Ein Wintermärchen

— Я просто ненавижу снег. Он холодный, грязный и мокрый и повсюду забивается, — прокомментировал Михаэль, стоя перед большими, от пола до потолка, окнами в столовой академии Бастард Мюнхен. Обычно к этому времени он уже допивал вторую чашку кофе. Алексису обычно требуется всего пятнадцать минут, чтобы принести его американо из близлежащего кафе. Сегодня, однако, все по-другому. Всю ночь шел снег, что не является чем-то обычным для Германии, особенно для южной. Каждая снежинка отказалась таять, в результате чего Мюнхен оказался накрыт белым одеялом толщиной в сорок сантиметров. Михаэлю следовало остаться в постели, накрывшись своим толстым одеялом. С каждой прошедшей минутой Михаэль становится все более нетерпеливым. Алексису потребовалось вдвое больше времени, чем обычно, чтобы вернуться, но только чтобы сообщить, что любимое кафе Михаэля закрыто. Другими словами, день Михаэля полностью испорчен. Алексис, должно быть, пробил в поиске все кафе в округе только для того, чтобы понять, что Google не может помочь ему найти эликсир жизни Михаэля. — Я хотел попробовать другое место в городе, но все отменено — метро, поезда, и даже автобусы сильно задерживаются, — жалуется Алексис. Его штаны покрыты снегом, наверняка неприятно мокрым. Михаэль чувствует облегчение оттого, что ему еще не нужно выходить на улицу. Он не ждет сегодняшней игры против Берлина с нетерпением. Несмотря на свою неприязнь к снегу и холоду, Михаэль должен признать, что Алексису это подходит. От холодного воздуха щеки у него покраснели, что дополняет пурпурный цвет его волос. Толстый клетчатый шарф делал его зимнее пальто менее опрятным. Даже шапка с помпоном вписалась в общий образ. У Михаэля только две шапки, но он предпочитает не носить ни одну из них, потому что из-за них его волосы выглядят неряшливыми и неухоженными. У Алексиса же волосы раздражающе несокрушимые, и это хороший повод защитить уши от холода. — Забей. Нерадостное оправдание в виде утреннего кофе из столовой, возможно, не такое уж и плохое. «В любом случае нам скоро надо быть готовыми. Сосредоточься на этом». Михаэль не может функционировать без хорошего кофе. Каждому, кто попадется ему на пути ближайшие пять часов, придется пережить тяжелое и неприятное время. Но он не был бы Михаэлем Кайзером, если бы не достиг невозможного, не так ли? Забавно видеть, как Алексис пытается скрыть свое облегчение от того, что его не ругают за некомпетентность в выполнении такой простой задачи. Перспектива сокрушить на поле новичков-подражателей вскоре улучшает его настроение настолько, что он может дать этому дню еще одну попытку — и только для того, чтобы его новообретенное спокойствие было внезапно у него отнято. — Йо, вы же знаете, что сегодняшний матч отменен, да? — Эрик присоединяется к их завтраку с капучино в руке. — Если только Несс не почистит для нас стадион. Включая крышу. Людей может задавить лавиной! Если они вообще доберутся на игру без общественного транспорта и с машинами, засыпанными горой снега. Нам пришлось бы играть для пары человек. Если вы спросите меня — по моему мнению, это того не стоит. Михаэль ни разу в жизни не спрашивал мнения Эрика и сейчас не собирается. — Они бы сначала задохнулись. Я про зрителей. Вес снега их не убьет, — с улыбкой поправляет его Алексис. Михаэль заметил в голосе Эрика озабоченность, когда тот продолжил: — В любом случае никакой игры сегодня и, наверное, все выходные. По прогнозу снег и холод целый день — идеально, чтобы вечером сходить на рождественскую ярмарку. Хотите присоединиться? — Нет, спасибо, — отвечает Михаэль за них обоих. Но Алексис подходит ближе, чтобы уточнить прогноз, который он читает на своем телефоне. Его улыбка говорит Михаэлю все, что ему нужно знать. Отлично. Как он вообще мог сомневаться, что для сегодняшнего дня есть надежда? Если Михаэлю повезет, грелка, которую он использовал прошлой ночью, еще сохранит его постель теплой, а если нет, Алексис принесет ему новую. По какой-то причине Эрик воспринимает его раздраженный вздох как знак продолжать говорить. Или, может быть, это потому, что он нашел союзника в лице Алексиса. — Ты реально единственный человек, которого я знаю, кого раздражает выходной. Даже Несс ждет снега. Проклятый предатель. Алексис достаточно благоразумен, чтобы выглядеть хотя бы немного виноватым из-за того, что наслаждается радостными новостями, принесенными Эриком. По объективному мнению Михаэля, зима просто ужасна. Либо он смертельно мерзнет, либо его волосы выглядят как дерьмо из-за шапки, из носа все время течет, а если он выпьет глинтвейна, губы остаются красными несколько дней. Список становится длиннее с каждой новой зимой, которую ему приходится пережить. Без чудовищно сладких напитков и деликатесов, которые предлагает это время года, у него не было бы причин вылезать из кровати в течение следующих трех месяцев. Он даже присоединяется к Алексису и остальной команде для небольшого «тимбилдинга» на рождественской ярмарке. — Некоторые из нас действительно умеют делать то, что делают, и поэтому наслаждаются этим. Насколько же убого заниматься тем, что тебе не нравится? — «Как ты» осталось недосказанным, но даже Эрик догоняет. Он с ним не спорит. Научился проглатывать. Как он и должен. Этот парень просто использует футбол и славу Бастард Мюнхен, чтобы трахаться. Насколько ты, должно быть, несчастен, если это работает, только когда ты знаменит. — Да без разницы, — Эрик пытается игнорировать, но то, как он топает, говорит о другом. Когда Михаэль снова поворачивается к Алексису, тот, наконец, избавился от большей части снега, прилипшего к его штанам. — Ты уже сдался по поводу кофе? — спрашивает Михаэль укоризненным тоном. Он ему этого не разрешал. Рядом с его кроватью в их комнате стоит капсульная кофемашина — подарок Алексиса. Но это ничто по сравнению с темным лекарством — кофе из портафильтра, приготовленным опытным бариста. — Конечно нет! Но я думал, что сначала мы позавтракаем… — Мы? Мой завтрак все еще где-то на морозе. Подойдет ли спортсмену мирового уровня завтрак, состоящий только из черного кофе и сладкой выпечки, спросите вы? Ответ — определенно да. Вкусы Михаэля не сильно изменились с тех пор, как он был ребенком, и посмотрите, как далеко это его завело, так зачем ему что-то менять? Некоторые утверждают, что он придирчив в еде. Чушь собачья! Он — нет. Ему просто не нравится все, что содержит молоко, овощи, зерновые и большую часть рыбы. — Хорошо, тогда нам пора идти? — Алексис немедленно прекращает все попытки освоиться в теплой столовой и вместо этого надевает перчатки, готовый снова встретиться с холодом. — Почему все думают, что в таких условиях выйти на улицу — это хорошая идея? — Кофе остынет, пока я вернусь, если я покину радиус пятнадцати минут ходьбы? Вопрос задан несмело, но Алексис прав. Он знает, как Михаэль презирает глупые идеи, особенно если они его собственные. С новым вздохом он проклинает этот день. Все еще раздраженный, но с определенной целью, он обращается к решительному Алексису. — Если что-то случится — ты виноват, — объявляет Михаэль, прежде чем потратить свое драгоценное время на обдумывание того, какая шапка выглядит наименее глупо, перед зеркалом их общей спальни, уже презирая свое решение. ____________ Уши у него покраснели, но волосы выглядят хорошо. В мире Михаэля это честный компромисс, чтобы не выглядеть по-дурацки. И он не единственный, кто так считает: Бенедикт с безупречно уложенными, несмотря на снег, локонами, которого они встречают возле академии, настаивает, что погода