х х х
Удивительно, но желание Ёсана оказывается взаимным. Это он понимает совершенно неожиданным образом — одним вечером он просто проводит время в комнате вместе с Уёном и Саном, и все достаточно хорошо ровно до того момента, пока Чонхо не присылает ему сообщение с просьбой прийти к нему в комнату. Это немного пугает и удивляет, однако противиться Ёсан не собирается, оставляет друзей за просмотром дорамы и двигается в комнату Чонхо и Юнхо. Последнего, кстати, дома нет, у него какие-то съемки, в подробности которых Кан предпочитает не вдаваться. Он готов поддержать друга и подарить ему витаминки, но держать в голове расписание каждого из мемберов — прерогатива Ким Хонджуна. Дверь в комнату легко поддается, и Ёсан заходит внутрь. В следующую секунду происходит слишком многое. Чонхо прижимает его к двери, из-за чего та захлопывается, дергает ключами, запираясь, а потом замирает, стоя напротив Ёсана и все еще вжимая его тело в деревянную дверь. — Что-то случилось? — осторожно спрашивает Ёсан. Сердце заходится бешеным ритмом одновременно от страха, волнения и восторга — ему определенно нравится, когда Чхве находится так близко к нему. Чонхо молчит еще какое-то время, однако это ничуть не напрягает. Скорее, будоражит сознание и снова заставляет Ёсана проваливаться в черноту совсем не невинных мыслей о макнэ, который, кажется, на уровне подсознания понимает все эти мысли. — Ты случился, — Чонхо все-таки отвечает. Он отходит на шаг, заглядывает Ёсану в глаза и выглядит обеспокоенным, из-за чего в груди старшего разливается необъяснимая тревога. — Скажи, хён, это правильно — испытывать чувства к человеку своего пола? Правильно хотеть целовать его? Правильно хотеть постоянно касаться его и ревновать его к его же друзьям, которые явно не испытывают подобных чувств? Потому что я запутался. Сердце Ёсана со скоростью света летит в пропасть. Он понятия не имеет, как правильно ответить Чонхо, и ему правда хочется думать, что все эти вещи макнэ хочется сделать с ним. Поэтому он делает то, что, как ему кажется, выглядит разумно. Или отвечает на вопросы Чонхо хотя бы в какой-то мере. Ёсан делает шаг вперед, уничтожая расстояние между ними, а потом легко целует Чонхо прямо в губы. Это невинный, осторожный поцелуй, который длится едва ли пару секунд, но Кан хочет верить, что он смог дать ответ младшему парню. Что он понимает его. Отстранившись от Чонхо и отступив на полшага назад, Ёсан склоняет голову набок и снова заглядывает в глаза парня напротив. Тот, кажется, мысленно о чем-то рассуждает сам с собой, и это выглядело бы забавно, если бы все еще не настораживало бы. — Любить правильно. А уж кого — это херня, которая никого не должна волновать. Главное, что тебе нравится, — искренне говорит Ёсан. Чонхо молчит еще пару секунд, а после кивает. Кажется, он, наконец, заканчивает безмолвные разговоры сам с собой, и теперь его взгляд становится куда более осознанным. И тяжелым. — Тогда я могу сделать так? Чонхо снова надвигается на Ёсана, и тот упирается лопатками в дверь. На этот раз Чхве действует увереннее. Сначала он не знает, куда деть руки, однако стоит Ёсану немного направить парня, и тот одной рукой упирается в дверь, а второй сжимает талию Кана, заставляя его растерять пару тяжелых вздохов с губ. Сам Ёсан сначала собирается не делать ровным счетом ничего, но стоит Чонхо прильнуть к нему в поцелуе, его руки сами по себе оказываются на шее юноши, путаются в волосах на затылке и не дают отстраниться. Ёсан понятия не имеет, откуда Чонхо научился так хорошо целоваться, однако сейчас это последняя мысль, которую он выгоняет прочь из своей головы, полностью отдаваясь моменту. Он податливо размыкает губы, давая Чхве возможность углубить поцелуй, и тот ею пользуется, проводя языком по кромке зубов Ёсана. Кан чувствует, как ноги будто бы превращаются в вату, и он искренне