Один хорошо, а два лучше

      Как сладкая карамелька. И на вид, и на вкус. Лидер тёмных сил, ужасный и великий лорд Волдеморт сходил с ума от какого-то мальчишки! А вернее, от его кожи. От его упругой, местами мягкой, тёплой, нежной, золотистой, вкусной кожи, в которую он с жадностью впивался губами и зубами, не забывая шумно, с оттяжкой вылизывать.              Гарри тихо выдохнул и откинул назад голову, полностью отдавая свою шею под приятные посасывания и вылизывания. У Волдеморта был какой-то фетиш, сдвиг. Он никогда не отпускал от себя Гарри, пока не доведёт того до изнеможения и вся его кожа не будет в его метках.       И его абсолютно, нисколько не смущал тот факт, что они были не одни! Что у них проходило собрание Пожирателей! А «герой» Светлых (Дамблдор и его общипанный курятник до сих пор думали, что Избранный находился на летних каникулах у своей тетки и дяди, что обращаются с мальчиком, как с домовым эльфом) сидел на коленях Тёмного лорда, спиной к нему, и не мог на полную наслаждаться ласками. Взгляды Пожирателей его смущали.       — Том, — прошипел Поттер на их общем языке. Это была еще одна причина, помимо прекрасной кожи, из-за которой Темный Лорд сходил с ума. Этот мальчишка был создан для него. — Тебя может и возбуждает присутствие других, но если ты разложишь меня прям у них на глазах, я за себя не ручаюсь. Дрожь пробила его тело, когда его возлюбленный провёл своим восхитительным раздвоенным языком по его позвонкам.       — И что же ты сделаешь, Гарри? — проурчал довольный змей, место влажного поцелуя кусая. Яксли, который должен был докладывать о делах, связанных с министерством магии, не знал куда деть глаза. Стоял, руки держа сложенными, каждый раз потирая вспотевшие ладони. На собрании творился, по его мнению, и мнению остальных, сюр.       — Я разнесу этот чёртов зал на кирпичики, — прошипел парень. — Раню как можно больше твоих Пожирателей и нанесу как можно больший урон мэнору. А Ордену скажу, что ты меня похитил и тогда они меня спрячут куда подальше. Но ты этого не хочешь, так же как и делить меня с кем-либо. Даже с самим собой, — он повернул голову в бок, с лукавой улыбкой смотря на своего Лорда, припоминая медальон, что парень не так давно нашёл в доме Сириуса. Он носил его не снимая, разговаривая с молодым Томом Риддлом в голове, что не понравилось его взрослой версии. Он оправдывает это тем, что медальон высасывает его магию, но Гарри склонялся к тому, что тот ревнует.       Да так страстно, что всю ночь его любит, оставляя на коже бесчисленное количество засосов и укусов. То есть, в два раза больше чем обычно. Если бы не магия и волшебные зелья, в прямом и переносном смысле, его кожа всегда была бы в метках.       И не то что бы он был против, но раскрывать себя Ордену Феникса раньше времени не хотелось, да и одноклассникам не объяснить, откуда вдруг взялись метки. В душе кто-нибудь точно да заметил бы.       — Продолжай, Яксли, — подтолкнул к дальнейшему докладу тёмный лорд, всего на несколько секунд отрываясь от аппетитной шеи. — А ты, — продолжил на парселтанге, и накрыл пах Поттера, — хорошо знаешь мою главную слабость, Гарри. Как и то, что я уничтожу всё на своём пути, но доберусь до тебя.       — Тогда тебе точно придётся уничтожить парочку своих Почитателей, — прошипел Гарри, дернувшись под рукой Тома и дальше заговорил на английском, — ведь в их головах сейчас явно не доклад.       