Нежность тебе к лицу

      Чертежи на стенах, многочисленные рассчёты и плохой приглушённый свет, который изрядно попортил зрение автору всех этих записей — это лаборатория Макемаке, в которой он уже несколько дней подряд работает над новым изобретением. Или же, это новый химикат, лекарство, которое может спасти человечество? Или это очередное новое исследование? Наблюдение за поведением? Его друзья толком этого не понимали, но знали одно — во время такой серьёзной работы лучше его не трогать. Он может быть раздражительным, если ему кто-то будет мешать, несмотря на свою любопытность и простодушие, которое нравится его окружению. Однако сейчас, парень выглядит уставшим. Не из-за того что он в бешенстве или стрессе, устал, потому что сил совсем нет, и он слаб. Всё было убито на создание чего-то нового, прекрасного, но оно так и не получается.       Он откинулся на спинку стула, сняв с себя очки и потерев переносицу с глазами, которые так и норовили закрыться, а организм сладко уснуть, видя прекрасные сны. Утомлённо вздохнув, из его уст вырвался жалобный стон, после чего он запрокинул голову назад, скинув со стола все свои бумаги и искусанные ручки. Они упали на пол и покатились в разные стороны с характерным звуком. У него снова ничего не получается. Сколько бы он не старался, найти ответы на свои вопросы и вывести то, что он хочет, совсем не выходило. То, над чем работает Макемаке — нужная вещь. Именно поэтому беспокойные мысли окружили его сознание, не давая выбраться из плена. Но кто ему может помочь, если не он сам?       Входная дверь со свистом открывается. Снаружи морозно и холодно, что сразу же чувствует Макемаке, ледяной воздух в спину. Жить буквально посреди ледяной пустыни, где из развлечений — только посмотреть на большие глыбы камней, так тяжело. Если выражаться правильнее, кому-то тяжело, а кому-то нет. Не хочется тыкать пальцем, однако в первом случае, это похоже на Плутона. Так и не смирившись с тем, что его изгнали из «клуба планет», он грустно скитается по месту, называемым пояс Койпера. Вошедшая в помещение девушка громко закрывает вход. Скидывая с себя верхнюю одежду, похожую на шубку, мягкую и тёплую, она остаётся в платье. Чёрное, как звёздчатый сапфир, длинное, облегающее её фигуру. Как ей вообще не холодно? Таким вопросом часто задавалась спутник Плутона, Харон, которая обычно укутана в несколько слоёв одежды. Макемаке слышит стук обуви об пол. Он сел в нормальную позу, выпрямив спину и плечи, а после обернулся, чтобы посмотреть, кто зашёл в его «логово».       — Ты нормальный? — с ходу начала девушка и изогнула одну бровь, внимательно смотря в глаза собеседника, — Никому не отвечаешь, ничего не рассказываешь... Обычно ты делишься всеми своими исследованиями. — она действительно была удивлена такому поведению Макемаке. Куда делся тот жизнерадостный и готовый озарить своей улыбкой всё вокруг парень? — Я даже начала скучать по твоей болтавне. — Оу, ахах, Эрида... Я не могу, я занят... И очень устал. Понимаешь? — он снова расслабился, весь ссутулившись. Та слабо ударила его по спине. — Тут устанешь. Сидишь и дневного света не видишь. Посмотри, какой ты растрёпанный. — Эрида взяла с полки зеркало, которое сам Макемаке и сделал. Деревянное и расписное... Девушка хранит его как зеницу ока, ведь парень сделал эту вещь для неё, подарил на какой-то праздник. Эрида в этом не разбиралась, но берегла и ценила его старания. Она встала позади безумного исследователя, который посмотрел на своё отражение, но не ужаснулся, а даже наоборот, на лице его проскользнула улыбка. Дурак, сам ведь проводил ей лекции о важности здорового сна и образа жизни, когда Эрида вновь не спала целую ночь за прочтением какой-то книжки. Она недовольно вздохнула, закатив глаза. Положив вещицу на стол зеркалом вниз, ведь среди карликовых планет давно устоялось мнение, которое превратилось в плохую примету: «положить зеркалом вверх — к несчастью», руки её опустились на плечи Макемаке, нежные. Это движение заставило возбудиться толпу мурашек, сразу пробежавших по его коже волной. Верхние пуговицы на белом халате Макемаке медленно оказываются расстёгнутыми, освобождая плечи. — Эрида... — он полушепчет её имя, пока ручки девушки заползают ему под одежду, трогая ключицы, чувствуя контраст между температурой горячей кожи его тела и её холодных рук. Вторая волна мурашек накрывает с головой. Макемаке начинает таять сливочным мороженым под влиянием королевы. Откуда взялась эта тихая нежность? Эрида ничего не отвечает, кончиками пальцев поднимаясь к его шее, а после запустив руки в его волосы, лохматые и немного кудрявые. Она кладёт подбородок на его макушку, обдавая горячим дыханием, прикрыв глаза. Эрида массирует его голову, виски́, медленными движениями снова переходя на шею, а затем к темечку. — Расслабься. — совершенно спокойно шепчет она, как будто её ничего и не смущает. Макемаке чувствует, как у него невольно срывает крышу. И ни одной мысли о своих экспериментах и исследованиях, которые мучали его всё то время, что он ни с кем не общался, отстранённый в своём сознании. Он наклоняет голову вперёд, расслабляясь по её приказу. Ни слова в ответ, всё понятно по тихим стонам от удовольствия.       