Еретик. Отказавшийся от Бога.

Игрок известный под никнеймом Момонга недоумевал. Как можно быть настолько непочтительными к собственному гильд-мастеру, благодаря которому они получили всё то, что имеют? Большая часть брони, аксессуаров, оружия в конце-концов, было найдено и куплено Паймон-самой специально под каждого из игроков «Аинз Оал Гоун». Так почему же они так реагируют на то, что он настолько старается ради них? Правильно ли он вообще видит ситуацию со стороны? Впечатление, которое производил Паймон-сама на него самого было немного странное. Даже в игре, тот то и дело поучал его, как собственного внука. Это было немного смущающе, но его слова заставляли задуматься о том, насколько же сильно отличалась жизнь, когда он ходил по Земле, а не по информационному пространству? Создавалось впечатление, что тот был по-настоящему стар. Иногда его рассказы прямо-таки пестрили различной архаикой, которую уже не то, чтобы не встретить, а даже услышать о них бывает трудно. Например, тот частенько бурчал о том, что нынешнее поколение совсем не ценит то, что имеет, а потому не смогло уследить за тем, чтобы сохранить остатки природы. Иногда, Момонга и сам спрашивал то, каким же был мир до произошедшей катастрофы. Пускай он и не был ярым фанатиком природы, как тот же Блу Планет, но то, как рассказывал Паймон заставляло даже его чёрствое сердце обливаться кровью от обиды, что сам он никогда не сможет прогуляться по лесу, который наполнен всяческими животными. Ему также было обидно, что он не сможет насладиться цветением японской вишни, о которой так восторженно говорил старик. Во время разговоров с товарищами по гильдии, лишь Тач Ми смог объяснить ему, почему все кажутся непочтительными к старику, который ведёт их за собой. Вероятно, что этот разговор никогда не будет им забыт, потому что подобную серьёзность редко можно было услышать даже от поборника справедливости. — Понимаешь, — со спокойным, даже умиротворённым тоном говорил жук. От этого он казался лишь серьёзнее. — каждый из нас, «Аинз Оал Гоун», относится к нему с уважением. — Момонга в ответ помотал головой, глупо хлопая глазами, и не понимая, почему ему кажется, что всё с точностью, да наоборот. — Может быть и кажется со стороны, что мы непочтительны, но ему самому не слишком приятно, когда мы показываем это уважение. Ему проще общаться со всеми, когда его называют "желчный старик", "старпёр", и другими словами, которые показывают эмоции. — в ответ оставалось лишь покивать, поскольку он и сам замечал, как его коробит от уважительного обращения. Довольно странным был он человеком, пытался относиться ко всем с добротой, но было видно, что от некоторых идей его буквально передёргивает. При этом же, сам он был абсолютно ненормален, если оценивать его по каким-либо стандартам. Создавалось впечатление, что ‟Иггдрасиль” – является для него такой же реальностью, как и физический мир. Он восхищался красотами, которые были предоставлены на потеху игрокам, уважительно относился к зверью, что являлись не больше чем частью программного кода. "Живший в Игре", так его называли шёпотом остальные члены гильдии. Какие только слухи не гуляли среди товарищей, и что на самом деле он – это давно оцифрованный призрак, что скитается по информационному пространству; что на самом деле он чрезвычайно болен, а потому проводит большую часть времени в игре, чтобы абстрагироваться от боли физического тела. Самым популярным естественно был второй вариант, который в конечном итоге оказался правдой. Насколько было известно, он сам поделился этим с Тач Ми, во время их личного диалога. Вероятно, что ему не долго осталось, но точно этого никто не говорил. Никто не был готов к тому, что однажды "дедушка", как его оказывается называли в узких кругах, может не зайти в игру. — Для многих из нас, — продолжил свою речь полицейский. — он стал кем-то вроде дальнего родственника, а кому-то заменил любимого деда, которого иногда не хватало. — указывая на себя рукой, он, как бы намекал, кто именно считает старика