Чувственные качели

       - Спасибо, мам, все было очень вкусно, - Усаги отодвинула опустевшую тарелку, улыбнулась, сидящим напротив них с Мамору, родителям. Её муж согласно кивнул, ложечкой добирая с десертной тарелки последние крошки раскрошившейся меренги с фирменного лимонного пирога тёщи. Если и было какое-то блюдо в исполнении миссис Цукино, которое нравилось ему больше, чем то, что готовила Усаги или его мать, так это пирог с лимонным кремом. Остальная стряпня матери жены оставляла его почти равнодушным. Ну да, вкусно. Но не так вкусно, как дома у родителей. И точно не так душевно, как у Усаги, которая уже пару лет как вполне уверенно держится в собственной кухне.        - Мамору, - тесть чуть неуверенно кашлянул. Кенджи терпеть не мог попадать в неловкие ситуации и обращаться к кому бы то ни было за помощью. Но сейчас на кону стояла возможность спокойно работать вечерами из дома, а не засиживаться до ночи в редакции журнала. Да и обратиться он собирался не к кому-то, а к зятю, члену семьи, - В программе, через которую я подключаюсь к рабочим системам прошло большое обновление и теперь я никак не могу там разобраться. Ты ведь раньше увлекался компьютерами, может, сможешь мне помочь?        - Обещать ничего не могу, - честно предупредил Чиба, - но охотно посмотрю и попробую помочь разобраться.       Мужчины поднялись из-за стола, ещё раз поблагодарив хозяйку дома за вкусный ужин. С улыбкой проводив взглядом мужа и отца, Усаги тоже встала, собираясь помочь матери убрать со стола, но та лишь рукой махнула, чтобы дочь сидела на месте. Усаги лишь пару месяцев, как вышла на свою первую работу. Девушка ужасно уставала и выходных каждый раз ждала, как праздника. К тому же, ей на нервы действовала необходимость неукоснительно соблюдать офисный дресс-код. Безликие черные деловые костюмы и белые рубашки нагоняли тоску. Хорошо хоть, в их офисе ее не заставили стричься и краситься в брюнетку. Кое-кому из её подруг повезло меньше.        - Тебе хоть нравится работа? - обратилась к Усаги мать, пока составляла друг на друга тарелки. Прежде чем ответить, Усаги широко зевнула, закрыв рот ладонью.        - Я еще не совсем разобралась. И все время боюсь что-то испортить. Но мне нравится быть полезной. И нравится, что тоже приношу деньги в семью, - честно отозвалась девушка.        - Чудесно, - улыбнулась мать. По совету мужа, она не стала делать замечания по поводу того, что Усаги сейчас стоило бы не о карьере думать, а сосредоточиться на рождении ребёнка. Да, они с Мамору женаты не так давно по современным меркам, всего пять лет. Многие сейчас в таком возрасте и о женитьбе не помышляют, не то, что о детях. Но у них уже была одна неудавшаяся беременность. Тогда Цукино утешали себя тем, что, возможно, это было даже во благо. Их дочери нужно было закончить учебу. Тянуть сейчас, когда никаких преград к рождению малыша нет, может быть просто непростительной ошибкой.       Обычно, миссис Цукино была менее сдержана в своих замечаниях. Но, в последнее время они с мужем стали замечать, что дочь и зять наведываются к ним все реже. Отдавая предпочтение общению с приемными родителями Мамору, его братьями и сестрами. Икуко любила и собственное чадо, и её мужа, и совсем не хотела оттолкнуть их от себя. Так что, приходилось порой держать свое мнение при себе.       Мать собрала посуду, составила в раковину и принялась мыть тарелки, одновременно рассказывая дочери об успехах Шинго в университете. Первое время Усаги довольно живо интересовалась рассказом, задавала вопросы. А потом её комментарии стали все реже и тише.        - Я совсем тебя заболтала, да? - Икуко обернулась к дочери и замерла, увидев молодую госпожу Чиба спящей на собственных, сложенных на столешнице руках, - Бедная моя девочка, - произнесла негромко женщина, спешно выключила воду, чтобы её шум не побеспокоил сон девушки. Вытерев руки, госпожа Цукино поспешила в кабинет мужа.       Кенджи и Мамору вдвоём сидели на небольшом диване в углу комнаты. Перед ними на низком журнальном столике стоял рабочий ноутбук мистера Цукино и тот внимательно смотрел за действиями зятя, старательно настраивающего удаленное соединение с рабочим компьютером тестя.        - Мамору, - Икуко ещё раз бросила быстрый взгляд в сторону кухни, где за обеденным столом спала дочка, - Усаги уснула прямо сидя за столом. Она очень устаёт на своей работе, к тому же ваш переезд… Оставайтесь сегодня у нас, в ее бывшей комнате? Кровать, конечно, не очень широкая, но одну ночь потерпите. Согласись, это гораздо лучше, чем ваш надувной матрас.       Чиба совсем недавно купили новое жилье. Выбрали для себя таунхаус в новом районе совсем недалеко от больницы, где работал Мамору. Большую часть мебели они заказали по индивидуальным проектам и теперь ждали доставок и сборок. В спальне пока из всей мебели была стойка для вешалок с одеждой, надувной матрас и комод, который Усаги случайно увидела, гуляя по магазинам с подругами. Но Мамору очень надеялся, что в начале следующей недели они, наконец, получат свою кровать и кровать для одной из двух гостевых комнат. Его самому младшему брату не терпелось приехать к ним в гости с ночёвкой.        - Если вас не стеснит наше присутствие, с удовольствием приму ваше приглашение, - Мамору вопросительно посмотрел на тестя, тот лишь кивнул с довольной и радушной улыбкой.        - Тогда, я быстро подготовлю кровать, а ты потом принесёшь в комнату Усаги, - предложила тёща, но тут же спохватилась, - Или лучше разбудить её, чтобы сама дошла?        - Не надо, - поспешил попросить молодой мужчина, - Я сам отнесу. Усако и правда очень устает в последнее время.        - Тогда, посиди с ней, чтобы не упала со стула, пока я не застелю постель, - тёща кивнула ему в сторону кухни, а сама поторопилась в бывшую комнату дочери, которая почти не изменилась с тех пор, как Усаги съехала из родительского дома. Икуко только стала хранить там свои многочисленные спицы и мотки пряжи. Да поставила в угол подаренную мужем в прошлом году беговую дорожку.       Мамору вернулся к жене, придвинул свой стул вплотную к её и мягко обнял жену за плечи. Подавшись вперёд, легко, ласково и едва ощутимо коснулся ее виска губами. В последнее время, они будто поменялись местами. Теперь, Мамору очень хорошо представлял, что чувствовала жена, когда он сам только начал работать в нейрохирургическом отделении. Тогда он сам являлся домой очень поздно, сил хватало только на то, чтобы обнять её, всегда дожидавшуюся его возвращения, наскоро принять душ и упасть в постель. Теперь уже Усаги с трудом дожидается того момента, когда голова коснётся подушки. Пару недель назад, она умудрилась уснуть в ванной и чуть не сползла под воду. К счастью, Мамору обратил внимание на то, что в ванной стало как-то слишком тихо и зашел проверить жену. Теперь, Усаги принимала ванну только в те дни, когда у Мамору не было ночных дежурств, вместе с ним. Хоть это и значило, что она просто будет лежать на нем в теплой воде и устало хлопать тяжелеющими веками. Совсем не то, к чему они оба привыкли. В дни, когда его не было дома вечерами, ограничивалась душем.        - Я все приготовила, - в дверях кухни снова появилась тёща. Мамору благодарно кивнул ей, встал из-за стола, чтобы бережно взять жену на руки. Отнести жену в ее бывшую комнату не составило труда. Мамору давно уже привык к её весу. Правда, чаще всего, оказываясь у него на руках, Усаги крепко обнимала его руками за шею, а ногами за талию и их губы соединялись в совсем не невинной поцелуе.       Дойдя до бывшей комнаты Усаги, Мамору повернулся боком, чтобы бедром толкнуть дверную створку и внести жену в комнату, не потревожив. Он как мог бережно опустил ее на постель, стараясь не разбудить. Принялся осторожно и медленно расстегивать мелкие пуговки на ее офисной рубашке (на этот раз, ей пришлось выйти на работу в свой выходной и на ужин к родителям муж привез ее прямо из офиса). Плотная ткань разошлась в стороны, открыв взгляду упругую грудь под тканью простого белого лифчика с узором из ярких розовых и оранжевых бабочек, нанесенных в стиле мультяшной рисовки. Такое белье еще с момента стажировки на старших курсах университета, стало для Усако настоящей отдушиной. Ее способом протестовать против давящего на мозг однообразия. Мамору не мог сдержать улыбку, вспоминая радость Усако, когда она обнаружила магазинчик, где торговали этими комплектами.       