Волдеморт усмехнулся, через плечо своей лохматой прелести посмотрев на верных сторонников. Все они были приближенные. Все доказали свою преданность и хорошую службу. И почти все с жадностью смотрели на его мальчика. В глазах каждого либо недоумение, либо похоть. А если заглянуть в их мысли…       Ни один из его Пожирателей не выйдет из этого зала без Обливиэйта. Он может и дразнит мальчишку, но никогда не позволит, чтобы кто-то думал о нем в подобном ключе. Он только его. Он прижал его к себе за талию и грудь ближе, словно хотел слиться с ним, и смотрел на своих сторонников холодным, предупреждающим страшные муки, взглядом.       — Позволишь мне забраться под брюки? — неожиданно спросил (человек, любитель везде и всюду приказывать) и сжал пах юноши чуть сильнее. Тот уже был приятно твёрдым. Собственно, как и Том.       — Нет! — неожиданно для всех громко выкрикнул Гарри, тут же заливаясь краской стыда. Он и до этого был красным, но теперь он чувствует пульсацию жара на щеках и шее.       — Тише, — также перешёл на человеческий, касаясь губами пунцовой, горячей кожи. И ещё раз. И ещё. Не в силах оторваться. — Нет, так нет. На фоне лепетавший доклад Яксли едва ли был слышен. И недовольный взгляд на него от Лорда заставил усилить голос. Да и стать увереннее. Главное, не смотреть на мальчишку на коленях Повелителя. На то, как он ёрзает, краснеет, кусает чувственные губы, жмурится, тяжело дышит…       Гарри закрыл лицо руками, стараясь представить, что тут никого нет: только он и Том. И что никто не видит (никто и не видит, где рука Лорда под столом, но догадываются) как шаловливая рука Волдеморта сильнее надавливает на возбужденный член. О Мерлин, он возбудился при всех!       Какой стыд. Какой позор… Он превратился в испорченного, легкодоступного юнца! А если бы Том не обещал ему наложить Обливиэйт на всех, пошла бы молва о том, что Гарри Поттер, мальчик_который_выжил стал мальчиком_который_ублажает_Волдеморта!       Не выдержав такого, Гарри откинул голову на плече Волдеморта и тихо простонал ему в ухо от очередного укуса.       — Я так не могу, — прошипел Гарри. — Все что угодно сделаю, только сотри им память и выгони прямо сейчас. Пожалуйста.       Мольба юноши — услада для ушей Лорда. Садиста до мозга костей. Гарри не стал исключением, для него лишь форма пыток иная. Сладостная и безумно возбуждающая.       Волдеморт оскалился. Перестал разминать пах, массажными, круговыми движениями. Поднял руку выше. Ладонью забрался под рубашку, на которой была расстегнута нижняя пуговица. Гладкая, тёплая кожа была с удовольствием оглажена и слегка оцарапана ногтями.       — Всё что угодно? — промурчал на английском, растягивая губы прямо во время поцелуя, когда губами прижался к щеке своего драгоценного мальчика. И продолжил снова на парселтанге: — И что же ты сделаешь? Предложи мне что-то стоящее, и я подумаю над твоей просьбой.       — Я-я… Я могу все? — если бы Гарри мог, он ударил бы себя по лбу. Его слова не должны были звучать как вопрос. Взгляд метался по комнате, пытаясь зацепиться за что-то и придумать ответ. Горячее дыхание Тома отвлекало. Поерзав на коленях он внезапно замер, и в голову пришла идея, о которой он думал давно. — Я согласен на то заклинание. Ну то, к‐которое для двойного, — заикания на парселтанге звучали жалко, но Гарри винил в этом Волдеморта, ведь это он заставлял неискушенного мальчишку рассказывать о таком.       Тело Тёмного лорда, сотканное из магии, созданное благодаря древнейшему, тёмному ритуалу, мало взяло человеческого. Он не чувствовал холода. Был сильнее и выносливее любого мага. Имел прекрасное зрение, способный видеть даже в темноте. А ниже живота с гордостью носил двойное оружие массового Потеррожения. Впервые увидев тонкий длинный пенис, а чуть ниже идентичный, шедший комплектом, Гарри пробрал истерический смех. Он привык к внешности своего Лорда, нечему было удивляться! Как же. Он ещё никогда так не заблуждался.       