В рамках выстрела

      Как и полагается зимней погоде, снег непрерывно шел, укутывая все на своем пути. Ветер же помогал разносить снежинки по всему городу, создавая тем самым настоящую метель. Сугробы лежали то тут, то там. Снег заполнял целые постройки, вернее то, что от них осталось. Зима надежно замела давно уже разрушенные улицы города. Многие многоэтажные здания города были повреждены так сильно, что были видны целые квартиры в них, которые были доверху завалены сугробами. Город выглядел мертвым, покинутым и давно позабытым.       Так могло показаться на первый взгляд. Это ощущение легко разрушали крики, звуки автоматического огня и взрывы. В центре разрушенного и заснеженного города шел жестокий бой. Битва была в самом разгаре. Небольшой заснеженный городок, не имеющий на первый взгляд никакой ценности, стал местом столкновения сил СФ и ГиК. Изначально уверенный в своих силах отряд из кукол МП41 и ППШ теснил отряд СФ и перемалывал противника одного за другим, весело обсуждая что-то в процессе. Сухой лязг пистолета-пулемета ознаменовал то, что болванке МП41 нужно было сменить магазин, а потому, отойдя за импровизированную баррикаду под прикрытием огня ППШ, она начала перезарядку.       Казалось, это был один из обычных дней для ГиК. Однако, этот день преподнёс сюрприз. Раздавшийся гул, будто от реактивного самолета, прогремел вдоль по улице. А после этого, там, где только что стояла другая болванка МП41, пролетел снаряд, угодив в неудачно стоявшую позади неё куклу, убив ту в мгновение ока и чуть ли не разорвав её на пополам. Магазин, так и не успевший встать на свое положенное место, со звонким в наступившей тишине звуком упал на выступающую из снега железяку. Стрельба почти всех кукол отряда МП41 и оставшейся части отряда во главе с ППШ мгновенно прекратилась, а сами куклы с шоком смотрели на то, что осталось от их соотрядницы. МП41 с ужасом смотрела на то место, где она была буквально секунду назад. Это дало время на передышку отряду СФ, которые, тем не менее, по какой-то причине не спешили воспользоваться этим в полной мере и контратаковать, а наоборот, решили занять более выгодные для обороны позиции. В это же время фигура, надёжно скрытая до этого своим бело-серым камуфляжем и сидящая на битом балконе пятиэтажного дома, недовольно цыкнув, аккуратно взяла винтовку в левую руку и соскочила на четвертый этаж через пролом в полу.       — Не та цель. — После выстрела, я, перехватив оружие поудобнее, чтобы не повредить его, быстро сменил позицию соскочив с карниза разрушенного балкона чуть ниже, приземлившись прямо на удобно стоявший диван, где и прицелился снова, на этот раз не оставляя ей и шанса. Мне придется так поступить, ничего личного, Куколка.       Мой палец нервно дернул спусковой крючок шайтан машины. Секунда прицеливания. Именно столько понадобилось мне для того, чтобы выстрелить точно в голову МП41. Как и всегда, винтовка с сухим электрическим звуком выстрелила сравнительно маленького размера пулей, которая с оглушительным грохотом полетела вперед, после чего лапки-конденсаторы на цевье резко раскрылись, собирая остаточное электричество и переправляя его в аккумулятор, а сама пушка тихо загудела с набором тона, накапливая заряд для повторного выстрела. Словно что-то почувствовав, МП41 дернулась и собиралась нырнуть глубже за свое укрытие, но все было уже решено. Снаряд, оставляя за собой синеватую электрическую полосу, пролетев меньше чем за секунду большое расстояние, с громким хрустом пробил её голову, буквально обезглавливая её, и устремился дальше, влетая в стену дома, попутно кроша кирпичи и, вероятно, вылетая с другой стороны.       И пока на поле битвы вновь воцарились тишина, я, чуть дернув губами, взглянул на третью куклу. Через прицел на лицо этой куклы было так странно смотреть. Целый коктейль эмоций. И у кого? У робота. Выражение непонимания, страха, удивления и, наконец, понимания, что была допущена роковая ошибка. Размышляя на эту тему, мое настроение почти сразу же упало. А у меня даже такого нет.       Под шум выстрелов, последовавших в мою сторону, пришла одна единственная мысль: "И странно же всё это начиналось."