Усаги приоткрыла глаза, когда он попытался осторожно освободить ее руку из рукава. Села в постели, с неожиданным остервенением стаскивая ненавистную рубашку.        - Останемся сегодня у твоих, хорошо? - Мамору не сдержался, прижался на несколько долгих секунд поцелуем к нежной коже ее плеча, Усаги ничего не ответила, но отклонила голову в сторону, давая больше доступа к себе. На большее сил у нее не было, - Ложись, - он быстро скользнул руками за ее спину, мгновенно справился с застежкой лифчика. Она предпочитала спать свободно. Быстро оглянулся на дверь, поднялся на ноги. В несколько шагов пересёк комнату и захлопнул створку, отрезал их с женой от коридора и возможных свидетелей. Вернувшись к кровати, закончил снимать с Усаги лифчик, нашел пальцами потайную молнию на ее юбке. Потянул замочек вниз. Усаги подняла руки к глазам, закрывая их от света потолочного светильника.        - Сейчас, Усако, сейчас, - Мамору поторопился, начал стягивать с жены юбку вместе с колготками. Закончив, взял в руки и встряхнул одеяло. То самое с зайцами, полумесяцами и звездами, которым была застелена постель каждый раз, как он оказывался в комнате своей - тогда еще - девушки. Укрыл свернувшуюся комочком жену и, наклонившись, мягко поцеловал в висок, - Спи, родная. Я скоро.       Он собирался быстро закончить помогать тестю с его программой, но было невероятно тяжело отвлечься от мыслей о том, что в комнате прямо над ними прикрытая тонким одеялом спит любовь всей его жизни, одетая только в игривые трусики, которые мало что скрывают. С такими мыслями сосредоточиться на настройке доступа было очень сложно, так что “быстро” не получилось. На все настройки он потратил почти час и ещё какое-то время ушло на то, чтобы Кенджи убедился, что сможет подключиться к системам самостоятельно.       Мамору вошел в темную спальню, наощупь добрался в непривычной обстановке до кровати, быстро разделся и скользнул к жене под одеяло. Она лежала все так же на боку, лицом к нему, но уже вытянула ноги, а руки привычно сложила под щекой. Мамору обнял жену, скользнул ладонью на ее спину и мягко погладил, прежде чем притянуть к себе теснее. Усаги вздохнула во сне, протянув руку, обняла его за шею, не просыпаясь. Теперь, он кожей ощущал прикосновение её упругой груди. Будто не осознавая, что делает, Мамору скользнул ладонью к одному мягкому холмику, нежно сжал, погладил твердеющий сосок подушечкой большого пальца. Выпустил из легких воздух, стараясь взять себя в руки. Напомнить самому себе, что Усаги устала, что они в чужом доме. Сейчас, он должен успокоиться, дать жене выспаться. Утром они уедут домой и смогут заниматься любовью хоть все воскресенье.       Однако, эти самовнушения не работали. До смерти хотелось прикасаться, гладить, целовать. Еще один тихий вздох, который издала Усаги, будто сорвал для Мамору все стоп-сигналы. Он чуть сполз вниз по кровати, чтобы их губы оказались на одном уровне, ласково поцеловал, убеждая себя, что остановится лишь на этой малости. Но его широкая ладонь уже скользнула с груди Усаги на тонкую талию, спустилась к бледной коже бедра, скрытого под одеялом.       Мамору погладил бедро жены, стараясь в темноте разглядеть черты ее лица. По улице проехала машина и свет фар на несколько секунд осветил комнату, высветив силуэт головы Усаги на подушке. Только теперь, Мамору понял, что не разобрал любимую прическу жены. Сев, он принялся осторожно, ощупью, искать шпильки, крепко удерживающие оданго. Закончив, убрал шпильки на опустевшую книжную полку в изголовье. Запустил пальцы в волосы жены, чтобы легкими прикосновениями помассировать кожу головы.        - Мамо-Тян, - на секунду, ему показалось, что жена проснулась. Но ее дыхание было все таким же спокойным и медленным, как когда он вошел в комнату. Осознание, что она зовет его даже во сне, накрыло Мамору волной нежности.       “Еще один поцелуй, всего один”, - мысленно приказал себе мужчина, заранее понимая, что не сможет подчиниться даже самому себе. С Усаги сдерживаться было совершенно невозможно. Он хотел ласкать ее, нежить, любить. Тискать, сжимать, трахать. Делать все, чтобы им обоим было очень хорошо.       