идеальна для эстетичных зимних фотографий. — На самом деле, это обязательно. Тренер уже должен был написать это в групповом чате. Нам нужно публиковать сообщения о нашей повседневной жизни, чтобы выгодно воспользоваться последними новостями об отмене сегодняшней игры, — замечает он, резко перебрасывая один из упомянутых локонов через плечо. Это будет не первый раз, когда Михаэль пойдет против желаний своей пиар-команды. Когда он набил свою розу в шестнадцать, глава пиар-отдела был совсем не рад. Окрашенные волосы усугубляли ситуацию, а его дерзкое поведение — лишь вишенка на торте. Бенедикт, напротив, их любимец. Никто больше не удостоился такой чести. Даже Михаэль. У этого парня нет ничего хорошего, несмотря на его отвратительную прическу. Следует признать, что волосы Бенедикта действительно ухожены. Но он похож на одного из этих фриков-металлюг. По мнению пиарщика, это более востребовано мужчинами среднего возраста, чем его e-boy образ. В конце концов, посты самого императора Михаэля Кайзера всегда получают больше всего лайков, его интервью — больше всего кликов, а еще он является рекордсменом по количеству написанных о нем статей в команде. Какая разница, что они в Бильд? Он твердо убежден, что плохого внимания не бывает. Все, что нужно, — это угодить самому себе. Если его руководство и фанаты против — пусть будет так. Девочки его любят, и ему плевать на мнение среднестатистического баварского фаната. Проблема в том, что Михаэлю Кайзеру трудно угодить. От холода у него покраснели щеки и нос, и ему пришлось дважды пользоваться носовым платком Алексиса. Сегодня не лучший день для фотографий. Даже с впечатляющими навыками Алексиса в работе с фотошопом — определенно нет. — Разве они уже не запланировали достаточно постов? — спрашивает Алексис. Он не ошибается, но он просто понятия не имеет, как работают социальные сети. Он не слишком много публикует, но никогда не упускает случая прокомментировать посты Михаэля. Что дало ему впечатляющую популярность, поскольку он просто оседлал волну успеха Михаэля. — Это всего лишь фото, Несс. Это же не должно быть слишком сложно для императора, ты не думаешь? Чертовски надоедливый ублюдок. Кем он себя возомнил, чтобы бросать ему вызов таким образом? Внешне Михаэль не теряет хладнокровия, но его терпение на исходе. Лучше им уйти сейчас же, прежде чем он поддастся своим побуждениям. Только возможность держать руку на затылке Алексиса и дергать его за неубранные под шапку волосы сохраняет его спокойствие. В подобных ситуациях это благословение, что Алексис так легко раздражается из-за любой критики — оправданной или нет — в сторону Михаэля. Так что никто никогда не осознает, что Михаэль использует истерики Алексиса, чтобы оставаться вне поля зрения. Рука в волосах Алексиса мешает ему сделать что-нибудь неловкое, например, пнуть штатив Бенедикта, и прежде чем он успевает ответить от имени Михаэля, Михаэль подавляет бунт в зародыше. — Разумеется нет. Удачи тебе с твоими тогда. Ему она понадобится. На этом их разговор заканчивается. Зачем ему спорить с человеком, который каждое утро тратит полбанки лака для волос, чтобы камера его мобильного телефона не треснула? Готы умерли вместе с Unheilig. Бенедикту следует взять на заметку. Есть только одна вещь, которая поддерживает Михаэля до того, как его потребность в кофе будет удовлетворена: злоба. Одно фото, где он держит чашку Starbucks, соберет больше лайков, чем весь профиль Грима. Михаэль улыбается про себя, предвидя перспективу сокрушить устремления своего товарища по команде в социальных сетях, таща Алексиса за собой за шею. ________________ Их два раза едва не переехали лыжники. Будь прокляты баварцы и их любовь к зимним видам спорта. Завидуя тому, что они быстрее добираются до места назначения, Михаэль надеется, что они вместо этого потеряют контроль и переломают ноги. Как будто видеть людей, наслаждающихся снегопадом века, недостаточно раздражало — чем больше людей они встречают, тем больше людей смотрит. Дело в том, что Михаэль любит внимание. От людей, восхищающихся его красотой, от его одежды до его волос и татуировок, ему нравится, когда его воспринимают как бога среди людей, кем он и является. Пока они просто восхищаются им. И не подходят ближе. Но, как обычно, долго ждать не приходится, и их с Алексисом останавливает семья. Это всего лишь одно из дополнений к тому, чтобы быть звездой футбола, но, безусловно, это и то, в чем Михаэль нуждается меньше всего. Он никогда не понимал привлекательности мерча. Если люди хотят получить кусок от пирога его величия — что заставляет их думать, что дрянной шарф поможет им приблизиться к этой цели? Время от времени мюнхенские игроки получают новинки из фан-шопа, но Михаэль просто отдает все, что получает, Алексису. Единственному человеку в мире, который не выглядит глупо в красно-черно-золотом шарфе. Михаэль остается вежливым, когда отец просит сфотографироваться с его сыном. Чем скорее он с этим покончит, тем скорее они доберутся до места назначения. Поэтому он и Несс становятся рядом с очень взволнованным десятилетним ребенком. Но в отличие от Алексиса, его собственное волнение по поводу ситуации написано у него на лице. Не все тратят годы на совершенствование своей фальшивой улыбки. Снимок в любом случае одобрен матерью. У нее даже хватает приличия спросить, можно ли разместить несколько фотографий в интернете, и Несс почти радостно просит их не отмечать ее или ее местоположение ни в каких публикациях в течение следующих нескольких часов. — Огромное вам спасибо! Большинство людей не стали бы так просто уважать наши границы, — сладко завершает он свою лекцию об этикете при встрече с кумирами. Успешно заставляя их делать то, что он желает. Гребаный манипулятор. То, как Несс легко играет с другими, — еще одно его умение, которое Михаэль находит занимательным. Люди говорят, что Кайзер использует манипулятивную тактику, но на самом деле это область компетенции Несса. Он превосходно читает других и то, что они от него хотят. Это, в сочетании с его способностью всегда ставить их потребности выше своих собственных, делает иллюзию идеальной. Очарованные его маской вежливой улыбки, они даже не задаются вопросом, являются ли их идеи их собственными, или это всего лишь семена, которые Несс посеял в их умы. — О, никаких проблем! Хорошего дня и еще раз спасибо! Томас прощается! — Пока! — ребенок отпускает руку отца и машет рукой на прощание. Кайзер игнорирует это, но Несс отвечает тем же, пока они не теряют друг друга из виду. Пока их никто не беспокоит, они снова могут стать Михаэлем и Алексисом. Жаждущий и голодный Михаэль. И Несс, который окажется на тонком льду, если ему в ближайшее время не найдут кофе. — Случайно не знаешь пути покороче, чтобы избежать еще одной незапланированной встречи с фанатами? Я не буду любезничать со следующим мелким паршивцем. Эй, но мы же все равно должны были использовать снег для пиара, верно? Они могли бы просто выложить эту чертову фотографию и закончить на этом. «Михаэль Кайзер заботится о своих фанатах» звучит красиво. Это соберет несколько хороших кликов, и отдел социальных сетей заткнется. — Вот так, — говорит Несс, но, к несчастью для них двоих, не имеет в виду альтернативный маршрут. Вместо этого он удивляет Михаэля, надев ему на голову шапку. Не просто шапку. Глупое недоразумение с помпонами Алексиса. Как заботливая мать, он заправляет волосы Михаэля под стеганное пальто, так что из него виднеется лишь намек на голубые кончики. — Я знаю, ты это ненавидишь, но в шапке тебя будет не так легко