***
— Недотрах у него что ли... — тихо бормочет М-21, выползая из кабинета Франкенштейна, и модифицированные понаблюдали целеустремленно скрывшегося за дверью Ноблесс. — Ну все, М-21. Беги за вазелином. Тебе недотрах на пару лет вперед поправят. — Не-а. Нам шеф еще и премию выдаст! — Во наивный... Такео, а... — А я думаю, премию нам на радостях выдадут раменом...Часть 1
7 марта 2024 г. в 21:43
Человеку для счастья в день нужно минимум восемь объятий.
Эту теорию до Рейзела донесли дети, мимоходом. Рейзел заинтересовался. Франкенштейн же человек, значит ему тоже нужно? Они не практиковали подобного, его человек слишком молчалив, когда дело касается его потребностей.
Первый раз Рейзел ловит его в кабинете, обнимает со спины, утыкается носом в шею, чувствуя, как Франкенштейн цепенеет. Молчание было бы неловко, но человек знает — его Мастер не слишком разговорчив.
— Дети? — полуутвердительно спрашивает Франкенштейн, почти за всем нетипичным поведением Мастера с момента его пробуждения стоят дети.
— Теория восьми объятий, — коротко отвечает Рейзел, прижимаясь щекой к спине. Франкенштейна обнимать оказывается... приятно.
Человек молчит, припоминая — впрямь что-то такое он читал. Мастер размыкает объятья, отходит, и человек утыкается взглядом в бумаги — прикосновения — были редкостью в их времена. А он не хотел смущать. Доставлять неудобства Мастеру. Взгляд растерянно скользит по важным документам. К черту. У него есть дела поважнее.
Франкенштейн идет заваривать чай.
Второй раз Рейзел обнимает его перед выходом из кабинета, Франкенштейн смыкает руки за его спиной и чувствует себя последним дураком — виды-то разные, а вот биохимия странно совпадает, что наводит весьма на интересные мысли. Мастеру это тоже пойдет на пользу. Рейзел подается назад, и Франкенштейн отпускает его, отводит смущенно взгляд. Наверное, он все же слишком задумался.
В третий раз Франкенштейн обнимает сам. Достаточно медленно, чтобы не потревожить рефлексы внезапным вторжением, достаточно быстро, чтобы не увернуться. Прижимает крепко, прячет лицо в волосах — и молчит. Рейзел кладет ладонь на его сцепленные руки, не отталкивая, не вырываясь — и стоят они так долго.
В четвертый раз Рейзел обнимает по приходу домой, дарит смущенную улыбку и направляется в гостиную к детям, модифицированным и юным благородным. Франкенштейн еще долго стоял в дверях, наблюдая.
В пятый, когда дети ушли, и стало наконец-то тихо — Сейра с Регисом ушли на прогулку, модифицированные куда-то тоже испарились — Франкенштейна не волновало, куда — главное, он мог попить чай с Мастером в тишине и спокойствии.
Франкенштейн садится рядом, гораздо ближе, чем диктуют правила приличия, прижимаясь бедром к бедру, кладет руку на талию. Улыбается тепло, говорит в ответ на взгляд «Так тоже можно». Рейзел серьезно кивает и берет чашку. Так вдвоем пить чай оказывается очень тепло. Но Рейзел потом все равно его обнимает. Для надежности.
В шестой раз Рейзел спускается в лабораторию — с чаем и бутербродами — его человек опять заработался. Франкенштейн улыбается до того тепло, что кажется — в помещении температура поднялась. И обнимает крепко — у человека на его месте бы кости треснули.
В седьмой — ближе к середине ночи, перед тем как его человек собирается спать — а сон ему, несмотря на все модификации все же нужен. И вставать с утра рано. Из объятий выбираться особенно не хотелось.
В восьмой — Рейзел заходит в его спальню. Коротко виновато улыбается на недоумевающий взгляд и напоминает — «Восьмое» Сгребает подскочившего человека в объятья, упираясь коленом в кровать. Франкенштейн сцепляет руки за его спиной, кладет голову на плечо — в крепких объятьях Мастера спокойно, как может быть спокойно только маленькому ребенку в объятьях родителя.
Застывают они так надолго, Рейзел перебирает волосы, и совсем не хочет отпускать — но его человеку необходим сон. Но...
— Не хочу отпускать, — коротко говорит Рейзел и по глазам своего человека понимает — нет, нельзя его сейчас отпускать.
Одежду проще сменить каплей силы, Франкенштейн сам подвигается охотно позволяя лечь, обвивает — рукой, ногу даже перекидывает, стремясь прижаться ближе, укладывает голову на плечо — и засыпает, кажется, быстрее, чем закрывает глаза. Рейзел гладит его по волосам и волнует его только одно — с утра это за первое объятье считать или не стоит. Впрочем, сказано же — минимум.