Passion

Для кого-то былая жизнь являлась худшим Адом, чем он предстал перед ними наяву. Не считая ангельских истреблений, конечно. Но, Кармилла уже давно приловчилась даже к ним, чтобы перестать бояться за себя. Стойкость, житейская мудрость и невиданная грешникам природная страсть, похороненная за пеленой обманчивой хладнокровности — вот, из чего состояла она, неизменно удерживая свою власть как Оверлорд уже который год подряд. Нрав Кармайн определенно был похож на сталь, подобную ангельской, которую изготавливали под её чутким присмотром. Её имя знали все на кругу Гордыни, даже если никогда и не встречали лично. Она заслужила уважение многих грешников, также как и не менее многих Оверлордов, заинтересовав оружием своей фирмы, проводя над новыми чертежами чуть-ли ни двадцать четыре часа в сутки. К ней не прониклись симпатией и методами ведения дел только лишь Ви. Дерзкие, амбициозные и стильные — как сами позиционировали те себя, чхавшие даже на саму иерархию Ада, на самого Люцифера и его прекрасную дочурку. До ужаса самоуверенные, но не менее влиятельные, чем она. Они вели свои дела совместно, пусть и занимались совершенно разной, несовместимой для бизнеса деятельностью, но их альянс довольно быстро дал свои плоды. Особенно примечательной стала модная икона Ада, самая молодая из Оверлордов — Вельветт. Молодой грешнице едва ли можно было дать больше двадцати лет, но та с небывалой лёгкостью сумела за короткие сроки покорить соцсети и модную арену, привнося новинозну прямо здесь и сейчас. Стервозная кукла более чем знала себе цену, подмечая даже больше, чем способны обычные грешники. Её смышленность и острый язык стали главным оружием, разве что не считая едких, умелых провокаций. Знала, где нужно надавить, и как заставить оппонента вспыхнуть, словно тонкая спичка. В отличие от остальных Ви, Вельветт посещала практически все собрания, что устравивала для Оверлордов Кармайн. Несмотря на напускное, словно ребяческое безразличие ко всему происходящему в зале — она слушала. Внимательно вылавливала из общей картины информацию по крупицам, собираясь неприкрыто воспользоваться в общих целях союза тройки Ви. Последнее собрание прошло на редкость паршиво для Кармиллы. Сорванное из-за дерзкого, нахального нрава Вельветт, подставив под угрозу слишком серьезную тайну Кармайн с прошлого истребления. Чертовка все поняла, а отрицать это было глупо. Ярость плескалась внутри сдержанной женщины, намереваясь выйти за берега самоконтроля словно необузданный тайфун, снося на своем пути годы выстроенных рамок. Хотелось кричать, биться о стены и выплеснуть накопившиеся эмоции. Не помогла даже поддержка старого друга — Зэстиала, что так отчаянно пытался вразумить и достучаться до неё. Нет, существует лишь один проверенный способ, который может дать ей желанное освобождение. Танец для Кармиллы всегда был куда больше, чем просто искусством. Она исполняла страстный танго со своим нынче покойным мужем, пробовала не менее яркий фламенко, но её сердце сумел завоевать только лишь сдержанный балет. Обманчиво сдержанный. Да, чтобы стать балериной необходим изумительный контроль над собой, неподвластная обыкновенным танцорам грация, много тренировок и боли. Прямая спина, согнутые колени и тело, подобное гибкой струне. Неприкрытая страсть читалась по одному лишь её сосредоточенному лицу. Балет стал первым смыслом жизни для красавицы латиноамериканских кровей, будоража горячую кровь. Она будто та самая «Кармен» написанная Шекспиром, но наяву, покоряя сцену за сценой, приковывая своими движениями всю публику до единого взгляда. Немудрено, что Кармилла гордо носила свое звание прима-балерины, стойко терпя битое стекло в новых пуантах. В Аду она тоже не смогла отказаться от любимого дела, воплотив понятие «танец со смертью», соединив технику боя с излюбленными движениями, а пуанты с аналогом ангельской стали. Практически весь первый этаж их особняка был оборудован для Кармайн словно сцена. Женщина танцевала до изнеможения, стараясь отсечь всю накопившуюся в ней ярость. Преобразовать в прекрасное, рассекая воздух элегантными, плавными движениями. Слишком поглощенная, Кармилла даже не замечает, что за ней наблюдала пара глаз. Резкие хлопки — подобие аплодисментов, раздаются по помещению гулким эхом, протяжно отбиваясь о высокие стены. Спина невольно напрягается, она хватает ртом воздух, приглядываясь. Ночная гостья казалась сейчас крайне нежданной. Множество вопросов возникает в светлой голове, но та все также стоит на прежнем месте. — Неужто тебе оказалось мало того, что ты устроила днем на собрании? — голос звучал холодно, отточено и механически собрано. — Карми, дорогуша, не злись. Могла бы не отрицать, что ангел остался без своей бошки твоими заслугами, — непрошеная гостья закатывает глаза, делая шаг на встречу. Кармилла не хочет её слушать. Не сейчас. Хочет, чтобы она ушла как можно скорее, не искушая израненную судьбу. — Слишком опрометчиво с твоей стороны заявиться сюда после содеянного. Как ты обошла систему безопасности? — женщина хмыкает, складывая руки на груди. Хочет оградиться от её воздействия. — Не могу же я раскрыть тебе все свои карты, так? Добавим это к ещё одному нашему маленькому секретику, — она смеётся, интимно проводя пальцами по голому предплечью