. — Продолжайте, - без какого-либо осуждения, или недоумения в голосе попросила Нахида.       Нёвиллет на секунду замер, неуверенный в том, стоит ли об этом рассказывать, но в конце концов вздохнул и, решив что смысла что-либо утаивать уже нет, продолжил: — Это был Фонтейн, в котором Пророчество исполнилось. В нем я встретил Фокалорс, она... хотела устроить чаепитие.       Подумать только, а вслух это звучит гораздо более абсурдно, чем на самом деле. Честно говоря, если бы Буэр сейчас встала со словами "это какая-то шутка?", Нёвиллет был бы не удивлен. Но Нахида, тем не менее, продолжала сидеть, смотря на него внимательными глазами, как будто не услышала ничего странного, или вызывающего вопросы. — И вы согласились? - спросила она через пару секунд молчания.       Нёвиллет молча кивнул. Архонт задумчиво приложила палец к подбородку, как будто думала над сложной задачей. Это выглядело так же смешно, как и странно. — Фокалорс вела себя также, как и в реальности? - снова спросила она спустя некоторое время раздумий. — Да, - ответил Нёвиллет.       Возможно она была более спокойна, более меланхолична, но это была она - Фурина. Нёвиллет знал её слишком долго и хорошо, чтобы понимать, когда архонт снимает одну из своих многочисленных масок и приоткрывает настоящее, крайне нежное и хрупкое лицо. — Сны могут иметь большую силу, месьё Нёвиллет, - сказала Нахида. - Какие-то из них вещие, какие-то нет, а какие-то являются маленьким миром счастья для тех, кто потерял часть своего сердца, но все они в конечном итоге строятся из воспоминаний и мыслей человека, его мечт, желаний и фантазий. Вы когда-нибудь видели, или мечтали о том Фонтейне?       Нёвиллет покачал головой. Он о Погибшем Фонтейне даже думать не мог, не вызывая проливной дождь на улицах настоящего Фонтейна. — Тогда, быть может, это был не просто сон? - предположила архонт. — Хотите сказать, что я действительно был в том Фонтейне? - недоуменно спросил Нёвиллет. — Почему бы и нет? Вы Гидро дракон, вполне возможно, что ваша связь с водой может создавать подобные видения. Нельзя говорить точно, но разве это не единственная наша зацепка на нынешний момент?       Это... было сложно уложить в голове и не потому, что казалось невозможным, а потому что... если это действительно была Фурина и если она знала о том, что Нёвиллет действительно находится в Погибшем Фонтейне - а она точно это знала, иначе бы не удивилась, когда юдекс сказал про сон - то почему не попыталась ничего сделать? Почему продолжила вести себя как обычно, словно ничего не произошло? Почему не попросила спасти, или не рассказала способ, как это можно сделать? Почему она просто... села пить этот несчастный чай?       Архонты... Нёвиллет никогда их не поймет. А может дело не в архонтах. Может дело в самой Фурине и её противоречивом поведении, которое не сможет предугадать никто. — Подумайте об этом, - сказала Нахида, когда напряженное молчание стало затягиваться. - И если вам ещё приснятся подобные сны, то придайте им больше значения. Я, к сожалению, не могу оставаться в Фонтейне слишком долго и скоро должна буду вернуться в Сумеру, но я всегда с радостью отвечу на каждое ваше письмо.       Нёвиллет мог лишь молча кивнуть, все ещё пытаясь осмыслить новую информацию. [Чистые слёзы падают с неба.]       Быть Гидро драконом означает быть далеким от людей и людских понятий. Человеческие эмоции, привычки, мотивы поведения, традиции - все это было так странно и непонятно, что приходилось вести дневник, в котором записывались все наблюдения за жителями Фонтейна.       Нёвиллет считал людей странными, точно также как и люди считали странным его, это была своеобразная закономерность, которая все не давала дракону освоиться и понять, как поступать в той или иной ситуации. Стоило ему выйти на улицу и сразу же происходили конфузы, которые потом мигом разлетались по всему городу паутиной сплетен, каждая из которых заканчивалась твердым итогом: "Месьё Нёвиллет не от мира сего".       В большинстве случаев Нёвиллет пропускал это мимо ушей, но бывали моменты, когда не мог не думать о том, что он действительно слишком сильно отличается от человека. Быть может, все это действительно имеет смысл? Он хороший, непредвзятый судья, потому что не понимает людей и их чувства, а потому не способен на эмпатию, или сострадание, но разве проливной дождь, стучащий по крышам Фонтейна, не доказывает то, что он способен переживать эмоции? А может это лишь странное проявление его силы, которое не имеет никакого отношения к чувствам?       Возможно, Нёвиллету действительно никогда не стать близким к людям и его судьба это возвышенно сидеть в зале суда, стуча тростью при вынесении приговора? — Гидро дракон, Гидро дракон, не плачь, - пропел голос рядом и следом послышался стук аккуратных каблучков по камню.       