Über alle Maßen lieben

Обожал. Как же невыносимо сильно он обожал его. Иссиня-чёрные волосы, что мягкими змеями вились вокруг пальцев, чуть пухлые губы, что могли быть слаще мёда, а могли горчить металлом, если их прикусить во время поцелуя. Обожал гладкую бархатистую кожу, шёлком скользящую по его собственной, ещё больше обожал раскрашивать эту бледность в собственнический красный, сжимать до синевы и порочить жадными укусами. Обожал бездонные синие глаза, что сияли как морская гладь в солнечный день, а порой темнели, словно небо перед грозой. Глаза, в которых собственное отражение казалось ему лучше, глаза, которые смотрели с раздражением, смущением, весельем, злостью, но главное — с любовью. Смотрели только на него, даря ощущение крыльев за спиной. Обожал тело, что вне всяких сомнений, было создано прямо на небесах. И конечно же, специально для него. Ведь узкая талия идеально ложилась в его ладони, тугие бёдра сладко дрожали от каждого его прикосновения, а стройные ноги было так удобно забрасывать себе на плечи. Белоснежные спина, шея и плечи были его личным холстом, на котором он заботливо оставлял свои метки, чтобы каждый мог знать — его. Только его. Обожал голос, который заставлял сердце заходиться в блаженной агонии каждый раз, когда звучало его имя. Обожал звонкий смех, что радостным эхом отзывался в груди и сдавленные стоны, что лавой растекались по венам. Обожал каждую мелочь, каждый тихий вздох, каждый изумлённый излом бровей, каждую тёплую улыбку, каждый взгляд, брошенный на него вскользь и каждое слово, слетевшие с мягких губ. Он обожал его всего, и порой, Кайзеру казалось, что он может захлебнуться в этой любви. Под щекой мерно билось любимое сердце, а тонкие пальцы бережно играли с его волосами. Михаэль крепче обхватил руками человека под ним, словно желая полностью поглотить его, сплести их тела вместе навечно. — Хэй, ты же меня так убьёшь! — послышался над ухом шутливый протест, но хватку он не ослабил, флегматично отвечая: — Ты убил меня первым. Убил, да. Потому что после встречи с Исаги Йоичи Михаэль Кайзер перестал существовать, а его тело заняло это странное существо, что таяло и сходило с ума в объятиях своего любимого. Безмерно обожало и втайне боготворило, ревностно оберегало и тонуло в переполняющей его любви. Здесь, прямо в его руках, но почему-то кажется, что всё равно недостаточно близко. Хотелось ещё, ещё ближе, чтобы никто и ничто и никогда не смогли отнять его у него. Запереться вдвоём и уничтожить ключи, прыгнуть в омут вместе и тонуть, тонуть, тонуть, пока не станет хватать воздуха, а потом разделить дыхание на двоих. Любить так сильно, наверное, было неправильно. Нездорово. Что делать, если эта любовь однажды сожжёт его сердце? Ему было плевать. Он даже сам подаст спички. — Йоичи. — А? — Я тебя люблю.