***
И Изуку резко открывает глаза. Его сердце колотится, как сумасшедшее, шумит в ушах кровь до того сильно, что сначала он даже не понимает, что разбудил Очако. — Изуку, — будто сквозь толщу воды Мидория слышит ее голос, — опять кошмары? Он садится на кровать, смахивает пот со лба. Простынь неприятно липнет к ногам, Изуку скидывает с себя ткань и опускает ступни на прохладный пол. Делает полный вдох. Мягкие ладони Урараки касаются его напряженной спины. Мужчина вздрагивает, убирает ладони от лица, чтобы перехватить тонкие пальцы своей без пяти минут жены. — Прости, что напугал, — вымученно улыбается Изуку, на что Очако только глаза закатывает. — Этим меня не напугать, — бравирует героиня, целует чужое плечо нежно, окутывая в своих объятиях. — Твои кошмары стали чаще. Может, тебе к специалисту стоит обратиться? — Урарака… — Я понимаю, но ведь Шото помогло когда-то. Не будь таким категоричным, ты много работаешь и много помогаешь. Или может нам стоит отдохнуть хоть немного? — Может, — не думая особо, соглашается Изуку и целует свою невесту невесомо в щеку. — Ложись спать. — А ты? — тут же напрягается Очако. — Я приду чуть позже. Изуку включает на кухне свет. Пьет воду прямо из-под крана и лицо умывает, чтобы избавиться от нового сна в его коллекции. Были прямо точечные, его любимые, когда умирал один из его близких и дорогих людей, были обрывки его прошлого, были совсем футуристичные, где Шигараки выбирается из вновь отстроенного Тартара и убивает всех особо жестоким способом. А были такие, в которых Изуку ничего не мог сделать. И такие в последнее время вызывают в нем все большую дрожь. Он выходит на балкон, открывает ленту новостей в телефоне. Все тихо. Все отлично. Столица спит спокойно в середине недели, пусть и постоянный шум мегаполиса стал будто бы привычной колыбельной музыкой. Лондонский мост падает… Изуку вспоминает, откуда знает этот мотив. Такой неожиданный с детства, что Мидорию на секунду полноценно передергивает. Он садится в мягкий пуф, который Очако купила у какого-то крутого дизайнера и смотрит в небо. Звезд не видно, даже если жить на самом последнем этаже элитной высотки. Но небо сегодня безоблачное, середина лета в конце концов. Через несколько дней его день рождение, Изуку знает, что Урарака готовит вечеринку-сюрприз, Кацуки уже высказал ему все, что думает об этом действе. А еще Изуку знает, что прошло десять лет с момента, как он победил/спас Шигараки Томуру, десять лет, как погиб ВЗО, десять лет, как должна была исчезнуть и его причуда. Но она осталась в полном объеме, только вот предыдущих владельцев уже с ним нет. Десять лет, как с ним нет Всемогущего. Изуку глаза закрывает, вдох глубокий делает. К чему все эти сны? Неужели из-за того дела? Или из-за… Мидория морщится, будто лимон съел. Перед глазами мелькают страшные картинки убийств мирных граждан: красная комната, перекошенные в ужасе и высушенные неизвестной причудой лица, дурацкие послания. Лондонский мост падает… Снова телефон помогает ему найти эту детскую колыбельную. Изуку включает тихо-тихо, приставляет динамик к уху и слушает внимательно. Он помнит эту жуткую песенку с раннего детства, потому что девчонка-соседка, его ровесница, напевала ее, качаясь на качельках. Странная девочка Иоши, странная семья Курокава и странное исчезновение их семьи. Тогда все думали, что они переехали просто. Тогда Изуку едва исполнилось шесть и он думал также, как все. Но сейчас Изуку не дает покоя обычная записка, прикрепленная к трупу молодой жены. Третья семья убита в этом месяце особо жестоким способом. В полиции героям ясно дали понять, что это не их дело. Что это просто псих, бегающий по городу и убивающий молодые семьи. Что не геройское это дело, герой Деку, пытаться провести расследование. Ваше же дело — ловить злодеев, а не маньяков. Изуку не уверен, что между ними есть разница. Изуку кажется, что он опять стоит на месте, без причуды, и смотрит, как на его руках появляется кровь.***