И каждый раз, когда Нёвиллет думал об этом, неизменным оставалось не только его недоумение, но и то, что каждый раз, неважно где и когда, его всегда находила Фурина, драматичная, или спокойная - неважно. Она всегда была рядом, вымокшая после путешествия под дождем, но совершенно не обеспокоенная этим, она лишь легко трепала идеально уложенные волосы и игриво проводила кончиками пальцев по рогам, словно не устраивала целые трагедии из-за неправильно постиранного костюма. — Леди Фурина, - с задержкой её всегда приветствовал Нёвиллет. - Вы простудитесь. — Какая может быть простуда у Архонта? - она всегда драматично вздыхала, будто оскорбленная до глубины души. - Боги, неужели ты, мой верный подчиненный, посмел сомневаться в силе самой богини справедливости Фокалорс?! — Нет, - со слабым смешком говорил Нёвиллет. - Конечно нет.       Дальше они либо молчали, пережидая ливень, либо разговаривали, когда-то о чем-то совершенно неважном и обычном, когда-то о чувствах и потаенных страхах. Один из таких разговоров юдексу запомнился на всю оставшуюся жизнь. — Ну же, Нёви, к чему эти слезы? - протянула тогда Фурина, устремив взгляд на затянутое тучами небо. - Неужели последнее заседание было настолько невесёлым?       Она всегда говорила об этом, как о чем-то обыденном. Всегда знала, что дракону могут тяжело даваться судебные разбирательства, всегда знала, что он волнуется о людях гораздо больше, чем показывает, всегда знала, что он на самом деле гораздо более ранимый, чем думают жители Фонтейна, столкнувшиеся с его равнодушным лицом и холодными словами. И Нёвиллету никогда не надо было говорить об этом, она сама как будто видела его насквозь и быстро подставляла свое плечо тогда, когда это было необходимо. Такая проницательность настолько же смущала юдекса, насколько и поражала. — Зачем вы пригласили меня в Фонтейн? - спросил он тогда. — Как зачем? Чтобы ты стал прекрасным судьей, что будет справедливо решать конфликты жителей Фонтейна, - отчеканила Фурина, словно это было самой очевидной вещью в мире. — "Справедливо", - тихо повторил Нёвиллет, опустив взгляд на плитку города. - А действительно ли это справедливо? Я опираюсь лишь на законы Фонтейна, но разве это то, что гарантирует справедливость? Разве здесь не должно иметь значение и простое... сострадание? — Сострадающий судья - дурак, что не может выполнять свою работу из-за берущих над ним верх чувств, - легко отрезала архонт, - ты и сам это прекрасно знаешь. Но причина твоего беспокойства ведь не в справедливости, не так ли?       И снова эта проницательность, от которой никуда не деться. Нёвиллет никогда не мог определить ту грань, где Фурина перестает быть капризным ребенком и становится архонтом, прожившим не одну сотню лет. — Мой милый Гидро дракон, - вздохнула она, когда поняла, что юдекс не собирается ничего говорить, - понимаешь ли в чем шутка: люди любят считать странным и неправильным все то, что им неизвестно. Если бы я не была гидро архонтом, что защищает их изо дня в день, то они и меня бы посчитали уличной чудачкой, танцующей на крышах по ночам. — Однако иногда их опасения оказываются правильными, - заметил Нёвиллет.       Фурина тогда громко, заливисто рассмеялась, будто услышала самую лучшую шутку от уличных артистов. — О боги, - все ещё смеясь выдавила она, вытирая слезы с глаз, - ты так беспокоишься об этом, что даже не понимаешь простой сути. Подобные опасения людей практически всегда оказываются неправильными. Стоит им узнать "что-то неизвестное" получше, понять как оно работает и что стоит за его "странностями" и все тут же встает на свои места! Это касается как людей, так и нас с тобой.       Она вздохнула и положила руки на плечи Нёвиллета, смахивая с его костюма грязь и поправляя воротник рубашки. — Ты, может быть, отличаешься от них, но ведь дождь в Фонтейне идет не просто так, - говорила она, мягко улыбаясь. - Подожди, дай время себе и людям, не спеши, и тогда ты поймешь, что все в этом мире имеет свойство меняться, а человеческое мнение особенно.       После этого она продолжала легко поддразнивать его, касаясь промокшими перчатками лица и Нёвиллет позволял ей, не обращая внимания на мокрые пятна на одежде. Фурина всегда казалась отстраненной, высокомерной и занятой лишь своими личными проблемами и каждый раз, когда Нёвиллет был на грани того, чтобы окончательно в этом убедиться, архонт всегда умудрялась разбить этот образ на множество осколков, проявляя внезапную заботу, или просто молча позволяя уткнуться лицом в плечо, никогда не комментируя это и не вспоминая.       Оглядываясь назад, было вполне ожидаемо, что именно Фурина станет той, кто сможет продемонстрировать Нёвиллету чувство любви.