надеется, что при необходимости Чонхо сможет его поймать, поэтому он старается еще сильнее вжаться в крепкое тело, с жаром отвечает на поцелуй, но инициативу перехватить не старается — ему слишком нравится в этом случае отдать управление ситуацией Чонхо. Макнэ, кажется, останавливаться не планирует, его руки начинают шарить по телу Ёсана, пальцы забираются под футболку, проводят по коже и оставляют после себя дорожки мурашек, из-за которых Ёсану хочется пищать. Чонхо целует настойчиво и смело, он исследует языком рот Ёсана, пока тот пытается собрать кашу в голове хотя бы в какое-то подобие мозга, но получается с трудом, поэтому парень оставляет попытки и просто утопает в моменте. Оторваться друг от друга приходится только тогда, когда воздуха не хватает катастрофически. Ёсану совсем не хочется останавливаться, но он понимает, что сейчас самое время расставить все точки над i. А потом уже можно будет продолжить. — Чонхо-я, у меня вопрос. Даже несколько, — тихо говорит Кан, все еще стоя в объятиях Чхве и осторожно проводя кончиками пальцев по его лицу. Младший тянется за прикосновениями словно кот за лаской, и Ёсан не может сдержать нежную улыбку, которая сама по себе появляется на его губах. — Валяй, — тянет Чхве, и Ёсан усмехается. Он до сих пор понятия не имеет, как в этом парне сочетаются настолько разные черты характера. В один момент он ведет себя до того уверенно и смело, что складывается впечатление, будто он не боится совершенно ничего, а в другой он очаровательно улыбается, смущается из-за комплиментов и в целом полностью разрушает свой крутой образ. — Что ты пытался сказать своими действиями? — Очевидно, что ты мне нравишься, что я хочу тебя поцеловать, и что меня бесит, что Уён-хён может крутиться вокруг тебя и чуть ли не на шею тебе залезать, потому что вы лучшие друзья, а я не могу, — Чонхо максимально спокоен, однако голос местами подрагивает. Он пытается храбриться, не хочется ударить в грязь лицом перед человеком, который нравится, поэтому он прикладывает силы, чтобы не переживать так сильно. Ёсан на признание глупо улыбается. В его глазах отражается свет от настольной лампы, и это настолько красиво, что Чонхо снова хочет поцеловать Кана, однако пока он не услышит настоящий ответ на свои слова, он вряд ли позволит себе снова сделать что-то настолько же рисковое, как поцелуй, с которым он едва не набросился на Ёсана, стоило тому войти в комнату. Ёсан молчит пару секунд, растягивает губы в хитрой улыбке, а потом толкает Чонхо в сторону кровати — младший успевает растеряться, поэтому на провокацию поддается, а уже через мгновение он падает на мягкий матрас, а хён легко приземляется на его бедра. Поза провокационная до ужаса, им обоим немного неловко, однако Ёсан закусывает губу, берет Чонхо за руки и располагает широкие ладони на своих бедрах. Чонхо на его действия выгибает бровь и все еще ждет ответа. — Как думаешь, если бы я не испытывал к тебе того же, о чем ты говорил, стал бы я делать так? — Ёсан наклоняет голову, а в следующее мгновение двигает бедрами, создавая трение и заставляя Чонхо сдавленно ахнуть. Им определенно не стоит сейчас привлекать к себе внимание такими звуками, но Ёсан — дьявол в теле человека, и он не отказывает себе в удовольствии посмотреть на лицо Чонхо, на котором мелькает сразу миллион эмоций. Пожалуй, это лучшее зрелище за последние годы, так что парень не жалеет, что рискует, и снова двигает бедрами, на которых сжимаются ладони Чонхо. Правда, слишком долго доминировать у Ёсана не получается. Стоит ему наклониться к лицу Чонхо для поцелуя, младший ловко переворачивает их, оказываясь сверху, и не сказать, что Кан против такого расклада. Он раздвигает ноги, позволяя Чонхо уместиться между них, податливо размыкает губы, позволяя себя целовать, и сжимает футболку на плечах Чонхо. Руки Чхве бродят по телу Ёсана, то и