В тот вечер они ничего не попробовали. Поттеру нужно было время прийти в себя и смириться с неожиданным сюрпризом. Том был как никогда тактичен и великодушен, не устраивая истерик и обижулек. Взрослый волшебник, в конце концов.       Так прошло время, и на место непонимания, переплетенного с жутким смущением, пришло любопытство. Как же этот двойной младший лорди функционирует? Если одного стимулируют, второй тоже встаёт по стойке смирно? Или кровь приливает только к одному? А если одного ручкой, а второго ртом? И чем больше Гарри думал, тем сильнее росло не столько любопытство, сколько желание попробовать. Так и начались эксперименты, в которых Гарри, стал и самим экспериментатором, и подопытным кроликом. Последним их экспериментом стало именно двойное проникновение. И подошли они к делу ответственно. Долго и скрупулёзно подготавливая тело парня к размеру, в два раза больше, чем оно привыкло. Была и физическая растяжка, благодаря пальцам, и с помощью магии (последнее помогло расширить стенки ануса под нужную форму, но причиняло сильнейший дискомфорт). И когда желаемое случилось — Гарри оказался где-то на небесах, не иначе. Никогда он ещё не чувствовал такую заполненность. Его распирало два члена Тома, двигаясь так правильно, надавливая туда, куда нужно. Гарри обкончался в тот вечер. Едва не потерял сознание от горячей долбежки. Его задница, растраханная до предела, просила пощады, но Лорд был глух к просьбам. Он тоже добрался до желаемого и долгое время не выпускал из своих «змеиных» объятий… со «змеиными» восхитительными членами!       Воспоминания были свежи и очень яркие. Гарри кусал губы и сильнее возбуждался, пронося через себя те ощущения. Прошёл-то всего месяц. А кажется, что не меньше полугода. Он оттягивал секс с двойным проникновением, не зная толком, зачем, ведь та наполненность гораздо лучше их стандартного. Один член Тома, даже в сравнении с членом Гарри, который не мог похвастаться особо размером и толщиной, был тоньше. А вместе они создавали удивительную форму и плотность…       Том шумно выдохнул, услышав заветные слова, после которых не осталось сомнений в принятом решении. Поднимая волшебную палочку, он направил ее вперёд.       — Все вы, — обратился тихо к пожирателям, и те замерли, — смотреть мне в глаза.       Пожиратели не смели ослушаться своего Господина и знали что сейчас будет. Всё же это не первый раз они выходили из зала абсолютно ничего не помня о собрании, напоследок лишь видя смущенного Поттера и довольного Лорда.       — Обливиэйт, — мощное заклинание хлынуло на всех разом. Влиять на разум сразу нескольких волшебников умел только один человек. Только его магия была способна на это. — Вы молча поднимаетесь со своих мест и покидаете мэнор. Собрание переносится на восемь утра следующего дня.       — А ты уверен, что встанешь к восьми утра? — Парень продолжал говорить на парселтанге, не желая, чтобы хоть кто-то знал об их разговоре. — Может я тебя не отпущу к тому времени или вообще заезжу. М? — на губах была шальная улыбка.       Очень громкие слова сейчас сорвались с его губ. Потому что он сам понимал, заездят его. Учитывая выносливость ненасытного змея… Гарри ещё будет умолять его о пощаде.       Пожиратели стали подниматься со своих мест, медленно покидая зал совещаний. Оставляя пару наедине. И как только за последним закрылась дверь, Волдеморт поднялся со своей ношей, усаживая его на край стола.       