Время лечит

Rave от Dxrk ダーク Амен с силой захлопнул дверь своего жилища и запустил в стену первый попавшийся сосуд. Второй. Третий. Десятый.  Глиняные обломки брызгами разлетались вокруг, орошая всё пространство жидкостями из разбитой посуды. Свитки, папирусы, документы на столе моментально промокли, символы поплыли, уничтожая весь смысл множества текстов. Мельчайшие осколки впивались в открытые участки кожи, ранили и резали плоть, окрашивая в бурый оттенок.  Но ему было плевать. Физическая боль не чувствовалась так сильно, как разочарование и бешенство.  Следом стена приняла на себя удар табуретки, точно так же разлетевшейся в щепки.  Дверь хлопнула повторно, впуская внутрь запыхавшегося Тизиана, который быстро обвел погром скептическим взглядом и удивительно ловко подобрался к Эпистату сзади. Одно движение и рука мужчины оказалась заведена за спину, за счет эффекта неожиданности этот прием сработал и Амен наконец замер, шипя и плюясь, как гремучая змея.  — Отпусти. — мышцы свело от выкручивания и от малейшего рывка ситуация усугублялась.  — Успокойся. Ничего не произошло. — второй охотник ослабил захват и моментально отскочил в сторону, уворачиваясь от удара.  — Ничего не произошло? — раздувающиеся ноздри указывали на все еще тлеющий огонь ярости.— Где ваши пустые клятвы о том, что мальчишка никогда не вспомнит меня? Стоило посмотреть ему в глаза, он рухнул, как подкошенный.  — Потеря сознания ничего не значит, Амен. Усмири эмоции, не то привлечешь много лишнего внимания. Оно тебе надо?  — Я прошел этот путь не ради того, чтобы все сорвалось сейчас. Если к нему начнут возвращаться воспоминания - все было зря. — мужчина оперся о несчастный стол и сцепил пальцы на переносице. — Почему допустили к нему девчонку? — в голосе зазвучала плохо скрываемая угроза.  — Интересно послушать твою версию развития событий в этой дыре, где из женщин свободна была только она. — Тизиан нахмурился и шагнул ближе. — Мне следовало сдавать мальчика этой пьяни подзаборной, что по вечерам едва с дежурства на ногах возвращаются? Или лучше мне с ним к Менесу являться наперевес с приконченными черномагами? Твои домыслы беспочвенны. Она более не давала поводов для подозрения. Какой смысл пихать её где надо и не надо? Поведай причину. — Действительно не понимаешь, как мы рискуем? А если она догадалась о его способностях? Если чему-то обучила его? Он не должен был так отреагировать на меня. — губы сжались, превращаясь в две тонкие параллельные линии. — Ты сошел с ума от нескончаемой паранойи. Она не обучала его даже тому, за что ты на неё наехал. — он кивнул на расплывшуюся надпись на теле. — Ты устал. Тебе следует полноценно выспаться и успокоиться, иначе твои поступки сыграют свою роль и не в лучшую для нас сторону. — Не время. Утром отправлюсь к Акэнатону.  — Чем он тебе поможет сейчас? Дело сделано, ты можешь лишь наблюдать за результатами. — Я не спрашивал твоего мнения.  — Иногда не мешало бы. — Тизиан не выдержал и повысил голос. — Ты не желаешь видеть ничего вокруг, фокусируясь на одном человеке и маниакальной идее. Опираешься на выдуманные причины, которые ни разу не нашли подтверждения. Легче обвинить кого-то в произошедшем, нежели признаться самому себе в том, что ты банально потерял контроль? И заметь, эта потеря отнюдь не означает провал. Амен усмехнулся, прокручивая в голове какую-то мысль и тут же озвучил её прямо в лоб: — Что у тебя с ней?  Тизиан замолчал, совершенно не ожидая подобного вопроса в контексте своей речи. Он абсолютно не вязался со смыслом и мужчина осознал, что достучаться тщетно пытался, видимо, до стены, по которой тоскливо стекали капли вина из разбитого кувшина. — Что у тебя с Эвтидой? — очередной, более конкретизированный вопрос окончательно вогнал охотника в ступор. — А что у меня с ней?  — Вероятно, она качественно благодарит тебя за то, что ты являешься сюда и выгораживаешь передо мной. — Эпистат скривился, представляя эту картину. От подобных обвинений подходящих слов не находилось и обычно словоохотливый Тизиан замолк. Мысленно перебирал в голове все свои реплики в отношении Эвы, выискивая там двойной смысл. Но его не было. Даже в теории не представлял он, что смогут они стать парой.  — Молчишь, — смешок, больше похожий на фырканье, вырвался наружу. На смену прежней злости пришло неожиданное, незнакомое ранее чувство ревности.  Гремучая смесь раздражения и внезапного влечения к ней сжимала комок нервов в груди. Неосознанно в ходе разговора он отслеживал интонации и фразы, связанные с девушкой и под конец откровенно говоря вскипел уже в следствии рвущейся наружу собственнической натуры.  Произошедшее между ними изначально воспринималось им как случайность и срыв изголодавшегося мужчины, находящегося в долгом воздержании.  Но сейчас же мысленно он поставил на место Эвы помощницу лекаря, имеющую тоже весьма не дурные внешние данные и осознал, что поступи она подобно ей, дальше поцелуя они бы не зашли.  Вслед за этим стремительно понял, что действительно хотел Эву и вовсе не из-за стремления разрядки, а лишь потому, что это была именно она. И не прерви их чертов лекарь, девушка поддалась.  Сам того не подозревая, Тизиан дернул за ту нить, что разом открыла всю голую истину и запустила логическую цепочку, которую остановить было уже невозможно. Перед глазами встали все те инциденты, когда неосознанно он стремился докоснуться до бархатной кожи, уловить нотки тех ароматических масел, которыми она пользовалась и услышать столь приятный тембр девичьего голоса. Прикрывая собственное влечение раздражением из-за поведения горе-писаря, он сам же себя и выдал. И перед собой и перед всеми. Слишком уж часто придирался к бедной Эве, которая искренне не понимала, чем заслужила такое отношение. Тяжелое чувство обреченности упало на плечи, дополняя остальные проблемы и Амен почти что зарычал сам на себя.  Сам Верховный Эпистат не мог выкинуть из головы подозреваемую в черномагии девчонку. И теперь же навязчивые мысли о ней потекли вовсе не в ту сторону. Безумие.  Прокручивая в голове все эти моменты, мужчина отстраненно пялился в пол, погружаясь в трясину осознания все глубже.  То напряжение, скопившееся внутри не мог снять ни сон, ни крик. Могла лишь она. И от этого становилось только хуже.  Тизиан заметил перемену и проглотив первичный шок, настороженно подал голос, не дошедший до сознания альбиноса. Голову рвало от столь резко сменившейся темы терзаний; от чувства безысходности и попадания в неминуемый тупик; от тех чувств, так долго скрываемых внутри и так бурно вылившихся наружу. Отчаянно хотелось выговориться, вывалить все, что было на душе и наконец получить долгожданное облегчение. И самое тяжкое заключалось даже не в том, что такого человека не имелось вовсе, а в том, что единственной кандидаткой для него была Эвтида. Будто Ка тянулась именно к ней против его воли. Конечно, это был неосуществимый план. Но усталость и напряжение подкашивали ноги так сильно, что он терял рассудок.  Амен все еще пытался бороться с неминуемой правдой, так стремительно прорвавшейся на поверхность и с тем же рвением хотел сию же секунду оказаться рядом с ней.  — Амен! Мужчина вздрогнул и обернулся, выплывая из нескончаемого потока размышлений.  — Ты с открытыми глазами заснул?  — Говори по делу. — Эву все же звать или сразу в койку тащить? — Что ты сказал?— Эпистат развернулся всем корпусом и изумленно уставился на Тизиана, который ответно выгнул бровь.  — Я говорю Эву звать или сразу койку тащить? Где я спать то буду, если она у меня с Джабари? К тебе под бок не лягу. — Тизиан решил хоть немного сменить тему, так как Амен впал в подобие анабиоза.  Эпистат сглотнул горькую слюну и выдохнул, прикрывая глаза.  — Не надо.  — У нас ничего нет. Не понимаю, с чего ты это решил. Просто помогаю, когда вижу, что ей тяжко приходится. — Я знаю.  — Для чего спрашивал в таком случае? — Тизиан чувствовал себя так, словно его выставили идиотом.  — Забудь. Делай, что хочешь. Мне нужно освежить голову. — Эпистат отряхнулся от осколков, словно мокрая собака и не обращая внимания на алые разводы под ногами направился в купальню.  Нужно абстрагироваться. Очистить мысли. Не думать ни о чем хотя бы полчаса.  Затылок нещадно болел и войдя в сводчатое помещение, сверкающее от бликов воды на стенах Амен поморщился от рези в глазах.  