дело забираясь под одежду, в то время как сам Ёсан тянет наверх футболку Чонхо, заставляя того ее снять, и стоит лишнему предмету гардероба оказаться на полу, Кан с обожанием рассматривает тело макнэ. Он определенно не теряет времени зря в спортивном зале, у него широкая грудь и красивый разлет плеч, по которым Ёсан проводит руками, наслаждаясь противоречивой мягкостью кожи и крепостью мышц под ней. Любуясь Чонхо, Ёсан и не замечает, как парень умудряется спустить руку в его спортивные штаны и сжать ягодицу через тонкую ткань боксеров. Тихий стон Ёсана тонет в губах Чонхо, и Кан клянется всем богам, что отомстит этому мальчишке, когда они будут в чуть менее откровенном положении, однако сейчас он готов буквально на все. Страсть переплетается с нежностью в их поцелуе, Чонхо настойчиво прижимается к Ёсану, и Кан чувствует, насколько макнэ возбужден, из-за чего внизу живота разливается приятное тепло, заставляя Ёсана широко улыбнуться в поцелуй. — Почему ты улыбаешься? — Чонхо отрывается от губ хёна и внимательно рассматривает красивое лицо. На висках скопились крошечные капельки пота, глаза потемнели и теперь выглядят как два красивых драгоценных камня, которые сияют при взгляде в них, на губах сумасшедшая улыбка, а дыхание тяжелое и сбитое, но именно такой Ёсан разжигает в груди Чонхо еще больше эмоций. — Потому что я по уши в тебя влюблен, — хихикает Ёсан. Чонхо с улыбкой вздыхает. Этот хён просто невозможный, как в него можно было не влюбиться? Он же буквально состоит из солнечного света, тепла и такой грешно-красивой души, что пройти мимо него просто не представляется реальным! — Дурак. Чонхо нелепо улыбается, все еще нависая над Ёсаном, и тогда Кан решает, что пришла пора взять все в свои руки. Чонхо может сколько угодно осторожничать с ним, однако если сейчас же он не получит больше поцелуев и мягких прикосновений, он взорвется от напряжения, а это не понравится никому. Пока макнэ отвлекается на рассматривание хёна, тот пользуется возможностью и запускает ладошку прямо за резинку домашних шорт Чонхо, полностью игнорирует удивленный вздох парня и успокаивается только тогда, когда минует последнее препятствие и обхватывает пальцами член Чонхо. Дыхание Чхве сбивается, и Ёсан довольно улыбается, проводя рукой вверх-вниз, что, кажется, нравится Чонхо. Тот едва не теряет равновесие, и это зачаровывает Ёсана настолько, что он не может перестать смотреть на то, как меняется лицо Чонхо с каждым движением руки Кана на его члене. Он хмурится, закусывает губу и старательно держится, чтобы не застонать, и это потрясающе. Ёсана ведет так, что он чувствует, как пульсирует у него в голове от восторга. Пока Чонхо слабо соображает, Ёсан вытаскивает руку из его шорт, и у него все-таки удается перевернуть их и снова занять место на бедрах Чхве. Тот больше не сопротивляется, и это невероятно льстит. Ёсан — хитрый лис, и он определенно собирается взять больше, поэтому он скользит ниже по кровати и застывает прямо напротив приличного бугорка на шортах Чонхо, облизывается и ловит взгляд парня, который настолько темный и тяжелый, что Кан отпускает себя полностью. Он осторожно касается губами члена Чонхо сквозь ткань, и тот звук, который слетает с губ младшего парня, эхом отражает где-то на подкорке сознания Ёсана. Он торопливо тянет вниз одежду вместе с нижним бельем и замирает, когда, наконец, видит член Чонхо прямо перед собой. Окей, Чонхо большой мальчик, однако это добавляет Ёсану еще больше восторга — он и не ожидал от макнэ меньшего, и он наклоняется ниже, на пробу касаясь языком головки. Он ждал этого момента достаточно, чтобы успеть нафантазировать себе, как и что пройдет, но реальность оказывается в миллион раз приятнее, потому что пальцы Чонхо путаются в волосах на затылке Ёсана, он слабо тянет на себя, и это слишком хорошо. Ёсан концентрируется на том, чтобы