Я буду ждать «нас»/Someday

— Минхёк-хён… ты больше любишь Джокера или Бэтмена? - в вечерней тишине студии звукозаписи даже едва уловимый шёпот казался чересчур громким. Ильхун с маниакальной увлеченностью производил какие-то махинации с аппаратурой, явно поглощенный звучащим в наушниках новоиспеченным битом. Казалось, он забыл о своём вопросе в следующую же секунду, но Минхёка им озадачил, будто в нём было что-то существенное и выбор хёна менял судьбу Вселенной — оба парня понимали, что младший из них спросил это так, от нечего делать. — Джокер, наверное… — широкий зевок прервал речь парня, так что обоснования ответа не последовало. Но беловолосый приятель в нём, кажется, и не нуждался. — Ну, слава богу, не так всё тоскливо с тобой. — хитрая ухмылка «оживила» сосредоточенное лицо лучшего рэпера и создателя нового потрясающего трека для BTOB. — Да пошёл ты. Достал меня за день. - второй рэпер группы недовольно дернул кончиком носа, словно самая настоящая белка, и, устало выдохнув, откинулся на спинку кресла. — Прости, хёёён… — искаженным голосом пропищал развеселившийся коллега, раздражая старшего ещё больше, хоть он и старался не вестись на провокации. На какое-то время в полумрачном помещении, где готовились все «вкуснейшие» музыкальные шедевры горячо любимой на родине группы айдолов, вновь воцарилось молчание. — Хэй, хён.. Хён? Ты спишь, хён...? Хён, ты умер? - блондин немного забеспокоился, что его старший братец отойдёт в мир иной раньше, чем услышит «отполированный до блеска» кусочек песни для грядущего альбома. Дабы убедиться в том, что всё с русоволосым парнем в порядке, он энергично(всё так же с наушниками в ушах, где тарабанил убойный бит), начал теребить сонного хёна за плечи. — Нет, ну правда, ты не можешь вот так умереть… БЕЛКА!!! - от громкого вскрика над самым ухом белкоподобного бедолагу чуть не снесло с насиженного места, но он, к счастью, вовремя вернул контроль над расслабленным телом. Вернул контроль над телом, но потерял контроль над эмоциями… И разразился гром, сложенный из всевозможных корейских и даже английских ругательств. Белка то белка, а в гневе он страшен. — Айщщ, чтоб тебя, идиота кусок, ты что творишь блин?!! - Минхёк, с широко распахнутыми глазами, в глубинах которых сейчас полыхало пламя праведного гнева, на самом деле редко выходил из себя. День за днём он стойко сносил весь происходивший вокруг него «дурдом», несомненными «наполеонами» которого являлись, по жестокой воле судьбы, трое его товарищей по группе - Сонджэ, Чансоб и Ильхун. Но если натиск первых двоих он ещё был способен сдержать, особенно с учетом того, что основной удар принимал на себя бедняга Пыниэль, то с третьим звеном этой необузданной троицы нервы второго по старшинству участника всякий раз претерпевали самую жесткую проверку на прочность. И, увы, не всегда они эту проверку проходили. — Ауч, мог бы просто ответить, и мне не пришлось бы идти на крайние меры! — Ильхун выставил ладони вперед, как бы сдаваясь, а рожу скорчил невиннейшую, будто это не он хёна до белого каления довёл, а тот просто внезапно тронулся умом. Всякое же с творческими натурами случается. — Хён, ты только послушай это! Я, конечно, не хвастаюсь, но думаю, что это будет бомба. - беловолосый снял наушники и осторожно протянул их Минхёку, опасаясь какого-нибудь агрессивного выпада с его стороны. Тот же, в свою очередь, не удостаивал младшего взглядом и будто не слышал, усиленно массируя виски, в отчаянных попытках снять раздражение. Немного прийдя в себя, он, по-прежнему не глядя на воодушевленного коллегу, резко выцепил из его рук гарнитуру. Рванными движениями кое-как напялил её на себя, и, прежде чем раствориться в «магии» качественной музыки(несмотря на придурковатость, Ируни своё дело знал), пробубнил злобно: — Свали пока отсюда куда-нибудь, не то за шкирку вышвырну. — Как скажешь, Минхёк-а. Пожалуйста, насладись этим божественным инструменталом и ритмом! - на удивление бодрый и полный энтузиазма юноша покорно двинулся двери, на ходу прихватывая с собой маленькую шоколадку Twix. Уже на выходе он на свой страх и риск добавил: — И помни, что так нервничать - чертовски вредно, в твоём-то возрасте! Дальнейшие реплики(судя по всему, что-то крайне нецензурное) уже едва доносились до Ильхуна - за закрытой дверью они слышались как тихий и безобидный шум прибоя - спасибо отличной звукоизоляции. К тому же, парень удалялся от своей «обители» довольно стремительно, буквально вприпрыжку и пританцовывая - в его дурной головушке не было ни одной тяжкой