Les Fleurs du mal

Регулус ненавидел уроки физкультуры. Ему было невыносимо находиться в душных раздевалках, терпеть саркастичные издевки со стороны учителя, отставать от всех, быть худшим. Он никогда не был худшим. Почти никогда. Однако в этот раз, фортуна оказалась не на его стороне. Мисс Трюк решительно отказывалась ставить Регулусу “отлично” в этом семестре. Ведь, по ее словам, “вечные справки по болезни и рефераты не могут заменить настоящего физического труда”. Блэку казалось это абсурдным. Он действительно часто болел, и именно поэтому ему приходилось пропускать уроки физкультуры и замещать их рефератами и докладами. И его все устраивало. Тело Регулуса не было приспособлено к любым активностям: он часто пренебрегал едой и сном из-за учебы, никогда не занимался спортом и предпочитал любую умственную деятельность физической. Но ему пришлось это сделать. У Регулуса попросту не было выбора. Он боялся даже представить реакцию матери на то, что он окончил год без отличия. В случае подобного стечения обстоятельств ему будут обеспечены новые синяки и ссадины на месте заживших, а книги — единственное спасение мальчика от обывательской жизни, — окажутся под строгим запретом. Регулус бежал уже третий круг по стадиону, явно отставая от своих однокашников. Он был крайне измотан. Дабы отвлечься хоть как-нибудь от ломоты в теле, он начал проговаривать в уме поэму Шарля Бодлера в оригинале: La sottise, l'erreur, le péché, la lésine, Occupent nos esprits et travaillent nos corps, Et nous alimentons nos aimables remords, Comme les mendiants nourrissent leur vermine. Nos péchés sont têtus, nos repentirs sont lâches; Nous nous faisons payer grassement nos aveux, Et nous rentrons gaiement dans le chemin bourbeux, Croyant par de vils pleurs laver toutes nos taches. Sur l'oreiller du mal c'est Satan Trismégiste Qui berce longuement notre esprit enchanté, Et le riche métal de notre volonté Est tout vaporisé par ce savant chimiste. C'est le diable qui tient les fils qui nous remuent! Aux objets répugnants nous trouvons des appas; Chaque jour vers l'enfer nous descendons d'un pas, Sans horreur, à travers des ténèbres qui puent. Регулус почти дочитал вступление поэмы до конца, как его нагло прервали: — Делимся на пары! Будем сдавать зачёт на пресс. Девочкам на отлично 45 раз, мальчикам – 50. Твою ж мать. Итак, у Регулуса всего за мгновение появилось сразу две проблемы. Во-первых, путем незамысловатых логических рассуждений, он понял, что в помине не сможет выполнить это упражнение на отлично. Во-вторых, ему не с кем было становиться в пару. Как на зло ни Эвана, ни Барти сейчас не было. Регулус был уверен, что они оба сейчас сидят в какой-нибудь коморке и трахаются. Они всегда занимались этим на «относительно не нужных предметах». Эти твари бросили его одного. Он ненавидел это чувство. Ощущение ненадобности и никчемности. Он, Регулус Блэк — человек гордый и независимый, — стоит совсем один, не зная куда деть руки, куда деть себя. — Блэк, я что, непонятно выразилась? Я сказала становимся в пары, — язвительно и с насмешкой произнесла Трюк. Эта тётя начала крайне раздражать Регулуса. Почему она не видит, что ему не с кем встать? Весь класс обратил на него внимание. Все смотрели именно на Регулуса. В их взглядах читалась жалость, презрение, сожаление, в некоторых случаях даже безразличие. Может, Блэк так бы и простоял всю свою оставшуюся жизнь, будучи осуждённым другими людьми. Однако к счастью (или все же сожалению?) прозвучал чей-то голос, сумевший перехватить взоры и учителя, и одноклассников Регулуса. Голос был до необыкновения цепляющий. Конечно же, Блэк знает кому он принадлежит. — Я с Регулусом, — вдруг произнес Джеймс. Это не был ни вопрос, ни предложение. Это было четкое и уверенное утверждение, — Я имею в виду, я встану в пару с Регулусом, — Поттер явно забавлялся этим моментом, без капли смущения или неловкости. Они делили стадион с другим классом. С классом, где учился Джеймс, а Регулус этого не заметил. Это было несвойственно ему. Не отметить присутствие Поттера было абсолютно невозможно, и не важно кем ты ему приходился: парнем, другом или врагом. — Поттер, давай шустрее. Я не могу больше тратить время на этого мальчишку. Тот факт, что все учителя знали Джеймса, не был удивительным. Поттер в этой школе был подобием божества, перед которыми люди преклонялись. И Регулус не был исключением. Джеймс Поттер был душой и сердцем любой компании. Стоит отметить, что лишь хорошей компании. Он прилежно учился, участвовал во всех школьных мероприятиях, помогал