***

      Во дворце есть маленький, неприметный дворик, который скрыт от посторонних глаз колоннами и высокими стенами, в этот дворик не было доступа ни у кого, кроме гидро архонта. Фурина использовала его как маленький личный уголок, где она могла отдохнуть от государственных дел и погрузиться в свои мысли, забыв о городской суете.       Нёвиллет не знал, что в этом дворе, но после исполнения Пророчества, проходя мимо, краем глаза увидел через приоткрытую дверь ряд ухоженных кустов и клумб самых разных цветов, в центре которых была аккуратная, белая лавочка со столиком, на котором, вероятно, ранее стояли десерты. После этого он не осмелился заглядывать во двор, опасаясь своих мыслей и чувств.       Вероятно, в какой-то момент все действительно сталкиваются со своими страхами, потому что следующий его сон был именно в этом саду.       Снова все знакомо, но в то же время и нет, потому что заместо голубого неба и пения птиц над головой была только непреодолимая толща воды. На этот раз Нёвиллет гораздо меньше потерянно плавал по коридорам, он сразу же направился на поиски Фурины, найдя её довольно быстро благодаря привычке архонта петь, или бормотать какие-то свои мысли под нос. — Леди Фурина, - произнес Нёвиллет, закрыв за собой дверь в сад. — О, Нёви, ты снова тут! - Фурина, казалось, на этот раз тоже была не особо удивлена появлением юдекса, потому как даже не повернулась, увлеченная кустами лилий.       Она снова вела себя так, словно ничего странного не происходило. Стояла с зонтиком в руках, будто просто прогуливалась по саду в солнечную погоду, хотя сейчас этот зонтик определенно должен был доставлять ей проблемы под водой. Нёвиллет подошел к ней, несколько раздраженный и в то же время расстроенный. — Почему вы ничего не сказали? - спросил он. - Вы ведь знаете, что это не сон. — О, до тебя дошло раньше, чем я думала, - легко рассмеялась Фурина. - Честно говоря, я не ожидала, что ты сможешь провернуть такой трюк, но, вероятно, стоило придать больше внимания тому, что ты гидро дракон. — Это все, что вы хотите сказать? - недоуменно произнес Нёвиллет. - Леди Фурина, почему вы... почему вы остались здесь? И почему не хотите сделать ничего, чтобы спастись? Скажите мне, я сделаю все... — Нёви, - устало прервала его архонт, срывая с кустов цветок лилии и поднимаясь, - не надо. — Что? Но...       Фурина отпустила зонтик и приложила палец с губам юдекса, издавая мягкое "чш-ш-ш". Через секунду она снова взяла плавающий рядом зонтик в руки и, окинув взглядом сад, сказала: — Посмотри на этот милый двор, разве он не прелестный? Как я могу покинуть это замечательное место? — Во дворце есть точно такой же, - ответил Нёвиллет. — Да но... понимаешь, атмосфера не та, - Фурина сделала неопределенное движение рукой.       Она на некоторое время замолкла, рассматривая лилию в руках, после чего, видимо понимая, что без ответа уйти не получится, со вздохом сказала: — Понимаешь ли, всему в этом мире приходит конец, архонтам в том числе. Этот маленький мир существует за счет моего Сердца бога, поэтому покинуть его у меня не получится. — Насколько я знаю, архонты не умирают без Сердца бога, - заметил Нёвиллет. - Фатуи забрали уже четыре, но меньше архонтов от этого не стало.       Фурина пожала плечами, опустив взгляд. — Вы ведь можете сбежать отсюда, - надавил юдекс, - но не хотите. Почему?       Некоторое время царило молчание, странное, не напряженное, не тяжелое, но и не умиротворенное, оно просто... было. Нёвиллет терпеливо ждал ответа, а Фурина не спешила его давать, лишь рассматривая цветок.       В конце концов она все же сдалась и, отпустив зонтик, взяла руку Нёвиллета, положила в неё лилию, после чего сжала ладонь юдекса в кулак. — Моё время действительно подошло к концу, Нёви, - произнесла она. - С самого начала все должно было закончиться именно так, как закончилось и я всегда была готова именно к такому концу. Не надо пытаться изменить то, что предрешено. — Но все ещё можно изменить, - настоял Нёвиллет. — Не стоит, - покачала головой Фурина, - я сыграла свою роль - спасла свой народ от гибели, теперь настал твой черед. Уверена, Фонтейн ждет прекрасное будущее под твоим грамотным руководством, в конце концов его жителям больше нравился собранный и мудрый дракон, чем безответственная, взбалмошная принцесса, сидящая на слишком большом для неё троне.       