***
Остаток пары Хэ Сюань пролежал на парте без какого-либо движения, предаваясь тревожным думам, а как только преподаватель объявила об окончании занятия, парень подорвался с места, впопыхах запихал тетради в рюкзак и метеором вылетел из аудитории, едва не снеся зевающего одногруппника, который случайно оказался на его пути. Хуа Чэн проследив за тем, как спешно ретировался его друг, и не смог подавить ухмылку. "Так или иначе, всё, что было в моих силах я сделал, — подумал он, неторопливо складывая вещи в сумку. — Итог зависит уже не от меня. Поживём, увидим, чем это всё закончится, но шоу явно обещает быть интересным."***
Стоя у ворот колледжа, Хэ Сюань, в попытке отдышаться, прислонился спиной к металлическим прутьям забра и утёр рукавом чёрной толстовки со лба холодный пот. Цветочный магазин, в который забежал юноша около пяти минут назад, чуть не сорвав дверь с петель и порядком напугав молоденькую продавщицу, находился на соседней от учебного заведения улице и уже закрывался. Другой ближайший магазин, торговавший цветочными композициями, располагался на противоположном конце города и добираться до него на общественном транспорте пришлось бы, по меньшей мере, два часа. Поэтому Хэ Сюаню с трудом удалось уговорить цветочницу закрыться на несколько минут позже и продать ему букет белых ромашек. Эти цветы были почти самыми дешёвыми из всех, другие парень элементарно не смог бы себе позволить, хоть уже и работал. Так что три ромашки, перевязанные голубой ленточкой, оказались самым подходящим вариантом: коричневые круглые сердцевинки в окружении множества белоснежных вытянутых лепестков. Да, букет выглядел несколько банально, но также присутствовало у него и своё неповторимое очарование. Тем временем, телефон в кармане джинсов ожил и издал негромкий писк, оповещая своего хозяина о поступлении нового сообщения. Взволнованный юноша сначала собирался его проигнорировать — какая ему сейчас разница кто там что написал? — но шестое чувство всё-таки подсказало достать телефон и включить его. В "шторке" уведомлений значилось одно единственное смс от пользователя "Чёрт с горы". В сообщении было всего два слова: "Выпрями спину" — и Хэ Сюань чисто автоматически последовал указанию, растерянно подумав, зачем этот идиот написал ему эту странную глупость... Сделал он это как раз вовремя — невдалеке послышались знакомые голоса, которые смеялись и что-то громко обсуждали между собой. Юноша вскинул голову, параллельно с этим пряча телефон, и обернулся, чувствуя, как сердце сорвалось на бешеный бег, а ладони предательски вспотели. К выходу из колледжа, неспешно подходили трое: один парень и две девушки. Хэ Сюань не ошибся — это действительно были они. Хуа Чэн, в одетой поверх красной рубашки чёрной кожанке, пафосно вышагивал, со всей нежностью придерживая под руку хрупкую на вид девушку в белом. Её волосы были собраны в слегка неряшливый высокий пучок, а сама она прикрывала рот ладошкой, когда смеялась. Она была очень симпатичной, но взгляд Хэ Сюаня был прикован далеко не к ней. С другой стороны от этого выпендрёжника шла вторая девушка, облачённая в юбку салатового цвета и белую кофточку на одно плечо. Она что-то увлечённо рассказывала своим спутникам, активно жестикулируя и время от времени поправляя маленькую элегантную сумочку, съезжающую с плеча. Её длинные волнистые волосы водопадом рассыпались по спине, а яркая улыбка, казалось, способна разогнать тучи в самую ужасную погоду. — ...А потом мой тренер по танцам сказала, что в следующем месяце я поеду на конкурс в качестве солистки, представляете!? — донёсся до Хэ Сюаня обрывок рассказа этой девушки. — Я так обрадовалась!.. — Ой, Цинсюань, — как бы между прочим прервала её девушка в белом, указав как раз в ту сторону, где стоял Хэ Сюань. — Кажется, тебя кое–кто поджидает вон там. — Ты о ком, А–Лянь? — тут же удивилась рассказчица. — Мой брат за мной приехал? Я же сказала ему, что домой я сегодня доберусь сама: у меня же после пар назначен маникюр... — Нет, это не твой брат, — усмехнулся Хуа Чэн. Се Лянь рядом с ним снова прикрыла рот ладонью, пытаясь подавить рвущийся наружу смешок: она уже всё знала. Ши Цинсюань посмотрела в указанном направлении, но ничего не увидела, так как Хэ Сюань скрывался за живой изгородью, что росла вдоль забора учебного заведения. Сделав успокаивающий выдох, юноша спрятал за спиной букет и, пригладив волосы свободной рукой, вышел компании навстречу. Троица наконец покинула территорию колледжа и как раз у будки охранника наткнулась на парня в чёрном. — Хэ–сюн? — изумлённо проговорила Ши Цинсюань. — А куда ты так быстро убежал? Хуа Чэн Чэн сказал, что у тебя появились срочные дела... Мы с тобой даже попрощаться не успели. Мог бы и немного подождать меня после занятий. Девушка показательно обиженно надула пухлые губки, но, на самом деле, нисколько не обиделась. — Я тут это... — неувенно начал Хэ Сюань, мысленно ругая себя за то, что не подготовил речь заранее. — Мы с Саньланом уже пойдём, — улыбнулась Се Лянь, потянув своего парня за руку прочь, давая тому понять, что они двое здесь лишние. — Мы собирались погулять, а после он проводит меня до дома. Цинсюань, напиши мне, как освободишься. И обязательно пришли мне фото своего нового маникюра! — ...