🎄
Снег хлопьями ложится на пухлые веснушчатые щеки, в небе горят яркие звезды, а улицу освещают множество праздничных огней, которые вскоре, после праздника, снимут, но пока этого не сделали можно наслаждаться их светом. Феликс идет за своим отцом, что тащит пару сумок с покупками на рождество в одной руке, а в другой держит маленькую ручку сына. Они уже направляются домой, но мальчик заметил небольшой магазинчик, витрины которого были наполнены имбирными пряниками, морсами, фермерским молоком, сладостями и другими товарами. Маленький Ли дергает руку отца и смотрит на него блестящими глазами-бусинками. – Па-ап – протягивает он своим тихим голсом. – Ну чего тебе? – резко отвечает уже запыхавшийся от беганья по магазинам Минхо. – Давай купим молочко для Санты, – малыш указывает своим коротеньким пальчиком на витрину магазина, – и пряники. – на что Минхо вздыхает и закатывает глаза. – Феликс, сколько раз я тебе говорил? Санты не существует. И не сдалось ему твоё молоко... С пряниками. – строгим голосом отвечает тот сыну, уже наровясь силком потащить того домой, но тот лишь жалостливее дергает его за руку. – Ну папа-а, ну пожалуйста... – казалось, что его глаза стали еще больше, а в них стало еще больше бликов, отражающих звезды. Минхо знает, что Феликс не стал бы плакать, если бы он все таки настоял на уход домой, даже если глаза того на мокром месте, но он не может отказать такому просящему сыну. – Ладно. Только молоко и пряники, ясно? И домой. Феликс быстро покивал, а его лицо озарилось улыбкой и он чуть ли не в припрыжку побежал к магазину. Мальчик приложил лодошки к витрине, смотря на все разнообразие пряников и сладостей, глаза забывали моргать от такого зрелища, а стекло запотевало от близкого дыхания. Отец на кассе уже попросил у продавца бутылку молока, а затем повернулся к сыну. – Ну что, выбрал? – Да, вот это! – он прикладывает указательный палец к стеклу, показывая на имбирное печенье в форме человечка с лицом и штанишками, нарисованных белой глазурью. После покупки, они все же направились домой под ворчание Минхо на то, что пакеты тяжелые, да и протаскались они с ними весь день. Ах да, и Санты не существует, так что последняя покупка бесполезная и лишь добавляет лишний груз. В любом случае, можно съесть самим.🎄
Наконец, прибыв домой, они всё разобрали и переоделись в домашние уродливые свитеры, которые надевают на каждое рождество. Дом не пестрил украшениями и огоньками, бюджет всё же не так уж и позволял, да и Минхо не очень уж горел желанием этим заниматься, повторяя, что это бесполезная трата веремени, ведь всё равно придется снять. Но благодаря большим и жалостливым глазкам Феликса, всё же удалось развесить пару гирлянд, повесить подарочные носочки у телевизора, вместо отсутствующего камина и даже нарядить уже задрыпанную годами ёлку. Феликс и самостоятельно решил украсить дом, вырезав снежинки из бумаги, как учили в школе, и приклеив на стены по всему залу, а так же Минхо позволил нарисовать на окнах красками, правда снова пришлось его пауговаривать. Отец из него может и строгий, но папой он тоже может быть, если нажать на нужные кнопочки. Феликс всегда говорит, что "папа не плохой, просто мама ушла и папа расстроился". Но Минхо никогда ему не скажет, что маму забрали не ангелы, что она не ушла отдыхать, он никогда не скажет, что врачам пришлось собирать ее тело по кусочкам, что ее ошметки пришлось буквально соскребать с асфальта, после той аварии. Он никогда не скажет, сколько раз он тихо рыдал, пока тот мирно спал, никогда не скажет сколько алкоголя он в себя вылил, никогда не скажет что причиной, почему он все еще не повис в петле, был Феликс и никогда не скажет, что стал строгим лишь для того, что бы быть всегда начеку, и не расслабляться, ведь теперь никакой опоры не было, никакой поддержки. Теперь всё на Минхо. Это давит. Чертовски давит. Феликс бежит, пересекая кухню с листком бумаги, чуть не задевая отца, который нарезает ананасы для салата. – Ай! Феликс, не бегай по кухне, я чуть не порезался! – шикает Минхо, хмуря брови. – Прости, пап, я просто ручку ищу! – тонким голоском доносит отцу, оправдывая свои действия, но снова чуть толкает отца, пробегая рядом. – Ах ты, маленький проказник. А ну иди сюда! – Минхо откладывает нож, догоняя Феликса и хватает того под руки, поднимая и сажая на стул. Он находит ручку у холодильника и кладет ее на стол, рядом с листком. Оперевшись на колени, он наклонился, посмотрев сыну в глаза, – зачем тебе ручка, м? – Я хочу написать письмо Санте! – на такой ответ Минхо, как обычно вздыхает, закатывая глаза, и кладет свои руки на маленькие плечи. – Феликс, я же уже говорил, Санты не существует. Проще мне сказать, какой подарок ты хочешь, чем на утро расстроится от его отсутствия под ёлкой. – Но папа... – Цыц! Не папкай. Вдруг Минхо чует запах горелого и странный дымок, рассеивающийся по кухне. – Ой-й, чёрт! – он быстро разворачивается, открывая духовку и, щюря глаза от дыма, достает противень с подгоревшей курицей, – вот ты ж б... линский. Пока папа разбирается с подпортившимся ужином, Феликс, немного похмурившись, все же пишет заветное письмо своим корявым детским почерком. "Дорагой Санта Клаус, в эт🎄
