О пепле, черноте и памяти

Она побежала - быстро и без оглядки - пытаясь найти выход. Чёрное пространство без конца и дверей окружило её со всех сторон. Она попробовала позвать на помощь - никто не откликнулся. Попробовала что-то напеть - ведь пение всегда слышно громче - из горла не вырвалось ничего. Она попробовала побежать в другую сторону - оттуда, откуда пришла - кажется, загрузла в черноте ещё больше. Снова попробовала позвать на помощь, давя в себе крики ужаса, которые поглотили бы крик в самую ужасную симфонию, и близко не ровнявшуюся даже на самый страшный саундтрек - снова никто не услышал и не откликнулся. Она упала на колени. Симфония всё же прозвучала. Она кричала так громко и отчаянно, что, казалось, её голос сядет уже за десять секунд этого крика. Заплакала так сильно и бессильно, что казалось, ослепнет уже за пару минут. После этого она вновь встала и продолжила свой бег. И с головы исчезло всё, что случилось с ней до этого - она больше не помнила ничего. Ни как попала сюда, ни весь свой прошлый день - казалось, всё это выкричалось вместе с криком, выплакалось со слезами. Она опять побежала, выплюнув изо рта свои тёмные волосы. Всего момент - она почувствовала полёт. Упала, споткнувшись о складку, будто на плохо положенном ковре. Ногу пронзила жгучая боль - она поранила колено. Ещё пара секунд - боль судорогой распространилась на всю ногу. Не смотря на это, лишь издав болезненный крик и похлопав себя по бедру, чтобы немного снять боль, она снова встала и продолжила бежать, теперь нахрамывая на одну ногу. Вдруг на шею лёг локоть. Ещё один. Это элемент с контемпорари! Подпрыгнуть и провертется - как долго после этого болела шея! Лицо. Давнее, но до боли знакомое. Дима. На автомате следующий элемент. Рука. Вторая. Оттянуть по полу. Бросить? Нет. Да. Её стряхнули с себя. Она опять покатилась по полу, на этот раз в кровь разодрав локоть. - Дима! Мужчина кинул на неё странный взгляд, развернулся и ушёл. Она встала и бросилась за ним. Догнала и обняла за талию. Жук стряхнул её опять. - Дима! Помоги! Не успела встать, как мужчины и след простыл. Он убежал от неё, став небольшим силуэтом, за которым она опять попробовала побежать. Но опять не вышло даже встать. Ещё раз встать, смахивая с лица слёзы. Всё болит, но перетерпеть. Снова бежать. Куда? Где выход отсюда? Куда побежал Дима? Бежать туда - а вдруг что-то найдёт? Может там выход? Или почему он туда бежал? В рот что-то залетело. Пыль как будто. Она лишь с отвращением это выплюнула. Где? Где выход отсюда? Где? Сзади послышалось тихое дыхание. Люди! Там люди! Она опять обернулась, надеясь на спасение. Вот они, люди! Лица до боли знакомые, хмурые, во взгляде обида, капля злости и ненависти. Давно они не виделись. Не списывались, не говорили. Что ж ты так всегда оттягиваешь им написать, Юля? А? - Алиша! Нортон! Милые, милые, милые! Диксон и Грэм отступили от неё на пару шагов, продолжая пристально смотреть. И их лица стали выражать такую обиду, что ей стало ясно - они сейчас либо заплачут либо ударят её. - Что случилось? Али! Грэм! - Ты нас забыла. - Что? Нет! - И меня забыла! Она обернулась. Боже, а тут Ханна! Та самая, чёрт возьми, Ханна Уэддингем! Сколько ж дней с ними проведено, сколько разговоров проговорено, сколько репетиций отыграно, сколько счастья повидано! И после этого - забыть их? Да почему же Евровидение было настолько давно??? - Ханна, а тебя я тем более не забыла бы! - Ты забыла! - повторили Грэм и Алиша. - Нет! - Ты забыла меня! - опять Ханна. - Никогда! Но британцы не послушали. Развернувшись к ней спиной, они со всех ног убежали от неё. На секунду она застыла в ступоре и непонимании в какую сторону, за кем ей бежать? В конце концов побежала за Ханной. Нога напомнила о себе, но адреналин быстренько притупил боль. - Ханна, стой! Ханна, помоги мне! Ну пожалуйста! Кажется, будто Уэддингем её не слышала. Да ну почему? Ну постой же! Она опять за что-то перецепилась. Ай, блядь... Ну видела же как британка перепрыгнула что-то, почему не запомнила? Опять встать и побежать. Но как? Куда? Как её догнать? Напуганные слёзы снова брызнули с её глаз. Почему все от неё убегают? Дышать стало больно, от бега появилась задышка, кашель, при котором она чуть не выкашляла все лёгкие. Вон! Человек, опять! Кто это? Похож на Джамалу! Боже, Сусанна, ну хоть ты не убегай! Песок. Только песок посыпался ей под ноги как только она подбежала к подруге. На песок попал ветер, что закружил пещинки по всей черноте и параллельно сбил с ног. Да, нужно будет пересчитать сколько синяков и открытых ран она уже получила и ещё получит. Сложно было вспомнить и пересчитать что ещё она здесь увидела. Люди? О да, там было очень много людей. Невероятно много. Все из прошлого, из настоящего, все, кого она забыла и помнит. Вот Надя Дорофеева, Пивоваров и Иван Клименко - коллеги с голоса, и все просто рассыпаются на пыль. Влад, Галя, Христя - её финалисты, её команда - оказываются за стеклом. Слава - вечно преданный друг и дизайнер - ставит подножку, возникая