узнать, пока мы не доберемся до ярмарки. — Михаэль поднимает бровь. Если люди не узнают его, просто взглянув на его культовую подводку для глаз, Кайзер обидится. — И-и на фотографии твои уши выглядели замерзшими. Не волнуйся! Они не такие красные. Если держать конечности в тепле, то тебе будет тепло в целом, — бормочет Несс ему в шарф, избегая взгляда Михаэля, задерживаясь немного дольше, чем необходимо, на его безусловно ледяных ушах. — Тогда почему ты не предложил свое тепло раньше, а? — Этот вопрос не служит никакой другой цели, кроме как заставить Алексиса еще больше нервничать. Михаэль не ожидает, что Алексис объяснит свой поступок. Это просто в его характере — удовлетворять все потребности Михаэля. И должно быть, Алексису потребовалась вся его смелость, чтобы пойти против своего благоразумия. — Эм… — Эти попытки восхитительны. Издеваться над Нессом — одно из его любимых занятий. И, как всегда, он был прав: даже после времени, поведенного под шапкой, волосы Алексиса выглядят такими же пушистыми и непоколебимыми, как и прежде. И на ощупь такие же приятные, как и на вид. Михаэль ерошит волосы Алексиса, но безрезультатно. Независимо от того, что он делает, пряди возвращаются туда, где им место, или находят где-нибудь новое пристанище, не выглядя при этом странно. — Теперь ты должен мне кофе и обед. Ощущение под ложечкой становится тем хуже, чем дольше они стоят. Михаэль очень любит сладкое, но даже самые лучшие закуски заставляют его жаждать большего. — Конечно, — улыбается Алексис. Он уже краснеет от холода без своей верной шапки. Михаэль чувствует себя лучше, будучи не единственным, на кого влияет погода. Несс натягивает капюшон свитера, который он надел под пальто, и им удается вести себя сдержанно, пока вскоре они не прибывают на рождественскую ярмарку. ________________ Они были не единственными, кто думал перекусить на рождественской ярмарке. К счастью для них, здесь не так многолюдно, как на главной ярмарке в центре города, но это все равно очаровательное место со слабым запахом жареного миндаля и глинтвейна в воздухе, манящее прохожих обещанием хорошего времяпрепровождения и горячих напитков. Тепло обогревателей манит задержаться внутри. Из громкоговорителей для веселящейся публики звучит приличествующий саундтрек. Слава богу, здесь предпочитают атмосферную музыку. Мэрайя Кэри стала бы для Михаэля последней каплей. Вся концепция рынка не совсем традиционна. Искусственные цветы и птичьи клетки, свисающие с крыши, на самом деле не кричат «Счастливого Рождества». Из-за этого все выглядит сброшенным в кучу. Бог знает, какое отношение цирк имеет к Рождеству, но Михаэль не будет жаловаться, потому что ему нужно всего лишь подождать несколько минут в цирковой палатке, пока Алексис не передаст ему дымящуюся кружку и колбаску — с обычным кетчупом, а не с острым. Это было бы отвратительно. — Спасибо, Алексис… — Михаэль не понаслышке знает, насколько важны имена и власть, которой они обладают. Поэтому, будучи милостивым императором, Михаэль решает называть его по имени, которое использует, только когда они одни или в качестве особой награды. Алексис сдержал обещание принести ему кофе через полчаса. Не то чтобы Михаэль когда-либо в нем сомневался. Алексису он доверяет. Колбаска великолепна и подходит для обеда, но сладкоежка внутри Михаэля жаждет немного поджаренного миндаля на потом. Или блины. Или все сразу! Всегда внимательный Алексис доест остатки, когда он наестся, так что ничего не пропадет зря. Он обращает свое внимание к Святому Граалю прямо перед ним. Его керамическая чаша, наполненная жидкой темной радостью, взывает к нему, не только наполняет ноздри восхитительным запахом — для находящегося в отчаянном состоянии Михаэля она почти светится, точно сокровище, найденное в конце долгого и изнурительного приключения. Может, потому, что это именно так. Алексис действительно выбрал место, соответствующее его стандартам, но гораздо веселее подержать его в неведении об этом еще немного. Он не торопится, добавляя три ложки сахара. — Надеюсь, кофе хороший. У них есть портафильтр, — нервно говорит Алексис, ожидая, пока изголодавшийся по кофеину взрослый ребенок вынесет свое суждение по этому поводу. — Неудивительно для такого хипстерского заведения, — без особого впечатления говорит Михаэль, помешивая кофе деревянной ложкой. Он не отводит глаз от Алексиса, пока делает глоток. Тепло и кофеин принимают его в свои объятия почти мгновенно. Это недостаток характера — так сильно нуждаться в кофе? Конечно. Но помогает ли Алексис сделать мир менее ненавистным, удовлетворяя пристрастия Михаэля? Безусловно. Каждый гений в той или иной степени немного эксцентричен. Михаэль не исключение. По крайней мере, он обладает достаточным самосознанием, чтобы понимать, что его плохое настроение, вызванное лишением кофеина, не является странной чертой характера, как, например, то, что он не любит утро. Да, он может быть грубым и импульсивным, если его верный слуга вовремя не предложит ему горячее коричневое утреннее зелье. Но как только он получает желаемое, он довольно быстро успокаивается. — Так что? — Алексис призывает его высказать свое мнение. Жаждем похвалы, не так ли? — Пить можно. Это само по себе является высшей похвалой, которую кто-либо мог когда-либо получить от немца. И Алексис воспринимает это именно так. — Рад слышать, — отвечает он с усмешкой, предназначенной только для дружеского перешучивания с Михаэлем наедине. Только Алексис в хорошем настроении понял бы это как шутку. — Не слишком рано для глинтвейна? — Михаэль кивает на кружку Несса, наполненную темно-красным напитком, который уже окрашивает губы Несса в красный цвет с первого глотка. — Это просто пунш… Без тебя я бы не начал пить, — защищает свой выбор напитка Несс. — Скукота. Что еще делать в субботний день, если мы не сможем играть все выходные? — Все выходные? — Михаэль разворачивает свой телефон, чтобы Несс мог прочитать сообщение официального аккаунта Бастард Мюнхен: С сожалением сообщаем всем нашим болельщикам, что сегодняшний матч против Унион Берлин перенесен на неопределенный срок. Для получения информации о билетах перейдите по ссылке в нашей био… Михаэль завтракает, как обычно: наслаждается хорошим кофе, просматривая социальные сети. Игнорируя всегда стоящий на беззвучном групповой чат Бастард Мюнхен, разрывающийся от сообщений, которые, вероятно, расскажут ему больше о том, что должно быть дальше. Когда они достигнут соглашения, он услышит мнение тренеров. Это безумие — как каждый человек, кажется, наслаждается снегом. Даже Ноа пишет об этом в сториз. Ну, на самом деле не Ноа, а его пиар-агент, который представляет всю его онлайн-персону так, как сам киборг никогда не смог бы. Когда его спрашивали, почему он не делает этого сам, он нес в ответ скучищу по типу, что это не важно для лучшего нападающего мира, хотя грязная правда в том, что Ноа пользуется своим телефоном как старый дед. Единственное, что, по убеждению Кайзера, Ноа когда-либо публиковал сам, — это невыносимо неестественное фото его и парня со стрижкой под горшок и раздражающей гримасой на лице. На снимке он и Ноа пожимают друг другу руки, отмечая их сотрудничество в предстоящем проекте Blue Lock. Там вообще нет подписи, кроме добавленного комментария под публикацией, который угрожающе объявляет «скоро…». Михаэль может ярко представить, какой кризис пережили все команды социальных сетей, стоящие за Ноа и упомянутым проектом Blue Lock, когда важную информацию случайно слили публике без их согласия. Как непрофессионально. Михаэль