Гарри облизнул в предвкушении губы. Глаза лихорадочно блестели, руки тряслись от желания. Он с готовностью раздвинул ноги, впуская своего обожаемого Лорда ближе к себе, и приоткрывая рот, почти высовывая язык, видя, что его хотят жарко поцеловать.       Багровые глаза тёмного лорда горели похотью, жаждой и безумием. Он раззадорил себя, наслаждаясь кожей юноши. А теперь пожирал его рот, мягкий, влажный, горячий. И слушал, наслаждаясь каждой ноткой, мелодичный голос Гарри. Стонущий, всхлипывающий. Позволял обсасывать свой язык. Давал терзать свои губы, кусать и обсасывать. И засасывать почти весь рот, словно дементор, добравшийся до самой души мага. Словно хотел высосать эту самую душу, или осколочек, и носить в себе, как это делает Гарри.       Гарри же, млея от посасывания и рук лорда на своей пояснице, обхватил его ногами, притягивая ближе, и вцепился рукам в мантию, неуклюже пытаясь ее стянуть. Волдеморт же ухмыльнулся, отрываясь от опухших губ, одним движением руки полностью оставляя их без одежды. Зачем лишние телодвижения? Магия — удивительная вещь. Поможет во всём. Но из-за резкого обнажения Гарри поежился. Спину особенно сильно лизнуло холодом, и он посильнее прижался к горячему бледному телу мужчины.       Их члены, что до этого были зажаты одеждой, твердо стояли и теперь терлись друг об друга. Гарри жадно смотрел на пенисы Волдеморта и взял их в руку, игнорируя свой. Тонкие и длинные они идеально ложились в ладонь и чувствовались превосходно.       А Волдеморт снова напал на шею и ключицы, вылизывая их повторно и кусая. Никаких поцелуев. Он дошел до крайности, до глубоко сидящих внутри инстинктов, что пробуждались и желали пометить своё. Метками, запахами.       — У тебя в роду случайно вампиров не было? Оборотней там каких-нибудь? Уж очень тебя тянет кусать меня, — Гарри не был против такого, наоборот откидывал голову назад, вновь полностью обнажая шею. Но такая поза перестала его удовлетворять, слишком мало контакта, хотелось большего. Оттолкнув от себя непонимающего Волдеморта, он заставил его усесться обратно на свой трон (а никак иначе это не назвать) и уселся сверху. — Давно хотел заняться с тобой сексом в зале собраний.       Гарри переложил руки Тома на свои ягодицы, а сам поддался вперед, буквально набрасываясь на его рот. Теперь он правил балом. Он облизывал и обсасывал длинный, двойной язык, и возбуждение до мурашек пробирало всё тело. Особенно, когда руки Тома начали несдержанно мять его ягодицы. Ногти впивались в мягкую плоть, оставляя красные полосы. Гарри постанывал и несдержанно терся о темного мага. Вся эта ситуация возбуждала его до предела и уже не терпелось насадиться на его члены.       — Давай же, подготовь меня, — тяжело дыша в раскрасневшиеся губы Волдеморта прошептал Гарри, после чего вновь захватывая его губы.       Чувствуя, как тот растягивает рот в довольной улыбке. Потому что услышал просьбу, граничащую с мольбой. Вновь использование чудесной магии дало ощущение влажности внутри. Гарри вздрогнул, прильнул сильнее к груди Лорда и почувствовал, как тот просовывает в него средний палец, остальными лаская и надавливая на ягодицы с внешней стороны.       — Я-я подготовил себя чуть-чуть, так что не дразни, — Гарри взял лицо темного мага в руки и направил его к своей искусанной шее. Громкий стон сорвался с губ, когда маг послушно стал покусывать шею и добавил второй палец, тут же обводя ими простату.       Гарри едва удержался на коленях. Те ослабели и превращались в желе, а Том ещё даже не приступил к главному! Его восхитительные члены оставались без внимания. Все ещё не заполнили! Даже не тёрлись об Гарри.       — Жаль, что ты отказался от яркого зрелища, — Том уткнулся под подбородок и длинным языком обвел чувствительную кожу рядом с кадыком. — Несколько десятков глаз смотрели бы, кому ты принадлежишь. Как стонешь от удовольствия.       — Как будто они и так не знают, кому я принадлежу, и для этого им не надо видеть твои члены в моей заднице. И вообще видеть твои члены, они только мои, — Гарри оторвал того от своей шеи и недовольно на него посмотрел. Весь раскрасневшийся, взъерошенный и с метками на своем теле Гарри выглядел восхитительно. Маггловский ангел, что демон украл с небес, лишил невинности и развратил.       Пальцы исчезли. Их заменил первый, нижний, член. От неожиданности Гарри открыл рот, и задержал воздух.       В груди полоснуло жаром после весь воздух вышел вместе с громким стоном и Гарри уже сам опустился на член, ощущал блаженную наполненность. Том придерживал его за ягодицы, пока он сам насаживался на его член, но это было еще не все. Гарри ждет и второй член. Поэтому остановив жаркое скольжение, Том снова ввел в Гарри один палец. Расширяя дальше. И не нужно им использовать магию. Брошенное Гарри ранее разрешение теперь не имело силы. Всё-таки, порой Магию не стоит использовать. Если нет желания оборвать сладостный процесс.       Волдеморт слегка двигал бедрами, и вводил попеременно пальцы, расширяя сильнее. Гарри, крепко цепляясь за его шею, почти прижимался ко лбу возлюбленного Лорда, глубоко дыша через рот.       — Том, брось это заклинание, я уже не могу, — нетерпение Гарри передалось и Волдеморту. Почувствовав как Волдеморт применил заклинание от разрывов и то, он вынул из него пальцы Гарри нетерпеливо поднялся на колени, полностью выпуская из себя член лорда. Применив беспалочковое смазывающее заклинание (спасибо Тому за ночные сны) на оба члена возлюбленного Гарри приставил обе головки к анусу и стал аккуратно насаживаться. Руки Тома придерживали его, чтобы он не сорвался. Жар в груди вновь полоснул и по всему телу разнеслось удовольствие. Гарри стал привставать и вновь опускаться, принимая в себя все больше и больше, тихо постанывая.       Вот оно, давно забытое ощущение! Как он обожал этих двух крепышей!       В момент, когда они полностью оказались внутри, Гарри откинул голову назад и на одной ноте протянул всё то блаженство, что испытывал.       — Каждый раз восхищаюсь, видя, как ты принимаешь меня полностью, — прошипел Волдеморт, кусая за подбородок и тут же его зализывая. — Кому ты принадлежишь, Гарри?       — Тебе. Только тебе и никому больше. Поэтому я не хочу, чтобы кто-то еще видел меня обнаженным. Только ты, слышишь? — он смотрел в расширившиеся зрачки Тома, что выдавали всю степень его возбуждения и довольства словами Гарри.       — Это приказ, мой тёмный принц? — с ухмылкой спросил Лорд.       Прозвище, так редко употребляемое, но всегда теплом развивающееся внутри. Гарри обожал свой «титул», показывающий, что он не просто игрушка в руках великого Темного лорда, он равный. И если бы не их связь, можно было бы сказать «преемник».       — Да, — хрипло проговорил Гарри, смотря на своего Лорда сквозь полуприкрытые ресницы, а затем хитро улыбнувшись почти полностью встал на колени, оставляя в себе только головки и резко насадился до упора. Боли не было, был только сладкий экстаз.       — Гарри, — со свистом выдохнул Волдеморт, полыхая глазами, и с силой впился пальцами в ягодицы, добавляя новые следы от ногтей, — ты играешь с огнём. Сейчас я даю тебе возможность самому двигаться. Но если ещё раз сделаешь нечто подобное, я разложу тебя на столе и буду трахать до тех пор, пока ты не начнёшь молить о пощаде.       — Это обещание или угроза? — Гарри рассмеялся и поднявшись хотел снова опуститься, но Лорд не дал ему это сделать выходя. Сбросив удивленного мальчишку со своих колен, он развернул его спиной к себе и заставил облокотиться на стол. Он взял свои члены в руку, дразня колечко парня, но не входя.       — Какая прелесть, — улыбался садист, внимательно наблюдая, как сжимается анус, когда он не утыкается, и тут же раскрывается, стоит усилить давление, но не вставлять, — твоё тело всегда со мной искренне. И всегда жаждет прикосновений. Неважно каких.       — Вот именно что любых, а ты даже в них сейчас отказываешь, — пока Гарри говорил, он пытался поддаться назад самостоятельно насладиться на члены, но Том звонко шлепнул его по ягодице, забавляясь реакции парня.       — Правильно. Чтобы наказать непослушных мальчиков.       — Ну а я тут причем? — возразил Гарри оборачиваясь и недовольно смотря на Волдеморта. — Не помню, чтобы ты когда-то был мной недоволен, вот даже, пришел подготовленный, как хороший мальчик, — и развел руками ягодицы, открывая себя. Жар стыда опалил лицо. У него и впрямь был план соблазнить Лорда после собрания, но кто же знал, что тот усадит его к себе на колени и начнет издеваться прилюдно.       Спасибо ещё Снейп не присутствовал на собрании. Будь это так, Гарри умер бы от стыда и больше никогда не смог бы посмотреть профессору в глаза. И вообще его видеть. А это — минус сдача по важному предмету.       Мысли немного увели к учёбе, а потому так неожиданно стало почувствовать на себе нечто новое за сегодня. Всё ещё держа себя открытым, Гарри протяжно застонал и с тихим, быстрым: «да, да, да, да» поддался назад, под длинный, горячий, раздвоенный, с ума сводящий язык! Том встал перед ним на колени и вклинился языком в анус.       Плюсом языка Темного Лорда было не только то, что он раздвоенный, но и то, что он был длинным. Как раз той самой идеальной длины, что доставала до простаты Гарри . Не выдержав такой сладкой пытки, Гарри уперся лбом в стол, до боли раздвигая ягодицы и поддался ближе к Волдеморту.       Вынув свой язык из ануса парня, Волдеморт сдвинул разомлевшего парня с края стола, вытаскивая зажатый между столом и телом член, и толкнул его обратно, вновь возвращаясь к аппетитному колечку, но на это раз дроча член парня. Ноги последнего дрожали, если бы не стол, он бы упал.       Вернулось чувство заполненности. Сначала одним, за ним вновь второй. Гарри отпустил ягодицы, начиная шкрябать ногтями по столу, в невидимых попытках что-то сжать в руках от сильного наплыва чувств. Том не брал размеренный темп, он предпочитал хаотичный, точно предугадывая, когда Гарри хотел бы ускориться, долбя по простате быстро и грубо, а когда замедлиться, вклиниваясь плавно, с оттяжкой, но обязательно в какой-то момент резко засаживая, по самые яйца.       Если бы он продолжил резко входить, то Гарри быстро бы кончил, но они оба этого не хотели. Они хотели продлить наслаждение. Чувствовать, как члены медленно заполняют и выходят, Мерлин, если бы можно было, Гарри остался бы здесь навсегда. Но хаотичные толчки Тома вновь сменились быстрыми, вырывая стоны изо рта и при каждом толчке было слышно хлюпанье смазки, что смущало и заводило сильнее.       Когтистая рука схватила его за шею и потянула наверх. Задыхаясь и от сильных толчков, и от легкой нехватки воздуха, Гарри задышал через рот, жмурясь, и прижался к вздымающейся груди Тома, чувствуя как тот кусает за ухо.       — Я чувствую, как ты сжимаешься. Правильно, Гарри. Не выпускай. Обхватывай сильнее. Ты всегда должен помнить это чувство наполненности. И всегда желать моего возвращения в тебя. Твоё тело, твоё сердце и даже твоя душа — всё это принадлежит мне.       — Какой ты, оказывается, собственник, — проговорил Гарри, прерываясь на вскрики, потому что Том начал медленно выходить и резко входить обратно, тем самым выбивая из тельца парня стоны. Дышать было нечем, и несмотря на то, что в зале было прохладно, Гарри пылал изнутри. От частых вздохов и криков горло горело, как и задница от резких шлепков.       Пока вдруг Том не остановился. Всё ещё крепко удерживая за шею и поперёк живота, он замер, горячо дыша на ухо. А Гарри был возмущен резкому прерыванию его удовольствия. Он ведь почти…! Почти…       Он пытался как-то вырваться из рук и двигаться самостоятельно, но хватка на животе усилилась, а над ухом послышался смешок. Ему ничего не оставалось как схватить руки Тома, внутренними мышцами сжимать члены, дразня.       Но и это не помогло. Тёмный лорд оставался глух к молчаливым просьбам.       — Попроси.       — Ты слишком низкого обо мне мнения, если думаешь, что я стану просить, а тем более умолять. Забыл на каком я факультете? — «Слабоумие и отвага» как процитировала бы Гермиона, но это было негласным девизом их факультета. Поэтому Гарри вновь стал сжимать и разжимать мышцы, понимая, что Волдеморту сейчас тяжелее, чем ему. Все же не в первый раз он сталкивается с отсрочкой оргазма, и знал, что после этого оргазм ярче. — М-м, — фальшиво простонал он, — какой же я полный. Ты так глубоко во мне, — его рука переместилась с руки Тома на свой пах и надавила, чувствуя члены внутри. — Они прям здесь, чувствуешь, как я давлю? — и с ухмылкой повернул голову к своему Лорду.       Но не видел, как багровые глаза полыхнули огнём похоти. Он невольно сделал толчок, зачарованный без заклятий услышанными грязными словечками, и ощущениями. Да. Он обожал наполнять Гарри собой. Чувствовать себя в нём. Оставлять часть себя. Помечать всеми возможными способами. И если бы была возможность, он накачивал бы Поттера своим семенем до тех пор, пока тот бы не понёс.       Гарри млел от нежных движений и поцелуев в шею и за ухом. Рука Волдеморта, что была на животе, стала его поглаживать то не сильно надавливая, то проходясь самыми кончиками. Гарри даже представить не мог, что сейчас происходит в голове у его возлюбленного, да это и неважно. Важно то, что толчки, хоть и не сильные, возобновились.       Гарри добился своего. Натянул невидимый поводок на самого страшного и великого тёмного волшебника. Именно в такие моменты он ощущал всю полноту своей власти. И как это возбуждало!       Обхватив бледную руку своего Лорда, что до сих пор находилась на шее, Гарри сжал её, будто говоря: «Прошу, сдави сильнее». А свободную руку, вернее, только два пальца, разместил на своём члене, в такт движениям Тома лаская самую головку, оттягивая крайнюю плоть. Он мог бы снова произнести заклинания смазки, но вот так невесомо проводить по своему члену или обводить большим пальцем головку ему нравилось даже больше. Это было… интимнее, как казалось Гарри. Лёгкое наслаждение от толчков приходилось по всему телу, и если бы Гарри мог мурчать, он бы это и делал.       — Не пора ли нам сменить позы? — буднично отозвался Том. Как если бы они чай распивали, а не сексом занимались. Да и вопрос оказался риторическим. Потому что Гарри оказался повернут лицом к тёмному Лорду. А затем невидимая сила подняла его в воздух. И раздвинула ему ноги.       Вскрикнув скорее от неожиданности, чем от испуга Гарри попытался схватиться за Тома, но тот магией завёл их за спину. Задница Гарри находилась аккурат напротив членов Тома и поэтому ему не стоило труда приставить головки к колечку и свободно войти в хорошо растраханную задницу и с первого толчка попав по простате. Простонав, Гарри откинул голову назад. Он чувствовал себя повисшим на невидимых веревках, но эти хотя бы не натирали.       