мысли - в ней продолжала звучать недавно сочиненная жизнерадостная мелодия. Вообщем, он был очень доволен проделанной работой и ощущал прилив дофамина. «Доскакав кузнечиком» до выхода к курилке и лестницам, использовавшимся в основном персоналом агентства «Cube Entertainment», счастливый как никогда молодой композитор, напевая под нос и перекатываясь с ноги на ногу, выудил из кармана пачку сигарет «Winston». Компания знала об этой его дурной привычке, но закрывала глаза: если душеньке его угодно - пускай, только бы никто из фанатов об этом не прознал. За написание музыки для BTOB ему делали немало поблажек, и Ируни не стеснялся пользоваться своим привилегированным положением. Он пускал кольца дыма, не замечая ничего вокруг. Но вскоре сквозь ноты и ритм, все так же наполнявшие его разум в те минуты, как сигаретный дым - легкие, стали прорезаться какие-то посторонние звуки. Что-то минорное и совершенно не соответствующее его сегодняшнему настроению. Парень прислушался и тут же понял, что эта печальная «мелодия» ни что иное, как жалобный плач, усиленный раздающимся от высоких стен гулким эхом. Подойдя к пролету и заглянув вниз, он заметил на краешке ступенек нижней лестницы силуэт. «Источник шума» сжался в комок, и, вздрагивая всем телом, не прекращал глотать ртом воздух и всхлипывать. Такой поворот событий Ируни раздосадовал: он свел брови к переносице и крепко сжал зубами сигарету. Он не любил плачущих людей, точнее, не любил именно их слезы, а ещё больше - причины этих слез. Больно тяжелое зрелище для него, хоть и ни один человек по его дерзкому виду не заподозрил бы наличие доброго сердца и способности к состраданию. С волнением в душе парень начал спускаться вниз, приготавливая себя к любой возможной трагедии человеческой жизни, а также к тому, что его собственное сердечко потеряет покой и само сожмётся в жалкий комочек. Насколько это возможно тихо ступая по звенящей лестнице, он всё отчетливее различал в полумраке длинные локоны чёрных как ночь волос, волнами спускавшиеся вдоль наполовину оголенной спины, до неприличия коротенькую юбочку, которая задралась вверх, и, если бы не защитные шортики, конфуза было бы не избежать. Но лица он не видел: девушка сидела к нему спиной. Ильхун сомневался, что эта особа одна из его знакомых. Стоит отметить, что будучи человеком дружелюбным и любвеобильным, парень водил дружбу со многими артистками «Кубика». Беловолосый был большой любить всякого рода шалостей, но всё же знал, когда они бывают ни к месту. Сейчас он хотел одного: не спугнуть ревущую в три ручья девчонку своим внезапным появлением. Достаточно на сегодня Минхёк-хёна, едва не скончавшегося от разрыва сердца. На самом же деле, Ильхун мог бы сейчас врубить свой новый трек хоть на полную громкость: незнакомка не обратила бы внимания даже на начало ядерной войны. Очевидно, она целиком и полностью растворилась в своих страданиях, так что парень просто аккуратненько приземлился рядом, но на пару ступенек выше, чтобы оставаться невидимым. Пару минут он, всегда способный первым начать разговор и подобрать нужные слова, тупо пялился на это «чрезвычайное происшествие», не решаясь произнести и слова. Но тут, совершенно неожиданно, девушка первая прервала молчание, хотя обращалась она не к Ильхуну, а к…должно быть, ко всем настигшим её неприятностям сегодняшнего дня. — Да пошло оно всё! - и после этой «исцеляющей» фразы она словно бабочка вспорхнула с холодных ступеней и, ловко пошарив тонкой ручонкой в болтающейся на плече сумочке, достала оттуда чёрный маркер. Взглянув на эту простую вещицу так, будто это было орудие убийства, девушка, не долго думая(по мнению Ируни, не думая вовсе), направилась к дальней стене лестничной площадки, намереваясь оставить самое что ни на есть правдивое «послание для потомков». «Вот дура! Она не в курсе, что тут даже туалеты камерами напичканы?» Правда, в следующую секунду проницательного Ильхуна посетила другая мысль: наверное, девчонка уверена, что её в любом случае выгонят, а так есть возможность уйти гордо, с высоко поднятой головой. Ход неплохой, да только вот на самом деле она не хочет закончить вот так - ещё не обсохшие слёзы на щеках тому подтверждение. Ируни слишком хорошо знал, что такое погоня за мечтой, утекающей сквозь пальцы. И он решил вмешаться. — Так тянет это сделать? Могу тебя понять, конечно, но идея паршивая, на самом деле. - парень постарался напустить на себя абсолютно непринужденный вид. Вообщем-то это не составило большого труда для него: развитие сей драмы, кажись, сошло