Не успел Нёвиллет что-либо сказать, как Фурина отпустила его руку и ткнула пальцем в лоб, растянув губы в до боли мягкой улыбке на прощание.       Нёвиллет проснулся посреди ночи резко сев и сбито дыша, пытаясь прийти в себя. В его руке ощущалось что-то странное, мокрое, неприятное и, подняв её, юдекс уставился на промокшую лилию на своей раскрытой ладони. [Под толщей воды, ты слышишь?]       Зал суда Фонтейна в театре Эпиклез был, можно сказать, произведением искусства, не смотря на то, для чего он был предназначен. Каждый входящий сюда впервые зритель, или участник судебного процесса, не мог не встать на пару секунд, чтобы обвести взглядом ровные ряды зрительных мест, широкую, крепкую сцену и возвышающиеся над людьми места для судьи, подсудимого и обвиняющего, а также ныне пустующий трон специально для богини справедливости.       Нёвиллет к залу суда всегда относился равнодушно, если вначале он мог с интересом рассматривать отделку стен, или изучать материал, из которого сделаны сидения, то с течением веков все любопытство испарилось, оставив после себя только спокойное отношение к рабочему месту.       Однако, после исполнения Пророчества, юдекс внезапно понял, что начал испытывать ещё одно чувство по отношению к залу суда. Он... скажем так, стал его недолюбливать.       И не от усталости от работы, не от уже намыливших глаза люстр, не от повторяющихся день за днем судебных ссор и разбирательств, а от чего-то совершенного другого.       Каждый суд, каждое заседание, Нёвиллет старался как можно меньше смотреть на место подсудимого, потому что каждый раз, стоило ему опустить взгляд туда, перед глазами сразу же представала Фурина, стоящая на том месте и со странным облегчением ожидающая своей участи.       Начало исполнения Пророчества, все в панике пытаются понять, что делать и как противостоять неминуемой гибели, в то время как Фурина спокойно прогуливалась по улицам Фонтейна, играя с котами и поедая свои любимые десерты, словно ничего не было. Это раздражало, и не только непосредственных участников "спасательной операции Фонтейна", но и самого Нёвиллета.       Он знал, что Фурина понимает гораздо больше, чем пытается показать, знал, что она способна на большее, чем пытается продемонстрировать неловкими оправданиями о том, что смертным не дозволено узреть её силу, знал, что так или иначе, архонт должна была что-нибудь придумать, чтобы спасти свой народ от Пророчества, но при этом не мог увидеть своими глазами ничего в доказательство своим знаниям. Сколько раз он просил Фурину рассказать ему о своем плане, сколько раз пытался убедить посодействовать путешественнику и его спутнице, сколько раз хотел поговорить, но все без толку. Каждый разговор в конечном итоге упирался в простое: "доверься мне, даже если не веришь".       И Нёвиллета это злило. Впервые за всю свою жизнь он почувствовал настоящее негодование, от которого хотелось выругаться и сломать пару перьев в руках, потому что разве он не тот, кто должен знать обо всех планах Фурины? Разве он не гидро дракон, что провел с ней последние пятьсот лет? Разве он не самый близкий подчиненный архонта, с которым она провела не одно чаепитие, в течении которого они просто молчали, каждый погруженный в свои мысли? Что заставляло её молчать до последнего, словно нет никакого способа рассказать о задуманном?       И вот, его негодование, недоумение путешественника и его друзей, всеобщее раздражение бездействием архонта в конечном итоге привели к суду, за который Нёвиллет до сих пор хочет лишить себя руки, что тогда вынесла приговор.       Это должно было быть простым представлением, которое бы вывело Фурину на чистую воду, наконец заставило её рассказать обо всем, но обернулось оно в итоге трагедией и казнью самого гидро архонта. — Так узрите же, жители Фонтейна, истинную справедливость! Сегодня на ваших глазах будет осужден сам гидро архонт ибо ничто и никто не может уйти от суда Фонтейна! И пусть верховный судья будет этому свидетелем! - уже на этих словах Фурины Нёвиллет понял, что что-то не так.       