Du riechst so gut

“Этот запах, нет, этот пьянящий аромат идеальной жертвы-прародительницы я почувствовал за несколько километров. Такой тонкий, изысканный, сродни человеческому вину. Я живу уже не одну сотню лет, но никогда раньше не встречал прямых потомков прародителей. Нет, они никогда не были волками. Это особенные люди, близкие к божествам. Обычные люди ни за что не поймут, почему именно их слушаются животные, почему их слова звучат сильнее, чем у других. Люди называют это шармом, харизмой, сильным характером. Глупцы. Ничего не смыслящие в прекрасном... Я и сам не замечаю, как перехожу на бег, я чувствую аромат потомка всё ближе, но и он движется. Вдыхаю через волчий нос сильнее и понимаю, что потомок в нескольких километрах мчит на своём верном скакуне. Мои лапы быстрее копыт, я смогу нагнать, смогу заполучить... Потомки прародителей должны быть под защитой. Под нашей защитой…” Разрывая потоки ветров и капли сильного дождя Кхаотан бежал за ароматом, его лапы своей огромной мощью оставляли позади себя следы подобные кратерам. Когда же он совершал прыжок, великие сосны щекотали его шерсть с боков. Он вдыхал всё глубже и понимал, он с каждой секундой всё ближе к цели, но вдруг… — Отвратительно… — запах огромной толпы появился слишком внезапно. Это не изысканность аромата существования чего-то великого, это даже не духи, это воняющие люди своим смрадом и помыслами. И в эту толпу должно войти его божество? Кхаотан ищет дитя прародителей своими сверкающим алым глазами, но всё тщетно. Его тонкий аромат гаснет на фоне всего этого пира зловоний и волчье сердце желает только одного - заполучить его себе. Унести подальше в лес, омыть кристальной чистой озерной водой, отловить для него самого вкусного фазана, положить к ногам все драгоценные камни и золото с серебром. Всё, лишь бы вдохнуть полной грудью столь упоительный аромат. Но, для этого, ему придётся выйти к людям и провести с ними целую ночь. Он издаёт громкий вой, оповещая стаю и весь лес о том, что они сегодня без присмотра и его братья и сёстры издают громкий вой в ответ. Запах людей не изменился, как это обычно бывает при виде волков. Их музыка и гул слишком громкие, чтобы услышать опасность, что уже спускается человеческими ногами к ним. Кхаотан шагает по мягкой и мокрой земле ровной и неслышной поступью. Он всё ещё на охоте, хоть и на такой, где он сам заведомо жертва. Он идёт на оставшиеся нотки аромата и подходит к скакуну, который тут же начинает переминать копытами на месте. — Тише-тише. Ты меня не интересуешь. Кто твой хозяин? — но, конь осознав слова волка и увидев его алые глаза лишь ещё больше поднимает шуму и все привязанные скакуны начинают волнения. Кхаотану не остаётся ничего кроме как зарычать. Громко, утробно, и показывая свои когти и пасть. Шум затихает и в его глаза бросается нечто прекрасное. Алый платок, от которого исходил чудесный аромат. — Это определённо моё… — он касается коня потомка и снимает красную ткань, что была обмотана вокруг поводьев. Платок алый, ажурный и идеально впитал в себя то, что поможет легко найти хозяина этой небольшой ткани. — Слишком прекрасен… — Кхаотан подносит платок к носу и прижимает близко, вдыхает словно кожей и всем своим естеством. Он готов окунуться в этот аромат, слишком уж он пленителен и сладок. Волк внутри него рычит и не даёт покоя, хочется скорее найти и преклониться. Он проводит ладонью от своей головы до пояса и меняет своё обличье. На нём чёрный костюм - как и его шерсть и золотистые украшения - именно так сверкают его глаза днём, но не сейчас. Волк охотится и всё окрашено красным, как и платок в его руке. Он вновь подносит его, но уже к губам и касается языком ткани. Его обдаёт жаром и Кхаотан шагает в сторону замка, готовый продолжать охоту в человеческом и аристократичном виде. Тяжёлые двери перед ним раскрывают легко, без лишних вопросов от