Хорошо, конечно, — растерянно кивнула Ши Цинсюань, проводив взглядом парочку. Хуа Чэну было явно интересно, что здесь будет происходить дальше, но он всё-таки послушался свою девушку и, бросив на друга взгляд, мол, "не облажайся, придурок", позволил Се Ляню увести себя. Когда они остались только вдвоём, Хэ Сюань кашлянул в кулак, собираясь с мыслями и снова начал, избегая смотреть на озадаченную девушку перед собой: — Я, в общем, хотел сказать тебе, что... Ну и я... Цинсюань терпеливо ждала, не перебивая и позволяя парню сказать то, что он собирался произнести. Она уже примерно представляла, как события будут развиваться дальше, но решила не торопить. Хэ Сюань никогда не обладал даром красноречия, в отличие от своего друга, поэтому просто протянул девушке букет цветов, которые до этого момента прятал за спиной, и смущённо краснея, буркнул: — Это тебе. С женским праздником и всё такое... Девушка приняла подарок и с доброй насмешкой спросила, сверкнув красивыми глазами: — И это всё? Хэ Сюань нахмурился, пытаясь выдавить из себя что-нибудь ещё, но у него ничего не получилось. Ши Цинсюань рассмеялась и искренне поблагодарила: — Я шучу. Спасибо большое, ромашки правда очень красивые. — Не такие красивые как ты... — не подумав, ляпнул Хэ Сюань и, осознав, что сказал глупость, прикусил язык, отчаянно краснея. Глаза девушки удивлённо округлились, и теперь настала уже её очередь смущаться. Прижимая букет к груди, она нерешительно шагнула вперёд, приподнялась на носочках и оставила на щеке парня лёгкий поцелуй. Заправив за ухо волнистую прядку волос, она снова отступила и потупила взгляд, стараясь скрыть счастливую улыбку. Хэ Сюань в свою очередь замер. Его зрачки расширились и ему словно стало нечем дышать, но этот поцелуй придал ему уверенности, и юноша на одном дыхании выдал чуть хриплым от волнения голосом: — Ты мне нравишься уже давно. Я долго не решался это тебе сказать. А ещё у меня есть для тебя кое-что... — он снял с плеча рюкзак и принялся активно в нём что-то искать. Цинсюань с любопытством наблюдала за действиями однокурсника, с наслаждением вдыхая аромат цветов, что бережно держала в руках, подобно величайшей ценности. Она уже решила, что по приходе домой поставит цветы в самую красивую вазу и будет их хранить даже после того, как они завянут. Тем временем Хэ Сюань наконец нашёл, что искал, в конечном итоге перевернув всё содержимое своего рюкзака вверх дном. Он протянул девушке деревянную продолговатую коробочку, которую не решался вручить уже на протяжении нескольких месяцев и каждый день носил её с собой. Когда во время занятий он видел перед собой Ши Цинсюаня, парень каждый раз вспоминал об этой коробочке и думал: "Ещё рано." Каждый раз он говорил, что ещё не время, но разве прямо сейчас самое подходящее время не наступило? Заинтригованная Ши Цинсюань сдвинула крышку коробочки и её глаза заблестели, подобно драгоценным камешкам. Она восторженно воскликнула: — Какая прелесть! Этот веер прекрасен! Девушка держала в руке деревянный складной веер, что был расписан красивыми цветами и парящими птицами. Ручную искусную работу мастера своего дела было видно сразу: каждая деталь здесь была выполнена аккуратно и с любовью. — Я слышал, что ты коллекционируешь веера, и решил попробовать расписать его для тебя... — неловко пробормотал Хэ Сюань, любуясь реакцией девушки на свой подарок, в который он вложил всю свою душу и несколько бессонных ночей. Ага, конечно, "слышал он" — глупости и ложь! Он давно уже знал, что девушка увлекается древнекитайским искусством, и его художеские навыки пригодились как нельзя кстати. Ши Цинсюань веверяще подняла глаза от веера и восхищённо вздохнула: — Ты сам это сделал? Парень кивнул: — Я купил обычный белый веер и сам его расписал... Обычно ему удавалось хорошо скрывать свои эмоции, но сейчас он сам чуть ли не светился от радости, что его подарок пришёлся получательнице по душе. Через тонкую кожу на щеках поступал яркий румянец. — Получилось очень красиво, — заверила Цинсюань, рассматривая веер со всех сторон. — Я даже не думала, что ты так умеешь. У меня просто нет слов, чтобы выразить, насколько это волшебно! Подведённые чёрным карандашом глаза, пышные ресницы, тонкие брови, шёлковистые волосы, изящная фигурка, солнечная энергетика, которой девушка была только рада поделиться с окружающими — в ней было прекрасно всё. И пока она любовалась веером и нахваливала работу мастера, Хэ Сюань всё не мог отвести влюблённого взгляда от этой замечательной девушки. Он был безмерно счастлив, что смог своими действиями вызвать у неё такую ослепительную улыбку, которая сейчас была адресована только ему одному.