Почему?

Однажды Киба в очередной раз пригласил её на свидание, Кирин в очередной раз отказалась, и Сакура, не выдержав, спросила: «Почему?» Её зелёные глаза смотрели серьёзно и долго, так проницательно, что сразу становилось понятно, что в это одном простом слове скрыто куда больше, чем «почему ты не хочешь пойти с Кибой есть рамён?» «Почему тебе так нравится Неджи?» «Почему ты так упорно за него держишься?» «Почему ты не хочешь даже попробовать влюбиться в кого-то другого?» Но не Сакуре было задавать все эти вопросы, и потому она ограничилась одним. Но Кирин видела в её глазах. Кирин тогда пожала плечами, смеясь, бросила неловкую шутку и списала всё на то, что тренировки занимают всё время, некогда ждать, пока рамён сварится. Однако позже, бредя в одиночестве домой, она задумалась. Действительно – почему? Потому ли, что Неджи так похож на её братьев? Холодный, отстранённый даже от членов собственной семьи, целиком и полностью сконцентрированный на тренировках и повышении своего мастерства. Носитель древнего великого додзюцу. Юный гений, владеющий своими глазами на уровне, недоступном и многим взрослым синоби. Старший брат не слишком талантливой сестры, вынужденный с этим мириться. Потому ли, что Неджи никогда не посмотрит в её сторону, и потому любовь к нему может продлиться вечно? Когда она бывает в клановом квартале Хьюга, тренируется с Хинатой или просто болтает с ней, он проходит мимо и даже не удостаивает их обеих взглядом. Когда они сталкиваются в деревне с его командой, она заговаривает с Ли или Тен-Тен, а он делает вид, что её не существует. Потому ли, что ей никогда не достичь его высот? Падая от усталости и изнеможения в пыль, с практически опустошённым резервом чакры и отчаянно воющими мышцами, она не всегда думает о том, как догнать своего брата. Вернее, не только его. Очень часто перед сном воображение рисует невозможную, но очень желанную картину: она наконец-то сдаёт свой экзамен чунина, и Неджи Хьюга следит с одобрением. Он признал её брата равным соперником, а ведь они близнецы. Значит, она тоже может?.. Эти мысли только тревожили и путали, в ту ночь Кирин не смогла толком уснуть, а на следующий день в Академии клевала на занятиях носом. А потом события завертелись с пугающей быстротой: Орочимару, смерть Третьего, побег из деревни, Акацуки, война… Кирин увидела Неджи снова только вернувшись в разрушенную деревню три года спустя. От волнения у неё подгибались ноги и безумно колотилось сердце. За это время он стал ещё взрослее, ещё серьёзнее. Он стал дзёнином, но глаза его остались всё того же оттенка рассветного неба за мгновение до выхода солнца. На его лице были облегчение и улыбка. Лёгкая, почти незаметная, но она училась читать его лицо годами. — Мы думали, что ты мертва, — сказал он так, будто это всё объясняло. Но это не объясняло ничего. Почему? «Почему тебя радует, что это не так?» «Почему ты так на меня смотришь?» «Почему ты вообще смотришь на меня?» Он предложил остаться. Снова стать синоби Конохи. Помочь восстановить деревню, свой квартал, свой дом, найти своё место. И только боги знали, как сильно Кирин хотела согласиться. Она любила свой дом, сколько бы крови в нём ни пролилось. Она любила свою деревню, какие бы ошибки ни совершило её руководство. Она любила… А потом ей сказали, что её друзья, бывшие одноклассники, собираются убить её старшего брата. Потому что он убил джинчурики Облака. Потому что им было важно не выпустить колесо убийств за пределы деревни. Потому что… Если честно, в их аргументы Кирин особо не вслушивалась. Она думала только об одном: кажется, с рассветными глазами Неджи снова встретиться доведётся только на поле боя. И она снова хотела спросить у провидения: «Почему?» И они правда встретились, великие боги, только, к счастью, на одной стороне. Оказалось, она неплохо подросла за прошедшие годы. Оказалось, их глаза отлично дополняют друг друга в бою. Оказалось, они хорошо прикрывают друг друга. Оказалось, Неджи по-прежнему может ей улыбаться. А её сердце по-прежнему застывает и вновь запускается. Каждый. Раз. Когда война только закончилась, Кирин почти не думала о себе. Самым важным всегда были братья. Доказать всем, что её близнец не сумасшедший ублюдок. Рассказать, что самый старший из них вырезал целый клан не просто из прихоти. А потом долго-долго работать над тем, чтобы детей перестали пугать их глазами и именем, чтобы не ускоряли шаг, проходя мимо ворот их квартала, чтобы… — Хочешь сегодня пообедать? Этот вопрос остановил её, словно выросшая на пути гора. Кирин словно впервые открыла глаза и по-настоящему увидела, что новый квартал клана пахнет свежей древесиной и краской и что в нём не осталось ни единой досочки, которая помнила бы кровь её семьи. Учебник истории, который она задумала ещё в начале войны, закончен примерно на половину. А Неджи Хьюга привалился спиной к дверному проёму её кабинета и ждёт ответа, как ни в чём не бывало, и сквозняк треплет его длинные волосы. Его рана почти полностью затянулась. Тренировки в прежнем объёме ещё запрещены, однако выглядит он полностью здоровым. Кирин смотрит на него и хочет ответить однозначное «Да», но с губ невпопад слетает: — Почему? По его взгляду ясно, что он понял всё, что кроется в этом слове, так же как когда-то сама Кирин поняла это в вопросе Сакуры. Он пожал плечом и беспечно ответил: — Полдень.