за близкого. — Некоторые, кто не привык к такому проявлению заботы от стороннего человека, пытается закрыться, а потому выплёскивает своё непонимание в виде гнева. — намёк был более чем прозрачен, чтобы понимать, что речь ведётся об Ульберте, который казалось бы вечно на ножах с гильдмастером. — Вот ты знал, что работа, благодаря которой Ульберт сейчас живёт, была предоставлена Паймон-самой? — данный факт заставил брови, что были скрыты под шлемом взлететь на максимальную высоту. Подобное было почти невозможно сделать, если только не задействовать обширные связи. — Уж не знаю, что и каким образом было сделано, но через неделю после того, как наш товарищ лишился работы, ему позвонили и предложили переезд и новое рабочее место. Сам должен понимать, насколько в наше время тяжело подобное организовать. Момонга кивал головой, поскольку, как офисный клерк прекрасно понимал весь ужас сложившейся ситуации на рынке труда. Иногда для обычного человека потеря работы будет равна смерти. Не простой, но долгой и мучительной. Это может быть, как смерть от голода, так и от отравления воздухом, или от холода, когда того выгонят с места проживания. Почему же так происходит? Всё дело в недостаточном количестве рабочих мест. Большая часть логистических и производственных цепочек не работает, каждая фирма выживает, как может. Он не обвинял в этом богатых людей, ведь, какой в это был смысл? Раньше было точно также, по крайней мере если судить по информации, которую до сих пор можно откопать в различных браузерах. Мир, не смотря на время – не меняется. Наблюдать за деятельностью гильдмастера было почти невозможно по одной простой причине, он никогда не сидел на месте. Однако, посмотрите, успевал планы в письменном виде сделать, расписания рейдов на боссов и многое другое. При этом, никто никогда не видел его за письменным столом, из-за чего складывалось ощущение, что он занимается подобным прямо во время походов по подземельям. Хихикнув, он явно представил себе аватар Паймона, который одной рукой отбивается от высокоуровневых монстров, а другой пытается заполнять бумаги... Наблюдая за гильдией, Момонга давно отметил, что некоторые из товарищей стараются отстраниться от гильдмастера, ограничивая собственное общение с ним. Подобный вопрос тоже хотелось бы провентилировать, чтобы быть в курсе происходящего. В пример можно привести Беллривера, который был против того, чтобы гильдию возглавлял Паймон. Пускай его и считали "интеллектуальной элитой" гильдии, но из-за того, что он не был способен обернуть свои мысли в правильную обертку и объяснить, по какой причине тот был против, его никто не стал слушать. Вешать на себя обязательство бытия гильдмастера никому не хотелось. Большая часть тех, кто являлся частью «Аинз Оал Гоун» приходили в игру, чтобы расслабиться, а также провести своё время с друзьями... — Беллривер-сан, — обращался к нему Момонга, в своём расследовании. — а почему вы так негативно относитесь к Паймон-сама? — главное было звучать наивнее, чем он являлся на самом деле и вытянуть информацию становилось проще простого. Подобный приём он использует и на работе, потому что иначе недостаток информации может привести к краху. Ему не хотелось бы прийти однажды на пепелище уже ставшей родной гильдии. — Знаешь, Момонга-сан. — задумчиво начал Беллривер, будто бы пытался взглядом просканировать собеседника, надеясь узнать все его тайны. Скелет аж поёжился от подобного ощущения. — Если я начну объяснять, то это будет чрезвычайно долго и занудно. Всё-таки, он является близким для тебя человеком, а потому некоторые факты могут быть не очень приятными. — повертев эту мысль и так и этак, Сатору пришёл к выводу, что это правда. Кивнув в ответ, дабы обозначить собственное согласие, он обратился в слух, чтобы понять причину вялотекущего конфликта. — Однако, чтобы не быть голословным, мне нужно узнать, ты вообще представляешь, какую сумму денег в эту игру вкладывает Паймон? — Момонга недоуменно покачал головой, потому что о таком он не задумывался