ready? run.

— вы точно все издеваетесь надо мной... его дыхание сбито так же, как и мысли. донхёк приземляется на асфальт, в последний момент успевая выставить руки вперёд. кто бы что ни говорил, его лицо явно будет выглядеть приятнее без уродливого следа в виде отпечатка камней и прочего мусора. парень отползает за машину, прячась от града пуль, что летят в его сторону. как он вообще оказался в такой ситуации? сущая загадка. и своему боссу он планировал сказать то же самое. казалось бы, обычное задание: пробраться в штаб-квартиру, найти сейф, выкрасть документы и вернуться обратно целым и невредимым. всё по шаблону, который ли уже успел отточить за несколько месяцев работы на эту организацию. проще быть просто не могло! не могло, если не учитывать внезапного появления хранителей порядка в виде наряда полиции. именно в этот момент донхёку вспоминаются слова его босса, произнесенные как нечто, что будет понятно даже ребенку: "насчет легавых можешь не переживать, полиция этого района под нами". да, конечно... парень упирается спиной в железную дверь автомобиля, пытаясь отдышаться. в магазине его глока три пули. хватит, чтобы уложить двоих, а последнюю пустить в себя, романтично запихнув пушку в рот. нет, не такого исхода он ждет от сегодняшнего дня. в планах донхёка был вечерний просмотр какого-то второсортного сериала с романтическим подтекстом, а не поездка в морг на карете скорой помощи. «я отправил сигнал нашим, тебя прикроют, а пока не высовывайся». от неожиданной фразы ли едва не подпрыгивает от страха. сначала ему кажется, что он начинает сходить с ума, а его любезный внутренний голос пытается помочь, успокаивая тем, что за ним обязательно кто-то придет. однако до донхёка быстро доходит, что всё дело было в наушнике, закрепленном где-то в глубине его уха. признаться честно, слова его напарника заставляют немного успокоиться и выдохнуть. вот только расслабляться совсем было категорически запрещено. одна ошибка, и в его лбу будет красоваться распускающийся бутон пулевого отверстия. помощь не заставляет себя долго ждать: до слуха доносятся ответные выстрелы и крики полицейских, сообщающие о прибытии подкрепления. какой же ценностью обладают бумажки, спрятанные где-то в его рюкзаке? видимо, слишком большой, раз парню так важно выйти из всей этой потасовки живым. донхёк оглядывается, стараясь особо не показываться на глаза стражам порядка. он пытается отследить чужие перемещения в стекле ближайшего магазина, но отражаемый свет уличного фонаря закрывает весь обзор. едва различимые силуэты изредка мелькают в поле зрения, но этого слишком мало, чтобы оценить безопасность обстановки вокруг. — а ты там случайно не видишь, что происходит? - негромко интересуется ли, подтягивая закрепленный на краю толстовки микрофон ближе к губам. - а то бежать прямо под пули, скажу прямо, перспектива далеко не самая приятная.. — если ты думаешь, что у меня здесь десять мониторов, транслирующих записи с камер вокруг, то ты очень сильно ошибаешься. - отвечает ему голос, в котором слышится явная усмешка. - всю видеозаписывающую технику в радиусе нескольких десятков метров пришлось отключить, чтобы твое чудесное личико не появилось в вечерних новостях, так что я слеп почти так же, как и ты. — и как ты прикажешь мне выбираться отсюда? с распростертыми объятиями к легавым, кокетливо выкидывая пистолет в мусорку? — идиот, просто немного подожди, ребята расчистят тебе путь. пойдешь почти как по красной дорожке, чтобы получить оскар. — какая прелесть... ещё немного, и степень возмущения пробьет всевозможные лимиты. донхёку до ужаса не нравилось сидеть в таком небезопасном месте, ещё и сжавшись в клубок, чтобы наверняка не задело. однако и умирать в свои двадцать два года не было хорошим вариантом. единственное, на что стопроцентно он мог положиться сейчас — слух. «его прикрывают, не суйтесь под пули!» - звучит где-то совсем рядом. вдох, щелчок снятия с предохранителя, выдох. даже если и жизнь его оборвется сегодня, он сделает это красиво. по крайней мере, одного из полицейских он точно заберет с собой. донхёк медленно ползет к передней части машины, аккуратно выглядывает и едва успевает спрятаться обратно. свистящая непозволительно громко пуля проходится прямо по краю металла, оставляя на нем яркую царапину. сердце колотится так, словно ещё немного, и оно точно пробьет ребра, раскрошив их в серую пыль. конечно, ему страшно, но вслух об этом он не признается ни за что. — беги с другой стороны, идиот! - в наушнике звучит уже другой голос. - сворачивай за угол и прячься, мы тебя подберем. если честно, парню совсем не хотелось разбираться, сколько ещё людей могли слышать его сбитое дыхание и сбивчивый мат себе под нос. он делает всё так, как было сказано: двигается к противоположному краю машины, замирая на долю секунды, чтобы прислушаться, а после срывается с места. выжить, только выжить. остальное подождёт. ли успешно забегает за угол здания, скрываясь за другой машиной, весьма удачно припаркованной прямо у стены. донхёк понемногу успокаивается, стараясь выдохнуть. здесь явно было безопаснее, чем в предыдущем месте. он садится на корточки, чтобы не светиться слишком очевидно; не выглядывает снова, лишь вслушиваясь в звучащие совсем рядом выстрелы. гильзы падают за асфальт, создавая своеобразную симфонию специфического звона, который хотелось бы не слышать никогда. однако никто, кроме самого парня, такую судьбу не выбирал. он сам обрек себя на этот марш возможной смерти. а ведь всё началось с обычных долгов. сегодня он занял совсем немного на еду у какого-то знакомого, а