из ниоткуда и убегает, как и остальные. И хоть бы кто сказал где она! Хоть бы кто сказал как выбраться! Хоть бы кто сказал как помочь!! Почему все от неё убегают, рассыпаются и ненавидят? Что с ней не так! Она снова всхлипывает - через секунду уже рыдает навзрыд. - Почему, почему, ПОЧЕМУ??? Минута плача - и снова еле-еле встать. Какие блестящие щёки стали. - Помогите мне... Пожалуйста! Она поднимает голову - и видит посреди пустоши ещё одного человека. На ватных ногах еле-еле идёт, чуть ли не ползёт, к нему. И через две минуты ходьбы и падений падает в руки мужа. Вал спокойный, пока она сжимает его изо всех сил, боясь отпустить, боясь, что он тоже убежит. Мужчина не вырывается, но и не обнимает в ответ. Только с хмурым взглядом смотрит. - Вал... Вал... Ну хоть ты не...не...не уходи... Я прошу... Прошу, Вал... Прошу, помоги... Пожалуйста... Пожалуйста... Помо... ги... - только и способна выдавить она. Кровь с её рук и ног пачкает мужу одежду, но это ведь не самое главное, верно? - Ну тогда обними меня... Просто обними... Ну пожалуйста... Мужчина слушается - обхватывает её за талию и холодно, почти невесомо обнимает. Его глаза хмурятся ещё сильнее. - Боже, не смотри так. Я боюсь. Вал... Не успевает она и глазом моргнуть, как руки Вала крепко сжимают её за спину, аж больно становится, а затем весь мужчина прямо в её руках рассыпается на уголь и пепел, что под крик ужаса и отчаяния падают ей на волосы. Она же сама падает на раненые колени. И рыдает. Громко и долго, не понимая что происходит, где она и что ей дальше делать. Сжимая в руках горстки угля и оглядываясь, в поисках хоть кого-то, кто сможет вывести её отсюда. Рыдая от боли - на открытые раны попадает пепел, что делает ещё хуже. Инфекция? Приветик. Ты уж точно не заставишь себя ждать. Она рыдает безутешно, одиноко и бессильно. Пока вдруг... На плечо не ложится мягкая рука. Она резко оборачивается, не веря, думая про галлюцинации. Видит золотистые локоны, безупречные талию, грудь, руки. Синий и чистый как мартовское небо, взгляд. Взгляд без хмурости, без ненависти, без обиды. С чистым беспокойством и желанием помочь. Продолжает плакать, всё ещё не до конца веря и понимая. Хочет что-то сказать, но ей прикладывают указательный палец к губам. Да она и сама понимает, что говорить ни к чему. Іноді важливі люди, з якими можна просто помовчати... Тина Кароль, обладатель всего этого совершенства, тихо ложит ей руку на одно плечо, а вторую на второе и слегка подталкивает к себе. Пять секунд - и она аккуратно, всё ещё боясь, что сейчас Тина, как и все остальные, рассыпется в песок, ложится ей на плечо. И они просто сидят. Сидят, слегка касаясь друг друга - сердца, души. Тина гладит её по плечу - тепло, нежно, защищая. Она же медленно успокаивается у неё на плече. Через некоторое время блондинка опять берёт её и подталкивает себе на руки. Она слушается - несмело, но всё же опускается ей на колени. Полностью ложится не решается, всё ещё побаиваясь. Кароль, видимо, понимает это - поэтому берёт её за руку и крепко сжимает ладонь - мол, видишь, я сильно и свободно касаюсь тебя, значит и ты можешь. Вторая рука гладит её по спине. "Расслабься..." И она наконец расслабляется и успокаивается в руках Тины. И уже в прошлом всё то, что было до их встречи. Тина выведет её отсюда. Она чувствует это. Блондинка берёт в руку её ладонью, рисует на ней незамысловатые линии, а второй играется и слегка путает волосы. И вот так они чувствуют друг друга. Вся всю. Не говорят, нет - им всё понятно и без слов. Просто помовчи... Почуй мою тишу - тепер це інша частота... Тина целует её в висок - как на Нацотборе, гладит по щеке, утирая слёзы - как в Берлине, касается руки - как на Танцах. Раз ручку поклади, і так сподобалось... - Всё хорошо, Юль... - наконец то говорит блондинка. - Всё хорошо, кохана. Я з тобою. - Коли заростає наш дім травою... - начинает шептать она. - Просто будь зі мною... - Просто будь зі мною... - Коли світ летить наш під три чорти... - Буду там, де ти... - Там де ти... - Якщо нам дано разом вижити... - Буду там, де ти... Буду...

***

- Там... - Юля открывает глаза. Одна в постели. Вала сейчас нет рядом - он вместе с сыном заграницей. За окном сереют тучи, окрашивая всё в тусклые цвета. Санина же закрывает рукой лицо и начинает плакать. Уже несколько недель подряд ей снится этот сон и после каждого она плачет. Эта ночь - не исключение. Этот был особенно долгим и особенно болезненным. Но Тина... Она опять её спасла. Кохана... Как же она кохает эту Тину, чёрт возьми! Больше всего на свете она хочет быть с ней, она хочет, чтобы они сидели так, как в том сне. Но они видятся раз в чертовых полгода и этого катастрофически мало! А сейчас, когда в комнате тихо, только цокают часы и плачет Юля, комнату сотрясает короткое "дзынь!" Загорается телефон - и теперь обои на нём - они с Тиной в голубых нарядах на "Я люблю Україну" - единственное, что разноцветное в комнате. А на экране сообщение: Тинуся 💖❤️ Привет, Юль. Я доехала. Сегодня всё в силе?