Горы не прощают ошибок

      Горы не прощают ошибок, так всегда говорил ему отец. И Чимин был с ним абсолютно согласен. Он винил себя и только себя, что потащил Чонгука на эту вершину. С неё открывался такой вид и он хотел, что бы его омега, начинающий фотограф, сделал свои лучшие фотографии. Метель настигла их внезапно, где-то на середине спуска. Вот только что светило солнце, и вдруг… Чонгук испугался, но Пак был настроен решительно.       — Мы дойдём, — он крепко взял омегу за руку. — Тут недалеко осталось. Чонгук, доверчиво вложил свою ладонь в его руку. Он привык доверять своему альфе.       Поначалу Гук совсем не испугался. Ведь и познакомились они так же, в метель. Чимин спас его, отогрел и окутал теплом и заботой. А Гук, в ответ, отогрел душу Чимина, который успел разочароваться в омегах и стать настоящим отшельником. Вместе они прожили чудесный год и уже мечтали о детях.       — Я больше не могу, давай посидим. — Гук выдохся, Пак тянул и тянул его, а идти, проваливаясь по колено в снег, становилось все труднее и труднее. Вдруг послышался грохот. Сильный ветер сбил их с ног. Чимин поднялся первым.       — Гуки, вставай, пожалуйста, нужно идти.       — Что это было? — огромные глаза Чонгука наполнились испугом.       — Лавина, — Чимин пытался не показать, что напуган. — Она мимо прошла, но боюсь, что прямой спуск отрезан.       — Боишься? — Гук крепко сжал руку Чимина.       — Я не так выразился, малыш. Мы просто найдём другой путь. Чимин понимал, что в метель, при нулевой видимости, сделать это будет не просто. Но сдаваться было совсем не в его характере. Он не может подвести Гука, никак не может.       — Вставай, сидеть нельзя, замёрзнешь, — Чимин потянул Гука за собой.       Они шли и шли, утопая в снегу, а метель только набирала силу.       Внезапно, Гук вскрикнул и упал.       — Что?       — Нога, — простонал тот в ответ. Чимин начал раскапывать снег, пытаясь достать ногу Гука. Расщелина, будто и так проблем мало.       — А-аа, — Гук закричал от боли.       «Перелом» — понял Чимин.       — Потерпи, потерпи, малыш, я сейчас, — Чимин достал ногу Гука. Идти тот явно больше не сможет. Тащить на себе не получиться, нужно что-то придумать. Чимин снял куртку, положил её на снег, уложил омегу на куртку и привязал шарф, чтобы получились мини-санки. Мороз пробирал до костей. Без куртки он долго не протянет.       Гуку было так больно и обидно и страшно, что он не сопротивлялся. Он полностью доверился Чимину. Чимин тянул, совсем не видя куда идёт и только инстинктивно понял, что дальше дороги нет. И оказался прав. Они уперлись в отвесный обрыв. Куда идти дальше было непонятно, да и сил не было. — Чимина, — Гук почувствовал, что что-то пошло не так, он слез с куртки Пака. — Надень куртку, тебе надо согреться и отдохнуть. Садись рядом.              Чимин взял куртку, но понял, что если сейчас сядет, то уже не встанет. Один бы он выбрался. Горы его стихия. Но он никогда не оставит своего омегу, свою любовь. Он просто не сможет после этого жить. Чимин сел рядом и обнял Гука. Тот положил голову ему на колени. Гук не хотел, но слезы сами лились из глаз. Он был так счастлив, что встретил Чимина. Целый год счастья.        Он вспомнил, как они гуляли по горам, держась за руки, а потом пили глинтвейн, сидя у камина. Вспомнил, как Чимин пек потрясающие пироги, весь перепачканный мукой, и целовал его, самозабвенно и долго.        Он вспоминал ночи без сна, такие яркие, наполненные взаимным удовольствием. Никто так не мог довести Гука до многочисленных оргазмов, как Чимин. Никто не был так нежен и внимателен. Гук готов был прожить с этим Альфой всю жизнь. Родить детей, обязательно троих, не меньше. Баловать их. Чимин стал бы самым лучшим отцом, но… Год счастья — разве этого мало? Разве это не стоило того?       — Не надо плакать, малыш, не надо. Я что-то придумаю, — Чимин попытался сказать это бодро, но понимал, что ситуация безнадежна. Горы не прощают ошибок, и ему оставалось только крепче прижать к себе омегу и погрузиться в спасительный вечный сон. Их так и нашли. Двоих обнявшихся. Они навсегда остались вместе.