всем, кому это нужно (и не нужно). Но был один вид деятельности, который убивал Регулуса наповал. Джеймс занимался баскетболом. Таким образом, Блэк часто наблюдал за Поттером во время ребяческих матчей на уроках. И уже тогда, у него явно подкашивались ноги. Регулусу страшно было представить, что бы с ним случилось, посети он настоящий матч с участием Поттера. Пока Блэк, погруженный в свои грезы, молча стоял, Джеймс успел подойти. Они стояли лицом к лицу. Поттер, в отличие от Регулуса, не испытывал ни капельки стеснения или неуверенности. Он просто отгораживал Регулуса, словно пытался защитить его от этого мира. — Пойдём. Уверен, у тебя всё получится. И всего на мгновение Регулусу показалось, что у него могло бы получиться что угодно: сдать зачёт, полететь в космос, получить Нобелевскую премию, захватить мир, захватить Поттера. Это мгновение прошло ровно тогда, когда прозвучал свисток. Они направились к той части стадиона, где должны были выполнять упражнения. И вдруг Блэк осознал, в какой же неловкой ситуации он оказался. Ему буквально придётся распластаться перед Джеймсом. Наверное, он размышлял слишком долго, потому что сзади раздался голос: — Давай же, тебе нужно лечь на спину, — конечно же, Джеймс не мог обойтись без тупой и пошлой шутки. В сознании Регулуса “тупой” и “пошлый” описывали Поттера лучше всего. — Я знаю, что мне нужно делать. Хоть Регулус и пытался казаться язвительным, румянец на его щеках все же выдавал смущение от двусмысленной фразы. Однако ему ничего не оставалась, кроме как сделать это. Он лег на спину, а колени согнул. По изначальному плану согнутые колени должны были являться подобием ограждения между Регулусом и Джеймсом. План провалился. Джеймс был чересчур высоким, поэтому даже тогда, когда он опустился на колени и охватил лодыжки Регулуса, они могли спокойно разглядывать друг друга. Точнее Поттер был тем, кто рассматривал, а Блэк просто умирал от стыда и вечно отводил взгляд. Руки Поттера были до одури горячими. Складывалось ощущение, что он вторгся на Землю прямиком из ада. Ведь невозможно быть таким идеальным, сочетать в себе все черты порядочного и в то же время порочного, быть “ангелом хранителем” и “коварным искусителем”. Регулус часто задумывался о том, хотел ли он в действительности быть с Джеймсом или ему попросту хотелось стать им. И вновь из пучины размышлений его вывел свисток учители: — По команде начинаем делать упражнение. Узнаю что мухлюете, сразу поставлю незачет без права пересдачи, — проорала Трюк на весь стадион. Регулус не удивился бы если бы в соседнем доме были слышны ее вопли. Он закрыл глаза в надежде хоть на мгновение исчезнуть из этого мира. Представить, что никакой физкультуры не существует, что его родители никогда не стали бы ругать его за единственный промах в учебе, что Джеймс Поттер не нависает над ним и не смотрит прямо на него. Регулус отдал бы все, лишь бы это было правдой. За исключением, возможно, последнего. — Все будет хорошо. Это не очень сложное упражнение. Уверен, ты и не с таким справлялся, — мягко произнес Джеймс, при этом поглаживая голень мальчика. Регулус никак не мог вспомнить, обращались ли к нему когда-нибудь с такой лаской и нежностью: так, словно он — самое хрупкое, что есть на этом свете, словно у него тоже есть чувства, которые можно ранить. Возможно, никогда. Прикосновения Джеймса все также отдавали теплом, однако они действительно успокаивали. Блэку удалось прийти в себя и открыть глаза. Буквально через мгновение раздался очередной звон свистка — знак того, что пора шевелиться. И Регулус начал, вероятно, на пределе своих возможностей. Он пытался двигаться так быстро, как только позволяло его тело. Джеймс в это время всячески поддерживал и хвалил Блэка. Однако у Регулуса заканчивались всякие силы. Ему казалось, что он потеряет память, получит неуд, опозорится перед Джеймсом, а позже будет наказан родителями. — Осталось всего пять подходов. Давай, ты сможешь, — Джеймс в очередной раз озарял жизнь Регулуса, дарил надежду. Возможно, это было его предназначение: просветлять чужие жизни. Счастье было так возможно, если бы в этот же момент не прозвучал таймер, оповещений об истечении времени. Регулус, полностью измотанный и утомлённый, рухнул на землю и прикрыл руками лицо. Ему хотелось плакать. У него опять не получилось сделать все идеально, он вновь оступился, он снова был так близок к победе и не достиг её. Кто-то положил подбородок на его колени. Не кто-то. Конечно, это был Джеймс. — Ты почти сделал это, Реджи. Ты молодец. Пожалуйста, не