Дело вновь обжигает кончики пальцев героя, когда он закрывается в своем офисе в агентстве имени Всемогущего. Из его окон открывается захватывающий вид на Токио и на памятник Тошинори Яги. Изуку предпочитает не смотреть на мемориал, особенно в такие моменты. За десять лет карьеры героя от остановил сотни злодеев с улыбкой на лице. Организовал фонд помощи пострадавшим от рук злодеев семьям. И даже школу переобучения злодеев организовал, чем гордился чуть ли не больше всего в своей жизни. Он пытался быть хорошим, правильным, добрым и нужным. У Мидории Изуку получалось. У Деку все получалось. Кроме как искоренить порой странные мысли о том, что он ничего этого не заслужил. — Опять самокопанием занимаешься, слабак? Бакуго всегда входит в его офис без стука. Это как традиция, честное слово, учитывая, что кабинет Динамита располагается аккурат напротив кабинета Деку. Сначала Кацуки это бесило, а потом, кажись, вдохновило на открытие собственного агентства. В конце концов, Динамит — номер Один по рейтингу негласному. Официальный они давно расформировали, сделав всех равными. — Мне не дает покоя этот злодей… — Психопат? — Кацуки садится напротив в широкое кресло и ноги на стол закидывает, потягивая шею. — Ага, мне тоже. Но пусть полиция ловит его. Изуку лишь согласно кивает. — Слишком специфичная причуда, — морщится словно от зубной боли Мидория. — Он буквально высасывает жизненные силы со своих жертв. И никто никогда не слышал о такой причуде. — Причуд на свете много, а этот иностранец скоро окажется за решеткой. — С чего ты решил, что он иностранец? Бакуго смотрит на Деку, как на кретина. Когда его друг остаток мозгов растерял? Изуку отлично видит бегущую несуществующую строчку по лбу Каччана. — Тебе эта колыбельная ничего не подсказала, не? — фыркает Бакуго и встает. — Ты где в Японии ее слышал в последний раз? Изуку чуть щурится. Неужели Кацуки не помнит? Или… — Ты помнишь семейство Курокава? — Кого? — Каччан действительно не помнит. — Девчонку Иоши, жила на три этажа ниже меня. Мы играли в детстве. — Деку, ты серьезно думаешь, что я вообще всех людей помню, с которыми пересекался хоть раз? — Бакуго плечами пожимает, а затем затыкается, задумывается. — Красноволосая которая? Странная? Изуку лишь кивает. И ничего она не странная. Им было по шесть лет и Иоши казалась ему хорошей и приятной. Она была добра к нему, зная, что Изуку беспричудный, а вот свою причуду не любила. Говорила, что она противная и волосы свои красные держала строго под капюшоном розовой толстовки. — Их семья переехала за один день, просто исчезла, даже не попрощавшись, — кивает Мидория, указательным пальцем отодвигая ближе к Каччану фотку с запиской. — И она пела эту песенку частенько. Кацуки смотрит на фотографию, в руках крутит. Пару секунд разглядывает прежде, чем вернуть обратно в папку. — Ты же не думаешь, что твоя подружка — маньячка? — Я не видел ее двадцать лет, — пожимает плечами Изуку. — Но забавно то, что про эту семью нет данных. Я по-разному вбивал запрос, но либо фамилия у них другая, либо… Герои тонут в молчании. Бакуго пару секунд смотрит на монумент Всемогущего, пока Изуку не сводит взгляд с самого Динамита. — У девчонки другая причуда была, — нехотя ворочает языком Бакуго. — Что-то с волосами. — Так ты ее помнишь? — прозорливо и с улыбкой замечает Изуку, за что чуть не получает залп в лицо. Будь им по шестнадцать, Бакуго бы поджарил его задницу за такие слова. — Не особо, помню, что с тобой таскалась и волосы красные. А когда я дернул ее за косу, она расплакалась так, будто я ей руку оторвал. — Так вот почему ты не таскал девчонок за волосы? — Я тебе сейчас въебу, Деку, — рычит Бакуго, сжимая кулаки, но его, кажется, вовремя останавливает стук в дверь. — Войдите, — устало откликается Изуку, и на пороге предстает его помощник Акацу. — В чем дело? — Господин Мидория, вы просили держать в курсе, если будет еще одно подозрительное убийство… — Ты