сделал бы это более стильно! В отличие от профиля Ноа, который обладает таким же очарованием, как и любой новостной сайт, — нет, даже Tagesschau лучше справляется! — его собственный аккаунт процветает. Его активность? На 50% выше, чем у Ноа: 1:0. Его эстетика? На высоте! Редактирование важно. Как и поддерживать порядок в своем профиле и оставаться верным своей онлайн-персоне. Он никогда бы не вышел из роли так, как Ноа: 2:0. Его фото и видео? Такие же потрясающие, как его внешний вид. Он ни в коем случае не такой сумасшедший, как Принс, но все же перфекционист по натуре. Хорошие гены и хорошо тренированное тело тоже помогают. И конечно же, кто-то, кто пойдет на все, чтобы сделать фото из правильного ракурса. Алексис быстро научился; 3:0. Его счетчик подписчиков? Этот очко уходит к Ноа. Но кто сказал, что его команда не покупает ему ботов? Что приводит к окончательному счету 3:1. Михаэль все же признает, что одна из встречных целей медиа-команды Ноа была достигнута, и поэтому он, по крайней мере, ставит лайк их посту. Алексис тем временем пытается съесть свой лангош, не испачкав шарф. Поэтому он не замечает, что Михаэль его фотографирует. Можно было бы предположить, что коллекция фотографий Михаэля у Алексиса больше, чем наоборот, что, вероятно, так и есть, учитывая, как часто Михаэль ловил его за съемкой, но все же небольшая, но хорошо составленная подборка Михаэля «Алексис Несс в нелестных ситуациях» тоже включает несколько настоящих драгоценностей. Он бы в жизни не проиграл Алексису. Было бы глупо просто опубликовать снимок сейчас по многим причинам. Поскольку его настроение больше не испорчено отсутствием кофеина и завтрака, он принимает рациональное решение и просто сохраняет фото — возможно, он сможет поставить его в неловкое положение позже. Никакой другой причины. Миру не обязательно знать, как очаровательно выглядит Алексис, когда он концентрируется на том, чтобы поесть аккуратно, на глазах у Михаэля. Это предназначено только для Михаэля. — Теперь я бы не отказался от глинтвейна, — Алексис закончил есть и только что вернулся с охапкой салфеток, от которых большому белому пятну на его темном пальто ни горячо ни холодно. — Лучше огненный пунш, — требует Михаэль. Он видел несколько вывесок, указывающих, где купить превосходный глинтвейн. Что может быть лучше сладкого глинтвейна, спросите вы? Сладкий глинтвейн, похожий на причудливое ведьминское снадобье, конечно же, с подожженным куском сахара на маленькой подставке, прикрепленной к кружке. Карамелизированный сахар медленно стекает в вино, создавая сахарную бомбу, достойную утолить тягу Михаэля. Это германская инженерия в лучшем виде. А еще это заставляет глаза Алексиса загораться удивлением. Он пытается скрыть свое волнение, но Михаэль знает, как сильно ему нравится все, что вписывается в эстетику волшебной сказки. Пламя красиво отражается в глазах Алексиса, создавая иллюзию, что у него пурпурные радужки. Алексис утверждает, что у него скучные глаза, потому что девяносто процентов населения мира имеют карие глаза, из-за чего он выглядит посредственно. Не таким особенным, как Михаэль. «Тебе легко говорить, с твоими глазами цвета бесконечного неба. У меня просто темные пустоты, которые пугают людей», сказал Несс Михаэлю, когда тот спросил, почему бы ему не попробовать немного макияжа, чтобы привлечь больше внимания к своим красивым глазам. Михаэль был вообще с этим не согласен. Алексис не должен так недооценивать себя. Кроме того, он утверждает, что Михаэль красив, так почему бы ему не оставить решение этого вопроса на усмотрение Михаэля? Он лучше в этом разбирается, и Алексис не настолько глуп, чтобы с ним спорить. Красивый человек не станет связываться с уродливым. Михаэль должен признать, что даже без макияжа или каких-либо других усилий — за исключением солнцезащитного крема да случайной маски для волос, которую они делят, когда у Михаэля остается немного лишней, — приложенных ко внешности, Алексис выглядит хорошо. На самом деле, более чем хорошо. Настолько, что гордость Михаэля не позволяет ему сказать это лицом к лицу. Если бы не шапка Алексиса, скрывающая большую часть его внешности, Кайзер выделялся бы даже в толпе самых претенциозных хипстеров Мюнхена. Быть рожденным для лучей софитов — это проклятие и благословение одновременно. Красота Михаэля рукотворна. От тренировок, которые сформировали его тело, до цвета волос, которые Алексису приходится подкрашивать каждые три недели, до красной подводки для глаз, которая так красиво контрастирует с голубым, — он всегда старался выглядеть как можно лучше. А есть Алексис, который оказывается привлекательным, даже не пытаясь. Да, его отдельные черты можно считать посредственными, но сочетание всего этого? Михаэль боится того момента, когда он поймет это сам. Увеличив изображение Алексиса, Михаэль может видеть огни, отражающиеся в бесконечной пустоте. Как это может быть справедливо? Обычно он ревновал бы. Но не с Алексисом. У Михаэля есть монополия на красоту Алексиса Несса. Мир не имеет права видеть его собственность так, как он. Он не даст никому ни малейшего шанса украсть его. Так Михаэль становится идеалом, которому Алексис любит поклоняться. Всегда безупречен. Всегда вне досягаемости. Но если Алексис выполняет его приказы, Михаэль время от времени вознаграждает его похвалой. Михаэль верит в преданность Алексиса. Нет, это не вера. Он знает, что Алексис не найдет никого лучше него. Он работает для этого каждый день. Неудача недопустима. — Итак, каков план теперь, когда ты успешно выманил меня в свой мир? — Михаэль, должно быть, слишком долго смотрел на то, как Алексис ерзает руками вокруг кружки. Дерзай, Алексис! — Ну, я хочу проверить, что там продается. Я не был здесь целую вечность, и может, мы даже найдем шапку, которая тебе понравится? В смысле если ты не хочешь оставить мою или пойти домой. Если ты хочешь, то ладно. Я могу и сам осмотреться. Ах, вечно вежливый Алексис. — Если бы я хотел пойти домой, я бы так и сказал. — Михаэль допивает остаток своего огненного пунша, уже скучая по теплу, которое давала ему кружка. Пара перчаток также будет хорошей идеей. Но, помимо резких замечаний, Михаэль больше не будет мучить своего бедного Алексиса. Сегодня он хорошо справился. — Тогда вперед. Но не трать деньги на новые безделушки. Под ними уже стола не видно. — А Михаэль не потерпит беспорядка на своей половине комнаты, даже если он не пользуется столом. Он ненавидит минимализм, но Алексису приходится по часу вытирать пыль. Так что больше никакого беспорядка в их спальне! — Они не занимают места. Это воспоминания, — бормочет Алексис себе под нос. Он выглядит оскорбленным комментарием, но все равно подчиняется. Вскоре он обретает больше уверенности и даже осмеливается подобрать для Михаэля всякие ужасные варианты шапок. У него самого на лице было написано, что он не и надеялся, что Михаэль их примерит. Или заставит обоих носить самую уродливую вещь, которую они смогут найти. Вскоре они начинают соревноваться в том, чтобы найти самую уродливую. Конечно, есть классические рождественские шапки любого цвета и формы, какие только можно представить. Но, за исключением тех, что шевелятся, играя Last Christmas, по мнению Михаэля, ничего достаточно ужасного нет. В следующей палатке продаются меховые воротники. Выглядят они благородно, но в сети их сразу отменят за ношение чего-то подобного. Позже Михаэль находит связанную крючком честерскую шляпу, которая вызывает у него странную ностальгию, в то время как Алексис роется в коробке с надписью «Скидка 