охраны. Вокруг много музыки, закусок, выпивки и, конечно же, вони, что оседает глубоко внутри лёгких. Кхаотан подносит алый платок к носу и осматривает толпу. Он ищет тоненькие линии нужного ему аромата, но ощущает его подобно тёмному лёгкому флёру. Потомок прародителей словно был совсем близко, и в тоже время далеко, и в каждом метре этого зала. Кхаотан рыщет глазами, он идёт между танцующими людьми прислушиваясь к каждому запаху. Он не отпускает платок и держит его рядом со своим лицом, до тех пор пока музыка не меняется, а его и вовсе отрезает танцующими людьми на одну половину зала. И он чувствует на себе взгляд, внимательный, властный и в тоже время изучающий. — Кто же ты? — проносится в его голове и Кхаотан смотрит в толпу напротив. Он замечает юного господина, что стоял ровно напротив него и смотрел большими оленьими глазами. Но, лишь это и связывало этого парня со столь милыми и в тоже время дикими животными. Волк внутри изнывает воем и он поднимает красный платок вновь вдыхая его. Карие глаза напротив сверкают, а пухлые губы растягиваются в улыбке. Сплошное очарование. — Неужели я тебя нашёл. — звучит в его голове собственный голос и он улыбается этому юному господину, который на общем фоне выделялся слишком хорошо. Его костюм был алым, кожа белее любой здешней рубашки, волосы длинные, подвязанные алым кружевом, слегка волнистые, а губы винные, как напитки в бокалах. Однако, созерцать прекрасное волку долго не позволяют и он замечает, как юный господин перед ним раскрывает свой веер и немного отворачивает голову, прикрывая почти половину лица своим аксессуаром. — О? Так ты здесь один? — думает волк прежде, чем осознать, какой век сейчас был на дворе. Этот юноша перед ним знает язык вееров, а значит прекрасно осознаёт, что перед ним тот, кто точно его поймёт. Кхаотан никогда не ошибся. Танец перед ними начинает ускоряться, но волку внутри уже наплевать. Теперь он точно понимает - потомок прародителей прямо перед ним. Он шагает в толпу и виртуозно танцует с каждым из людей, чтобы как можно скорее оказаться на другой стороне. И вот, он здесь, на том же месте где и был юный господин. Его аромат здесь особенно яркий, но вот самого потомка словно и след простыл. И как можно во всём алом смешаться с толпой полной грязных оттенков? — Играешь со мной? — он находит парня взглядом на винтовой лестнице и вдыхает полной грудью. С каждым мгновением он всё ближе к этому великолепию. Он идёт в сторону парня, и тот не двигается с места всё время обмахивая себя веером так, чтобы аромат его тела шёл именно в сторону Кхаотана. Он точно знал, что он делает и смотрел с яркими искорками в глазах. Этот потомок был явно игривым, но волки - не собаки. — Тебе весело? — проговаривает Кхаотан уже вслух, когда был в двух метрах от потомка прародителей. — Разве я позволял Вам говорить со мной на “ты”? — юный господин уходит от ответа и также виртуозно уходит и от Кхаотана. Волк не в силах пошевелится, его словно приковали к этому месту. Голос этого парня был сильнее любых оков и цепей, потомок был им недоволен и волк чувствовал это кожей и рычал. — Что за манеры рычать на своего хозяина? — вновь голос и Кхаотан готов поспорить, что это лучшее наказание. Его уши словно побывали на небесах и спустились обратно. Тембр этого юного господина обволакивал, делал из него самое настоящее безвольное животное, которое только и может, что слушаться и подчиняться. А его аромат, с каждым словом становился всё сильнее и ощутимее. Волк точно не мог дать гарантии того, что он не смотрел на парня слишком голодно… Кхаотан слышит хмыканье и щелчок пальцами. Его ноги снова его слушаются и он моментально поднимается по лестнице за юным господином. Он делает это слишком быстро для человека и моментально обхватывает двумя руками тончайшую талию высокого парня. Он притягивает его к себе, заключая в кольцо рук и пряча в темноте