Кто твой папочка?

Бэкхён подцепил его в клубе. Клуб был хорошим, а контингент соответствующим. Молодые прожигатели жизни, такие, как сам Бэкхён, царствовали в вип-ложах, наравне с мужчинами за сорок, в обнимку с молодыми красивыми девушками. Однако Бэкхёна интересовали не они. Ему нужны были те, кому были по вкусу были такие, как он: ухоженные молодые парни, едва окончившие школу. Таких было немного, ведь клуб не тематический, но Бэкхёну повезло. Его взгляд сразу упал на него: одинокого белого мужчину за сорок пять у бара, заинтересованно следившим за компанией молодых парней, которые пришли сюда совсем не по его душу. Мужчина был брюнетом, но седина уже неминуемо коснулась его висков. У него были серые глаза и небольшой живот, практически неизбежный для человека его лет. Он был одет в классические брюки, рубашку и блейзер — достаточно неформально для клуба, и соответствующе его возрасту. Хороший выбор, — мысленно похвалил его Бэкхён и подошёл к нему. Он садится рядом и заказывает себе коктейль. Мужчина, замечает он, пьет виски. Боковым зрением Бэкхён видит, что заинтересовал его. Отлично. Но взгляд его холоден. — Его выпивка за мой счет, — дает он указание бармену. Голос мужчины оказался низким и несколько глуховатым, лишенным каких бы то ни было оттенков. Бэкхёну он понравился. — Благодарю, — легкая улыбка, робкий взгляд из-под челки. Бэкхён знал, как произвести нужное впечатление на таких, как он. — Как тебя зовут? — спрашивает мужчина, оглядывая Бэкхёна. — Бэкхён, — отвечает он, отпивая коктейль. — А вас? — Предпочитаю, чтобы ко мне обращались мистер Смит. — Отлично, мистер Смит. Предлагаю уединиться в более тихом месте, — вполне удовлетворенный очевидно фальшивым именем своего собеседника, Бэкхён переходит сразу к делу. Мистер Смит улыбается. — Мне нравится твой настрой, — говорит он. — У меня в номере достаточно тихо. Они выходят из клуба вместе и ловят такси до отеля. Бэкхён увлекает его в поцелуй прямо в машине, и мистер Смит отвечает ему, но потом таксист делает замечание и они, развеселившись, перестают, но многозначительно переглядываться и незаметно лапать друг друга им никто запретить не может. Уже в номере, после долгого поцелуя, Бэкхён говорит: — Меня заводит одна вещь… Я могу называть тебя папочкой? — Слышал о таком, но не пробовал. Хотя мысль об этом тоже заводит меня, — мистер Смит касается пальцами подбородка Бэкхёна. — Предлагаешь попробовать? — Да. Я буду хорошим мальчиком, обещаю, — говорит Бэкхен, иронично сводя ладони в умоляющем жесте. — И побольше болтай всякой ерунды. — В таком случае я буду строгим отцом, — говорит мистер Смит, привлекая Бэкхена к себе и, внезапно хватая его за волосы, оттягивая его голову назад, открыв шею. — Очень строгим, — говорит он и целует его в дергающееся адамово яблоко. У Бэкхена, удивлённого таким быстрым включением в игру, вырывается стон. Он льнет к мистеру Смиту, упираясь в него своей уже болезненной эрекцией. — Раз уж ты обещал быть хорошим мальчиком, то ты сейчас ты возьмёшь у меня в рот, — говорит Мистер Смит, явно получающий от этой игры удовольствие не меньшее, чем Бэкхен. Он садится на широкую кровать и Бэкхён с готовностью опускается на колени у раздвинутых ног мистера Смита и расстегивает его брюки. Когда Бэкхён заглатывает его ствол, мистер Смит кладет ладонь на его голову, тем самым беря под контроль глубину своего проникновения в рот Бэкхёна. Он мягко, но настойчиво опускает его голову ниже, и Бэкхён послушно принимает его практически полностью. Он обхватывает губами его член, внутри рта проводя языком по всей длине, а основание он обхватывает рукой, чтобы увеличить свое воздействие. Мистер Смит глубоко выдыхает, когда Бэкхён начинает помогать себе рукой, и отсасывает он, видит Бог, просто первоклассно. Он так усерден, что даже не боится испачкать свою черную футболку вытекающей струйкой собственной слюны и предэякулята. Мистер Смит, понимая, что осталось недолго, мягко отстраняет Бэкхёна, проводя ладонью по его мягким волосам цвета