расстраивайся, — эти слова были произнесены с необыкновенной жалостью и состраданием. Но Блэку никогда не становилось тошно от этой жалости. Она воспринималась им как проявление заботы. Теперь Поттер гладил бедро Регулуса и шептал всякие глупости, дабы развеселить мальчишку. И у него это получилось. Одному Богу известно какое облегчение испытал Джеймс, когда Регулус издал смешок на очередной нелепый подкат. Блэк сел и пытался вытереть несколько слезинок на лице, а Джеймс все продолжал и продолжал смешить его. Они просто сидели друг напротив друга и в действительности наслаждались этим. Однако этому помешала мисс Трюк. Она, к сожалению, противостоит многому. — Итак, Поттер? — спросила учительница, явно ожидая какой-нибудь мелкой циферки, не заслуживающей внимания. — Пятьдесят один, — уверенным тоном произнес Джеймс, без капли сомнения. Он, видимо, глубоко верил в ту чушь, которую говорил. Все трое знали, что Регулус не смог бы так хорошо выполнить упражнение. Но что-то в Джеймсе могло уверить остальных в его правоте. Вероятно, это сработало и на Трюк. Кто знает, может за него говорила его репутация. — Ладно. Так уж и быть, за семестр ставлю отлично, — с недовольством произнесла учительница и отошла к другим ученикам. Регулус сидел и открыто пялился на Джеймса, в надежде понять, что за хрень только что произошла. — Трюк постоянно получает премии за то, что мы выигрываем на соревнованиях. Думаю, не страшно, если она разок отплатит чем-то, — разъяснял Джеймс. — Ты невыносим, — ответил Регулус, закатывая при этом глаза. Однако стоило признать, что он внутренне умирал от того, что Джеймс решил заступиться за него. — И это моя благодарность за помощь? Я ожидал чего-то другого, — Джеймс драматично прижал руку к сердцу, явно чувствуя себя оскорблённым. Регулус был слишком слаб для мира, где главную роль играл Джеймс Поттер. Он из раза в раз удивлялся своей никчемности, жалким поступкам и румяным щекам. И вот опять, Регулус тянется к Поттеру, словно это была необходимость, без которой он не мог прожить. И Регулус целует его, пока руки Джеймса к тянутся к его щекам. Они до сих пор горячие. Регулус знает, что однажды это убьет его, что огонь является источником разрушающих последствий. Но единственное, о чем он мог думать в тот момент, что его огонь был источником тепла, и что он готов наслаждаться этим теплом до самой своей смерти.

***

Регулус успел поблагодарить всех существующих Богов за то, что этот урок подошел к концу. Ему больше не придется переживать по поводу столь мелочной вещи, как оценка по физкультуре. Он уже направлялся к выходу из спортивного зала, где находились раздевалки, как его неожиданно окликнули: — Реджи, постой, — запыхавшись проговорил Джеймс. Неужели, он бежал за ним? Регулус отправился в раздевалку сразу после своего импульсивного и неожиданного проявления чувств, будучи до смерти смущённым своим поступком. Он даже не успел поблагодарить Джеймса. Ему вдруг стало стыдно. У Регулуса была дурная привычка: он от чего-то всегда забывает благодарить людей за их помощь. Он воспринимает их действия как должное, а позже, когда становится слишком поздно, жалеет об этом. В этот раз Регулус не наступит на те же грабли. Он начал идти навстречу к Джеймсу, с твёрдым намерением поблагодарить его и, возможно, вновь проявить свое глубинное чувство влюблённости. Однако он не успел. Джеймс подбежал к нему и буквально кинулся на шею. Это было настолько обескураживающе, что Регулусу ничего оставалось, кроме как сконфужено стоять на месте. — Извини. Мне почему-то очень сильно захотелось тебя обнять, — сказал Поттер, отстраняясь от мальчика. Джеймсу, кажется, самому было неловко. Было довольно забавно наблюдать, как такой безбашенный человек смущается от объятия. — Все в порядке. Но это было немного неожиданно. Они молча смотрели друг на друга. Джеймс и Регулус могли бы изучать друг друга на протяжении веков, и все равно в их взаимоотношениях оставалась бы некая загадка, покрытая мраком. — Спасибо, что помог. Я бы вряд ли получил “отлично” за зачет, — произнес Регулус, препятствуя насаждающей тишине. — Я рад, что угодил вам, принц, — Джеймс опять насмехался. И Регулус позволил ему это. Что же он еще мог сделать? Регулус позволил бы Джеймсу все; более того, он был готов на все, — Ваше превосходительство не против пойти со мной на свидание после уроков и отпраздновать очередное отлично завершившееся полугодие? — Не против, — на лице Блэка заиграла лучезарная улыбка. Как странно, что подобные улыбки у него вызывает лишь один человек.