Лаская ее губы своими, пока не пытаясь даже проникнуть языком внутрь, Мамору осторожно просунул одну руку под голову жены, вторую - снова опустил к ее бедру. Погладил, ласково сжал, проник кончиками пальцев под резинку игривых трусиков, поглаживая округлую теплую ягодицу.       Губы Усаги медленно открылись навстречу его поцелую. Сперва, Мамору показалось, что она просто снова вздыхает во сне. Но он тут же почувствовал ответное прикосновение ее языка. Руки жены ласково обвили его шею, Усаги прогнулась в спине, прижимаясь ближе, теснее. Грудь с твердыми сосками вжалась в его тело. Продолжая целовать любимые губы, Мамору просунул руку дальше под ее трусиками, скользнул пальцами под ягодицы, погладил складочки и быстро ощутил просочившуюся теплую влагу. Усаги тоже его хотела. Не отрываясь от поцелуя, Мамору попытался скосить глаза в сторону двери комнаты. Он закрыл ее за собой, не забыв проверить замок. К ним точно никто не зайдет. Но все равно, не хотелось, чтобы кто-то знал о том, что они сейчас делают.       Подавшись ей навстречу, Мамору мягко уложил жену на спину. Разорвал поцелуй, только для того, чтобы иметь возможность найти край одеяла и натянуть его выше на них обоих. В бывшей комнате Усаги было гораздо прохладнее, чем при температуре, которую обычно они поддерживали у себя дома. Чиба не думал, что жена может замерзнуть в его объятиях. Но забота о ней всегда была тем, о чем он думал в первую очередь.        - Если не хочешь, скажи сейчас, - шепнул он, устраиваясь на ней, мягко принуждая раздвинуть ноги и недвусмысленно потираясь через белье своим твердым членом о ее промежность. Усаги не могла найти сил, чтобы ответить, но надеялась, что еще один полный страсти поцелуй и ответное движение ее бедер скажет все за нее, - Усако… - едва слышно пробормотал мужчина в ее губы, - Сегодня нам придется быть очень тихими, - он едва смог оторваться от любимых губ, которые собирался целовать этой ночью очень часто, чтобы заглушить все ее стоны и мягкие вскрики, без которых Усаги никогда не могла обойтись.       Усаги пришлось прикусить губу, чтобы не застонать громко, когда мужские губы мягко дразня, едва касаясь, скользнули по ее шее до ключиц, чтобы оставить там россыпь неспешных влажных поцелуев. Она зарылась пальцами в его волосы, перебирая пряди и не решаясь надавить даже немного, чтобы заставить мужа двинуться дальше. В этой комнате они никогда не делали ничего подобного. Целовались пару раз. И то - совсем легко и невинно. Она всегда боялась, что мама их застанет и будет большая беда. К тому же, Мамору уже тогда жил отдельно от родителей. У них не было проблем с местом для более интимных встреч, незачем было рисковать. Так что теперь у нее в голове набатом билась мысль о том, что они с Мамору собираются сделать что-то запретное. И эта мысль приятно будоражила, заставляла бедра двигаться сами по себе, стремясь потереться об эрекцию любимого мужчины еще смелее, еще развратнее.        - Мы не будем спешить, - шепот Мамору отвлек ее от ощущения ладони, медленно ползущей вниз по ее телу через ложбинку между грудей к плоскому животу и дальше, к резинке цветных трусиков. Ей никогда не нужны были все эти эротические комплекты белья. Мамору был к ним равнодушен и всегда предпочитал видеть ее голой. Каждый раз, надевая что-то такое, она делала это только для себя. Но как же приятно было осознавать, что тебя одинаково хотят и в шелковистых кружевах и в простом хлопке с почти детским рисунком, - Как же я соскучился, - из-за того, что она так уставала на работе, муж щадил ее и уже почти два месяца они занимались любовью только по выходным. И этого очень не хватало, чтобы наверстать все упущенное время.       Мамору проник пальцами под резинку трусиков и одновременно скользнул языком по холмику груди до напряжённого соска. Усаги пришлось спешно отнять одну руку от волос мужа, чтобы зажать самой себе рот, заглушая свой одобрительный стон до едва различимого мычания.        - Умница, - похвалил Мамору, прежде чем втянуть сосок в рот и едва проникнуть пальцами между влажных складочек. Усаги уперлась пятками в матрас и приподняла бедра, стараясь скорее подставить под его ласкающие клитор пальцы. От этого ее движения, Мамору криво и чуть самодовольно улыбнулся, не выпуская из губ её грудь.       Не зря в свое время, когда они еще только встречались, он так берег Усаги. Почти два года позволял себе только целовать любимые губы, да и то - слишком редко по сравнению с тем, чего хотелось. А потом еще его заграничная учёба. Мамору казалось, что за тот год, когда даже поцелуи были для них недоступны, он просто свихнется от переполнявших его желаний. Но все это было не зря. Он подвёл Усаги к тому, что она действительно сама хотела их близости, а не шла на уступки его желаниям. Хотела принимать его ласки и дарить в ответ свои. Пусть тогда еще совсем неумелые и неуклюжие, но такие искренние и желанные. Очень быстро Усаги научилась и принимать ласки, и просить о тех, которые нравились ей больше всего.       Раздвинув припухшие складки половых губ, он коснулся клитора. Обвел его мягким круговым движением и чуть потёр, заставив Усаги снова скулить в собственную прижатую к губам ладонь. Одновременно скользнул подушечкой пальца по вершинке клитора и напряженным языком по соску. Усаги с трудом смогла сдержаться, сумев не издать ни единого звука, заставив мужа нахмуриться. Он повторил свои движения с чуть большим нажимом и снова услышал заглушенный ладонью стон.       Продолжая мягко поглаживать ее клитор, так, чтобы поддерживать огонь возбуждения, но не дать пока разрядки, Мамору не торопясь провел влажную дорожку поцелуев ко второму соску жены. Но у него задержался недолго, торопясь снова ощутить ее нетерпеливый поцелуй на своих губах. Приподнявшись, мягко обхватил один из её пальцев губами, потянул вверх. Усаги не сразу поняла, чего он хочет, но через несколько секунд сообразила. Отняла ладонь ото рта, с готовностью подалась навстречу поцелую, в котором растворился ещё один стон.        - Мне нужно сходить вниз, - только сейчас сообразил Мамору. Он не имел привычки носить презерватив в кармане джинсов на семейные обеды, но в машине они были.        - Зачем?! - Усаги зажмурилась, снова отчаянно стараясь сдержать рвущийся из неё стон.        - За презервативами, - коротко ответил Мамору, одновременно погружаясь в неё сразу двумя пальцами. Усаги спешно прижалась к нему, обнимая за плечи изо всех сил. Крепко, до яркого засоса, целуя в основание шеи.        - Я проглочу, - пообещала едва слышно, на рваном выдохе, - Не уходи.        - Усако… - его пальцы пришли в движение, лаская сильно и быстро. Но вместе с тем так нежно, чтобы ни в коем случае не повредить.        - Можно… там? - Усаги было сложно формулировать свои мысли, но Мамору понял, чего она хочет. Вытащил пальцы, напоследок размашисто мазнув мокрыми подушечками по набухшему клитору, от чего Усаги снова выгнулась в спине и зашипела сквозь зубы.       Чиба откинул в сторону одеяло, которое теперь точно будет мешать ласкам и поднялся с постели, чтобы развернуть жену поперек постели и подтянуть ее бедра к краю кровати. Сам опустился перед ней на колени, подавшись вперед, кончиком языка вычертил несколько рваных кругов и линий в самом низу ее живота, не торопясь пока переходить к главному. Медленно потащил вниз трусики жены, скинув их на пол, ласково погладил женские колени и бедра, прежде чем развести их в стороны.        - Мамору! - едва слышно выдохнула Усаги, когда его язык скользнул ниже. Девушка приподнялась на локтях, чтобы попытаться увидеть хоть что-то, но в комнате было слишком темно. Да и все тело будто ослабело, стоило мужу в первый раз лизнуть её расслабленным языком по всей длине половых губ, - Мамору… - снова шепнула, падая на спину, едва найдя силы, чтобы зарыться пальцами в его волосы.        - Прикуси, - почти приказным тоном велел Мамору, отстранившись на пару мгновений и подтянув к жене угол одеяла. Когда она повиновалась, он снова склонил голову, чтобы лизнуть влажную солоноватую плоть и обхватить клитор губами. Вскоре, спустился еще чуть ниже, напряг язык и с силой толкнулся им внутрь, одновременно накрывая оставшийся без внимания клитор большим пальцем.       