Некоторое время назад

      Сознание плавно выдергивало меня из темноты, заставляя вместе с тем открыть глаза из-за бьющего в лицо холода и увидеть некую слабую рябь перед глазами, будто бы я уснул и проснулся в неисправном ВР шлеме. Вместе с тем в голову отдавало какое-то неприятное чувство, какой-то глухой боли, словно бы я вывихнул ногу, однако все чувства были такими далёкими, будто меня обезболивающими накачали. Подождав несколько секунд, я, проморгавшись, наконец-то смог уже более-менее осмотреться. И когда что-то похожее на землю предстало перед глазами, чувство боли в глазах, в особенности в правом, заставило неосознанно приподняться и приложить руку к глазу. И как только я почувствовал, как касаюсь рукой того места, где был правый глаз, я оцепенел от ужаса. Это заставило прийти в себя гораздо быстрее из-за ударившего в мозг адреналина, благодаря чему я смог все же сфокусироваться и уставился на то, что меня обеспокоило. Я уставился на руку, которая явно была не моей, но в тоже время моей. Более изящная, как будто металлическая, с остатками одежды, и имеющая различные царапины. Не веря своим глазам, я подвигал почерневшими от серьезного ожога пальцами, а затем наконец решил оглядеться. То, что я явно был не в Москве, стало очевидно почти сразу, как только я заметил окружающую меня обстановку. Хм... Москва? А почему именно там? Откуда я вообще взял такое? Ничего не понимаю... Наверное потом вспомню, ведь не мог просто так забыть что-то такое!       Покачав головой, я решил продолжить осматриваться. Явно горная местность, какое-то здание далеко от меня, едва виднеющееся сквозь снегопад, похожее чем-то на обсерваторию, довольно большое количество снега, заснеженная полоса дороги, ведущая куда-то в сторону того самого здания и то, что сначала показалось издалека кучкой какого-то мусора с одеждой, а затем заставило вздрогнуть от ужаса. Это были тела, причем, судя по всему, каких-то военных, вероятнее всего даже офицеров, на что указывала лежавшая не так далеко фуражка с какими-то символами. Разглядывая все это, я неожиданно понял, что могу различить лежащее рядом с телами оружие, в точности различить их форму и символы на фуражке. При этом меня посетило чувство того, что они были мне чем-то знакомы. Перед глазами на мгновение промелькнули картины, где я общался с ними, однако все это было столь быстро, что я списал это на галлюцинацию. Ну не мог я знать... Этих, в этом я уверен!       Однако, переведя свой взгляд на наиболее близкое и, по удачному стечению обстоятельств, хорошо сохранившееся тело, которое навсегда откинулось спиной на камень, я вдруг осознал, что смотрю на девушку в форме, чем-то напоминавшей мне немецкую, как минимум что-то похожее по цвету на флаг Германии я точно мог разглядеть. Так же как и ужасающие повреждения её тела, что заставило меня вздрогнуть.       Одной руки не было, вместо неё был натуральный искореженный и обожжённый обрубок, с которого что-то медленно стекало, видом кровь почему-то не напоминающую. В животе девушки зияла большая дыра, показывая что-то похожее на кости, только как будто бы покрытые проводами. Но ведь не может же быть это взаправду!? Это наверняка кости, просто сильно поврежденные. От этих мыслей меня передернуло и я поспешил перевести взгляд на уцелевшую руку этой девушки. В её пальцах был крепко зажат какой-то автомат, присмотревшись к которому, я почувствовал странное чувство сильнейшего в моей жизни дежавю. Чего-то такого, будто бы принадлежавшего мне ранее. Я даже на секунду увидел, как будто бы я стрелял с него, чистил его, перезаряжал. Следом за этим видением последовала головная боль от внезапно свалившейся мне информации, об оружии и о том, как с ним обращаться, что заставило резко прижать одну руку к виску. Постаравшись унять это чувство, я отвел взгляд и попытался сосредоточиться на чем-то другом. Однако голова продолжала гудеть и я наконец понял, что это было за оружие, от чего я неосознанно выдал ответ вслух.       — Это StG 44… — неожиданно для меня, раздался несколько хрипящий, но не потерявший от этого красоты, приятный девичий голос с каким-то немецким акцентом, заставивший меня, наконец, обратить внимание на ещё одну проблему. Поспешно переведя взгляд на себя, я осознал, что помимо того, что я оказался явно не там, где был в последний раз, так ещё и тело не мое. Вновь взглянув на руку, будто в неверии, я аккуратно сжал её в кулак и вновь осмотрел. Изящные пальцы были сокрыты в наполовину порванной перчатке, что была местами испачкана в каком-то застывшем черном масле. Осматривая руку, главным образом пальцы, я, однако, перевел взгляд чуть ниже, обнаружив рукав точно такой же формы, как у того тела, на которое я смотрел не так давно. Вернее, то, что осталось от рукава, потому как он имел почти везде следы горения, а так же был разорван в нескольких местах и имел пару чем-то прожжённых отверстий. Но гораздо хуже были дела с левой рукой. По сути, я видел вместо руки кость. Чёрную, металлическую кость, опутанную кое-где частично обгоревшими проводами.       Продолжая с шоком смотреть на это, я обратил внимание на то, что начал чувствовать боль, которая затихла на время моего созерцания себя и окружения, от чего сразу же опустил руки и взглянул чуть ниже, туда, где должно быть мое тело чтобы увидеть снег, образующий небольшой сугроб, который я не задумываясь смахнул. Спустя мгновение мне открылся вид, который убедил меня, что я точно был не в своем теле и что это самое тело в ещё более худшем состоянии, чем мне показалось изначально. Белая и порванная во многих местах рубашка, остатки того, что когда-то было шинелью темно-синего цвета, такого же цвета юбка и длинные черные сапоги на ногах.       Немного приподнявшись и посмотрев на левую ногу повнимательнее, я понял, что она была покрыта копотью, а в некоторых местах из-под того, что я ранее мог уверенно назвать кожей, торчали провода. Переведя взгляд на правую ногу, мое сердце застучало быстрее. Если левой ногой я могу ещё более-менее шевелить, то вот правая не ощущалась в принципе. Почти полностью раскуроченная, она была буквально оторвана, начиная с колена. Там, где заканчивалась обугленная кожа, шли различные провода, обвивающие торчащую металлическую кость, такую же, которую я увидел на руке. Из ноги торчали оборванные провода, с которых что-то капало. Скосив и без того испуганный взгляд правее, я захотел, чтобы все это оказалось просто дурным сном. Остальная часть ноги лежала всего в нескольких сантиметрах, причем под таким углом, что вначале мне и показалось что все не так плохо. Оглядывая эту ужасную картину с дрожью, я вдруг вспомнил о том, что видел жидкость, капавшую с ноги. Взглянув туда, я поежился и крепко сжал губы. Рядом с ногой была лужа с чем-то замерзшим на половину и похожим на машинное масло и эта лужа медленно, понемногу увеличивалась, продолжая вытекать из моего колена. Молча смотря с ужасом на это, я судорожно пытался осознать, как так вышло, что я не в своём теле, неизвестно где и в таком состоянии. А самое главное, что, черт возьми, мне делать!?       Неожиданно, но нарастающая паника не была такой серьезной, какой я ожидал от неё, что заставило меня думать о том, что делать дальше с этой ситуацией вместо того, чтобы сидеть и ждать, когда боль или обморожение хлынет в полную силу. Нельзя дать боли вступить полную силу. Потому что уже сейчас я начинаю чувствовать, как пульсирующая боль все сильнее долбит в мозг. Кто знает, сколько времени прошло? Да, холод чувствовался все это время несколько иначе, помягче как-то, вернее было бы сказать, что он даже почти и не чувствовался, но мало ли. Или то, что вытекало из моей правой ноги. Надо скорее решать эту проблему, пока я тут не испустил дух. Хотя, если судить