Ощущение невесомости поначалу казалось диким, странным, в какой-то мере — неудобным. Пока не вошёл в кураж, не прислушался к внутренним ощущениям, когда Волдеморт с таким удобством таранил его в зад.       Парящий в облаках, на вершине удовольствия — вот как он стал себя чувствовать, постанывая для своего обожаемого Лорда, и произнося откровенные пошлости:       — Знаешь что я вижу под закрытыми веками? Что тебя двое. И что вы берете меня в два члена. Что я зажат между вами, — от картины перед глазами Гарри очень захотел кончить. Член изнывал без касаний, но никто даже не думал (не мог) к нему прикасаться.       Волдеморт тихо прорычал и усилил напор. Никаких третьих лиц. Он самолично трахал это ходячее, очкастое очарование. Этот мальчик был уготовлен ему Судьбой. Ему! Одному!       Обхватывая за бока, Лорд, как куклу, стал двигать и насаживать на себя.       Гарри мог бы возмутиться таким отношением, но было слишком приятно. Он чувствовал что скоро кончит даже без прикосновений к члену. Том ведь именно этого добивался! И на этот раз он не остановился, а видя приближающийся оргазм Гарри задвигался резче и не остановился, когда парень кончил. Сперма с каждым толчком все больше покрывала живот Гарри и он потерял связь с реальностью. Толчки уже не приносили такого удовольствия чувствительной простате и Гарри задергался, прося остановиться и отпустить.       Но Том не отпускал. И не останавливался. Вид стонущего, разгоряченного и просящего о пощаде парня раззадорил его, довольно быстро подводя к краю. И он ускорился, чувствуя скорую разрядку. Слыша как Гарри скулит на одной ноте и двигает руками в воздухе, словно пытается отодвинуться.       — Прими всё, Гарри. И не выпускай!              — Кончай уже, — проныл парень и вскрикнул от шока, когда Том схватил его до сих пор возбужденный член и стал быстро надрачивать в такт толчках. Давясь стонами и вздохами он пытался сжаться в воздухе в позу эмбриона и сжал внутренние мышцы, кончая на этот раз редкими капельками. Особенно сильно сжав бока Гарри Волдеморт кончил, замедляя свои толчки, но не выходя.       Накачивая юношу своей спермой. Её всегда выходило много, больше чем у любого другого мужчины. Гарри всегда чувствовал тепло внутри, и не желал с ним расставаться, особенно после того, как Том отстранялся. Но в этот раз Гарри не хотел, чтобы Том отстранялся, поэтому сжал его ногами, когда тот вздумал выйти. Магия отпустила руки парня и он сразу же обнял Тома за шею, несмотря на слегка затекшие мышцы. Том понял его намек и сел в кресло не выходя из Гарри. Оба тяжело дышали, были потными, но довольными. Гарри уткнулся в шею Тома, вдыхая его запах и чувствовал себя счастливым, сидя вот так.       — Через месяц ты вернёшься в Хогвартс, — заговорил Волдеморт, прерывая приятную между ними тишину, — и до конца твоего седьмого курса я не буду буянить. Но с условием, что ты часто будешь выбираться ко мне.              — Помнишь тот исчезательный шкаф? — задал риторический вопрос Гарри, потираясь носом о шею, — Так вот, Драко починил его и теперь я смогу без проблем выбираться из Хогвартса к тебе.       — Великолепно, — довольно улыбнулся тёмный маг, — хоть какая-то польза от отпрыска Малфоя.       Гарри согласился. Вставать и снова чувствовать себя пустым не хотелось. Хотелось просто сидеть на коленях своего Лорда, прижиматься к нему и не отпускать. Можно даже без секса. А пока надо было вставать и идти в душ, а затем затащить своего вечно занятого любовника в постель. А будут ли они спать или вновь заниматься любовью они решат потом. Конец.