Всего за десяток с лишним секунд Макемаке остаётся с обнажённой спиной, плечами и лопатками. Он немного смущается, не каждый день попадаешь в такую ситуацию. На лице Эриды ни эмоции, словно каменная леди, готовая сразить кого угодно своим безразличием. Со стороны действительно казалось так, но нет, Макемаке чувствует, чувствует нежность в каждом её движении, которое она как будто специально старается сделать жёстче, чтобы не выдать ласку своих действий. Но он это чувствует. Даже если прекрасная леди Эридия, готовая сразить кого угодно наповал своим безразличием, будет грубить и показывать свою чёрствость. Волосы её, чуть ниже лопаток, такие гладкие, словно шёлковая ткань, красиво лежали на её плечах, не падая в лицо. Сильные руки девушки массажировали спину Макемаке, снимая усталость и напряжение, которое чувствовалось даже если не прикасаться к нему. Тихие стоны, выражающие всё то наслаждение, которое невозможно было описать словами, говорили сами за себя. Наслаждение не только от восхитительно приятного массажа от Эриды, наслаждение от её присутствия.       Круговые движения чередовались с продольными поглаживаниями, переходя в зигзагообразные. От позвоночника девушка плавно, лёгкими движениями двигается к лопаткам, мышцам плеч, которые страдали у Макемаке больше всего. Ладошками Эрида растирает шею, верхнюю часть груди, ключицы. Снова мурашки, только на этот раз и у неё. Мурчание Макемаке заставляет появиться на её лице улыбку, которую он так и не увидел, ведь сидел к ней спиной. И зря не увидел, ведь в этой улыбке отражалось всё — и даже та нежность, непонятная, но такая притягивающая. — Эрида, ты сводишь меня с ума. — спустя некоторое время вырывающихся стонов произнёс парень. На секунду Эрида даже остановилась, переваривая услышанное. Брови поднялись, выражая удивление. Поняв, что он сказал что-то не то, весело добавил: — Правда! — всё ещё не веря в сказанное, Эрида продолжила делать массаж Макемаке. Его тело такое податливое. Девушка ассоциировала бы своего друга с сахарной ватой, такой мягкий, что хочется укусить, а он в ту же секунду растает, — Ты такая... Нежная... — снова начал он, в голове подбирая прилагательные, — Ласковая... Ах, прости, я бы сказал что-то ещё, но голова... — подняв свою руку, чтобы взяться ею за черепушку, но его остановила Эрида, перехватив кисть руки, переплетая их пальцы в «замок». — Возможно. — она отвела взгляд, после наклонилась к уху Макемаке, — Тебе нужен сон. — А ещё — ты. — Макемаке повернулся к ней лицом. Он перевёл взгляд на её губы, такие манящие. Теперь он понял, что на самом деле плен, в котором он находится, это Эрида. Её поведение, характер, мягкая кожа, внешность и тело, вся она, — Думаю... Мне нужна ты, леди Эридия. — щёки её, кажется, стали розоватые. Она покраснела от неловкости или от того, что чувствует к нему тоже самое?       Отстранившись от него, Макемаке так и не получил заветного, такого желанного поцелуя, или хотя бы простого чмока в щёчку. Вместо этого, Эрида взяла с другого конца комнаты деревянный стул и мягкий, тёплый плед. Поставив стул, она села рядом с парнем. Снова запустив руку ему в волосы, Эрида положила его на свои колени, укрыв. В моменте её не волновало, что последующие несколько часов ей придётся сидеть неподвижно, чтобы не разбудить своё счастье, которое прямо сейчас сладко уснёт у неё на коленках, а она будет тихо и с нежной улыбкой наблюдать, как он сопит и хмурится от каких-то снов, или наоборот, ухмыляется, и будет гладить его по голове, так ласково и приятно. — Спи. — большим пальцем проведя по щеке Макемаке, Эрида почувствовала, как сильно стучит её сердечко. Кажется, ритм сердцебиения услышал и парень, от чего улыбнулся. — Тебе так к лицу эта нежность. — он расположился удобнее, положив свою руку поверх руки Эриды. Закрыв глаза, она ничего не ответила, хотя на душе скреблись кошки, и только что, кажется, сердце пронзил амур. Не только у неё, но и у Макемаке.       Через два с лишним десятка минут парень окончательно погрузился в сон, которого ему так не хватало. Тёплый, в объятиях милой. Эрида смотрела в одну точку, поглаживая возлюбленного по волосам. Тишина. Изредка слышался лишь звук щелчка обогревателя, что стоял в комнате, ведь холод стоял не только на улице, но и в помещениях. Бумаги и ручки так и остались лежать на полу, разбросанные в разные стороны.       — Наверное, только рядом с тобой я могу понять, как мне «к лицу эта нежность». — Эрида ухмыльнулась, говоря еле слышно, — Ты же больше не будешь сидеть столько времени без сна и отдыха над своими исследованиями? — риторический вопрос, на который теперь она не получила ответ. Девушка выдохнула. Тиканье часов в тишине звучало как колыбельная. Как же она любит его.