завтра ему приходится этот долг отрабатывать, потому что никакой возможности отдать чертовы деньги попросту не было. ни на одну, даже на самую мерзкую и низкооплачиваемую работу его не брали, точно на лбу было видное всем, но только не ему самому, клеймо, кричащее о том, что донхёк определенно станет худшим сотрудником месяца. вот только ли был готов работать, работать и ещё раз работать, не покладая рук. делать всё, о чем его попросят, даже если это могло перейти какие-то определенные рамки его собственных принципов и представлений о какой-либо чести или морали. забавно, как всем плевать на то, что ты можешь сделать для них. сейчас, когда твоя жизнь буквально в руках неизвестных тебе наемников, которые за определенную сумму вытащат тебя из всей этой ситуации, думать о том, что какой-то идиот отказал тебе в должности уборщика в торговом центре, весьма глупо. глупо, однако губы всё равно растягиваются в нервной усмешке. кто же мог знать, что жизнь приведёт его к такому. — я не мешаю? — нет, совсем не... что?! кажется, донхёк слишком задумался. а ведь ему говорили, что ни о чем, кроме выполнения задания и собственной жизни, на заданиях думать нельзя. он широко раскрытыми глазами смотрит на неизвестного парня, который сидел слишком близко к нему. в таком же положении, на корточках, с пистолетом в руке. и всё бы ничего, если бы не полицейская форма на нём. донхёк в стену вжимается, будто она могла спасти его. могла бы, вот только не сегодня. — оружие на асфальт, руки за голову. - в чужом голосе сквозит сталь, от которой по коже невольно бегут мурашки. к такому жизнь его не готовила. донхёку кажется, что он успеет поднять руку с уже парадоксально потеплевшим глоком. одно короткое движение пальцем; спущенный курок; расцветающее кровавое пятно прямо в чужой груди. но прежде, чем он успевает закончить собственную мысль у себя в голове, до слуха доносится звук снятого предохранителя. у его оппонента пуль в магазине явно больше. ну что за день такой?! — господин полицейский, я думаю, что мы можем решить это недоразумение... — каким образом? это ведь из-за тебя началось всё это шоу. пистолет на асфальт, руки за голову. - повторяет, будто донхёк маленький, не понявший его слова с первого раза. — а как вас зовут? - вдруг спрашивает ли, медленно опуская пистолет вниз. он отводит руку в сторону, будто намереваясь положить оружие, как и велел ему неизвестный. тянет время. — моё имя не должно тебя волновать. можешь считать меня тем, кто упечет тебя за решетку в ближайшее время. - направленное прямо в его лоб дуло даже не дрогнуло. по всей видимости, молодой офицер действительно даже не начинал переживать. донхёк делает вид, что увлеченно слушает, глазами ища пути отступления. ни одного. взгляд цепляется за подобие бейджика на нагрудном кармане парня. "ли джено". — господин ли, вы так уверены в этом? может быть, я правда оказался здесь по чистой случайности? пистолет оказывается на асфальте. донхёк медленно поднимает руки вверх, чтобы, как кажется, убрать за голову. джено не успевает среагировать. цепкие пальцы обвивают его запястье, дергая руку вверх. гремит очередной выстрел. пуля врезается в кирпичную кладку, мелкая крошка сыпется на волосы. при всем желании, донхёк бы просто не смог повалить полицейского, его массы было попросту недостаточно для подобного жеста. придется идти другим путем. короткий удар в область челюсти — единственное, что успевает сделать преступник прежде, чем оказаться прижатым к асфальту. донхёк чувствует на собственном горле чужой локоть, не позволяющий пошевелиться. дуло пистолета по-прежнему было направлено прямо на него. — ты всё равно не уйдешь отсюда. — а вы так хотите это проверить? глаза внимательно изучают лицо полицейского. встреться они в других обстоятельствах, донхёк бы обязательно предложил ему познакомиться и взял бы номер телефона, чтобы сходить на свидание в ближайшем будущем. красивые черты лица, глубокие глаза. да ему стоило идти в модели, рекламировать одежду, а не стрелять по преступникам! между ними натягивается молчание. пока джено не сводит с парня глаз, не позволяя себе потерять концентрацию, донхёк перебирает всевозможные варианты спасения. его товарищам по несчастью сейчас явно не до него, придется выбираться самому. «не можешь взять силой? бери умом,» - примерно так ему сказал один из участников банды однажды, когда юноша в очередной раз оказался на полу тренировочного зала. значит, умом? — ну что вы, я правда без плохих намерений... - начинает донхёк, даже не собираясь продолжать собственную мысль. только сейчас он осознает небольшое, но все же преимущество — офицер проигнорировал его свободные руки. в глазах джено читается легкое недопонимание. то, что нужно. донхёку хватает секунды, чтобы одной рукой отвести пистолет от лица, а второй вцепиться в чужой воротник и потянуть на себя. он впивается в губы полицейского, кожей чувствуя, как замешательство сменяется неподдельным шоком. то, что нужно. пальцы быстро нащупывают предохранитель на чужом огнестрельном, слегка надавливают, чтобы уберечь себя от нежелательной пули. шок длится долю секунды, но этого достаточно. — где ты застрял?! парни всё расчистили, машина у бакалейной лавки за углом, не тормози! донхёк ударяет коленом в живот, чувствуя резкий выдох прямо в губы. толкает в плечо и перекатывается, чтобы вскочить на ноги. подбирает свой глок и с места срывается, слыша болезненные стоны где-то за спиной. — надеюсь, что мы ещё встретимся, ли джено! - кричит он вслед, скрываясь за поворотом. да, определенно не так ему хотелось закончить этот вечер.