Слишком много торжественности, слишком много радости и гордости, слишком много... облегчения. Как будто наконец настал момент события, которого она ждала все эти столетия. Это было странно, настораживающее и по мере суда юдекс начал понимать одну простую вещь:       Представление здесь разыгрывали не они, а Фурина.       Обвинение в том, что она лживый архонт должно было быть просто мотивацией для того, чтобы она наконец начала говорить, у Нёвиллета не было никаких сомнений в том, что Фурина - Фокалорс, но кто же знал, что она развернет все ровно на сто восемьдесят градусов.       Повреждение руки от Первозданной воды? Нёвиллет прекрасно видел, как Фурина закрывает глаза и сосредотачивается, чтобы создать на своем теле подходящие изменение. Обвинение в несобранности и безответственности? У Фурины есть привычка вздергивать подбородок и надувать грудь, когда она начинает играть на сцене и в течении всех её на удивление ужасных оправданий, каждое из которых было мгновенно стерто в пыль свидетелями, она ни разу не опустила глаза в пол. Отсутствие способностей к гидро? Нёвиллет своими глазами видел, как Фурина смеясь создала несколько завораживающих созданий гидро размером с крупное дерево, но на суде не смогла даже каплю воды поднять, при этом делая крайне старательное лицо.       Чем дольше шел суд, тем меньше Нёвиллет понимал, что происходит. Фурина настолько хорошо убеждала всех, что она не архонт, что сам юдекс в какой-то момент начал сомневаться в той, с кем он провел последние пятьсот лет и когда наступил момент оглашения приговора, он не знал что делать.       Фурина сидела на своем месте отвернувшись от зала и на её лице Нёвиллет видел легкую, не напряженную улыбку, как будто она за завтраком слушала свою любимую мелодию и ждала, когда ей принесут десерты. Он не понимал, что ему говорить, какой выносить приговор, как в принципе реагировать на происходящее, потому что все было так сумбурно и противоречиво, что никто бы не смог сразу разобраться в ситуации.       Итак, он решил отсрочить неизбежное, дать себе время на раздумья и осмысление, а потому, стукнув тростью по полу, огласил: — За ложь и обман своего народа, гидро архонт Фокалорс приговаривается к заключению в крепости Меропид на неопределенный срок, пока не будет закончено разбирательство... — Месьё Нёвиллет, мне кажется вы ошиблись с приговором! - бесцеремонно прервала его тогда Фурина и от того, как она называет его по полной фамилии, почему-то захотелось нахмуриться. - Я притворялась архонтом в течении пяти сотен лет, обманывая не только свой народ, но и представителей государства! В кодексе законов Фонтейна говорится, что ложь должностным лицам, представляющим власть и суд страны приравнивается к измене. А наказание за измену...       Она замолкла, смерив Нёвиллета внимательным взглядом. Дрогнувшим голосом, на выдохне, юдекс, неверя самому себе, произнес: — Смертная казнь.       Он не сможет с точностью сказать, что происходило дальше, но кристально ясно он помнит тихий, облегченный вздох: "наконец-то", который издала Фурина, прежде чем подвести представление к завершению.       И сейчас, сидя за своим столом, уставившись на лилию, погруженную в прозрачный сосуд с водой, Нёвиллет не может утверждать, что разобрался в ситуации. Фурина - клубок противоречий, в котором не возможно найти ни один конец нити, она играет с чувствами и мыслями, заставляя думать, что девчонка перед тобой - просто взбалмошный, избалованный ребенок, но стоит только взглянуть на её действия повнимательнее, пронаблюдать чуть дольше и начинаешь замечать действия и поступки, не свойственные ребенку.       "Архонты" - с невеселым смешком подумал Нёвиллет, вспоминая Нахиду, которая была гораздо мудрее, чем выглядела. Хотя нет, не архонты. Фурина. Это все Фурина. Драматичная, взбалмошная, инфантильная, но в то же время умная, закрытая на тысячу замков, маленькая, хрупкая Фурина, которая позволила себе утонуть в погибшем Фонтейне, не желая видеть солнечного света.       Однако не всегда все должно идти по её плану.       Пусть Фурина и клубок противоречий, в конце концов в каждом клубке находится начало и конец, а Нёвиллет известен своей настойчивостью и терпеливостью.