выжженного песка. Однако темные корни выдают его сущность «плохого мальчика» — думает мистер Смит. — Ты отсасываешь действительно как хороший мальчик, но до меня дошли сведения, что иногда ты ведешь себя плохо, очень плохо, — проговаривает мистер Смит, касаясь пальцами покрасневших губ Бэкхёна, а потом резко сжимает его щеки. — Ты должен заслужить свое прощение. — Я сделаю все, что скажете, — неразборчиво говорит Бэкхён и, не удержавшись, сжимающего свой член сквозь ткань брюк. За это мистер Смит даёт ему легкую пощечину. — Я не разрешал прикасаться к себе. Ведешь себя как порочное создание. Сколько ещё членов ты обслужил за эту неделю? — строго спрашивает мистер Смит, вошедший во вкус. — Много, папочка, — с улыбкой отвечает Бэкхён и кладет руки на колени мистера Смита, поглаживая их. — Раздевайся и марш в постель, — мистер Смит стряхивает его руки и снимает свой блейзер, оставаясь в рубашке. — Папочка должен помочь своему мальчику, — лепечет Бэкхён, дергая себя на футболку и все еще сидя на полу. Мистер Смит недовольно качает головой и помогает Бэкхёну, вставшему на колени, стянуть футболку, обнажая его тощую грудь и вставшие коричневые соски. Потом Бэкхён встаёт и показывает пальцем на свою эрекцию, прикрывая ладонью ребячливую улыбку. — Мой мальчик так вырос, — комментирует мистер Смит и начинает расстёгивать его джинсы. Бэкхён несдержанно подаётся ему в руку, и трение жесткой ткани о его член заставляет Бэкхёна ахнуть и прикусить свой большой палец, который он держит во рту. — Твой мальчик хочет, чтобы вы его выдрали как черти дерут в аду, — невинно говорит он, пока мистер Смит снимает с него джинсы с бельём. Бэкхён аккуратно переступает через них, а потом падает в кровать на живот. Мистер Смит садится немного позади, кладёт руку на изгиб его поясницы и медленно ведет вниз. — Сейчас папочка подготовит тебя, — говорит он и сплевывает на пальцы. Бэкхён нетерпеливо ерзает на кровати и поджимает пальцы на ногах, пока мистер первый палец мистера Смита проникает в него. — Папочке нравится? — интересуется он, оборачиваясь на мистера Смита и кидая на него взгляд из-под челки. — Папочка удивлен, — бормочет мистер Смит и с трудом добавляет второй палец. — Хороший мальчик дает себя выебать далеко не всем, — весело говорит Бэкхён. — Папочка польщён, — мистер Смит и добавляет третий палец, заставляя Бэкхена сжать простынь в кулаке. Он вспотел и его спина блестит от пота, а мистер Смит так и не снял с себя ничего, кроме блейзера. Закончив растягивать Бэкхёна, мистер Смит дергает его на себя, обхватив за талию. Он устраивается сзади и, приспустив свои брюки и надев презерватив, входит в Бэкхёна по-настоящему. Без лубриканта это выходит не так легко, как могло бы, но, судя по Бэкхену, чей рот застыл в немом крике, и чьи щеки окрашены лихорадочным румянцем, ему это по вкусу. — Хороший мальчик любит, когда больно? — спрашивает мистер Смит, начав с медленного, очень медленного темпа. — Да-а, — выдыхает Бэкхен, — и мой член скоро взорвется, — он выходит из образа всего на несколько слов, давая мистеру Смиту понять, что ситуация обстоит самым серьезным образом. — Папочка извиняется за свою невнимательность, — говорит он и обхватывает член Бэкхёна ладонью, начиная двигать рукой в такт фрикциям и вынуждая Бэкхёна скулить в подушку, подаваясь на его член. — Хороший мальчик скоро кончит, — предупреждает Бэкхён, зажмурив глаза от кайфа и от того, что мистер Смит увеличил темп. — Я тоже… Скоро… — бормочет тот и, наконец, кончая, целует Бэкхёна в лопатку, и тот кончает вслед за мистером Смитом, сжимая подушку в кулаке. Мистер Смит отстраняется от Бэкхёна и сдергивает презерватив на пол, ложась на спину рядом с Бэкхёном, растянувшийся в изнеможении. — Ну удружил, папаша, — изменившимся голосом усмехается Бэкхён, поворачивая голову к мистеру Смиту. — Давно я так не заводился. — Чокнутый ты пацан, — смеется мистер Смит. — Слава Богу, у меня нет детей. — Теперь у тебя есть я, — мурлыкает Бэкхён и кусает его за плечо. — Плохой мальчик!..