Бренчания и шорохи на кухне затихли уже как часа полтора, и Феликс слышал, как отец зашел в свою спальню. Значит спит. Значит не будет ругаться, что сын не уснул, а лишь ждет заветных 00:00 на часах. Почти дождался. 23:50. Пора. Феликс взял свою любимую плюшевую игрушку в виде свинки Бинни и пошлепал вниз по лестнице, даже не надев тапочки. Так тише. Он уже почти подошел к залу, как услышал за аркой какое то бренчание... Шарики на ёлке?... Шарики на ёлке! Ах, с каким нетерпением и счастьем появилась улыбка на лице Феликса. – Тише, Бинни. – обратился он к своей игрушке шепотом, подставив палец ко рту. Подойдя чуть ближе и прищурив глаза, он заметил тусклую тень из за не достаточно ярких гирлянд, что падала на стену. Он заметил в тени очертария... Шапочки! Шапочки с бубоном на конце! И какие то чавканья тоже были слышны... Значит всё же пряники с молоком оказались не бесполезны?! Но всё равно, чавканья какие то странные, приличные люди так не чавкают, а тут, будто собака кашу пытается проглотить... Подойдя чуть ближе, он заглянул в зал, но ничего не увидел. Лишь подрагивающая елка, со стороны которой звучали эти странные чавканья. Феликс подошел ближе, медленно и тихо, боясь спугнуть, но... Споткнулся о ковер, который звонко шлепнул загнувшимся уголком. Чёрт. Елка прекратила свои колебания, а за ней послышались шаги, которые больше походили на глухое цоканье каблуков. Сердце остановилось вместе с дыханием, в немом ожидании. Ожидании, которое сменилось шоком ужасом. Большие глаза, не моргая, смотрели на то, что выходит из за ёлки. Длинные, острые лапы, покрыте жесткими, толстыми волосками, что походили больше на паучьи, выползли первыми, ведя за собой омерзительную морду со жвалами, что глухо клокотали, пока из пасти между ними, по острым клыкам, капала вязкая, склизкая слюна, пачкая пол. Глаз не было или, по крайней мере, не было видно за натянутой красной шапочкой с белый бубоном. Существо медленно надвигалось навстречу Феликсу, который застыл, с открытым ртом смотря на существо, у которого, в свою очередь, из за хитиновой спины, вышли худые костлявые руки, больше походящие на усики жука, но с человеческими кистями на конце. Еще шаг и Феликс пришел в себя, громко закричав, но, попытавшись попятиться, лишь упал на пол, выронив игрушку из рук. Минхо, услышав крик сына, в мгновение проснулся и побежал вниз. – Феликс! – но зайдя в зал, он застыл на месте, лицезрея картину, которую даже в кошмарах не видел. Непонятное, насекомообразное существо, держало сына своими "руками" за плечи, совершенно не обращая на Минхо внимания. – Фе... ликс... ргг-р... – клокотанием начало существо, а затем, принюхавшись к мальчику, продолжило – хоро... ший... В следующую секунду, оно залезло жвалами себе в рот, доставая что то большое, как оказалось позже, коробку, обернутую в подарочную рождественскую упаковку с аккуратным бантиком из ленты, и протянуло мальчику. Феликс, дрожащими руками взял эту коробку и лишь после этого, существо отпустило его, повернувшись к застывшему Минхо. Минхо попятился назад, но, уперевшись в стену, существо настигло его, так же схватив псевдо-руками за плечи, как Феликса несколько секунд назад. Мужчина уже закрыл глаза, чувствуя как холодный пот градом течет с его лба, и готовясь к тому, что его вот-вот растерзают на месте. – Мин... хо... – снова принюхивания и капелька мерзкой слюны капает на одежду. Пауза была достаточно долгой, что бы уже смириться со своей ближайшей кончиной и вспомнить все существующие молитвы, но существо продолжает, – хоро... ший... – и тут как от сердца отлегло. Минхо наблюдает за уже знакомой картиной, как существо копошится жвалами в своей глотке и протягивает тому некий подарок, от которого Минхо не хватило бы смелости отказаться. Его почти вырвало от всего этого. Существо отстраняется от обоих, перебирая своими лапами и стуча по полу, пока не скрывается за ёлкой, бесследно пропадая. Отец и сын еще с минуту ошарашенно смотрели на ёлку, держа слюнявые коробки в руках, пока первым не решился открыть свой подарок Феликс. Развязав бант и сорвав подарочную бумагу, он увидел новенький набор лего с истребителем, на который так засматривался по телевизру. Он смотрит на отца, а затем на подарок, который тот держит в руках. Минхо тоже решает проделать те же махинации со своей коробкой, обнаружив, что его подарок – это альбом для фотографий, о котором Минхо уже давно думал. Нет, не так. Они с женой думали. Глаза на мокром месте, но шок не дает заплакать. Он в ответ смотрит на сына. – Я же говорил, что Санта существует.