Сбросив остатки одежды в маленькой преддверной комнатке, он повязал на бедра небольшое полотенце, с трудом шевеля руками от накатившей слабости и зашел в саму купальню, мысленно уже нырнув с головой в манящую прохладу. Стоило перешагнуть порог, как в нос ударил аромат миндаля и мяты, смешанный с привкусом молока и лаванды. Её аромат. Неужто карма настигла Эпистата тем самым бумерангом?  Изо всех сил пытаясь игнорировать его, Амен обвел взглядом каменные колонны, подпирающие темный потолок и наткнулся взглядом на бледно-голубой каларизис, сиротливо брошенный у одной из них.  — Боги издеваются надо мной… — мужчина обессилено рухнул на скамью, опуская согнутые в локтях руки на колени.  Запах окончательно одурманивал, рисуя перед глазами образы девушки без одежд, уделяя внимание всем изгибы и теням. Вот она поворачивается спиной, демонстрируя округлые бедра и упругие ягодицы, хитро улыбается и погружается в воды; высовывает длинные ноги, дразня блестящими щиколотками. Исфет…они бы так красиво смотрелись на его плечах. Сжимает миниатюрной ладонью такую же небольшую грудь, опускаясь второй рукой все ниже.  Амен вскочил, сбросил тряпку и рывком опустился в уже ледяную воду, желая отделаться от накатившего возбуждения.  Но вода не могла снять то напряжение, которое поселила внизу девушка. Выдохнув сквозь зубы, он опустил руку на твердый разгоряченный член и начал совершать ритмичные движения, расплескивая воду вокруг. Прикрыв глаза, постарался выгнать из головы её образ и просто получить желанную разрядку, даже в таком состоянии не позволяя себе отпустить пресловутый контроль. Но мысли упорно возвращались к ответным женским поцелуям, мольбам и влажности меж её ног. Она была согласна. Согласна! Как же изумительно её смуглая кожа выглядела бы на его теле.  Приоткрытые пухлые губы манили настолько, что сопротивляться им было невозможно. Ускорившись, он представил вместо собственной руки ее мокрый и тугой рот, не сумевший бы вместить его даже на половину. Толчки становились все более резкими и мужчина ощутил близкий финал. Слегка замедлился, отсрочивая оргазм, заставляя себя чувствовать ярче и как можно дольше. Сдался. Пропал. Тяжелый и раскатистый стон облегчения прокатился по глинистым стенам и тело наконец освободилось, изливая в холодную воду теплую вязкую жидкость. Стеклянными глазами он наблюдал, как белые нити вырываются наружу и растворяются. Сжал член особенно сильно, запуская сладостную судорогу и ловя отголоски оргазма. Облизнув сухие губы, Амен откинулся на борт. Дыхание постепенно приходило в норму, мышцы расслаблялись, принося эйфорию. Вода еще слабо билась о края, доставляя не меньшее удовольствие тихим бульканьем. Сбоку вдруг послышался шорох и моментально отреагировав на него, мужчина открыл глаза, поворачиваясь в сторону источника звука. Сбросил окутавшую его негу, возвращаясь в тело бдительного охотника. Расширенные в изумлении глубокие карамельные глаза скользили по оголенному торсу, после стремительно возвращаясь к не менее удивленному мужскому лицу.  Оба рассматривали друг друга с немым вопросом во взгляде.  Эва застыла подобно статуе, сжимая в руках свою забытую одежду и не понимала, как себя вести.  — Ты… — Нет! — едва девушка заметила, как он оперся и собрался привстать, представая пред ней абсолютно нагим, её сдуло как перышко порывом ветра.  Как долго она здесь находилась? Как много успела увидеть? Впрочем, уже без разницы.  — Вот теперь пожалуй, пора мне плакать. —  Амен ударил по поверхности воды, расплескивая и без того жалкие остатки. — Отсмеялся.                                      *** Ловко скрываясь в подступающих сумерках, Герса мелькнула близ купальни, поторопив Эвтиду и оповестив о состоянии Джабари. Тот самостоятельно пришел в себя и выглядел вполне бодрым. Ливий все же заключил, что дело было в тепловом ударе и перенес ребенка обратно в хижину для наложения охлаждающей повязки.  Проделав необходимые манипуляции, девушка подметила скорый уход Тизиана и ловко увильнув из под контроля наставника, припустила за ним.  Нутром чувствовала, что пойдет этот красавчик прямиком за Аменом, а там глядишь и интересное что вскроется. Не давала покоя ей реакция Эпистата на произошедшее.  Не сказать, что славилась Герса как первая сплетница или любительница сунуть нос в чужие дела, однако и на месте усидеть была не в состоянии, когда дело близких и знакомых касалось.  