осторожно обхватить головку губами, а после на пробу опуститься чуть ниже. Он старается сделать все, чтобы не причинить Чонхо вреда, поэтому максимально прячет зубы и старается работать языком, из-за чего Чхве тихо стонет, и этот звук — лучшая партия этого парня, которую Ёсан когда-либо слышал. Сначала Ёсан осторожничает, однако он достаточно быстро привыкает к тяжести на языке, к солоноватому вкусу предэякулята, и спустя какое-то время начинает смело двигать головой, то втягивая щеки, то выпуская член Чонхо изо рта и проводя по нему языком. Хватка Чхве на волосах становится жестче, он старается контролировать движения Ёсана, который млеет от этого, поддается и старается взять глубже. Он максимально расслабляет горло, и когда головка члена Чонхо упирается ему в глотку, он тяжело дышит носом и чувствует, что сам ходит по грани. Перед глазами плывет от духоты, страсти и желания сделать Чонхо как можно приятнее, и Ёсан подключает руку, начиная двигать ею у основания члена, а вторую быстро перемещая на собственное возбуждение. Кан ускоряется, опускается губами все ниже, натыкаясь на собственную руку и постоянно подключая язык, стоны Чонхо становятся все громче, и в какой-то момент он хрипло просит Ёсана остановиться, но тот его не слушает, продолжая надрачивать Чонхо и себе в одном ритме. Он сам не замечает, как кончает, пачкая спермой живот, зато прекрасно чувствует, как подводит Чонхо к грани. Макнэ мелко трясет, он с силой сжимает волосы Ёсана и пытается отстранить его от себя, чтобы не натворить глупостей, но Кану нравится играть с огнем, он не милый невинный ангелочек, каким его привыкли видеть люди, поэтому он выпускает член Чонхо изо рта в последний момент, и тот изливается ему на лицо, пачкая ресницы, щеки и губы спермой. Это выглядит настолько пошло, насколько это возможно, но Чонхо, обратив внимание на внешний вид Ёсана, протяжно стонет. — Ты приспешник Сатаны. — Я сам Сатана, не принижай мой способности, — Кан смеется. Ему приходится подождать, пока Чхве принесет салфетки, и только потом им удается навести порядок в комнате, куда скоро должен вернуться Юнхо. Ёсану одновременно смешно, неловко и невероятно хорошо на душе, он чувствует себя расслабленным после оргазма, и ему определенно не хочется уходить из теплых объятий Чонхо, в которых он удобно располагается, стоит им снова улечься на кровать. На этот раз заправленную и полностью в одежде. — Что же, думаю, теперь как порядочный человек я обязан на тебе жениться, — Чонхо проводит пальцами по лицу Ёсана и сцеловывает его улыбку. — Для начала можем начать встречаться. Тоже неплохой вариант, знаешь ли, — Ёсан в ответ потягивается и собирается было подняться с кровати, чтобы отправиться к себе, но Чхве останавливает его, прижимаясь ближе и укутывая в надежные объятия, в которых не страшны никакие трудности. Им удается поваляться в объятиях друг друга еще какое-то время, и спустя около получаса им все-таки приходится расстаться — Ёсан отправляется к себе в комнату, откуда сбегает в душ, а вернувшись, обнаруживает уже спящих Сана и Уёна, так что любых вопросов ему удается избежать. Чонхо же снова прибирается, потому что Юнхо — пронырливый и любопытный, увидит ответы на свои вопросы даже там, где их нет, а когда хён возвращается со съемок, макнэ прячется в душе. Где делает безобразно прекрасное фото своего пресса, скидывает его Ёсану и с чувством выполненного долга отправляется спать. Этот день становится точкой, когда их жизни меняются, и Ёсан с Чонхо фактически становятся друг для друга если не центром вселенной, то как минимум ее огромной частью.х х х