серьезно пацана эксплуатируешь? — взрывается Бакуго. — Где? — перебивает друга Мидория, и Акацу тут же проговаривает адрес. Изуку не против, что Кацуки поедет вместе с ним, но Акацу оставляет в офисе, пусть и парнишка заметно расстраивается. Чем-то он незаметно напоминал самого Изуку в юные годы: вихрастый, с горящими глазами и жаждой совершать подвиги. — Чего ты так прикопался к этим убийствам? — уже в машине спрашивает Бакуго. Оба героя решают оставить свои геройские костюмы в офисе и поехать как гражданские, в автомобиле и по пробкам. Так полицейские перестанут скалиться сразу же, может даже скажут чего толкового. — Не из-за той безумной семейке? Изуку давит педаль тормоза в пол и их слегка бросает вперед. Водить Мидория особо не любил, впрочем как и Бакуго, но Динамит был водителем куда лучше. Вот и получает трехэтажный мат в свою сторону Изуку и неловко затылок чешет, когда Каччан указывает, откуда руки Мидории растут. Навигатор заводит их в пригород с зелеными садами и низенькими домиками. Место красивое, конечно, машин тут немного, впрочем как и людей. Мидория паркуется рядом с машиной с номерами из Осаки, пару секунд разглядывает серенькую старенькую Сузуки, и после только входит в дом. Полиция на прибытие двух прогероев смотрит волком. Они разрешают им войти, гостеприимно распахивая обычную двери, но тела, как оказалось, находятся вовсе не в доме. — Капитан Есида, — обращается к знакомому полицейскому Мидория и протягивает руку для пожатия, — я знаю, что вы были против нашего вмешательства, но… — Рад видеть вас, — перебивает звучный голос капитана, мужчины рослого и плечистого, недавно разменявшего пятый десяток. Изуку совсем незаметно захлопывает рот, наблюдая, как и Бакуго пожимает мужчине руку, а затем бледноватый Есида кивает куда-то вглубь дома. — Как оказалось, этот маньяк не только в нашей префектуре работает, он кочующий психопат, иначе я не вижу смысла посылать сюда этих придурков с Осаки. Изуку переглядывается с Бакуго и тот только хмурит брови. Нет, они вовсе не против гостей, но это дело выходит слишком… странным. Мидория все-таки в сад выходит, сразу же замирает взглядом на будто согнувшимся под тяжестью листьев и лет каштане. — Как это возможно? — рядом выдыхает Бакуго, взгляд его вовсе не на дереве. Изуку тоже смотрит. Смотрит внимательно и запоминает каждый штрих с болезненной детальностью. У мужчины красная рубашка застегнута на все пуговицы и не хватает ботинка на правой ноге, на женщине только ночная шелковая сорочка и обручальное кольцо. Они повернуты друг напротив друга, вознесены над землей тонкими лесками, крепящимися к толстым ветвям старого каштана, и будто танцует в метре от земли. Изуку глаза закрывает и выдыхает. Еще раз. У мужчины нет никаких видимых телесных повреждений, кроме абсолютного истощения, превращающего его в безвкусную пародию на египетских мумий. У женщины неровно сострижены волосы и странно распахнут рот, словно она кричала до самого последнего вздоха и маньяк хотел, чтобы это знали. Такая же истощенная и осушенная, она, кажется, до последнего тянулась к своему покойному мужу. — Он подключил фантазию, — фыркает рядом капитан Есида, чем выводит героев из их транса. — Ублюдок, — лишь тихо выдыхает Бакуго рядом. — Почему тела еще не сняли? — не своим, чужим и безликим голосом интересуется Мидория, делая неосознанный шаг вперед. — Их осматривают детективы из Осаки. — Детективы? — вежливо приподнимает брови Изуку, чтобы, наконец, увидеть этих детективов. К ним действительно подходит, правда, только один человек. Мужчина примерно того же возраста, что и капитан, но с седой бородой и колкими, зелеными глазами. — Добрый день, — едва заметно кивает этот детектив, а затем его взгляд скользит от одного героя к другому, — позвольте поинтересоваться, но что героям тут делать? — А это разве не злодейство? — кивает Бакуго на все еще висящих молодоженов, и в этот же момент лески перестают удерживать