Собственный член изнывал от отсутствия ласки. Не выдержав, Мамору приспустил свое белье, обхватил член ладонью и начал поглаживать по всей длине, время от времени сжимая головку. Он просто с ума сходил от вкуса Усаги, от того, как она ерзала попкой по простыни, пытаясь прижаться еще ближе к ласкающим ее пальцу, губам и языку. От того, как она бедрами сжимала его голову, а пальцами - волосы.       Угол дурацкого одеяла мешал, поэтому Усаги откинула его как можно дальше от себя. Развела бедра шире, чувствуя приближение скорой острой разрядки.        - Мамору, - сдавленно выдохнула она, крепко зажмурившись. Мужчина снова вернулся к ласкам клитора языком, то едва касаясь, то ощутимо надавливая, то втягивая чувствительное сосредоточение нервов губами. Одновременно, он ввел в нее два пальца и чуть согнул, точно зная, где нужно потереть, чтобы было лучше всего, - Мамору! - его наградой стали тихие стоны Усаги, которые она не могла сдержать, как ни старалась, и собственное имя, что изредка слетало с ее губ. Понадобилось еще несколько движений расслабленного языка по напряженному клитору и пара сильных, но осторожных рывков пальцами в глубине ее тела, чтобы Усаги забила легкая дрожь, все тело девушки на мгновение вытянулось и будто онемело, ощущая только волны удовольствия, накатывающие одна за другой, да частую пульсацию клитора и внутренних мышц.       Мамору успокаивая, прижался поцелуем мокрых от ее собственных соков губ к коже на внутренней стороне бедра Усаги, погладил влажными пальцами кожу под коленом на второй ее ноге. Его мягкие прикосновения будто давали прийти в себя после первого оргазма и не давали расслабиться. Он не собирался останавливаться на малом.       Медленно поднимаясь, Мамору скользил едва ощутимыми поцелуями по всему ее телу. Бедра, подрагивающий живот, тяжело вздымающаяся и опадающая грудь, шея, на которой часто-часто билась венка, отсчитывающая пульс. Чувствительное место под подбородком и, наконец, любимые губы, которые сейчас почти болели от того, сколько Усаги прикусывала их несколько минут назад, получая ласки мужа. Мамору скользнул языком в глубь рта Усаги, разделяя с женой остатки ее вкуса.       Почувствовав, как его член прижиматся к её промежности, Усаги закинула ноги на мужнину спину, уперлась пятками в крепкие ягодицы и надавила, прижимая ещё ближе к себе. Мамору ласкал ее рот, пошло, размашисто двигая внутри своим языком.       Ладони Усаги скользили по спине и лопаткам мужчины, пальцы то и дело вжимались в мышцы, оставляя на коже следы-полумесяцы от коротких ногтей. Она подкидывала бедра навстречу, стараясь заполучить член в себя. Но Мамору каждый раз отклонялся, дразня жену, до тех пор, как она ласково, но ощутимо захватила его губу зубами.        - Оданго, - притворно-сердито выдохнул в ее губы Мамору и мстительно потерся членом о ее клитор.        - Бака! - в тон ему ответила Усаги, - Ты возьмёшь меня?        - Так вот чего ты хочешь! - усмехнулся мужчина, притворно удивляясь, - А почему раньше не сказала?        - Бака! - Усаги протяжно застонала, чувствуя, как член Мамору плавно скользнул внутрь. Мужчина спешно прижался к её губам, заглушая и ловя её стоны.       Они очень редко позволяли себе незащищенный секс и теперь для Мамору все ощущалось особенно остро. Первые движения, медленные, размеренные приносили обоим тягучее удовольствие. Чиба намеренно дразнил жену, удерживая самого себя от более резких и быстрых толчков. Двигался медленно, плавно, давая Усаги полностью ощутить всего себя. Ей казалось, что она чувствует каждую вену, каждую неровность на члене, ласкающем её изнутри.       Продолжая двигаться, Мамору едва касался поцелуями щек, лба, губ жены. Временами спускался к её шее и скользил по ней кончиком языка.        - Мамору, - она столько хотела сказать ему. О том, как любит его, о том, как ей хорошо. Но могла только шептать его имя, да целовать без разбора, куда попадали губы.       Вскоре, контролировать себя стало сложно. Мамору ускорился, стал вбиваться в ее тело быстрее, резче, жёстче. Усаги ткнулась лицом в его грудь, изо всех сил, почти до боли в губах, вдаваясь в его тело так, чтобы не издать и звука. Ее муж в этот момент и сам сдерживаться из последних сил, чтобы не застонать, не выкрикнуть её имя. Обычно, их секс был гораздо более громким. Но, такая непривычная необходимость сдерживаться заводила обоих ещё больше.       