лестниц. Волк внутри него рычит и движет им сильнее, чем обычно. Он проводит носом вдоль чужой длинной шеи, кожа на ней тонкая, да и сам потомок такой утончённый и элегантный, что невозможно не попробовать. Кхаотан не сдерживает порыва и проводит языком по чужой шее слыша восторженный вздох близкий к стону. — Не можете сдержаться? — юный господин лишь шепчет, а Кхаотан поднимает его под ягодицы и вжимает в стену спиной. Его мысли слишком наполнились желанием обладать этим божеством. Ему нужно сделать его своим, его нужно оберегать, его нужно превозносить, ему необходимо молиться. — Простите, но не могу. — его голос близок к самому настоящему поскуливанию. Этот парень был явно самым сильным потомком, ведь сколько бы рассказов о них не было слышно, но такого пылкого трепета никто не ощущал. Или молчали стараясь не осквернить мысли о практически божестве. — Я хочу отвести Вас в лес, мой юный господин. — но, хмурость лица парня, явно даёт ему ответ о том, что потомок точно не желает менять уютный замок, на холодный дождь. Тогда Кхаотан решает настоять. Он вжимается своим достоинством меж ног парня и тот издаёт самый сладкий стон из всех, коих ни одна сотня была услышана за пару веков жизни, но лишь этот был особенным. И это снимает все тормоза и запреты. Волк берёт парня крепко, укладывая его ноги себе на пояс и заставляя его обнять свою шею. Он поднимается по лестнице выше и целует юного господина в шею, вылизывая её и прижимаясь носом вдыхая. — Вы так приятно пахнете… — он готов задохнуться этим ароматом, который словно усиливался стократно с каждой чёртовой ступенью. Кхаотан видит дверь и входит в неё без раздумий. Внутри оказывается пара - мужчина и женщина, которые явно утешали в друг друге скучный бальный вечер. — Вон. — один приказ от юного господина и люди заторопились прочь, а алые сверкающие глаза Кхаотана подбодрили их бегство. И наконец волку удалось частично освободиться. Он опрокидывает парня во всём алом на кровать и сразу же устраивается между его ног. — Не так быстро… — и волк рычит, но слушается. Потомок садится на край кровати и вытягивает ногу, что была в туфле на среднем каблуке. Кхаотан снимает и охает. Его господин был и здесь великолепен. Аккуратные и слегка даже розовые ноги были обтянуты тонким чёрным кружевом, через которое было видно - он идеально гладкий, без пушка, кожа словно фарфоровая и такую хотелось украсить. Волк не выдерживает и проводит языком по оголённой ступне слыша вновь прерванное дыхание. — Какой нетерпеливый волк… — слова заставляют остановиться и юный господин сверкает своими оленьими и беспощадными глазами. Он вытягивает свою ногу из ладоней Кхаотана и прямо на его глазах сам начинает расстёгивать рубашку. — Выдержите мою частичную наготу и возможно я позволю чувствовать и ощущать себя для Вас ещё больше. — он явно веселился смотря на изнывающего по нему волка. Такие существа, как Кхаотан, это не пустой звук, они огромны, они опасны, их оскал легко раскусит кого-то вроде юного господина за один присест. Но, потомок прародителей не боялся, он веселился и явно наказывал за неуважение к себе. И Кхаотан готов играть по его правилам, лишь бы этот аромат с ноткой игривости не оставлял его и на мгновение. — Вам нравится? — потомок сбрасывает со своих плеч алую ажурную рубашку и укладывает одну ногу на другую. Перед лицом Кхаотана оказывается ещё одна, ещё обутая ножка и он не отрывая взгляда от прекрасно сложенного тела, снимает обувь. — Вы безумно красивы, мой господин. — Кхаотан тяжело сглатывает и вновь непроизвольно рычит, ощущая то, как аромат потомка усиливается. Каждый оголённый сантиметр его тела дразнил всё сильнее. Бархат его бледной кожи манил, аккуратные шоколадные с розоватым оттенком соски так и пленили чтобы их укусить, а длинная шея будто напрашивалась на яркие поцелуи и отметины. Юный господин смотрел на волка с