по этому и по снегу, я уже должен был умереть или от холода, или от этих повреждений, так что…       Медленно я перевел взгляд на руки и тихонько рассмеялся. Случайно сказанная мысленно фраза заставила меня наконец вспомнить про кое-что важное. И наконец пелена тайны того, почему тело было не моим, как и то, где я оказался, спала. Я отчётливо вспомнил, как поехал летом вместе с друзьями в Москву, на летний фестиваль, посвящённый играм. Изначально я не хотел даже думать о том, чтобы я куда-то выбирался за пределы родного города. Меня устраивало в своей жизни практически все, ведь она только начиналась.       Ну, как сказать устраивало, скорее я не видел ничего плохого в сложившейся для меня ситуации, тем более что дальше меня ждало лишь хорошее, с учетом того, как я старался это самое хорошее приблизить. Моя работа хоть и была сложной, была мне в радость, ведь заниматься тем, что в буквальном смысле тебя кормит, очень приятно. Так же, как и видеть улыбки людей, нахваливающих мои десерты и выпечку. Да, работа кондитером стала моим призванием. Все же ещё в детстве я любил помогать готовить различную выпечку, что вылилось затем в мое желание постичь это искусство если не в полной мере, то хотя бы на достойном уровне.       Все мои друзья, коих было немало, в том числе и по работе, с лихвой дарили чувство веселья и поддерживали в трудную минуту. Дополняли все это книги, игры, в целом спокойная для меня обстановка и конечно же сборка моделей. Деятельность, которой я буквально горел. В последнее время меня поглотили книги по Сталкеру, а за ними и игра, что вдохновило меня на создание модели знаменитого “Изделия 62”.       Во время сборки ко мне как раз пришли друзья, приглашая поехать с ними на фестиваль. А когда увидели мою модель, то рассказали, что за такое меня точно оценят там и даже можно будет найти единомышленников. Я не был тем, кого можно назвать домоседом, да и положение обязывало, однако, изначально у меня были другие планы. Но последняя мысль даже завлекла меня и, подумав, я все же согласился, подумав про себя — “А почему бы и нет? В кои-то веки развеюсь, отдохну, может даже с кем-то познакомилась? Да и в Москве тоже есть парочка друзей и товарищей по делу”. После чего, собрав вещи, в том числе прихватив кое-что из моей коллекции, главным образом доделанный макет гаусс-пушки, я взял отпуск и отправился на долгожданный отдых. Когда мы наконец приехали туда, меня ждало много всяких интересностей. Прогулки и в целом приятная атмосфера скрасили дни ожидания до фестиваля, который наступил для меня как-то внезапно. Время быстро летит, когда занят своим любимым делом. Собрав все то, что мы хотели показать на фестивале, я также решил взять с собой немного выпечки, которую смог сделать за несколько часов до него. И вот, мы идем на фестиваль, предвкушая веселье и приятные ощущения, как в следующую же секунду звучат крики, выстрелы и плач. Толпа, которая уже начала собираться вокруг площадки, где должно было произойти открытие, сразу же начала давку и неразбериху. В воцарившейся панике, я, естественно, не понимал, что же мне делать, но решение попытаться уйти в сторону от толпы или даже к выходу созрело почти мгновенно. Увы, но события разворачивались явно против моих планов. Посылавшиеся вновь выстрелы подстегнули толпу к более резкому движению. Из-за этого я не только не смог попасть к выходу, но и оказался в результате череды столкновений почти в центре толпы, где моим глазам предстала страшная картина. Мужчина в черной балаклаве что-то кричал, держа при этом в правой руке пистолет, который был наставлен в сторону столика с какими-то фигурками и их продавцом. Сам продавец был невероятно бледен и сильно дрожал. Затем, вероятно грабитель, повернулся вбок, встав тем самым спиной ко мне, и, достав новую, более длинную с первого взгляда обойму, перезарядил свой пистолет, после чего произвел несколько выстрелов в воздух, крича при этом что-то продавцу, которой буквально оцепенел.       