Ёсан злится. Сегодняшний день с самого утра не ладится — сначала ему приходится встать раньше всех, потому что он был первым на макияж и прическу, потом он тратит время на обсуждение с директором подготовку ко дню рождения парня, а после начинается оффлайн-фансайн, который как раз и вытряхивает из Кана всю душу. Обычно он абсолютно спокойно воспринимает слова эйтини о том, как он выглядит или ведет себя, ведь чаще всего фанаты видят в нем не только милое личико, но и очень талантливого артиста и интересную личность, за что Ёсан определенно крайне признателен, однако в этот раз что-то точно идет не так, и на протяжении всего фансайна он выслушивает слова о том, какой он ангел, какой он чистый и невинный (кто-то даже умудряется сравнить его с демон-лайном, как бы показывая, какой он чудесный на фоне них), и к тому моменту, как мероприятие заканчивается, парень готов метать глазами молнии, однако приходится улыбаться, чтобы завершить фансайн красиво. Стоит последнему фанату покинуть помещение, Ёсан выдыхает. Чонхо, будто чувствуя, что парень вот-вот взорвется, быстро оказывается рядом и сжимает плечи, таким образом стараясь снять усталость и немного расслабить возлюбленного, но этого хватает буквально на пару часов. Несмотря на то, что они встречаются уже достаточно времени и прекрасно понимают друг друга, порой наступают моменты, когда Ёсану хочется просто кричать на всех и каждого, и успокаивается он или тогда, когда остается один в комнате, или когда ему помогают снять напряжение. С момента, как они признались друг друга, проходит несколько лет, и теперь им не надо прятаться от мемберов — каждый имеет свою комнату с хорошей звукоизоляцией (спасибо за предложение Уёну и Юнхо, они любители поиграть в игры и покричать в процессе), однако их чувства, кажется, становятся только сильнее, и это одновременно радует и пугает Ёсана. Дорога до общежития нервная — мемберы устают последнее время, так что каждый настолько погружается в себя, что не обращает внимания ровным счетом ни на что, и это не может не радовать. Ёсан снова анализирует сказанные ему на фансайне слова, и чувствует, как горят от злости щеки. Как же его злит, что порой фанаты видят в нем только милашку, который может лишь сладко улыбаться и краснеть! Эмоции окончательно берут верх над разумом, и как только мемебры расходятся по своим комнатам, Ёсан хватает Чонхо за руку и тянет за собой. Ему срочно надо выпустить пар, и если он не сделает этого сейчас, пострадает кто-то, кто ни в чем не виноват, и вот это точно будет катастрофой. — Что случилось? — стоит им оказаться за дверями, Ёсан прижимает Чонхо спиной к двери и смотрит так, что по спине макнэ бегут мурашки. — Одно и то же, — Ёсан вздыхает, немного расслабляясь. — Снова я милашка, снова должен хихикать над дурацкими шутками. Почему меня видят невинным ангелочком, который, судя по их мнению, в жизни не видел ни одного полового органа, в том числе и своего, не ругался и не психовал? Вопрос остается без ответа, потому что Кан снова начинает заводиться. Ему не нравится играть эту роль, он старается показывать свой настоящий характер, и многие это видят и понимают, однако среди десяти комментариев три обязательно будут о том, какой он чистый, невинный и очаровательный, даже если контент будет максимально темным и сексуальным, и это расстраивает и все еще бесит. — Они тебя плохо знают, — отзывается Чонхо спустя пару мгновений. — Ты не невинный. Уж этим словом я бы тебя точно не назвал, хён, уж прости. Чонхо толкает Ёсана в грудь, заставляя сделать пару шагов назад, и в следующий момент они оба падают на кровать, утопая в множестве подушек. Макнэ нависает над Ёсаном, заглядывая ему в глаза, считая в них звезды. Опирается на руку, и пальцами другой руки обводит контур родимого пятнышка и в следующее мгновение оставляет на нем короткий поцелуй. — Ты совершенный, Ёсан, но невинностью от тебя даже не пахнет. Поверь, иногда ты удивляешь меня настолько, что я понятия не имею, откуда ты такой появился, не демон ли ты часом. И, знаешь, я даже рад, что никто, кроме меня, не видит тебя таким, — глаза Чонхо