50%» в палатке напротив него. Отвлеченный отвратительностью шапки с прикрепленными к ней более чем двадцатью помпонами разного размера, Михаэль не замечает, как Алексис присоединяется к нему. Он вручает Михаэлю свою призовую находку: ярко-розовую балаклаву с кошачьими ушками, и Алексис спрашивает владельца, можно ли примерить помпонового монстра. — Эй! — удивленно восклицает Алексис, но к тому времени Михаэль уже подтолкнул его к зеркалу и сфотографировал, притворяясь, что играет с красными помпонами на его шапке. — Я был не готов, — смеется Алексис. — Проигравший не может решать, когда фотографироваться. Но из тебя получается хорошая игрушка, Алексис, — небрежно объявляет Михаэль, отмечая Алексиса в своем инстаграме. Чем заняться в день игры: Быть котом. @alexiss_n Хотя важно поддерживать чистоту профиля, взаимодействие с поклонниками является более важным. Как и победа. А покрасневшее лицо Алексиса делает это еще более стоящим. Прежде чем уйти, они покупают еще глинтвейна, который согревает руки Михаэля. Но черные наушники и соответствующий шарф, которые выбрал Алексис, тоже помогают. Как и улыбка, которую он дарит ему, когда Михаэль возвращает ему шапку так же, как это сделал Алексис. Только для того, чтобы натянуть ее ему на глаза. Он не может слишком долго выносить, когда Алексис смотрит на него такими глазами-сердечками. — А как насчет того, чтобы самим проверить, из-за чего весь этот шум по поводу снега на Альянц Арене, а? — Ослепленный Алексис с готовностью кивает и, спотыкаясь, не отстает от Михаэля. Улыбка на его губах становится шире, несмотря на то, что глинтвейн пролился на его перчатки. ________________ Прогулка до Альянц Арены займет около двух часов, а о поездке на автобусе не может быть и речи, потому что у Михаэля аллергия на любой вид общественного транспорта. Толпу напряженных людей, забившихся в маленькое пространство, можно вытерпеть только в том случае, если вы пьяны. Поэтому они соглашаются на еще одну прогулку через Олимпийский парк. На этот раз их пункт назначения — стадион. Михаэль, возможно, еще не пьян, но, по крайней мере, навеселе. Нет, наверное, все-таки больше чем навеселе, потому что его не волнует заметный красный цвет его щек и ушей. Последние спрятаны под его недавней покупкой. Михаэль всегда легко пьянел. Это никогда не мешало ему пить столько же, сколько и остальные члены команды. Ему это не доставляет особого удовольствия, но он не собирается им уступать. Алкоголь портит его восприятие. Навык, которым он очень гордится. Но когда рядом с ним Алексис, постепенно терять контроль над своим телом и разумом не так уж и плохо. Он знает Михаэля вдоль и поперек и вмешается, если Михаэлю грозит опасность испортить его репутацию, приняв неверные решения в состоянии алкогольного опьянения. Даже если это будет стоить Алексису его достоинства. Михаэль и не догадывается, что его теория будет подвергнута проверке сегодня позже. В Олимпийском парке впечатляет не столько стадион, сколько склон холма, который его окружает. Не можете позволить себе билеты на любимого артиста или футбольный матч? Без проблем! Просто возьмите бинокль и покрывало и смотрите с холмов бесплатно. Даже если сегодня никаких мероприятий не происходит, здесь все равно полно людей. Концентрация лыжников достигла апогея, люди всех возрастов строят снежные крепости и всякие другие штуки, и, конечно же, склоны используются маньяками, демонстрирующими свое мастерство в импровизированном паркуре на снежных рампах. Eisgekühlte Bommerlunder, Bommerlunder eisgekühlte… звучит из расположенного неподалеку громкоговорителя. По мнению Михаэля, апре-ски так же приятен, как и Мэрайя Кэри. Снежная стена, укомплектованная несколькими бутылками предположительно ледяного Пфеффи и даже портативной плитой, подключенной к тому же гигантскому аккумулятору, что и громкоговоритель, представляет собой достаточно убедительный бар. Парень за снежной стеной, который подавал напитки, явно приложил к этому много усилий. — О, да люди действительно сошли с ума, — комментирует Михаэль, поднимаясь на холм. Представьте себе, получить травму из-за того, что поставили развлечения на снегу выше своей карьеры? Для Михаэля это немыслимо. Алексис, похоже, другого мнения. Всякий раз, когда Михаэль смотрит на него, взгляд Алексиса обращен на кого угодно, только не на Михаэля. Он очарован атмосферой этого места. Это тоска в его глазах? Он действительно хочет участвовать в этих детских развлечениях? Нет, это должно быть что-то другое. — М? О, да. — Его внимание возвращается к Михаэлю. — Хотя кататься на санках весело… пока не сломаешь что-нибудь. — Алексис возвращается к привычке держать свое запястье. Но пока руки прикрыты, он не может оставлять на коже полукружья от ногтей, как раньше. Может, поэтому он любит носить перчатки. — Полагаю, исходя из собственного опыта? — Мне было шесть лет, и мои брат и сестра предложили мне спуститься по крутому снежному спуску, чтобы проверить сани, которые они построили. В итоге я сломал руку, но они купили мне книгу, которую я всегда хотел, потому что эксперимент увенчался успехом. — Алексис не может скрыть безразличие к своей семье в голосе. Боль всегда есть, когда он говорит о них, особенно о своих брате и сестре. — Твоя семья выглядит мило. Поскольку концепция братьев и сестер является для Михаэля неразрешимой загадкой, он оставляет все как есть. Алексис это тоже не комментирует. И кто такой Кайзер, чтобы копаться глубже в его трагической предыстории? Честно говоря, его это никогда не волновало. Важно то, что они имеют сейчас. Важно то, что Алексис теперь в компании Кайзера, и он не позволит ему снова так позориться. Хватит киснуть. Они пришли повеселиться! — Ну, я все еще хочу посмотреть, как детишки ломают себе кости. Пойдем! — Это максимум утешения, которое Михаэль может предложить Алексису. Михаэль хватает его за запястье, стараясь впиться ногтями в плоть, которую он держит, и тащит его к небольшой толпе зрителей, собравшихся на вершине холма, чтобы посмотреть, как ломаются кости. ______________ Алексис позволяет Михаэлю тащить его за собой. Одним из преимуществ Михаэля Кайзера является то, что его присутствия достаточно, чтобы заставить людей не мешаться ему. Во всяком случае, большинство из них. Михаэль узнает рисунок на куртке нескольких парней, смеющихся над одним из них, съезжающим с холма на чем-то, что оказывается пластиковым пакетом. Готовясь к предстоящей игре, Ноа попросил их проанализировать достаточно игр, чтобы Михаэль смог распознать медвежью эмблему Унион Берлин. Сегодня вселенная его определенно испытывает. Он мог бы попытаться игнорировать это, но это его город. У него выходной. И в свой выходной он не позволит каким-то второсортным футболистам испортить его спокойную прогулку с Алексисом. Поэтому Михаэль решает обратиться прямо к капитану команды, который разговаривает с одним из своих товарищей. Рыжий по имени Кристоф или Кристиан? Он никогда не играл достаточно хорошо, чтобы Михаэля это волновало. — Ведешь себя так, будто никогда раньше не видел снега, Кристоф, верно? Берлинская зима, должно быть, такая серая, как говорят. Имя он, должно быть, все-таки не угадал, потому что другой понимает, что Михаэль имеет в виду именно его, только когда их взгляды встречаются. Михаэлю приходится улыбаться тому, как он распрямляет плечи, пытаясь выглядеть более убедительно, и переключает все свое внимание на Михаэля. Михаэля Кайзера не перепутаешь ни с кем другим. Парень точно знает, кого он разозлил. — Меня зовут Кристиан, и на самом деле снег