***

— Когда-нибудь ты застанешь меня в не самом удобном положении, Нёви, - сказала Фурина, поправляя свою шляпку.       Нёвиллет молча прошел в зал, в котором находилась архонт и оставил свою трость плавать у входа. Фурина наблюдала за ним с молчаливым интересом и выжиданием, видимо заранее готовая к тому, что гидро дракон что-то вытворит. Ну, в какой-то мере она права, тут скрывать нечего. — Вы сказали, что ваше время окончено, - начал Нёвиллет, медленно подходя к Фурине, - что же заставило вас так думать? — Мне действительно надо объяснять? - склонила голову на бок архонт. — Вы пятьсот лет не радовали меня ни одним объяснением, поэтому был бы рад, - легко согласился юдекс.       Фурина выразительно закатила глаза, но, конечно, она не могла отрицать того, что Нёвиллет прав. — Архонты должны защищать свой народ и делать все для его благополучия, это их долг, - отчеканила она так, как будто документ зачитывала. - Я свой долг выполнила, больше от меня ничего не требуется. — Как узко вы мыслите, - Нёвиллет растянул уголки губ в слабой, но искренней улыбке, - однако даже если так, должен вас разочаровать. Вы не выполнили свой долг. — Что, прости? - судя по вскинутой брови, Фурина приняла это заявление как оскорбление и была готова начать защищаться. — Понимаете в чем шутка, - произнес юдекс, копируя расслабленный стиль общения девушки, - я, гидро дракон, отличаюсь от людей и мне, соответственно, крайне сложно освоиться в людском мире, что в свою очередь может привести к разного рода неприятным ситуациям, которые даже могут навредить моему здоровью. — Навредить? Тебе-то? - с откровенным сомнением в голосе переспросила Фурина. — Именно, - ни сколько не смутившись ответил Нёвиллет. - Разве мне, как вашему приближенному, не положена особая защита? Я ещё не понял людей и не смог разобраться в их обществе, а вы уже ушли, оставив меня беззащитным. Разве я не вхожу в число вашего народа?       Фурина смотрела на него с таким откровенным недоумением и сомнением в глазах, что юдекс даже не мгновение смутился, но затем быстро вернул самообладание. Раз уж архонт посчитала себя достаточно смелой для того, чтобы обмануть его и разыграть представление прямо на суде, то почему он не может? — Слушай, - вздохнула Фурина, - я понимаю, что ты хочешь, чтобы я вернулась, но это невозможно. — Почему же? — Потому что, - коротко ответила девушка и сделала шаг в перед, подняв руку с вытянутым пальцем, видимо для того, чтобы снова стукнуть его по лбу и заставить проснуться. — Нет, я хочу услышать полный ответ, - Нёвиллет быстро перехватил руку Фурины и сжал запястье, отведя его подальше от своего лица. - Вы не удостаивали меня ни единым правдивым словом в течении всех лет нашей долгой дружбы, так что сейчас, думаю, я могу услышать хоть что-то, не так ли?       Фурина поджала губы и отвела взгляд, сжав захваченную руку в кулак. — Зачем тебе это? - с некоторой усталостью спросила она. - Просто оставь меня гнить в этом мире и двигайся дальше, зачем пытаешься что-то исправить? — Потому что я считаю это правильным, - ответил Нёвиллет. - Вы не должны оставаться здесь в одиночестве после всех жертв, что принесли ради всеобщего счастья. — Но так будет лучше! - впервые за долгое время Фурина повысила голос и это был не драматичный крик, а искреннее восклицание. - Для всех и для тебя в том числе! — Для меня будет лучше, если вы останетесь со мной, леди Фурина.       