интересом, он сидел на краю кровати и болтал ногой в тёмном кружеве. — Безумно красив? Только это Вам важно, мистер волк? — он вздрёгивает подбородок и нос, горделивый, знающий себе цену и явно испытывающий Кхаотана. — О нет, мой господин, Ваше одно присутствие… Нет, Ваше существование заставляет меня не думать больше ни о чём кроме как… — он прикусывает себе язык, ведь он уже знает, потомок не хочет к нему в лес. — О чём же? — нога парня опускается вниз и накрывает чужие брюки, устраивается поверх ширинки и надавливает. — Скажите мне всё. — он не просит, он требует и волк не смеет отказать своему господину в его желаниях. — Я желаю Вас, моё божество. Хочу вдыхать Вас, чувствовать Вас, оберегать Вас, положить весь мир к Вашим ногам, лишь позвольте мне сделать это для Вас. — Кхаотан видит полу-улыбку на лице потомка, а после и чувствует, как нога его божества начинает ласкать его пах через ткань. — Мой господин, Вы меня испытываете? — но, юноша ничего ему не отвечает, он чуть откидывается на локтях на кровать и устраивает ещё и вторую ногу поверх ширинки. Для волка этого мало, он понимает, его дразнят, его проверяют, но сдерживаться всё труднее. — Расстегните свои брюки. — юный господин убирает свои ступни от брюк волка и тот не раздумывая расстёгивает их, смотря заворожённо и надеясь, что его выдержки хватит. Он возжелал это божество больше собственной жизни. Перед глазами стоят образы того, как вся эта белая кожа будет искусана им, помечена поцелуями, вылизана… Как он будет вжимать этого утончённого юношу в кровать, упиваться его громкими стонами и наполняться неведомой силой от каждого толчка. Кхаотана влечёт к нему и он точно не остановится, если даст себе слабину. Когда приказ выполнен потомок жертвы-прародительницы возвращает свои стопы и словно руками обхватывает крепкий член волка. — Я знал, что волки большие… Но, не думал, что и здесь тоже. — божество явно был заинтересован, он провёл пальчиками ног по стволу и надавил на влажную головку, отчего его кружевные носки моментально промокают. Он гладит член волка и слушает его прерывистое дыхание. Он видит, как парень перед ним сжимает кулаки стоя на коленях, он терпит, он сдерживается и это ему безумно нравится. — Продержитесь ещё минуту? — он спрашивает и слышит рычание волка, вместо ответа языком. Юный господин усмехается и словно наказывая за рык, ласкает чужой член ступнями особо активно, надавливая и словно ставя его на своё место. — Минута прошла, мой дорогой. Довольно игр. — Кхаотан подхватывает чужие ноги под колени и рывком устраивает своего господина посередине кровати. Юноша выдыхает жарко и явно хочет что-то сказать, возразить, запретить, но его пухлые губы накрывают поцелуем. Устраиваются между ног и поглаживают бёдра. Его ласкают усиленно и несдержанно. Волк показывает всю свою страсть и желание и юный господин не может ему больше противиться. С него снимают красные брюки, точнее разрывают когтями - Кхаотан, перестал сдерживать волка внутри себя. — Не так грубо… — потомок не боится острых когтей, которые могут растерзать его в момент, он лишь выдыхает пожелание. Он больше не приказывает. Его волк заслужил то, что он хочет получить. Юноша всегда знал, что когда-нибудь этот день наступит и его приберут к рукам, ему больше не нужно будет сдерживаться. Но, он не хотел отдаваться первому встречному, он должен был хотя бы немного убедиться, что он не инструмент для приобретения силы, а что… — Меня зовут Кхаотан, мой господин. — волк назвал своё имя первым, он вверил свою судьбу. Зная имя, потомки прародителей могли делать с существами, всё что им заблагорассудится - такова плата за силу. — Кхаотан, мой волк, я позволяю тебе быть со мной. — он не называет своего имени, ещё не время. Сейчас он хочет почувствовать эту силу волка, что наполнит его и осушит ещё больше. И он ощущает поцелуи по своему телу, Кхаотан