Не знаю, чем я думал в тот момент, но, оказавшись так близко нему, к тому же сзади, я схватил ближайший предмет, коим оказался макет моей гаусс-пушки, я побежал к нему, замечая, что к убийце так же продвигаются несколько людей в форме охраны, что не осталось незамеченным для стрелявшего. Однако, не успевший нормально прицелиться в них преступник, был сбит с ног в прыжке, от чего мы сцепились и начали драку. Он был сильнее, но на моей стороне была неожиданность, а также несколько подоспевших людей из толпы, что, впрочем, не сильно упрощало мое положение, так как противник продолжал из-за драки стрелять в различные стороны. Пытаясь отобрать его пистолет, я невольно подставился под его выстрел в мой бок, от чего дернулся, но в процессе смог выбить пистолет из рук. Несмотря на последовавший затем удар в лицо, заставивший меня отцепиться от него и схватиться за рану, я понимал, что все скоро завершится. В подтверждение моих слов, преступник получил почти сразу же от кого-то из подошедших по голове, заставивший его что-то прокричать. А затем он внезапно достал из кармана пальто нож, которым ткнул в ногу охранника, заставив последнего вскрикнуть и упасть. Воспользовавшись этим, преступник, начал поспешно вставать и тянуться к пистолету.       Понимая, что может произойти, я еле-еле смог встать и опереться на столик, на котором стояли фигурки с какой-то миловидной девчонкой, с подписью "UMP45". Тяжело дыша, я, переведя взгляд с них на преступника, что почти почти взял в свои руки пистолет, хромая и пошатываясь, пошел к нему, боясь опоздать. Мне оставалось сделать всего несколько шагов, чтобы хотя бы пнуть ублюдка. Тяжело дыша и держась за свой бок, я шагнул к отползающему грабителю. Чтобы в следующую секунду отступить, а затем и вовсе упасть от выстрела, который он сделал. Он успел дотянуться. Эта мысль совместно с болью заполонила мой разум, который стремительно стал гаснуть. Падая на столик с фигурками, которые ломались и разлетались в разные стороны, я вновь услышал крик и выстрелы, поле чего в глазах начало темнеть. Последним что я увидел, была сюрреалистическая картина кучи валявшихся фигурок, луж крови, моего чудом не сломанного макета гаусс пушки и черный пистолет преступника, который выдал ещё один выстрел, окрашивая своим светом плитку и выпуская в мою сторону пулю. Через секунду стало темно.       “Отдохнул называется” — уже ехидно усмехнувшись, подумал я, предаваясь воспоминаниям, поднимая голову вверх, смотря на тусклый шарик солнца, который еле-еле пробивался сквозь пелену снегопада. Вздохнув, я вновь перевел взгляд на свое тело и сжал губы плотнее.       Я бы мог продолжить сидеть тут, но это было бы равно самоубийству, а поэтому нужно было действовать, несмотря на то, что произошло и происходит. У меня просто нет выбора.       Кряхтя, я попытался принять сидячую позу, для обдумывания той ситуации, в которой я оказался. Аккуратно, начиная приподниматься, с помощью руки, я вновь оглянулся, но, не заметив ничего нового, кроме немного усилившегося снегопада, сосредоточился на том, что собрался для начала просто сесть. Взявшись одной рукой за сломанную ногу, я начал медленно отводить её в сторону, стараясь продумать то, как быть дальше. В этот момент я настолько был поглощен размышлениями о том, как мне поступать, что пропустил приближающийся в мою сторону звук шагов по снегу. И лишь когда почувствовал, что к моей голове было прижато-то дуло, по форме напоминающее какое-то танковое орудие, я осознал, что кажется, дела мои стали ещё хуже.       — Удивительно, что такой мусор как ты, оказывается жива… — над моей головой раздался немного суховатой, но в то же время мягкий и ровный женский голос, в котором угадывались нотки удивления и удовлетворения. Боясь, что мой шанс на вторую жизнь можно будет потерять ещё раньше, я медленно отпустил свою ногу, затем точно так же поднял руки и развел их в стороны, затаив дыхание, боясь лишний раз даже подумать о том, чтобы вздрогнуть.       — Хм… — спустя пару мгновений после того, как я услышал хмыканье, от моей головы убрали оружие, от чего я уже успел порадоваться, как вдруг почувствовал, что меня резко взяли за шею, подняли и повернули лицом к себе. Я почувствовал, как дыхание сразу же стало затруднено, горло стало отдавать болью из-за крепкой хватки на нём, а провод, соединявший два куска моей правой ноги наконец не выдержал и лопнул. Из-за крепкой хватки на горле, я инстинктивно схватился своими руками за руку, которая душила меня и посмотрел на того кто души меня. Я уставился прямо в жёлтые глаза девушки, которые смотрели на меня не мигая, даруя чувство ужаса, которое вкупе с тем, что мое горло продолжали сжимать все сильнее, лишь усиливалось, от чего я попытался издать хоть какой-то звук, но кроме хрипа ничего не выходило. Я попытался как-то надавить на её руку, но моих сил, уходящих с каждой секундой, явно не хватало. На фоне этого, я услышал шаги по снегу кого-то ещё, но мне было уже не до них.       — Интересно… — продолжая душить меня, девушка посмотрела прямо мне в глаза. — Твой взгляд, он изменился. Я помню, как ты смотрела несколько часов назад... — она прищурила глаза и хмыкнула. — Что же произошло?       От этого мое сознание забилось в страхе ещё сильнее, выдавая перед глазами картины того, как я, или точнее сказать, бывшая владелица этого тела, сражалась с кем-то, кого возглавляла эта девушка. И с каждым кадром её фигура была все ближе и ближе, пока в один момент сгусток чего-то похожего на чистый свет не ударил в лицо, вероятно убив тем самым. Последняя картина заставила меня вырваться из череды чужих воспоминаний и начать бороться вновь. Схватившись за её руку с новой силой, я сжал свои пальцы со всей доступной силой. Давление на моем горло лишь усиливалось, заставляя хрипеть сильнее и осознавать беспомощность. Боль от её железной хватки сводила с ума.       — Это так жалко… Я убила бы тебя, но тебе повезло, вновь, — внезапно хватка на моем горло ослабла, что позволило мне жадно вздохнуть. Я в неверии уставился на неё и нервно сглотнул.        — Да, нам нужна подопытная Тактическая Кукла. Ты очнулась как раз вовремя, — слабо усмехнулась девушка, пристально посмотрев мне в глаза. Затем, помолчав несколько секунд, она продолжила. — Так что можешь попрощаться с твоей командой в последний раз, Тактическая Кукла STG44, — после этих слов, меня со всей силы швырнули на снег, заставляя судорожно кашлять и жадно глотать воздух, испытывая при этом сильную боль, прострелившей по всему позвоночнику. Однако всего через секунду я почувствовал, что кто-то грубо хватает мою руку и обрубок другой, и резко поднимает вверх. Повернув голову, я смог заметить ещё двух девушек, чьи глаза скрывали фиолетовые очки, а лица были практически лишены каких-либо эмоций. Они держали мои руки и пристально смотрели на меня. Передернув плечами, я повернул голову снова вперед, когда в этот же момент меня крепко схватили за подбородок.       — Совсем забыла. Раз ты очнулась, значит твоя связь может работать. Это может стать проблемой, верно? — девушка посмотрела мне прямо в глаза — Я знаю решение этой проблемы, — Через несколько секунд я вдруг почувствовал, что все что я вижу, начало мерцать, и покрываться глюками. Поле зрения начало резко и неприятно сужаться, после чего, рассыпавшись на артефакты, сжалось в точку, а сопровождалось всё это невероятной головной болью. Последнее, что я успел услышать, была еле различимая, постепенно заглушающаяся речь — Да, я нашла документацию с… вместе с так называемым “Изделием 62” … КССО было... образец… для проверки… подойдет… — наконец, мое сознание погрузилось во тьму. Опять.