Без сна

— Юджи. Мегуми, честное слово, просто хотел выйти в гостиную общежития попить воды. Он сильно устал за прошедшую неделю и желал только отключиться в своей постели на все выходные, безвылазно предаваясь лени и с честью прогуливая любые тренировки, на которые его могли бы позвать. Но зимой воздух становился слишком сухим, и его чувствительное горло не выдерживало такой низкой влажности, заставляя его подрываться среди ночи, чтобы выпить воды. И вот они здесь. Который, напомните Фушигуро, раз за эту неделю? — Я сейчас пойду спать, — Юджи натянуто улыбается, пытаясь придать выражению своего лица хотя бы немного жизнерадостности, — честно. Фушигуро скрещивает руки на груди и переводит скептичный взгляд на настенные часы, отсчитывающие двадцатую минуту после часа ночи, затем смотрит на горящий в кромешной темноте телевизор, крутящий документальный фильм (серьезно, Юджи?), и снова возвращает взгляд к Юджи, делая его как можно более выразительным. — Угу, — угрюмо хмыкает он, — давай сделаем вид, что я поверил. — Я правда пойду. — Итадори хлопает глазами, невинно сжимает в руках пульт от телевизора трясущейся рукой и настойчиво продолжает пытаться убедить Мегуми, что всё в порядке, — Мне осталось совсем немного досмотреть. — Я серьёзно сейчас пойду будить Годжо, — Фушигуро неопределенно взмахивает рукой, — он, конечно, придурок, но может хотя бы сможет убедить тебя лечь спать. — Мегуми, — Юджи вздыхает так, будто только что безуспешно попытался переспорить бетонный блок, — я досмотрю серию и пойду спать. Никакого сенсея здесь. Он только разбудит всё общежитие. — Это документалка про Хиросиму и Нагасаки, которую мы вчера с тобой смотрели, а не сериал, — Фушигуро раздосадованно качает головой, — Ты уже не соображаешь. Итадори, — с нажимом просит он, — пошли спать. — Ещё десять минут! — Сейчас. — Пять?.. Фушигуро качает головой, большим пальцем указывая в сторону спален. — Сейчас же. Нерадивый ребёнок. Фушигуро видит эту неутешительную картину на протяжении нескольких недель и уже вполне успел сделать выводы о том, почему Юджи изо дня в день предпочитает смотреть телевизор в гостиной общежития до того момента, пока организм не отключится от переутомления. Годжо был абсолютно таким же, и на его, Мегуми, глазах, проходил через все то же, что и Юджи. Жажда как-то отходит на второй план и он совсем забывает, зачем в общем-то пришёл сюда. — Слушай, чувак, — он кривится, слишком часто жестикулируя: усталость брала свое, — мне, если честно, всё равно, есть у тебя какие-то приколы со сном, или нет. Но твоя сонливость на заданиях опасна не только для тебя самого, но и для нас с Нобарой. — Я понимаю… — пытается оправдаться Юджи, но Мегуми его перебивает. — Поэтому я сейчас принесу тебе таблетку снотворного, и ты, как хороший мальчик, скажешь спасибо и пойдешь спать, идет? — Но я не хочу спать, — Юджи трет глаза кулаком, — дело не в бессоннице, понимаешь? — Тогда в чем, черт возьми? Решил помереть от недосыпа? Оригинально, но, пожалуйста, не здесь. Юджи замирает, глядя на него широко раскрытыми глазами. Фушигуро вздыхает и мысленно дает себе подзатыльник. Ему определенно не следовало делать выговор Итадори, особенно, когда он пытался совершить жалкую попытку помочь. — Я… эм, — он запинается, чувствуя, как стыдливый румянец окатывает щеки, — прости, я совсем не это имел ввиду. Вот, блять, видишь, меня даже до людей допускать нельзя. Фушигуро прикрывает лицо ладонью и ещё раз глубоко вздыхает. — Юджи, я… — Всё хорошо, — отмахивается Итадори, — я тебя понимаю, не волнуйся. — Я хотел сказать, — наконец подбирает слова Фушигуро, — что все мы проходим через это дерьмо, и у нас есть только один путь — перетерпеть. Когда заставляешь себя изо дня в день засыпать, игнорируя все кошмары, организм рано или поздно привыкает. — Фушигуро… — Погоди, — перебивает его Мегуми, — я знаю, что это сложно, но ты можешь пить снотворное в первые несколько дней, чтобы совсем не помереть без сна. Это нормально, не нужно заставлять себя вырубаться от усталости, никому не рассказывая. Мы все всё понимаем. — Видимо, не совсем, — усмехается Юджи, — Фушигуро, у меня нет бессонницы. — А? — Фушигуро замирает в растерянности и спустя секунду после осознания, начинает раздражаться, — Тогда какого черта, Юджи? — Сукуна. — мягко улыбается Итадори, отводя взгляд в сторону. — Что, прости? — Сукуна не дает мне спать. Фушигуро передергивается. — Боги, я даже не хочу знать, каким образом- — Нет-нет! — Вскрикивает Юджи, моментально затихая, вспомнив, что на дворе стояла ночь, — О чем ты вообще думаешь, Мегуми? — осуждающе добавляет он. — Ну явно о чем-то странном. — смущенно бормочет Фушигуро. — Он не дает мне спать разговорами. Постоянно говорит о том, что из-за меня все мои друзья умрут, что я не смогу его сдержать и всё остальное, что он и так воспроизводит днем, только менее активно. — Не верь ни слову из его поганого рта, — предостерегает его Фушигуро, невольно вспоминая свою первую встречу с Сукуной лицом к лицу, — это дерьмо и не такое тебе наговорит, чтобы сделать больно. — Я знаю. — кивает Юджи, отворачиваясь обратно к телевизору. Фушигуро сдается и садится рядом с ним. — Но если я как-то могу помочь… — неловко пытается разорвать их молчание спустя несколько секунд он. — Не думаю, — отрезает Юджи, но заметив, каким опустошенным стало выражение лица Мегуми, спешно добавляет: — он не особо активно идет на диалог, когда рядом кто-то есть, — усмехается Юджи, — хотя Годжо-сенсей, наверное, не согласится, — бормоча себе под нос, добавляет он. На телевизоре — последние кадры документалки, на которые Фушигуро глядит без особого интереса. Куда больше его занимает то, что Юджи рядом с ним расслабился, вытянул ноги и накинул на них плед, который явно притащил из своей комнаты. Поддавшись моменту, Мегуми и сам забирается на диван с ногами, ютится ближе к Юджи и откидывается спиной назад. — Ты всё равно должен пойти спать. — напоминает он Юджи, когда фильм заканчивается и на экране начинаются титры. — Может, тогда, здесь? — предлагает Итадори, отрывая взгляд от телевизора, — Мне лень идти обратно, я согрелся. Фушигуро прикрывает глаза и вздыхает. Он слишком устал, чтобы спорить, и разбуженный организм не сможет бороться со сном достаточно долго, чтобы ему хватило времени переубедить слишком упрямого Итадори. — Хорошо, — кивает он, подталкивая его плечом, — но я вымерзну. Юджи двигается в сторону, поднимая плед. Фушигуро, не подумав ничего предосудительного, залезает к нему, протирая слипающиеся глаза и в полусне позволяя себе наглые мысли о том, что Итадори настолько теплый, что он мог бы спать рядом с ним ежедневно. * — Может, разбудим? — с сомнением спрашивает Нобара, скрещивая руки на груди. — Ни за какие деньги на свете. — шепчет Сатору, делая, наверное, миллиардный снимок на телефон.