небрежен, он кусает сильно, до ярких вскриков, целует жадно, до долгих стонов, лижет широко, до коротких ноготков красными полосами по собственной спине, рычит и скалит клыки, когда юный господин под ним выгибается всем телом и умоляет: — Ты же сам сказал, довольно игр. Кхаотан… — его взгляд говорит больше, чем его язык и волк это чувствует. Потомок прародителей возжелал его, он всем своим видом требует поцелуев, ласки и… — Мой господин… Вы так прекрасно приглашаете, я не смею Вам отказать. — Кхаотан наблюдает за тем, как юноша обхватывает свои ноги под коленями руками и сам их разводит, приглашая и завлекая. Юный господин думает о том, что ему точно будет больно, но он к этому готов, однако… Волк опускается головой между его ног. На мгновение юноша думает, что сейчас жар охватит его возбуждение, но, этот парень непредсказуем и лижет между его ягодиц плотно сжатое колечко мышц. — Кхаотан! — это слишком остро и неожиданно, юноша готов сбежать, но его ноги обхватывают две когтистые руки и не дают двинуться с места. Господин закрывает себе рот рукой и стонет громко, ему ярко, ему влажно, это почти до слёз из глаз и он готов поклясться, что слышит довольное причмокивание. А через мгновение он вскрикивает от восторга, ощущая юркий язык внутри себя. Его ноги ласкают, сжимают и беспощадно двигают языком. Волк Кхаотана рычит, наконец-то получая своё. Ему вкусно, ему приятно слышать эти стоны и он хочет большего. Он покидает языком горячее и такое шёлковое нутро и накрывает чужой аккуратный член своим ртом. Он вылизывает его и посасывает, обводит языком головку члена и слышит сладкие стоны, которые прикрываются ладонью. И ему этого мало. Он убирает когти и проводит подушечками пальцев по влажности между ягодиц потомка, вводит сразу два, заглатывая его член поглубже. — Много! Кхао..Тан… Этого много… — юный господин еле дышит, его дыхание, как у загнанного зверька стаей волков в тупике. Глаза широко раскрыты как и его рот, он глотает жадно воздух и старается зацепится за этот мир хоть как-то. Юноша хватает простыни в свои кулаки и сжимает их крепко. Вот только, его не избавляют от столь большого ощущения внутри, два пальца тут же начинают его гладить, а язык по члену творит невозможные вещи. Юный господин прогибается в спине подобно мосту между миром людей и существ, он раскрывается перед волком и тот с охотой берёт своё. Он заглатывает глубже, двигает пальцами чаще и старается нащупать самое сладкое. Мгновение и потомок вскрикивает от наслаждения. — Ах! Что это? — его голос звучит мокро, губы влажные, а глаза полуприкрыты, отбрасывающие красивую тень от ресниц. Волк понимает, его господин впервые с кем-то в ночном акте любви. Его божество было невинно и он доверился волку, а значит Кхаотан будет нежить, ласкать, выцеловывать и вжимать в кровать. — Вам это приятно, мой юный господин? — он облизывает собственные губы и смотрит на юношу, который стонет и почти скулит от саднящего чувства внутри него. Это всего лишь два пальца, но ему даже сейчас словно слишком много и хорошо. Кхаотан не торопит события, он идёт медленно растягивая своего драгоценного господина, упиваясь его сладкими звуками. Когда же стоны становятся не такими громкими, а тело его уже словно пообвыкло, волк добавляет ещё один палец и слышит яркий скулёж. — Вы сможете это выдержать, мой господин? — юноша под ним мечется, он сжимает простынь в кулаках, дышит сбивчиво и то и дело неосознанно сжимается вокруг чужих пальцев. Божество был явно не готов к такому. Он понимал, что это больно, но даже и представить не мог, что эти пальцы волка будут почти разрывать его на кусочки. — Расслабьтесь мой драгоценный, я буду с вами нежен. — шёпот волка звучит прямо над ухом потомка прародителей и тот крепко обнимает за шею мужчину, прижимает его к себе ближе. — Кхаотан, мой верный волк, возьми мою силу без боли. Сделай это нежно, ласково, сделай