(— В смысле "не дай бог"??? Кирихара??)
Кирихара опускает свой взгляд вниз. На пол, запачканный рукав, свою обу.. стоп, запачканный рукав? На нем кровавые следы. А еще кровь на руках у Рида. Точнее его руки сплошь кровь и разодранная кожа. Рид ловит этот испуганный взгляд и демонстративно осматривает свои ладони с видом «ничего особенного» и «да каждый вторник такое». — Чуть не проехал нужный этаж. И вытирает руки прям об себя, даже не поморщившись. Кирихара выдыхает. Плечи сами по себе опускаются, когда приходит осознание что это все тот же Эйдан Рид. Все тот же безумец. Красивый (если не учитывать прическу), умный (вроде) и чертовски способный.***
Кирихара сглатывает. В голове бешено бегают мысли. Рид под ним молчит и смотрит словно через Кирихару. Обдумывает это «Ты не внушаешь доверия, Эйдан Рид» хотя наверняка слышал его много раз. А может думает над красивой ответкой. Может еще что-то. В его мозгу даже черт ногу сломит. — Ладно, — медленно произносит Рид, — хорошо. И замолкает снова. В его глазах уже даже нет озорного огонька, весь запал с него спал, а из рта не сыпятся колкости. Он молчит, глядит на него без насмешки и Рид выглядит уязвимым и беззащитным (хотя можно ли назвать его беззащитным если он в пару движений мог бы поменяться с Кирихарой местами? Предусловии что пистолет все еще не у него). И есть в этом что-то чарующее, что заставляет нервно сглатывать слюну с кровью. Спасибо ему за отличную драку.(— Обращайся)
И тут до Кирихары доходит резко и оглушительно — ему нравится Эйдан Рид. Эйдан Рид, который его выводит его из себя, дразнит. Эйдан Рид, который весь из себя шутник и гений мошенник, обманувший церковь. Эйдан Рид, которого хочет пристрелить каждый второй в Джакарте. Эйдан Рид, который сейчас лежит под ним. И это все не до дрожи в коленях (от ужаса не в счет), скорее сухой факт, который заставляет нервно облизнуть губы и задуматься в какой момент жизни он свернул не туда (когда согласился помочь Карлу). А еще что теперь делать с этим (убежать? Сбежать?).(— Не смей!)
— О чем ты так усердно думаешь? — хмыкает Рид. — Ни о чем, — врет Кирихара и отводит глаза. Нет-нет-нет, пожалуйста, пусть ему просто отбили мозги. Рид щурит глаза словно читает мысли Кирихары, что пугает до ужаса. Только сейчас Кирихара задумывается о том насколько хорошо читает людей Рид. — Запал на меня? — усмехается Рид и, господь, Кирихара старается не облизнуть губы. Рид смотрит вызывающе, развязно, а потом начинает громко хохотать. Безумно, словно увидел что-то нереально смешно. Или сошел с ума (что подходит больше, учитывая, что Девантора легко мог его заразить). Эллиот только открывает рот и хочет начать возмущаться под вызывающий взгляд, как под ногой начинает что-то вибрировать. — Привстань-ка, — командует Рид. И Кирихара слушается, даже не обращая внимания на то, что это вроде как приказ. Когда Рид протягивает ему собственную ладонь Кирихара ее пожимает. Когда они жмут руки больше, чем пять секунд Кирихара сглатывает. Когда Рид тянет его на себя и роняет на землю все внутри переворачивается. А бутылка вина отлетает куда-то на землю. Эйдан хочет что-то проворчать (или поплакать что она не дешевая), но как оказалось целоваться ему нравится больше. Рид отлипает от чужих губ всего на пару секунд, но их достаточно чтобы он успел повалить Эллиота на землю и продолжил изучать его рот. А вообще Кирихара не считает, что целоваться на обломках церкви красиво. Но Эйдану Риду глубоко посрать, он, кажется, считает это романтичным. Как