сначала пошел в Берлине. Прости, что принес вам снег. В следующий раз мы сосредоточимся на том, чтобы уничтожить вас на поле, хорошо? — Мечтай дальше. Ты даже нужный стадион не нашел, — огрызается Михаэль, закатывая глаза. Очевидно, что он просто хочет его рассердить. Честно говоря, Михаэль начал первым, но эти городские ребята ведут себя как дети. Не как спортсмены. Это его задело. — Если ты так говоришь, Кайзер… Напомни мне, что ты здесь делаешь? Кроме того, что наслаждаешься снегом и пьешь, как мы, конечно. Михаэль проклинает свои дурацкие гены, из-за которой его губы легко краснеют от глинтвейна. Невзирая на то, как Михаэль называет капитана соперников, его сообразительность и способность к дедукции, похоже, работают, по крайней мере, за пределами поля. Михаэль чувствует, как Алексис становится все более и более тревожным по мере продолжения спора. Он переминается с ноги на ногу, не в силах стоять на месте. Держи себя в руках. Это не так уж и сложно, мысленно ругает себя Михаэль. Собаки чаще кусают из-за страха, чем из-за гнева. — Не твое дело. По крайней мере, я не настолько глуп, чтобы рисковать всей своей карьерой ради чего? Напомни, пожалуйста. Для чего ты это делаешь? Немного веселья? Я не знал, что Берлин предлагает контракты умственно отсталым. — Михаэль старается, чтобы его голос звучал как можно более прозаично. Прекрасно понимая, что использование той же формулировки, что и Кристиан, вместо этого заставит его звучать мелочно. — Определенно более мудрое решение, — усмехается Кристиан с искренним весельем, и Михаэль оставляет все как есть. Последнее слово было за ним. Достаточно. Кроме того, Михаэль знает, что с каждым обменом оскорблениями желание Алексиса защитить его становится сильнее. Это лишь вопрос времени, когда он поставит их обоих в неловкое положение. Михаэль собирается снова повернуться к Алексису, чтобы сдержать его, положив руку ему на плечо в успокаивающем и предупреждающем жесте, когда Кристиан добавляет: — Или боишься проиграть? Михаэль почти слышит, как лопается нить терпения Алексиса. Ну вот, мысленно говорит Михаэль, когда Алексис бросается вперед, чтобы схватить Кристиана за куртку. — Ты головой ударился? Каким идиотом надо быть, чтоб думать… — Алексис встает между Михаэлем и Кристианом, готовый атаковать не только словесно, если это понадобится. Но дело сделано, и от насмешки Кирстиана Алексис защитить Михаэля не может. Похуй. На глазах у публики и для собственного удовлетворения он выставит Кристиана дураком. Давить муравьев всегда весело. — Ого, полегче, парень. Держи своего пса под присмотром, Кайзер, — Кристиан поднимает руки в насмешливом жесте капитуляции. Слегка кривая ухмылка на его лице еще больше провоцирует Алексиса. Он крепче сжимает куртку Кристиана и притягивает его ближе. — Отпусти его, Несс. Сейчас же! — Алексис немедленно делает, как ему говорят, хотя у него хватает наглости умоляюще смотреть на Михаэля. Что ему теперь делать, а? Михаэлю предстоит проявить себя сейчас, чтобы защитить свое достоинство. Если Алексис избьет парня, это совсем не поможет. Михаэль вздыхает, прежде чем рассказать, как они собираются с этим разобраться. — Сделаем так: тот, кто первым пересечет дорожку внизу, побеждает. Проигравшему придется спеть гимн победителя на стадионе перед следующей игрой. — Согласен! — Энергичный голос Кристиана не заставляет Михаэля сожалеть о своем решении бросить ему вызов. Только сильнее подогревает его желание выиграть. Они пожимают друг другу руки. Оба вкладывают в рукопожатие слишком много сил, и Кайзер впивается ногтями в руку Кристиана, оставляя следы в виде полумесяцев, как будто вместо рукопожатия он обернул колючие стебли со своего предплечья вокруг руки Кристиана. Толпа разражается восторженными криками, и Михаэлю и Кристиану вручают оба санки. Одного типа. Традиционные деревянные, Михаэль уверен, что такие использовала его бабушка в свое время. Не то чтобы Михаэля заботила честность соревнования. Все, что его волнует, — это победить и поставить Кристиана на его место — ниже себя. Они договариваются о следующих правилах: человек по их выбору будет толкать их первые десять метров. Разве не несправедливо, что у Михаэля только Алексис, а Кристиан может выбирать из всей своей команды? Не то чтобы Михаэль доверил свою победу кому-либо еще. Несс покорно следует за Михаэлем к стартовой линии. И Михаэль слышит, как по дороге Алексис думает обо всем этом испытании. Но на этот раз Алексис осмеливается высказаться. Возможно, Михаэль слишком избаловал его сегодня, что привело к такому поведению. — Я не думаю, что это хорошая идея. Я могу съехать вместо тебя. А что, если ты поранишься? — В его шепоте чувствуется настоящая тревога. Это еще больше злит Михаэля. Алексис позволяет себе думать, что Михаэль проиграет? Ну что ж, тогда и ему придется доказать его неправоту. Предательство злит еще больше. Поэтому ответ, который получает Несс, оказывается более резким, чем он хотел. — Не поранюсь. — Почему Алексис так усложняет ситуацию? Ему действительно нужно научиться соображать, что происходит. — Ты хоть представляешь, как я буду выглядеть? Позволить моему сторожевому псу сражаться в битве, которую я начал? Не смеши меня. Так что просто заткнись, делай, как тебе говорят, и я выиграю — как обычно. Он даже не слышит «Да, Кайзер!». Алексис просто бормочет побежденное «ладно». Михаэль надеется, что этой приглушенной речи было достаточно, чтобы вывести Алексиса из приступа паники. На стартовой линии Михаэль садится в свои санки и пытается сообразить, как заставить их выполнять его приказы. Прошло много времени с тех пор, как он это делал. Он вообще раньше ездил на таких санках? Его детские воспоминания размыты. Все нормально. С ним все будет в порядке. Ему просто нужно сосредоточиться. Алексис приседает, чтобы подготовиться толкнуть Кайзера, опираясь руками на заднюю часть санок, и пока хранит молчание, несмотря на попытки Михаэля. Как и в автоспорте, сигнал к началу гонки дает красивая женщина, размахивающая флажком или, в их случае, шапкой. Как только она упадет на землю, начнется гонка. Но до этого у них еще есть несколько минут. — Ты можешь управлять, просто перемещая свой вес, но не слишком сильно, иначе это будет все равно, что пытаться нажать на тормоз… — Вопреки приказу Михаэля, Алексис нарушает неловкое молчание. Совет не является нежелательным. Михаэль знает, что ему нужен Алексис на его стороне. На самом деле, даже больше. Ему нужно, чтобы он выложился изо всех сил! Поэтому Михаэль делает то, что обычно лучше всего помогает успокоить Алексиса. Он берет его за шею и запрокидывает голову назад, заставляя Алексис смотреть ему в глаза. Голубые в пурпурные. Алексис замирает, задержав дыхание и взгляд Михаэля. Прикосновения к шее заставляют его таять под холодными кончиками пальцев Михаэля. Он не вздрагивает от холода, а льнет к нему. Михаэль полностью осознает, насколько они близко и как это должно выглядеть для прохожих. Но ему все равно. Поможет ли его делу поцеловать Алексиса в подбородок, или импульсивное поведение Алексиса передалось ему? Ему следует вообще бросить пить. — Видишь? Это гораздо полезнее, чем беспокоиться о моем благополучии. Не подведи меня, ладно? — Дружески похлопав Алексиса по шее, Михаэль снова садится. Знакомое ощущение, когда глаза Алексиса сверлят дыры в затылке, вернулось. Хорошо, как надо! — Да, Мики, — шепчет Алексис себе под нос. Переманить Алексиса на свою сторону слишком легко. На данный момент он позволяет это прозвище, поскольку шансы, что кто-то его услышал, невелики. Все