темнеют, и в следующее мгновение парень целует Ёсана, заставляя сразу же открыть рот и податься вперед, чтобы прижаться ближе. Кан не протестует. Позволяет Чонхо углубить поцелуй и немного расслабляется. Это те самые слова, которые ему так хотелось услышать, и он действительно счастлив, что рядом с ним есть человек, который готов дать ему то, что нужно. С которым он чувствует себя любимым, защищенным и полностью удовлетворенным во всех смыслах, которые только можно себе представить. Если бы милашки-фанаты знали, на что именно может быть способен Ёсан, вряд ли они и дальше называли бы его такими милыми и добрыми словами. Поддавшись какому-то внутреннему порыву, Ёсан кусает Чонхо за губу, и на удивленный взгляд младшего лишь довольно улыбается и легко перехватывает инициативу, укладывая Чонхо спиной на одеяло, а сам седлая его бедра. Он покажет, каким «невинным» он может быть. И пусть это зрелище останется в стенах этой комнаты, Ёсан просто будет думать об этом моменте каждый раз, когда кто-то снова будет говорить ему о том, что он нежный, очаровательный ангел. — Снимай его к чертям, — он тянет легкий свитер Чонхо, и через мгновение Чхве остается без верха. Ёсан обводит руками широкие плечи, спускается ниже, задевая соски, довольно вздыхает, проводя кончиками пальцев по кубикам пресса. Никто не видит Чонхо таким, каким ему достается его видеть. И это настоящее богатство. Что он сам, что другие мемберы уже много раз демонстрировали результаты своего труда в зале, но Чонхо по сей день остается для всех загадкой. Но открывается перед человеком, которого искренне любит. От этого у Ёсана захватывает дыхание. Пока он любуется, Чонхо сжимает его бедра, мягко улыбается и просто выжидает. Он знает такого Ёсана — ему не надо мешать, он хочет вести сам, так что Чхве просто принимает его правила. Не проходит и минуты, как Кан прижимается губами к жилке на шее Чонхо и сцеловывает пульс. Спускается ниже поцелуями — сначала едва касается, но стоит опуститься чуть ниже ключиц, он не сдерживается и прикусывает кожу, оставляя едва заметные красные метки. Ёсан собственник, ему нравится видеть собственные следы на коже Чонхо настолько же сильно, насколько нравится наблюдать отпечатки пальцев Чхве на собственных бедрах. Тихий стон Чонхо подстегивает Ёсана продолжать, и он одним движением стягивает собственную толстовку, а следом за ней и майку, лишь для того, чтобы почувствовать прикосновения макнэ на своей спине, боках и груди. Чонхо трогает так, будто Ёсан хрустальный, и от этого все внутри сжимается от любви, но сейчас хочется не медлить, поэтому Ёсан накрывает губы Чонхо своими, а сам слабо потирается задницей о пах Чхве, из-за чего тот сжимает руки на талии Ёсана и прикусывает его за губу. Поцелуй становится глубже и откровеннее, в нем Ёсан уступает Чонхо — открывает губы, позволяет играть с собственным языком, тихо хнычет и идеально подстраивается под движения губ и языка Чонхо. Руки макнэ сжимают бедра, опускаются ниже, оглаживают ягодицы и забираются под ткань штанов, и Ёсан вздрагивает от ощущения чужих пальцев на своей коже, мгновенно вспыхивая еще сильнее. — Раздевайся уже до конца, — пыхтит он, отрываясь от Чонхо. Приходится встать с его бедер, чтобы стянуть одежду, однако за это время Кан не сводит взгляда с Чхве, и ему снова кажется, что он сорвал куш, когда влюбился в этого парня. Он потрясающий с головы до ног, у него удивительное тело, он очень внимательный и заботливый, и он на сто процентов восхитительный, так что Ёсан точно понимал, что выбирает лучшего. Лишь лишившись всей одежды, Кан снова оказывается у Чонхо на бедрах и тут же стонет от потрясающего ощущения от контакта с его кожей. — Я сам, — сразу же говорит он и выуживает из-под одеяла смазку. Сердце заходится в бешеном ритме, они оба тяжело дышат, но Ёсан старательно держится, выливая на трясущиеся