Кармайн. — Вельветт, не играй со мной, — голос опаляет в своем ледяном тоне, вынуждая покрыться кожу мурашками. Взгляд Вельветт — лишь прямой намек на вызов. Что же, все начинается по-новой. Их отношения — уже более чем есть сущий абсурд. Кармилла не знает, почему её мертвое сердце решило найти слабость в виде полной ей противоположности. Молодой, неосторожной и вызывающей персоне, чья власть только не так давно укрепилась в цепких руках. Они совершенно разные буквально во всем. Как можно было найти хоть какой-либо компромисс, если каждая из них будет упрямо стоять на своем до последнего? Да, их отношения с бывшим мужем трудно было назвать идиллией, более того, незадолго до своей смерти, тот посмел поднять на неё руку. Кармилла разочаровалась бы в любви, если бы не её двое прекрасных девочек, что стали смыслом бороться за столь робкую жизнь. Быть может, она всегда неосознанно рвалась к свободе. К чему-то новому, неизведанному и непонятному. Кто же знал, что эта «свобода» предстанет перед ней в виде одной нахальной особы без совести и уважения к старшим, наплевав на все устои и правила, которых и так не было в Аду. Одежда летит куда попало — во всяком случае, эти проблемы следует оставить на завтра, думать сейчас явно не к чему. Вельветт, шебутная и уже немало возбужденная, занимает позицию сверху, расставляя свои ладошки пообок от плеч Кармиллы, нависая над женщиной и алчно впиваясь в губы. Пагубная страсть давно сумела едко размыть все границы, оставляя после себя лишь выженное полотно, сквозь которое слабыми пятнами пробивались крупицы подлинных чувств. Несмотря на и так большую вседозволенность молодой Оверлорду, у Кармайн были свои правила, которые все же приходилось соблюдать. Вельветт скалилась, хмыкала, но нехотя подчинялись. Вдоль острых ключиц проходит дорожка смазанных, влажных поцелуев. Все действия кричат о нетерпимости, но она не спешит. Старается распалить пожар внутри своей требовательной любовницы. Она обводит губами ареолы грудей, прижимаясь к гладкой бледной коже, наслаждаясь проступившими на ней мурашками, упиваясь до боли сладкими стонами Кармиллы. Настолько сладкими, что у нее чуть-ли не сводит зубы. Вельветт опирается на собственные локти, худыми ладошками придерживая упругие бедра Кармайн. Её резвый язык скользит по внутренней части гладкой обнаженной кожи, тягуче медленно и издевательски. Она все еще не спешит доставить главное удовольствие, лишь изредка задевая чувствительные складки. Хочет немного помучить, не стесняясь этого факта. Кармилла держится стойко, откинув голову на подушки и прикусив палец правой руки. Ей хочется забыться и раствориться после тяжёлого дня, нырнуть в спасительную пучину блаженства, оставляя за собой позади всю грязь Ада, которой она успела пропитаться. Не то, чтобы Вельветт могла спасти её. Никто даже при желании не смог бы, ведь Кармилла сама загнала себя в Преисподнюю при жизни. Хотя, в какой-то степени, даже безнадежные алые глубины обнадеживали её больше, чем былая человеческая жизнь. Смуглая кукла выцеловывает мягкие, сильные бедра, борясь с желанием оставить свой след — не позволено. Кармайн была против любых укусов, либо же красноречивых засосов на своей коже, пресекая все попытки хоть как-то запечатлеть вожделенную страсть. Одно из первых правил, которое она выдвинула еще в первую ночь. Наконец, начинает выводить узоры языком уже на промежности, растягивая ласку как можно дольше. Мучительно редко задевает кончиком языка клитор, слегка ухмыляясь, наслаждаясь небольшой властью над ней. Пробует на вкус, бессовестно не зная меры. А Кармилла стонет, кусает пальцы, стараясь быть как можно тише. В ход вступает второе правило — не попадаться на глаза её дочерям. И дело не в том, что женщина не готова объяснить своим довочкам то, что обзавелась любовницей, нет. Они бы поняли, ведь желают своей матери счастья, но... Узнав, с кем же она разделяет постель, явно будут шокированы. Когда-нибудь время придет, но пожалуй, явно не сейчас. Их отношения с Вельветт не настолько крепки, чтобы выставлять их на колкое обозрение. Ладошками младшая из Ви оглаживает бока, проходится незамысловатый щекоткой по ребрам, накручивает на пальцы длинные молочные пряди, удивительно концентрируясь на всем и сразу. Стоит отдать должное, но от удовольствия разум сносило в сущие щепки. Вельветт помогает встретить жгучий оргазм плавно, пока перед глазами ярко плескались искры, пёстрыми вспышками проходясь по всему телу. Дрожь окутывает Кармайн своей колыбелью, она выгибает спину словно струна, вцепляется свободной рукой в пушистые малиновые волосы, закатывая глаза. Несколько минут молчание прерывает только лишь тяжелое дыхание Кармиллы, пока Вельветт скучающе водит пальчиками по влажным бедрам, слишком уж довольная проделанной работой. Её макияж ожидаемо расплылся, но она знает, что неотразима для Кармайн даже такой. С потекшей тушью и смазанной к скуле губной помадой. Утро наступит стремительно, но девушка исчезнет с чужой территории до того, как первые лучи багряного солнца осветит прогнивший изнутри Ад. Да, все ещё одно из условий Кармиллы, третье и самое последнее. Но Вельветт не против. Она сумела сполна наиграться с шелковистыми густыми волосами старшей, с мягкой улыбкой наблюдая за тем, как же умиротворенно та спит.