на нет, и теперь тут разворачивалось что-то вроде сцены из дорамы про старшеклассников. Девушка же непроизвольно дернулась от неожиданности, но затем стремительно крутанулась на тонких каблучках, оборачиваясь к Ильхуну лицом. Вид её был такой, будто она - бесстрашная воительница, готовая драться со всеми чертями ада. Парень встретил этот искрящийся разрядами молний взгляд своим - не менее устрашающим, пронзительным, и в то же время беззлобным и слегка насмешливым. Хоть его глаза неотрывно следили за малейшими движениями её, почти черных карих, довольно больших и выразительных благодаря миндалевидной форме, он умудрялся отмечать про себя другие особенности её белоснежного личика: высокий лоб; средней толщины брови, куда более светлые, чем волосы; прямой аккуратный нос; слегка пухловатые румяные щёки; острый подбородок и губы, небольшие, нежно розового цвета. Более детального исследования провести он не успел - не состоявшаяся вандалка бросила совершенно неожиданное, буквально выбив у всегда уверенного в себе парня почву из под ног: — Что так уставился на меня? Красивая, да? - она чуть склонила голову набок, явно зная свой лучший ракурс, и кокетливо подмигнула, в неком снисхождении приподнимая уголок губ, словно внезапно возникший перед ней молодой человек был простым смертным, а она - прекрасной богиней. Ну надо же, а ещё несколько минут назад Ильхун всерьез собирался утешать эту девицу, как эдакий рыцарь в доспехах. Но и он то не пальцем деланный. Вскоре прийдя в себя, Ируни с максимальным безразличием произнёс. — Да уж, красота неземная. У тебя вот тушь размазалась, и лицо опухшее, как у одного знакомого «алкаша»*. Я сражён наповал, правда. - он насмешливо выгнул бровь, расправляя плечи и взирая свысока, будто теперь доминирующая позиция была у него. Девушка несомненно сконфузилась, одновременно ощущая прилив новой волны раздражения: — Ццы…** - пробормотав это себе под нос и уводя взгляд в сторону, она, параздумав над чем-то пару секунд, вернула парню прожигающий насквозь взгляд, и в спешке начала копошиться в своей сумочке, с трудом отыскивая там зеркальце и влажные салфетки. Умело «реанимируя» свою безукоризненную кожу, она значительно произнесла: — Даже если моя тушь размазалась, я всё равно выгляжу круто***. А припухлость эта мне даже к лицу. - она критичным взглядом осмотрела свой профиль, удовлетворенно улыбаясь симпатичному отражению. — Что ты там болтаешь, я не разобрал первое слово..? И да, эти финтифлюшки тебе вряд ли помогут, смирись. - он кивнул в сторону очередной неопознанной «приблуды», которую девушка достала из косметички и начала усиленно чмакать ею по всему периметру лица. На очередную колкость со стороны парня никакой реакции не последовало - всё внимание крастоки сосредоточилось на микроскопическом прыщике в самом уголке лба, который, к счастью, не попал в поле зрения этого занудного критика. — Хэй, ты там не гримируйся слишком сильно, а то людей испугаешь. — Ильхун чувствовал себя уязвлянным из-за отсутствия должного внимания к своей персоне. Признаться, к такому отношению со стороны прекрасного пола он не привык. — Слушай, то словечко…судя по всему, что-то оскорбительное, ну да ладно… Это на китайском было, я прав? Ты китаянка? - парень уже буквально флагом размахивал перед недвижимым взором этой непробиваемой мадам, в самом деле сгорая от любопытства. — Не-а, ты ошибся, оппа… - она отчеканила это корейское обращение по слогам, выделяя последний звук ударением. Затем намеренно громко захлопнула крышку складного зеркальца и медленно перевела томный кошачий взгляд на замершего в недоумении Ируни. — Неужели не видно по мне, что я из Франции, м? Oui merci no c'est la vie****. - и, закатив глаза, со скучающим видом вздохнула, будто всё сказанное ею должно быть очевидно, как дважды два равно четыре. — Ёмаё, а это ещё что, черт возьми, должно значить? - лоб парня наморщился от усиленной работы мысли. Попытки сопоставить отдельные знакомые французские словечки в цельное предложение успехом не увенчались. В столь поздний час эта была задача непосильная. В конце концов, Ильхун не выдержал и решил покинуть «поле боя», принимая столь непривычное для него поражение. — Да ну тебя, нахрен, пардон за мой французский. Вышел просто покурить, а в итоге мне весь мозг успели вынести. Чтоб я ещё раз сунулся со своими благими намерениями… — он махнул рукой и величавой походкой двинулся прочь, жалуясь и причитая, напоследок прощаясь на «родном» языке этой «француженки», коряво произнеся: — Au revoir!