Успокаивала слабо трепыхающуюся совесть девушка тем, что так чем-то Эве помочь сможет. Может, из беседы конфиденциальной сумеет вычленить что-то подходящее и подсказать, как от гнета эпистатского избавиться. Даже со спины заметно было, как Тизиан напряжен. Едва успела она за стену ближайшую юркнуть, когда тот обернулся перед входом в дом Амена.  Выждав пару минут и так же осмотревшись вокруг на предмет лишних свидетелей, Герса прокралась под низко расположенное окно. Под дверь не рискнула - мало ли выйти неожиданно надумают, помимо сотрясения мозга еще и позора удостоится.  Только успела она уместиться поудобнее в кустарнике акации, как из окна вылетел горшок и с треском приземлился ровно подле её вытянутых загорелых ног.  — Психопат. — свистящий шепот вырвался слишком громко, пришлось зажимать рот ладонями.  Изнутри доносился спор на повышенных тонах и успокоив сердцебиение, девушка навострила уши, пытаясь быстрее вникнуть в суть. — …прошел этот путь не ради того, чтобы все сорвалось сейчас. Если к нему начнут возвращаться воспоминания - все было зря…  Герса нахмурилась, вынуждая извилины шевелиться быстрее. О ком речь?  — Интересно послушать твою версию развития событий в этой дыре, где из женщин свободна была только она. — рядом прогрохотала повозка, заглушая половину предложения и девушка вновь выругалась, правда теперь предусмотрительно про себя. —…лучше мне с ним к Менесу являться наперевес с приконченными черномагами? Мужские голоса стали тише, вероятно пыл Амена подостыл. Пришлось приподниматься на колени, дабы лучше слышать. Рискуя оказаться пойманной, египтянка зацепилась за край подоконника  и подтянулась, на мгновение углядев внутри белые пряди.  — Действительно не понимаешь, как мы рискуем? А если она догадалась о его способностях? Если чему-то обучила его? Он не должен был так отреагировать на меня.  Наконец до неё дошло, что толковали они, похоже, о маленьком господине. Но легче от этого не стало. Неужто Амен связал обморок племянника с собой?  Говорили они целенаправленно, явно это была не пустая болтовня двух девиц на базаре. А значит, у Эпистата повод имелся так подумать. К тому же, эта необоснованная агрессия добавляла пунктик в список подозрений. И о каких способностях идет речь?  Разговор касался и Эвтиды, это Герса поняла сразу.  «В чем-то подозревают и её тоже? Но в чем? Чему такому могла она обучить малого ребенка, что сам Эпистат переживать стал?» «Неужели…» «Нет.» Девушка тряхнула головой, избавляясь от таких же глупых подозрений в сторону подруги, не хотела уподобляться черствому мужлану. — …утром отправлюсь к Акэнатону.  «К Акэнатону? Это еще кто?» — Герса схватилась за голову. Незримый бог, вместо ответов получила еще больше вопросов.  Единственное, что было ясно как день - нужно срочно переговорить с Эвой. Возможно, она осведомлена лучше. И тут же вспомнилось требование Амена «притащить девчонку» к нему.  О боже. Нужно перехватить её раньше Тизиана и предупредить о подозрениях Эпистата.  Предупрежден - значит вооружен, а там разберемся.  Подгоняемая адреналином, Герса стремительно выползла из укрытия, отцепляя колючки от порванного в клочья одеяния и наплевав на предосторожность, полетела обратно, молясь, чтобы Эвтиде не приспичило выйти на вечерний променад.  От бега в боку закололо, но все же не останавливаясь, девушка добралась до хижины охотника в кратчайшие сроки.  Едва не выплюнув легкие, завалилась внутрь и к собственному облегчению сразу же увидела Эву, тихо переговаривающуюся с Ливием.  Оба обернулись и недоуменно осмотрели Герсу, которая хватала воздух ртом, как рыба и активно жестикулировала, размахивая руками.  — Эва! Сюда иди! Не стой столбом, прошу тебя! — поняв, что жестами многого она не добьется, девушка все же перешла на речь. — В чем дело? — Ливий нахмурился, явно обеспокоенный нехарактерным поведением помощницы. Обычно уравновешенная и спокойная Герса сейчас выглядела чересчур возбужденной. — Дело у нас есть. Девчачье. Не переживай, ничего страшного не произошло. Просто быстрее поделиться хочу. Не выдержав, она схватила стоящую истуканом Эву и потащила обратно на улицу, не желая делиться информацией при Ливии и лишний раз будить ребенка.  — Ну что такое?  — Готовься к слежке за лучшим охотником Египта.