их. Звук получается слишком громким. Изуку хмурится на неосторожность, даже рот открывает, чтобы напомнить о своем особом положении. Об особом положении всех героев, и если они видят такие злодейства, они должны остановить того, кто их вершит. — Не рычи на них, старый волк, — слышит женский голос Мидория, и что-то нехорошее расползается у него вдоль позвоночника. Он узнает полезный зов своей причуды. Волосы на затылке становятся дыбом, когда женщина легко спрыгивает с самой низкой ветви, убирая складной нож в карман широких форменных штанов. — Герои здесь, чтобы предотвратить злодействия, ведь так? — улыбается им приветливо второй детектив. — Представьтесь, — голос Бакуго рядом холодный и ровный, удивительно спокойный для Динамита. Изуку понимает, почему. Он вглядывается в лицо женщины, пытается понять, какая причуда может скрываться за милой улыбкой и тонкой фигурой? — Иоши Нагаи, — мягко выговаривает женщина, нет, девушка, и от имени ее Мидорию чуть передергивает. — А это мой напарник Тетсуя Ватанабэ. Мы ведем это расследование уже полгода. — Хуево ведете, раз не поймали, — прямо заявляет им Кацуки и Изуку глубоко вздыхает. — Но все же, зачем тут герои, раз вам уже никак не помочь? — не остается в долгу детектив Ватанабэ, сверлит взглядом именно Изуку. — Мы хотим помочь, — сообщает им Деку, на что оба детектива только молча переглядываются. Их немой диалог производит впечатление на Изуку. Действительно работают вместе, раз могут по одному взгляду понять мысли напарника. У них с Бакуго было такое только пару раз, но и этого Деку достаточно. Он внимательно разглядывает новых людей, особое внимание уделяет Иоши. Иоши. Какое забавное совпадение. Возможно, девушка напротив него могла бы и быть той самой Иоши, выросшей и перекрасившейся в черный, возможно, носящей линзы, потому что насколько мог помнить Изуку, у его Иоши глаза были темно-красными, гораздо темнее чем у Бакуго. У детектива взгляд был ясный, светло-голубой. Но тогда… — Мы готовы предоставить некоторую часть материала, — начинает говорить более старший детектив Ватанабэ, — в обмен на конфиденциальность данного дела в СМИ и полного предоставления информации от ваших коллег-детективов. — Идет, — тут же соглашается Изуку, на что капитан Есида рядом только поворачивает голову. — Мы тут сами разберемся, герой, — напоминает капитан Есида, но что-то во взгляде уже самого Изуку заставляет капитана едва заметно отшатнуться. — Предоставьте им информацию, капитан, — ровно выдыхает прогерой Деку. — Нам необходимо поймать этого… психопата. Новое слово на вкус колкое и горькое. Бакуго рядом вдруг впивается в него абсолютно невпечатленным взглядом, про себя называя придурком. — В этот раз тоже была записка, — выдергивает вдруг из напряжения детектив Нагаи, возвращая все внимание на себя. — Моя милая леди. Она указывает куда-то в сторону дерева. Изуку идет первым, чувствуя позади себя молчаливого Бакуго. И действительно, на дереве ножом была впечатана фраза. Абсолютно неаккуратная, кривая и глубокая, вырезанная на старом добром каштане. Это дерево стоит спилить. — Эй, хорош ворон считать, Деку, — раздается рядом раздраженный голос Бакуго, и Изуку, вглядываясь в вырезанные буквы, с удивлением понимает, что чуть выше над ними маленькое дупло. — В городе раздался взрыв недалеко от метро. Надо возвращаться. Мидория кивает, все еще вглядываясь в буквы и толстые, опущенные будто с превеликим трауром ветви. — Вам пора спасать живых, — раздается женский голос рядом, Изуку чувствует ее присутствие слишком хорошо, волосы на затылке все еще стоят дыбом. — Тогда вы займитесь мертвыми, — оборачивается к детективу Мидория и идет следом за Бакуго. Ему чудится на секунду, что глаза Иоши Нагаи отливают красноватым оттенком. Но когда он снова смотрит, детектив свой взгляд прячет, устремляя его в сторону древа. Деку называет себя параноиком. Всю дорогу назад у Изуку в голове играет легкий мотив колыбельной.