никогда. Да, и если говорить откровенно, то не прилично это, считать чужие деньги. Сам он тоже любил прикупить вещичку-другую, пускай и ограничивая свои траты месячным лимитом, чтобы не остаться совсем без средств на сущестование. — По моим скромным подсчётам, — въедливо продолжил свою речь товарищ, что своим видом напоминал огромную груду мяса. — на данный момент, транзакции, которые я имел честь наблюдать составили более миллиона йен (≈610 тыс. рублей). — от такой суммы, у скелета отрасли глаза, а затем полезли на лоб. Это была не просто астрономическая, а невообразимая сумма денег, на которую можно было спокойно прожить жизнь. И ведь действительно, лишь на одну гробницу требовалось огромное количество вложений, которые Паймон-сама был не прочь сделать самостоятельно. — Лично мне, адекватному человеку, трудно представить, какую цель можно преследовать вкладывая такие деньги в игру. Я знаю, что многие считают его стариком, который смирился с окончанием собственной жизни из-за болезней тела, если бы не одно "но". Трудно вообразить, кто же тогда этот дед такой, что он может тратить подобные суммы денег в информационном пространстве. Сатору неодобрительно покачал головой в мыслях, потому что теперь ему стало видно причину, по которой Беллривер плохо относился к старику. Что может быть ещё более отвратительно, чем открытая зависть? Ставить палки в колёса кому-то, потому что он успешнее тебя самого – это тактика слабых людей, которые не уверены в своём собственном успехе. Чёрная зависть, вещь, которая никогда не приводит к хорошей концовке, уж это то Момонга выучил ещё по урокам истории в средних классах. Скелет, благодаря собственной приспособляемости был признан другом всех без исключения, что не могло не тешить его эго. Однако, это была не главная причина, ведь, если ты хочешь быть всегда в курсе событий нужно быть рядом с людьми, которые будут способны предоставить тебе информацию. Он поступил также. Пускай и казалось со стороны, что Момонга использует их, но это было совершенно не так. Искренняя дружба порой, намного более эффективна, чем взятка. А, сделать так, чтобы тебя считали другом, а ты сам не проникся хоть какими-то чувствами к человеку почти не представляется возможным. Брат и сестра, такие похожие, но такие разные. Вечно ругающаяся парочка была немного странной и оторванной от всех остальных компаний их гильдии. Складывалось ощущение, что им вполне достаточно общества друг-друга, а в гильдии оказались по чистой случайности. Пытаясь создать свой собственный портрет гильдмастера, он не мог обойти стороной мнение этих двоих. Именно их дуэт предлагал и предполагал наименее вероятные исходы событий, которые, к сожалению, почти всегда оказывались успешными. Подступиться к ним было очень просто, пускай и удалось вклиниться в очередную бессмысленную ссору, которую эти двое опять развязали. Обоих он смог найти на шестом этаже, которую за глаза стали называть вотчиной Блу Планета, который решился на то, чтобы сделать полноценное звездное небо, что было скрыто за облаками в реальном мире. Вероятно, что он таким образом хотел иметь возможность, хотя бы раз, раз в своей жизни удостовериться, что оно настолько же прекрасно, как и в рассказах доступных на просторах сети. Здесь же, брат и сестра решили построить Колизей, который можно будет использовать, как арену для сражений гильдейских членов. Даже сейчас, глядя на незавершенную постройку, он мог только восхищаться античностью, которую пытались изобразить два родственника. Колонны уходящие ввысь, от которых так и веяло древностью, будто бы они застали период падения всемогущего Рима. Песок, что тихо шелестел под ногами, лишь добавлял всей постройки пикантности. Ветер, что тут и там шнырял по арене, перетаскивал песчинки с места на место, выполняя буквально Сизифов труд. Взамен, эта крошка, которой был заполнен пол арены, рассказывал своему спасителю тайны, которые успел застать сам. Но ветер другой, он никому и никогда не раскроет секретов, что были им получены от