меня частью вашей стаи… — слова звучат, но не сковывают, Кхаотану доверяются и он осматривает комнату. Он должен сделать всё так, как просит его господин. Ему бросается в глаза ароматное масло и он оставляет своего господина, аккуратно покинув жар его тела пальцами. Волк отходит всего на мгновение, но стоит ему повернуться лицом к своему божеству, как он теряет всё своё обладание. — Мне там пусто… — карие и блестящие глаза смотрят с желанием, губы искусаны, а длинные пальцы ласкают нутро с широко раздвинутыми ногами. — Мой господин… — Кхаотан избавляется от всей своей одежды в одно движение, его глаза сверкают алым и он оказывается рядом с парнем слишком быстро. Он убирает нежные пальцы и подставляет два собственных к анусу юноши. Он льёт тонкую струю масла и двигает пальцами, смазывая до такой степени, пока пошлые и мокрые звуки не начинаю наполнять комнату. Юный господин перед ним заливается краской и прикрывает лицо рукой. Ему так стыдно, но при этом, он сам двигается прямиком на желанные пальцы. Он чуть прогибается в пояснице и свободной рукой оглаживает собственные бёдра. Его губы сохнут и он их облизывает и кусает - терпению волка пришёл окончательный конец. Он с силой убирает чужую руку от лица и видит слегка заплаканные глаза, они наполнены удовольствием и он демонстративно льёт масло на собственный член. — Я сделаю вас своим, мой господин. Вы позволяете? — он склоняется всем своим крупным телом над юношей, чувствует его руки на свои плечах и целует его губы мягко. Он подставляет головку собственного члена к разгорячённому колечку мышц. — Фёст… — произносится между поцелуями и горячими выдохами. — Фёст? — Кхаотан не осознает первую секунду того, что ему вверили своё имя, его господин согласен быть его. И это конечная. Он целует чужие пухлые губы жадно и мягко проникает в податливое тело. Его принимает узость и дикий жар тела юноши, его господина, его Фёста. Парень стонет в поцелуй мужчины и чуть дрожит от этих новых ощущений. Внутри него слишком полно и тяжело, словно его пронзили до самого живота и это заставляет закатить глаза и стонать беспрестанно. Кхаотан отстраняется от этих сладких губ и между ними провисает ниточка слюны, которую он слизывает жадно и в этот же момент словно толкается глубже. Фёст перед ним раскрывает так испуганно и восторженно глаза, стон его звучит на всю комнату и это лучшее, что когда-либо мог слышать волк. Его божество источает ещё более сильный аромат, он почти на грани и скоро Кхаотан точно почувствует изменения… — Мой господин, я осушу Вас. — он проговаривает это в самые губы парня и тот не успевает ничего ответить, как его ногу подхватывают под колено, а вторую руку заводят прямо под поясницу, обнимая за талию. Его берут в самую настоящую хватку и он теряется в ощущениях. Его пронзает сильнейшее удовольствие. Волк движется в нём яростно, не жалея, но отчего то всё равно так, что Фёст закатывает глаза. Волки не умеют быть нежными. Они берут то, что им принадлежит. Но, Кхаотан яростен и тягуч. Он двигается внутри, меняет углы, пока не находит точку наивысшего наслаждения слушая упоительный полу-вскрик прекрасного божественного голоса. — Так много..! — Фёста распластывает по кровати, он мечется под сильным телом и не знает куда себя деть. Ему так много и горячо. Внутри всё заполнено, задевает так сладко, что всё тело вздрагивает, а собственный член сочится влагой страсти. Всё тело напрягается и он чувствует то, что не ощущал никогда. Он близится к своему пику удвольствия с каждым новым толчком, поцелуем, укусом, красным пятнышком. Кхаотан делает с ним нечто невообразимое. Он вылизывает его бёдра, зацеловывает тела, кусает соски, оставляет яркие отметины. Сжимает его талию и натягивает на себя так безжалостно и в тоже время аккуратно. Этот мужчина знает, что он делает. Юный господин теряется в этих ощущениях и отдаётся наслаждению