и сидеть задницей (на деле Рид сидит на коленях, на заднице сейчас Кирихара) в пыли, обломках камней и дерева, разбитом стекле. Как и слизывать с губ Эллиота вино. Ему, кстати, его нельзя. Вообще. Ни капли. Вдыхать тоже не желательно. Поэтому Эллиот его отталкивает, переводя дыхание. — Эй, — Рид тянется обратно, но в его грудь упирается чужая ладонь. Немного дрожащая, но это не мешает держать дистанцию. — Тебе нельзя алкоголь, — Кирихара пытается быть строгим. Очень пытается, но, кажется он сейчас поплавится, как плитка шоколада, а его голос вместе с ним, — тебе еще как минимум за руль, — на губах все еще фантомно ощущаются чужие губы, язык и чуток слюны. Кирихара не сдерживается и облизывается. Эйдан закатывает глаза и дует губы как ребенок. В свете закатного солнца он выглядит и красиво и забавно до ужаса. — Только из-за глупой алкашки откажешься целоваться с таким как я? Эллиот закатывает глаза. Сильно закатывает. И очень надеется, что Рид все поймет. Рид понимает и дует губы сильнее. А потом решает, что это отличный момент чтобы продолжить поцелуй. Эйдан сжимает чужую ладонь на собственной груди и утаскивает ее ниже по прессу. И еще ниже. — Перебор! – вскрикивает Кирихара чувствуя ткань и молнию джинсов под пальцами. — Правда? – наиграно удивляется тот, а потом хмыкает, — Мне казалось это то, чего ты хочешь, — взгляд падет вниз на джинсы. На его губах расползается улыбка, которая, кажется, не предвещает ничего хорошего. Кирихара не опускает глаза, он и так чувствует, что ему тесно в собственных штанах. А еще лучше он чувствует, как тесно Риду в его штанах. Эллиот тяжко выдыхает и оглядывает недопитую бутылку вина. И где-то сверху раздается смех. Заливистый, от которого Кирихара закусывает губу до боли, а еще в животе сходят с ума бешеный осы, а не милые бабочки. — Ну так я продолжу? – Рид льнет поближе, хотя куда еще. — Нас ждут, — отпирается Эллиот. — Кто? Пробки? Это Джакарта, щас нас ждут только они, — Рид хохочет и проводит рукой по чужому животу, вызывая кучку мурашек, — мы можем задержаться. Эллиот вздыхает и сдается. И они задерживаются на больше, чем должны были.***
— Позвонил брату, передал что живой и целый, — вздыхает Эллиот, когда видит заинтересованный взгляд Эйдана. То, что мама ворчала на фоне Кирихара не упомянет. Вдруг еще подстебет — он этого не переживет. Рид отталкивается от стены и разминает затекшие плечи. Кирихара смотрит на номер комнаты «132» и оглядывается. На этаже есть еще пара номеров, но на них всех есть таблички, например «не стучать до 12 дня» или «проводится уборка». — И все? — Рид наклоняет голову в бок на манер птиц и вскидывает бровь. Семья Кирихары кучка таких же криминалов, которых Рид явно повидал не мало, но он все равно интересуется ими. — Я сказал, что сейчас на Гавайях, отдыхаю после этого безумия, он поздравил и сказал, что ждет магнитик, — Кирихара убирает мобильный в карман и пожимает плечами, — чей этот? Кирихара кивает головой на дверь и сразу начинает жалеть об этом, потому что Рид начинает хищно улыбаться. Эллиот хочет закричать не отвечай. Эллиот хочет убежать и бегать по всем Гавайям от него, потому что в прошлый раз это ничем хорошим не кончилось. Но Рид хватает его за руку быстрее, чем Кирихара успеет среагировать. Еще быстрее он открывает дверь ключ-картой, и утягивает Кирихару внутрь. Потом прижимает, хотя нет, не так, вжимает его в дверь и целует. Жадно, мокро, бесстыдно, как будто они не целовались, буквально шесть с половиной часов назад, в угнанном