пальцы лубрикант. Чонхо просто выжидает, смотрит восхищенным взглядом на то, как Ёсан заводит руку за спину, как прикусывает губу, вводя в себя один палец, как прикрывает глаза от удовольствия. Чхве приходится переместить одну руку с бедра Ёсана на собственный член и сжать его у основания, тихо застонав. На эти действия Ёсан качает головой и добавляет второй палец. Ему не нужно готовиться слишком долго — прошла едва ли пара дней с их последнего секса, так что сейчас это все скорее желание минимизировать дискомфорт и возможность подразнить макнэ, который медленно водит рукой вверх-вниз по своему возбуждению, заставляя Ёсана торопиться. Кан хмурится, двигает двумя пальцами, растягивая себя, тихо стонет, из-за чего Чонхо сносит крышу, но он старательно держится. Еще немного, и он сможет показать Ёсану, как сильно ему нравится быть с ним. Тот добавляет смазки, кусает губы и выглядит настолько потрясающе, что его лицо хочется запечатлеть в формате картины и повесить на самое видное место в Лувре. Кан красиво выгибается, опирается одной рукой о ноги Чонхо, на которых все еще сидит, и продолжает двигать пальцами внутри себя, вскоре добавляя третий. Он тратит на подготовку не так много времени, но Чонхо кажется, что прошла вечность. Ему хочется скорее коснуться Ёсана, прижаться ближе, заполнить собой, и мысли об этом ломают последние барьеры, которые еще держались где-то в голове Чхве. Он собирается было потянуться к Ёсану, но тот вынимает пальцы, тяжело дышит и качает головой. Сам выдавливает смазку на руки и проводит ладонью по всей длине члена Чонхо, из-за чего макнэ дергается, шипит, но терпит, пока парень сделает все, чтобы обеспечить свой комфорт. — Ты меня с ума сведешь, — шепчет Чонхо, на что Кан усмехается и подвигается ближе. Он приподнимается на коленях, приставляет головку члена Чонхо к растянутому анусу и начинает медленно опускаться, кусая губы и хмурясь. Требуется несколько секунд, чтобы полностью опуститься на член Чонхо, однако они кажутся им обоим самой сладкой вечностью на сцене, и когда Чхве осознает, что вошел до упора, он медленно двигает бедрами, и Ёсан несдержанно стонет. Кан упирается ладонями в грудь Чонхо, вздыхает и на пробу приподнимает бедра, сразу же опускаясь вниз и задыхаясь в ощущениях. Он медленно поднимается, напрягая ноги, а после опускается снова, из-за чего в комнате раздаются пошлые шлепки тел, однако никого из них сейчас это не волнует. Ёсан задает свой медленный ритм, наслаждаясь каждым сантиметром члена Чонхо в себе, и Чхве позволяет ему вести какое-то время, хотя давно хочется сорваться на бешеный темп и выбить из Ёсана все глупые мысли о том, что он недостаточно великолепен. Выдержки их обоих хватает ненадолго. Сначала Ёсан старается увеличить темп движений, но быстро сдается и позволяет Чонхо вести. Тот сжимает бедра Ёсана, оставляя на них новые следы, двигается в нем быстрее и в какой-то момент все же меняет их положение, нависая над Ёсаном и помогая ему обхватить его бедра ногами и прижаться ближе, зажимая между их телами член Кана. Стоит Чонхо опереться на руки и заглянуть в глаза Ёсану, он грязно ругается, срывая с губ Кана тихий смех, оставляет короткие поцелуи на лбу, щеках и губах старшего, а потом отпускает себя, начиная быстро вбиваться в податливое тело и каждый раз входя так глубоко, как это возможно. Ёсан быстро вливается в игру — он подмахивает бедрами, упирается пятками в ягодицы Чонхо, заставляя его входить еще глубже, громко стонет и царапает короткими ногтями плечи возлюбленного. В какой-то момент Чонхо немного меняет угол проникновения, и громкий стон, сорвавшийся с губ Ёсана, говорит сам за себя, так что дальше Чонхо выходит почти полностью, оставляя внутри Кана лишь головку члена, а потом проникает сразу на всю длину, заставляя парня громко стонать и сжимать одеяло. Его волосы разлетаются