Чувствуя, как Усаги льнет к нему всем телом, подмахивает стройными бедрами навстречу каждому толчку, Мамору не был готов закончить все слишком быстро. Он усилием воли заставил себя замедлить движения, почти остановиться внутри тела жены.        - Хочу подольше побыть с тобой, - шепнул в темноту комнаты, прежде чем снова завладеть губами любимой женщины. Усаги казалось, что её тело просто плавится вокруг его члена. Ей не нужно было спрашивать у Мамору или трогать саму себя, чтобы понимать, насколько она сейчас мокрая. Она принимала его нежные, чувственные поцелуи, целовала в ответ сама, время от времени, не удержавшись, потиралась о его тело возбужденным клитором, и теперь уже сама ловила губами несдержанные стоны своего мужчины, - Хочу гладить тебя всю, - Усаги понятия не имела, сколько времени прошло, прежде чем Мамору снова заговорил. Минуты слились вместе, наполнившись неторопливым чувственным удовольствием. Усаги не сдержалась, тихо и ласково рассмеялась, пряча лицо у него на груди, когда Мамору резко развернулся, не отпуская жену от себя. Упал на спину и помог Усаги устроиться на нем сверху. Молодая женщина выпрямилась на муже, погладила крепкую мужскую грудь. Наощупь нашла руку мужа и поднесла к губам, прижалась коротким поцелуем к костяшкам пальцев, прежде чем положить ладонь Мамору на свою правую грудь. Левую он накрыл ладонью сам. Мягко сжал, одновременно обвел по кругу соски. Медленно, будто лениво, толкнулся вглубь её тела, потом ещё и ещё раз. Усаги хотела было ускориться, начать двигаться самой, но Мамору (отпустив её грудь и перенеся ладони на тонкую талию) задержал ее на месте. Продолжил не сильно подкидывать бедра, умело управляя возбуждением жены. Делая все, чтобы огонь в ее теле не погас, но и не разгорелся пока в полную силу.        - Жаль, что… сейчас… ничего не видно, - сопровождая слова слабыми толчками внутрь, признался мужчина. Усаги наклонилась над ним, скользнула ладонью на стену. Раньше, она нашла бы этот выключатель рядом с кроватью за считанные секунды, но теперь потратила на поиски куда больше времени. Свет настенного бра был не очень ярким, но достаточным, чтобы оба зажмурились. Ещё несколько секунд ушло на то, чтобы глаза привыкли к свету.        - Теперь,... хорошо? - выдохнула Усаги, цепляясь пальцами за его плечи. Неосознанно выгнулась в пояснице, подставляясь под его движения, прижимаясь теснее.        - Хорошо… Черт… Усако, хорошо, - поймал глазами взгляд жены и, глядя не отрываясь, принялся вновь наращивать темп движений, - Хочу увидеть, - попросил он, помогая жене сесть на нем прямо.        Усаги несколько раз плавно качнула бедрами, скользя ладонями по его торсу, очерчивая кончиками пальцев контуры кубиков пресса. Шире развела колени и приподнялась, выпуская член почти до самой головки. Сама опустила взгляд, чтобы увидеть, как в тусклом свете влажно поблескивает от её смазки твёрдая плоть. Заведя руку за спину, она подобралась пальцами к мошонке, ласково погладила и снова опустилась, вбирая в себя до основания.        - Еще? - спросила, уже снова скользя вверх по члену. Мамору ласково погладил ее бока, спустил ладони к бедрам, с нажимом провел к ягодицам, сжал их, оставляя на бледной коже Усаги яркие отметины. Он гладил её тело, как и обещал, полностью. Ягодицы, спина, плечи, руки, грудь, живот, ноги. Ставшие от возбуждения почти чёрными, глаза мужчины неотрывно следили за тем, как Усаги медленно скользит по его члену, то выпуская почти полностью, то снова принимая до самого конца. Ее колени немного устали, но остановиться было просто невозможно.        - Можешь чуть откинуться назад? - спросил Мамору, на середине прерывая очередное плавное скольжение женских бедер. Когда Усаги подчинилась, упершись ладонями в его ноги чуть выше колен и немного откинувшись на руки, Мамору демонстративно медленно лизнул подушечку большого пальца на своей правой руке и прижался к притягивающей взгляд горошине клитора. Усаги снова пришлось закусить губу, чтобы не вскрикнуть от удовольствия, не стонать во все горло, не начать громко выкрикивать его имя. Запрокинула голову к потолку, надеясь, что если не будет видеть его - слишком любимого, слишком желанного, ощущения уже не будут такими острыми, - Не прячь глаза, Усако, - Мамору резко подбросил бедра вверх, снова начиная вколачиваться в любимое податливое тело изо всех сил.        - Давай, давай, давай, - он охрипшим голосом будто подгонял ее оргазм, наслаждаясь звуками сбитого дыхания жены, видом её приоткрытых губ, тем, как она уже не скользила по его члену вверх-вниз, а просто ерзала на месте, сжимая его внутренними мышцами и стараясь прижаться к ласкающему пальцу как можно ближе.       Мамору поднял свободную руку с бедра жены к её груди, сжал соблазнительную плоть, умело балансируя на грани удовольствия Усако и лёгкой боли.        - Сильнее, - попросила Усаги, накрыла собственной ладонью ласкающий её клитор палец, слегка надавила и рвано выдохнула от удовольствия, когда Мамору ускорился, - Еще, пожалуйста… - она уже ощущала первую волну сокрушающего удовольствия совсем близко. И эта волна накрыла с головой, унося следом за собой все неважное, весь мир, кроме физического наслаждения, чувства невероятной любви и нежности к мужчине в ней и под ней. Усаги рвано дышала, переживая дрожь экстаза, крепко прижимаясь к ласкающей её руке и до отказа насаживаясь на заполняющий член.       Мамору, чувствуя, как мягкая горячая плоть ритмичными толчками охватывает его член, постарался замереть, вогнав себя глубоко в тело Усаги. Не хотел спугнуть её оргазм, но ещё больше в нем был страх кончить самому от этих ощущений и от понимания того, насколько хорошо сейчас Усако.       Когда Усаги расслабилась и улеглась на его грудь, потянувшись к губам, Мамору ответил ей коротким поцелуем.        - Усако, - выдохнул Мамору, оторвались от ее губ, - Я сейчас…       Ему даже договаривать не пришлось. Усаги быстро соскользнула на кровать, заправила растрепанные волосы за уши и, наклонившись к члену мужа, обхватила головку губами. Сдавленно застонала, ощущая их общий вкус. Насадилась глубже, одновременно лаская языком, почувствовала, как на ее голову ложатся ладони Мамору и чуть давят, заставляя двигаться резче, брать в рот глубже. От ощущения его власти над ней в этот момент и собственной власти над ним, по телу снова прошла волна приятной дрожи возбуждения. Она хотела бы оттянуть удовольствие мужа, продлить свою игру, но он уже дважды довел ее до оргазма. Будет несправедливо не давать ему самому кончить.       Сделав глубокий вдох через нос, Усаги постаралась полностью расслабиться, чтобы вобрать как можно больше длины. Положение тел было неподходящим, чтобы она могла подстроиться и взять в рот полностью. Но и того, что давала сейчас Мамору было достаточно. Не прошло и пары минут, когда Мамору подкинул бедра и из его члена ударила первая струя семени.       Проглотив все, Усаги вытянулась на постели рядом с мужем, прижавшись щекой к его груди, и затихла, нежно улыбаясь тому удовольствию, которое они только что разделили на двоих.        - Мамо-Тян, - позвала совсем тихо, хоть и знала прекрасно, что муж и не думал пока засыпать.        - Мммм? - он отреагировал ленивым мычанием, но его ладонь, лежащая на плече жены, мгновенно пришла в движение, поглаживая и лаская все еще влажную кожу.        - Хочу попросить кое-что, - Усаги чуть приподнялась и подтянулась так, чтобы их лица оказались на одном уровне. Мамору, не удержавшись, второй рукой притянул ее голову к себе для поцелуя.        - Все, что захочешь.        - Прекрати меня жалеть, - улыбнулась Усаги. Поднеся ладонь к его лицу, она мягко погладила мужскую щеку, обвела кончиком пальца красивые губы, - Я не хочу превратиться в одну из тех, для кого вся жизнь сосредоточена в офисе или тех, кто живет от выходного до выходного. Ты мне нужен, родной мой. Во всех смыслах.       Мамору не нашелся с ответом. Смог только виновато кивнуть, прежде чем привлек к себе жену для очередного поцелуя. Им нужно было многое наверстать, пусть и приходится быть гораздо тише, чем они оба привыкли.