с головой. Он царапает чужие плечи и просит на выдохе стона: — Кхаотан, ещё… — и ему не противятся в желании, волк рычит и вжимает потомка в кровать с силой. Он словно готов растерзать его ласками, Кхаотан не оставляет и живого места. Его отметины везде и они горят… Горят самым настоящим алым пламенем, страсти, желания и силы. Фёст чувствует, как всё его тело напрягается и он обнимает крепче, сам прижимая Кхаотана к своим губам. — Кхаотан… Кхаотан… — он не знает, как сказать, его рёбра почти разрывает, это сильнее, чем он мог представить. Наслаждение вместе с силой прародителей пропитывают каждую его клеточку и он чувствует на своих губах самый страстный поцелуи. Язык мужчины вытворяет с ним самые грязные вещи, почти насилуя и выпивая всю терзающую силу. Фёст на грани и Кхаотан сам чувствуя, этот прилив божественной страсти и мощи, ускоряется. Он больше просто не сможет. Его господин сжимается так сильно и жарко, отдаёт всего себя и волк отдаётся в ответ. Он буквально заносит господина на себя, усаживая почти верхом, удерживая за спину и ягодицы. Он входит так глубоко, что Фёст изгибается мостом и на мгновение его кожа сияет алым. Кхаотан прижимает его к себе, целует и выпивает до капли, изливаясь внутри божества и помечая его собой. — Мой Фёст… Мой юный господин… — он практически не может дышать, держа утончённого юношу в своих руках, который смотрит так туманно и так разбито. Его лицо мокрое от слёз наслаждения, губы искусанные и темнее любого вина. Кхаотан целует его глубоко и допивает последние крупицы переполняющей Фёста силы. Он держит его в своих объятиях и чувствует сытость, которой никогда не испытывал. Его божество, его господин почти на грани сознания и волк был готов из него выйти и оставить так до утра. Однако… Шум за дверьми и дикая вонь от людей отвлекает его. Он переводит взгляд алых глаз на дверь в которую вваливаются с ружьями. Бесполезные железки и отвратительные создания. Люди видят в объятиях мужчины юношу почти без сознания, искусанного, истерзанного, но не понимая главного - этот юный господин утопал в наслаждении. — Взять его! — говорит один из особо воняющих смрадом мужчин и Кхаотан рычит. Скалит зубы и показывает когти. Он осторожен, не задевает Фёста и ведёт когтями по собственной груди, разрывая её и выпуская волков. Стая вырывается прямо из его тела и клацает оскалом, рычит и защищает. Кто-то в панике тут же убегает, но особо бесстрашные люди стреляют и обретают свою мгновенную смерть. Волки вгрызаются в глотки, рвут плоти, съедают сердца и выбегают наружу. Ни один свидетель от них не скроется, никому не позволено оскверняет честь потомка прародителей… На утро волки приносят к ногам их божества меха, а следом за ними в комнату проходит и Кхаотан. Юный господин перед ним стоит почти обнажённый прикрываясь лишь частично простынёй, его кожа почти сияет в свете солнца. Он весь солнечный и словно невозможный. Он склоняется к волкам, гладит их слегка окровавленные морды и улыбается мягко Кхаотану. — Поможешь мне? — и волк не смеет отказать, он берёт меха у своих волков и Фёст поворачивается к нему спиной. Единственное почти нетронутое место за ночь. И Кхаотан не сдерживается, он проводит языком от плеч вниз к самой пояснице слыша тихий стон и смотря как изгибается юноша под ним. Слишком сладкий. Он зацеловывает его спину, мягко кусает и оставляет ещё парочку своих следов, прежде, чем накинуть меха на острые плечи. — Кхаотан… Во мне больше нет сил чтобы дать их тебе сию минутно. Потерпи хотя бы до вечера. — потомок поворачивается лицом к своему волку, но его тут же заключают в объятия и целуют со всей нежностью. — Я уже говорил тебе, мой Фёст, мой господин… Одно твоё существование сводит меня с ума и дело далеко не в силе. — юноша немного качает головой, явно не веря в эти слова, но волки никогда не лгут. И Кхаотан это докажет. Обязательно докажет…