равно на это нет времени, поскольку женщина в шапке спрашивает, готовы ли они с Кристианом. Михаэль родился готовым. Он кивает ей, а Кристиан поднимает большие пальцы обеих рук вверх. — Хорошо, тогда начинаем! — с энтузиазмом восклицает она, занимая позицию перед ними. — Три! — Она держит шапку над головой. — Два! — ее поддерживает толпа. — Один! — Михаэль концентрируется на старте, крепко сжимая сани. — Вперед! Шапка падает на землю, и Алексис ускоряется, как будто от этого зависит победа в Лиге чемпионов. Тот, кто толкает Кристиана, выглядит как типичный защитник, живой щит, крупнее Алексиса, но не может угнаться за его скоростью. Алексис вкладывается по полной в последний рывок, и Михаэль слышит только его тяжелое дыхание, никаких упреков и жалоб, когда он падает лицом в снег. Преимущество в скорости стоит Михаэлю контроля над поездкой. К большому разочарованию публики, он не выходит на склон первым, как Кристиан. Вместо этого он в последний момент поворачивает налево. Лучше перестраховаться, чем потом жалеть. Михаэль любит толпу и ее обожание, но он должен придерживаться плана оставаться в безопасности, чтобы победить, иначе он действительно может получить травму. План довольно прост: избегать всего, что на самом деле может привести к тому, что он что-нибудь сломает, и в то же время поддразнить Кристиана, заставляя его принять неправильное решение — покрасоваться. В лучшем случае он потеряет управление и разобьется. Между Михаэлем и пешеходной дорожкой, обозначающей первую финишную черту, всего три склона. Кристиан находится справа от него и собирается выйти вперед после успешного преодоления первого. Михаэль знает, что не сможет избежать трамплинов, поскольку они расположены слишком близко друг к другу. Хуже всего то, что снег вокруг склонов затвердел от воды, поэтому управлять санками на этих участках, не полагаясь на удачу, невозможно. Учитывая всю собранную им информацию, единственное правильное решение — позволить Кристиану лидировать. В лучшем случае он станет еще более высокомерным и переоценит свои способности, что приведет к его падению. Гордость предшествует падению. Лучше всего избегать как можно большего количества снежных трамплинов и ледяных поверхностей. Он, конечно, сконцентрирован, но это другое состояние, чем когда он играет в футбол. Он не достиг потока и не может увидеть себя с высоты птичьего полета. Это больше похоже на видеоигру. Тем не менее ему все же удается отфильтровывать отвлекающие звуки вокруг него. Теперь здесь только он и его санки среди проклятого снега. Он проходит следующий трамплин, едва не свалившись, скользя по окружающему льду, меняя курс, как он и ожидал. У Михаэля нет времени думать о своем следующем шаге или о местонахождении Кристиана, который все еще должен быть впереди него. Его полозья рассекают уже не снег, а воздух. Волна адреналина пронзает его, когда ледяной ветер ударяет ему в лицо. Он чувствует коллективное сознание зрителей только на себе и на мгновение заходит настолько далеко, что Кристиан рискует выиграть. Но он Михаэль Кайзер. Тот, кто делает невозможное и побеждает, поскольку толпа обожает его и только его. Этот миг проходит мгновенно, и Михаэль падает на землю. Санки скрипят под его тяжестью, и люди, ожидающие на финише, пытаются освободить для него место. Михаэль спускает ноги на землю в отчаянной попытке остановиться, прежде чем врезаться в кусты у подножия холма. Позже он хвастался, что не только удача, но и его превосходные навыки катания на санках позволили ему вовремя остановиться. Он сталкивается лицом к лицу с шипами барбариса, к счастью, лишь представляя, как они вонзятся в его плоть. Михаэлю не хватает воздуха. Он выдыхает. Куст определенно был бы концом его куртки и лица соответственно. — Это было так круто! Он выиграл! Папа, папа, можно мне тоже съехать! Пожалуйста! — это первое, что слышит Кайзер после того, как приходит в себя после почти смертельного опыта. Маленький мальчик тянет отца за зимнее пальто, взволнованно и без тени смущения показывая на Михаэля. Конечно, он победил. Кто бы мог подумать иначе? Михаэль впитывает последствия своей победы: причина, по которой у него нет возможности ткнуть Кристиану в лицо тем, что он выиграл, заключается в том, что парень катается по снегу, а его санок нигде не видно. Издалека Михаэль не может понять, смеется он или испытывает боль. Он надеется, что последнее. Чего он не может пропустить даже с такого расстояния, так это Алексиса, празднующего его победу. Он кричит и хлопает в ладоши с улыбкой до ушей, приближаясь к Михаэлю, не заботясь о том, насколько глупо он выглядит. Как ни странно, Михаэля это тоже не волнует. ________________ В обмен на еще один автограф на тех же санках, на которых он ездил, Кайзер получает видео их гонки на телефон. Несмотря на проигрыш, Кристиан и Фабиан, как узнает Михаэль, позируют для селфи с ним и Алексисом. Кристиан, должно быть, круче, чем кажется, или он, должно быть, пил весь день, иначе Михаэль не может объяснить, почему он ухмыляется, несмотря на порез на лбу, который все еще кровоточит после столкновения. У Алексиса, к счастью, от падения осталась лишь небольшая царапина на челюсти. Это стоит опубликовать! Михаэль не отрывается от телефона, позволяя говорить Алексису. Да, они могут остаться еще немного, и да предложению выпить — микс Кристиана, который, как он утверждает, вырубит их — тоже. На снимке видно, как Кристиан указывает на Михаэля, который торжествующе ухмыляется в камеру, а затем следует видео. Алексис — единственный, кто вместо этого смотрит на Михаэля. Щеки и губы Михаэля все еще красные, а волосы не так идеальны, как могли бы быть, но кого это волнует? Он выиграл и выглядит намного лучше, чем другие идиоты на фото! Подпись гласит: «1:0 в пользу Мюнхена в Олимпийском парке», под ней отмечены Кристиан, Алексис и официальный аккаунт берлинской команды. Михаэль выключает на телефоне звук, когда приходят первые уведомления в инстаграме. Как только пиар-команда заметит публикацию, он получит выговор. Но это проблема на потом. На данный момент Михаэль в хорошем настроении. Он чувствует себя прекрасно после победы над очередным противником, а близость Алексиса, который не отходит от него до конца дня, согревает до кончиков пальцев. Оказывается, бар, который они увидели по пути к холму, был построен берлинской командой. Их предыдущая ссора вскоре забывается за новой порцией глинтвейна и случайным шотом Пфеффи. Кристиан не затаил обиду, в отличие от Михаэля, который не прочь напомнить ему, кто сегодня победил, если когда-нибудь понадобится. Точно так же, как он не прочь рассказать полиции, которая приезжает в парк на закате, кто эти люди, управляющие нелегальным баром. Внезапно Михаэль и Алексис становятся обычными гражданами, которые сливаются с толпой, в то время как остальные вступают в перепалку с офицерами. Сначала гонка, потом встреча с полицией? Михаэлю нужно заполучить завтрашние новости в газетах, касающиеся берлинской команды. Когда солнце стремительно клонится к закату, Михаэль и Алексис в темноте возвращаются в свое общежитие. Снова пошел снег, и Михаэль обвиняет его в том, что ему трудно не поскользнуться. Это вина снега, а не отсутствия у него уродских зимних ботинок и не тот факт, что он все еще сильно навеселе. Навеселе как пьяный. Боже, завтра Алексис должен принести ему хотя бы две чашки кофе. Одну запить таблетку от головной боли, а другую для удовольствия во время чтения. Алексис рядом с ним хихикает всякий раз, когда он жалуется на то, что чертов город до