самолёте. Кирихара дёргается, пытаясь хоть на секунду остановить этого… как-бы-назвать-помягче чтобы вздохнуть. Чужие руки гуляют по телу и это все горячо и как-то развратно учитывая, что за дверью чёртов коридор. — Подожди, — рвано шепчет Кирихара. Пальцы вцепляются в чужие плечи. Рид хватает его под ногой и отлипает. Он тяжело дышит и облизывает покрасневшие губы. — Что? – он сначала хмурит брови, а после вскидывает одну из. — За моей спиной дверь в коридор, — выдыхает Эллиот. Ноги подрагивают, дыхание рваное. А вид возбуждённого Рида делает еще хуже. В голове сплошной кавардак, в ушах лишь вздохи и тишина за пределами номера. Сам же Рид хмыкает, пожимает плечами и ненавязчиво так предлагает: — Давай будет перед лицом, — он глупо ухмыляется, явно гордый своей шуткой. Кирихара закатывает глаза. Сильно закатывает глаза, — мне перенести принцессу на кровать? – Рид вскидывает бровь и игриво закусывает губу. И не дожидаясь ответа Рид хватает его под бедра и утаскивает в глубь номера. Сначала Кирихара чувствует под ногами пустоту, потом ощущает мягкую кровать спиной, а после мягкие влажные губы на собственной шее. — Так лучше? — М-м да, — выдыхает Эллиот. Чужие пальцы лезут под футболку выводя какие-то узорчики царапая нежную кожу. Эйдан резко срывает ужасно заебавшую ткань. И по коже гуляют уже губы.***
Кирихара начинает жалеть, что притащил Рида в Майами, когда тот начинает использовать его как прислугу. Кирихара жалеет, но терпит, закусывает губу и радуется, что дома неплохая шумоизоляция. Иначе мама сделала бы им обоим лекцию о неуважении к хозяйке дома. И выгнала бы. Она вообще женщина святая, приняла Рида как родного, не смеялась над его кудряшками и даже расстроилась, когда узнала, что он собирается от них избавиться (он спросил есть ли у нее дома машинка, хотя откуда она у одинокой женщины?). И Господь сохрани ее она его отговорила. Точнее нашла компромисс. Она его подстригла. И довольно неплохо.(— Неплохо? Ты скривился и спросил зачем я дал
ребенку ножницы и можно ли это как-то
вернуть все обратно! А когда миссис Анжела
спросила нравится тебе как она меня постригла
ты переобулся и сказал, что стало лучше!
– Не было такого.
—??? Ты-!)
— Кирихара Эллиот – пропевает Рид выходя из ванной. Эллиот смотрит на довольную морду (— Как-то грубо тебе не кажется? — Нет.) и роняет голову обратно на подушку. На Эйдане только одно полотенце. И оно черт его дери на плечах. — Эй, подъём, у нас второе совместное дело! — Не знаю как у тебя, а у меня сейчас сон, — хмыкает Кирихара и отворачивается, — а потом завтрак. — Ну завтрак я могу тебе устроить, — он громко хохочет и залезает на постель. Это Кирихара ощущает четко. Так же четко, как и ладонь на своей ягодице, — ну же, иначе мы опоздаем на самолет, — мурлычет Рид. Его пальцы начинают блуждать по бедру и под тканью трусов. — Что у нас там за дело? Рид расплывается в широченной улыбке. — Нью-Дели, падпараджа, подпольный аукцион, — медленно перечисляет он, — ничего не вспоминаешь? Кирихара вспоминает. Ощущение что это будет какой-то ужас с кучкой «гениальных» планов, которые будут меняться каждый пять минут настигает с головой снова. С Эйданом по-другому не будет. Только если он будет все время где-нибудь в отрубе. И то его найдет и украдёт Руссо и придется спасать. Если он еще будет жив. — Возможно, — хмыкает Эллиот скидывая чужую руку с своего бедра. Кирихара поднимается с кровати и уходит в ванну под обиженное «бросаешь меня?» с чувством что этот ужас то, чего он хочет.