вокруг него светлым нимбом, он прикрывает глаза и не сдерживает себя, и, пожалуй, это самое любимое зрелище Чонхо — такой Ёсан, который отдается ему полностью, раскрывает самые тайные стороны своей души и позволяет буквально вытрахивать из себя все сомнения, страхи и глупости. — Я… Скоро… — дыхание Ёсана окончательно сбивается, он сжимает пальцы на руке Чонхо, на что тот лишь довольно улыбается. Чхве сбивается с ритма, из-за чего его толчки становятся хаотичными, но он снова и снова попадает прямо по простате, и Ёсан чувствует, что вот-вот кончит. В уголках глаз собираются слезы, но Кан даже не обращает на это внимания, запрокидывая голову и громко выстанывая имя Чонхо. Ёсан думает, что он умирает, но это самая прекрасная смерть на свете, потому что он чувствует, как член Чонхо давит на простату, как он растягивает его изнутри, и от мыслей о том, насколько это все горячо и приятно, Ёсан глупо улыбается, снова стонет и думает лишь о том, как ему хорошо. Подстегиваемый стонами Кана, Чонхо окончательно теряет голову. Сжимает бедра парня до синяков, резко входит в него снова и снова и сам ощущает, что ходит по грани, и когда Ёсан вдруг резко сжимается вокруг его члена и с криком кончает себе на живот, Чонхо делает еще пару движений и едва успевает вытащить член, пачкая бедра Кана и перемешивая их сперму. Его мелко трясет, и приходится приложить немало силы, чтобы удержаться на руках и не придавить Ёсана собственным телом и окончательно не перепачкать друг друга. Перед глазами обоих пляшут искры, дышать становится катастрофически тяжело, и они оба валятся на кровать. У Ёсана дрожат ноги, он не может собрать мысли в кучу, но ему откровенно плевать на все это, потому что он чувствует себя настолько хорошо, что ни одна мысль его сейчас не беспокоит. Чонхо рядом постепенно выравнивает дыхание, проводит кончиками пальцев по лицу Ёсана, собирает капельки слез в уголках его глаз и забавно щелкает по носу. Проходит не так много времени, пока они лежат в тишине. Испачканную спермой кожу начинает неприятно стягивать, и Ёсан думает о том, что ему надо попросить Чонхо отнести его в душ, но определенно не сию секунду, а немного позже, потому что он только-только начинает нормально дышать. Чонхо приподнимается на локте, будто бы обнимает взглядом и оставляет легкие поцелуи-бабочки на лице Ёсана. Сначала на носу, потом на щеках, а потом и на губах, утягивая Кана в сладкий поцелуй, в котором теперь нет страсти или похоти, а только бесконечная нежность. Он отрывается лишь для того, чтобы снова чмокнуть Ёсана в родимое пятно на виске. А потом вдруг тихо смеется. — Ты крышей поехал? — хрипит Ёсан. — Нет. Просто представил, как фанаты отреагировали бы, узнай они хотя бы сотую часть того, что мы с тобой делали за последние годы, — Чхве хихикает, — они бы тебя невинным никогда в жизни не назвали бы. Ты дьявол, Ёсан-а, и я не собираюсь брать эти слова обратно. Кан в силу своих возможностей качает головой. Да плевать уже на эти дурацкие слова. Он сам прекрасно знает, что не сможет им никогда соответствовать. Хотя бы до тех пор, пока не перестанет седлать колени Чонхо, громко стонать его имя и соблазнять его порой даже на музыкальных шоу. Только вот подобного развития событий он даже представить себе не может. Уж слишком велика в его сердце любовь к этому парню, который будет всегда любить его, защищать и делать все, чтобы он чувствовал себя максимально хорошо. Во всех смыслах этих слов. — Дурак, — Ёсан толкает Чонхо в плечо, но быстро сменяет гнев на милость. — Отнесешь меня в душ? — А у меня выбор есть, ангелок? — Чхве подмигивает и с трудом успевает вскочить с кровати, когда Ёсан кидает в него подушку. Ничего, он до него еще доберется. У них вся вечность впереди, так что Чонхо уже так просто отделаться не сможет. Ну а пока… пока что все просто будет хорошо. Уж они постараются.