Девушка замерла, удивленно уставившись на юдекса, как будто не могла поверить в то, что сейчас услышала. Нёвиллет лишь тихо усмехнулся, перехватил ладонь Фурины, мягко взяв её за пальцы и поднял, после чего аккуратно поцеловал выпирающие костяшки. — Позволите ли вы мне станцевать с вами? - спросил он, подняв внимательный взгляд на архонта. — Ч-что... - запнулась Фурина скорее от недоумения, чем от смущения, - зачем? — За эти пятьсот лет мы ни разу не танцевали ни на одном балу, или ужине, - заметил Нёвиллет. - Почему бы не исправить эту оплошность? — Это не отвечает на мой вопрос. — Вы научили меня жизни среди людей и помогли найти своё призвание. Позвольте мне отплатить вам тем, что помогу понять, насколько вы дороги людям.       Не дожидаясь ответа Фурины, Нёвиллет потянул её в центр зала, начиная вальс, под который она подстроилась, вероятно, машинально, но постепенно, чем больше кругов они совершали, тем больше она вливалась в темп и, казалось, расслаблялась, погруженная в привычные движения.       В тишине затопленного города, где не было слышно даже стука каблуков по плитке, они танцевали в медленном темпе, освещенные мягкими лучами белого света, льющегося сверху, и вода, казалось, совершенно не сковывала их, только мягко подталкивала и удерживала от падения. Впервые за долгое время Фурина наконец перестала пытаться прятаться за маской спокойствия и всезнания, она просто танцевала прикрыв глаза и едва заметно улыбаясь, когда Нёвиллет позволял себе потянуть её за талию чуть сильнее.       Круг за кругом, шаг за шагом, они танцевали не чувствуя усталости или скуки, в месте, где время не имело значения, они были предоставлены друг другу и были готовы провести так хоть целую вечность, если это означало, что расставание получится оттянуть. — Возвращайтесь, леди Фурина, - прошептал Нёвиллет, склонив голову к архонту, полностью уверенный в том, что она его услышала. - Все в этом мире подходит к концу и ваше одиночество не исключение.       Фурина подняла подбородок, взглянув юдексу в глаза. — Что же я буду делать там, где моё сердце не может найти покоя от разрывающих его чувств и этого самого одиночества? - смешком спросила она. — Уверен, я смогу что-нибудь придумать, - произнес Нёвиллет и остановился, наклонившись ближе к губам архонта.       А Фурина не отстранилась. [И будто причина для них незаметна.]       Нёвиллет всегда был "ранней пташкой" как его называли слуги, часто поднимался ещё до того, как солнце полноценно выглянуло из-за горизонта, чем также часто пугал мелюзин, беспокоящихся о его состоянии и качестве сна.       В этот раз, однако, все было по-другому. Солнце уже давно зашло, его лучи проникали в комнату и падали на кровать, заставляя юдекса хмуритсья и отворачиваться. Желания вставать совершенно не было, хотелось вернуться к сладкому сну, из которого его так бессовестно выдирают, однако в конце концов, когда раздался стук в дверь и голос слуг, оповещающих о том, что пора приступать к своим обязанностям, Нёвиллету ничего оставалось, кроме как открыть глаза и приподняться на локте, прогоняя сон.       Что-то теплое прижалось к его боку и, опустив взгляд, юдекс наткнулся на светлую голову Фурины, уткнувшейся ему в грудь.       Желание вставать, которого и раньше было немного, пропало окончательно и Нёвиллет, решив, что впервые в жизни он может поступиться со своими принципами, упал обратно на кровать, обняв девушку и прижав её ещё ближе к себе, вдыхая запах Первозданной воды, все ещё оставшийся на её волосах.       Возможно, сейчас он наконец понял, что чувствуют люди.