сих пор не почистил ебаную улицу. Его смех милый для парня. Нет, он милый. Восхитительный. Очаровательный даже. Очень симпатичный. Список растет с каждым взглядом, который Михаэль бросает на него. В конце Алексис приземляется на задницу прямо на лестнице их общежития. Михаэль просчитался в том, насколько скользкими бывают заснеженные каменные лестницы, и ухватился за Алексиса, чтобы не упасть самому. Успешная попытка: он оказывается поверх Алексиса, который хрипит от боли. Михаэлю требуется полминуты, чтобы подняться и успокоиться от смеха над Алексисом, валяющимся на полу, как дохлый жук, прежде чем он открывает дверь. Наконец-то он сможет принять долгий горячий душ, а затем скользнуть под такое же теплое одеяло. Сейчас снег уже не кажется таким холодным и раздражающим. ______________ — Ты забыл окно закрыть, Алексис, — выплевывает Михаэль. В их спальне холодно. Даже холоднее, чем снаружи. Без защиты в виде зимнего пальто кажется, что тепло горячего душа мгновенно покидает его кости. — Ты снова открыл его? — Алексис спешит закрыть окно и включить отопление на максимум, как будто за несколько секунда комната прогреется. — Прости, моя вина. Я не проверил дважды, прежде чем мы ушли. — Михаэль последним был в комнате, но Алексис первым открыл окно. Так что это действительно его вина, что не уследил. Можно возразить, что из окон в старых зданиях общежитий академии и так везде дует, но это не снимает вины с Алексиса. Забавно, что академия вкладывает столько денег в их футбольную карьеру только для того, чтобы сэкономить на обслуживании их жилья. Кого волнует новый мерч Бастард Мюнхен, если вместо этого Михаэль может получить пол с подогревом? — Всего одна секунда, и я сделаю тебе грелку, — Алексис суетится над ним, как будто он ребенок, но останавливается как вкопанный, когда Михаэль произносит решительное нет, не оставляющее возможности не подчиниться ему. Алексису не разрешено оставлять его в таком состоянии. Михаэль ищет утешения под толстым пуховым одеялом, но безуспешно. Стоит закрыть глаза — и он точно снова на чертовых санках, вертящихся по льду и снегу. И одного одеяла недостаточно, чтобы его согреть. Хорошо, что у него есть личный обогреватель. Почему Алексис так долго? Для них обоих это не новая ситуация, так где он застрял? Ради бога, какое еще приглашение ему нужно, кроме этого? — Тебе достаточно просто пялиться, или ты все-таки присоединишься ко мне, прежде чем я замерзну насмерть? — Михаэль перекатывается на бок, чтобы освободить место рядом с собой. Никакой реакции. Только когда он хватается за подол только что надетой Алексисом рубашки и тянет за него. — Снимай, — требует Михаэль голосом не громче шепота. Тепло тела лучше всего передается при контакте с кожей, верно? Алексис, кажется, соглашается, без вопросов избавляясь от рубашки. Пока он раздевается, Михаэль сокрушается о том, что Алексис продолжает скрывать от него свое красивое тело. Он сильный, но стройный, с милыми маленькими родинками по верхней части тела. Михаэлю хочется поцеловать каждую из них. С другой стороны, очень приятно оставить Алексиса только для себя. Чтобы видели только его глаза и прикасались только его пальцы. Михаэль никогда бы не поделился своей собственностью с остальным миром, но ему нравится видеть их стремление к тому, что есть только у него. Теперь Алексис выглядит еще более неуверенно. Ему нравится притворяться, будто они не принимали душ вместе каждый день. И в данный момент ни один из них не обнажен, так к чему колебания? Очевидно, что это не может быть более интимным, чем душ. Алексис принимает приглашение после того, как Михаэль поднимает тяжелое одеяло. Каркас кровати скрипит по их весом. Кровать размера кинг-сайз, безусловно, станет следующим обновлением. Но у девяноста сантиметров есть преимущество: у Алексиса меньше возможностей отодвинуться от Михаэля. Он не теряет времени, подбираясь как можно ближе. Он оборачивает руки Алексиса вокруг себя. Одну под голову, другая на пояснице. Алексис позволяет ему делать все, что ему заблагорассудится, не жалуясь, но и не показывая, что ему это тоже доставляет удовольствие. — Тебе позволено держать меня. Не прикасайся ко мне. Даже не вздумай жаловаться, что у тебя волосы во рту, — бормочет Михаэль. К таким моментам всегда прилагаются правила. Они позволяют Михаэлю держать ситуацию под контролем. Он не получает ответа. Всего лишь намек на кивок, и Алексис нервно дышит ему в волосы. Этого недостаточно. — Словами, Алексис. Сколько еще такого сможет вынести Алексис, прежде чем он ему надоест? Сколько времени ему понадобится, чтобы разгадать поступок Михаэля? Когда же он оставит проигравшего, которым будет Михаэль, ради того, кто соответствует идеалу императора Алексиса лучше, чем он когда-либо мог? Или кого-то, кто будет относиться к нему с той добротой, которую Михаэль не может ему предложить. Он чувствует себя в ловушке. Он словно идет по канату на высоте, упасть с которой заведомо смертельно. Но все другие возможности избежать неопределенности так же неприятны, как сама смерть. Он скорее умрет, чем столкнется со своими чувствами. Вместо этого Михаэль обречен на невыполнимую задачу: ему придется всю оставшуюся вечность идти по канату. Алексису не лучше. Он никогда не склоняется ни в ту, ни в другую сторону. Иногда он сопротивляется, но никогда не переходит черту. В конце концов, это вопрос того, что Несс готов вынести, прежде чем его напугает или вымотает поведение Михаэля. — Так? — спрашивает Алексис слишком громко и слишком близко к его уху, чтобы это было комфортно. Михаэль уверен, что, даже лежа на его руке, он слышит громкое и ясное биение сердца Несса. Его оценка затуманена теплотой Алексиса. За неимением лучшего слова, это приятно. Просто и знакомо. Как Алексис. И это именно то, что Михаэлю сейчас нужно. Их положение не позволяет Алексису увидеть улыбку Михаэля. Его проявление слабости. Несмотря на каждое мелочное замечание, несмотря на каждую попытку оттолкнуть Алексиса, каким бы раздражающим или жестоким ни был Михаэль, Алексис остается с ним. — Хватит задавать глупые вопросы, просто согрей меня уже. — В такой ранний вечер Михаэлю не следовало бы быть таким сонным. Но он ничего не может с этим поделать. — Конечно, Мики, — Алексис притягивает его ближе и снижает голос. Это опасная мысль, потому что она дает Алексису контроль над ним. За контроль Михаэль обычно борется изо всех сил. Если бы Алексис имел хоть какое-то представление о своей власти над ним. Никаких признаков злоупотреблений с его стороны пока не замечено. Но Михаэль не собирается так легко терять бдительность. Ведь он… Мысли о предательстве в его голове мгновенно заглушаются рукой Алексиса в его волосах. Технически он нарушил правило и должен быть наказан за оплошность. Но достаточной причиной, чтобы отпустить его с крючка, является то, как он продолжает читать Михаэля, исполняя его желания еще до того, как он сам узнает, чего хочет. Поначалу это пробное прикосновение, но. когда Михаэль негромко выдыхает от счастья, Алексис набирается смелости прикоснуться к нему всерьез. Завтра его волосы будут выглядеть ужасно. Неизбежное похмелье не улучшит его утреннего настроения. И не будет ни хорошего кофе, ни газеты, потому что он не позволит Алексису пойти за ним утром. Но он уверен, что Несс будет рядом, когда он проснется. Неподвижный и все еще теплый. Крепко держащий его в руках. Так, как он ему показал. Михаэль все еще ненавидит снег. Но может, просто может, он с нетерпением ждет, когда в следующий раз выпадет столько же снега, как сегодня.