матушки-земли... — Ты говоришь о Паймон-сама, Момонга? — буквально пропел голос из розового комка слизи, который постоянно менял форму. — Мало что могу о нём сказать. Он довольно скрытный, пускай и всегда готов помочь советом или делом. Однако, создаётся впечатление, будто бы он пуст внутри. Как ещё не озвученный мною персонаж, у которого нет личности, а лишь маска. — Тягама всегда выражалась наиболее поэтично, а потому было приятно послушать её выводы насчёт личности гильдмастера. — Ой, заткнись! — прикрикнул Перорончино, её младший брат. — Как начнёшь свою заумную, эзотерическую чушь нести, так тебя не остановить. — в ответ на такой пассаж сэйю обиделась и было видно, что часть слизи, которая по форме напоминала голову, будто бы резко отвернулась от птицелюда. — Старик в целом противоречивый человек, и, как бы мне не хотелось, но полноценно открыться его не заставил пока ещё никто. — начал высказывать своё мнение младший из тройки присутствовавших здесь игроков. — Как бы мне не хотелось признавать, но в чём-то моя глупая сестрица права. Когда общаешься с ним на более личные темы, вокруг всегда образуется такая атмосфера, которую даже словами нормально не передать. Смесь безнадёжности, эмоциональной пустоты и какой-то затаённой грусти, даже во время весёлого времяпрепровождения. Ситуация была явно не в пользу игрока птицелюда, потому что розовый комочек очень странно шевелился за его спиной, а вокруг будто бы веяло жаждой крови. Вероятно, ему не стоило высказывать своё мнение об интеллекте собственной сестры, которая находится буквально в нескольких игровых метрах от него. Отростки напоминающие тентакли схватили его, лишая возможности сбежать от заслуженной кары. — Что ты там вякнул про мой ум, а? — более высоким, но при этом грудным голосом начала свою отповедь Тягама. — Как ты вообще посмел, что-то подобное вякнуть о своей любимой старшей сестре перед посторонним человеком? Я столько раз тебе говорила, чтобы ты хотя бы прилюдно проявлял уважение к своей несомненно достойной этого сестре... Жалостливый взгляд своего друга, который был передан с помощью смайликов чата, был очень красноречивым, но скелет остался глух к его молитвам. Сбежать под шумок было идеальным планом, который он незамедлительно исполнил. Попадаться под горячую руку Буку-Буку Тягамы не хотелось совершенно, слухи среди гильдейских ходили разные, но ни один из них не был положительным. Насколько было известно, даже гильдмастер во время буйства Уобба-Саддлы (раса Тягамы), ходил по этажам лишь на цыпочках, чтобы не дай бог не стать причиной её гнева. Из-за поистине выдающихся способностей в сфере озвучки, слушать её нравоучения было поистине невыносимо. В списке осталось лишь два человека, которых хотелось бы послушать, но к сожалению обе из них были недоступны. На данный момент они были целиком и полностью поглощены работой, а потому очень редко появлялись онлайн, но каждый знал, что они были готовы прийти на помощь в случае нужды. С помощью выясненной информации ему удалось составить какой-никакой, но личностный портрет гильдмастера. Зачем? Бывает полезно знать, как человек будет реагировать на ту или иную ситуацию в определённых обстоятельствах, а психологический портрет может помочь с тем, чтобы контролировать некоторые порывы собственного начальника. Нет-нет, никаких манипуляций, только прямой диалог и возможная иная точка зрения – это будет полностью его решение, но вероятно, что если план будет составлен таким образом, что принесёт больше пользы для гильдии, то он будет принят. О большем Момонга не собирался просить, ведь он, как никто другой понимал, что данное объединение станет тем самым, которое продержится долгое время. Захват гробницы лишь подтвердил его собственные мысли. Он уже находится в этой гильдии, а каждый её член, вместо со всеми их тараканами, стал частью его семьи, которую он будет оберегать всеми силами. Возможно, что он будет неплохой поддержкой для гильдмастера, который также сильно, как и он сам привязался к товарищам...