Флирт и манипуляции

      Шёлковое алое платье… Она была скорее обнажена, чем одета. Впрочем, это явление становилось столь частым, что впору было смириться и не обращать внимание. По правилам приличия, конечно, её и вовсе не должны были пускать в зал, но, похоже, все безропотно поддавались очарованию, демонстративному самолюбованию и обострённому пренебрежению к окружающим. Энергетика от неё, державшейся за локоть какого-то престарелого пэра, и впрямь была бешеная. Упругие кудри, словно наэлектризованные, чуть заметно подрагивали в такт каждому неспешному, гордому шагу. Сколько в этом было достоинства…       Мисс М. умела произвести впечатление. Причём на всех. Женщины зачастую лишь завистливо на неё косились, пока их спутники, застыв с бокалами в руках, никак не могли отвести взгляд — у кого полнившийся восхищением, а у кого явным негодованием. Присутствие мисс М. превращало любой светский вечер в галерею самых низменных пороков. Начиная завистью и заканчивая похотью. Последняя почти всегда становилась дикой и необузданной, а потому мисс М. покидала общество уже отнюдь не в компании пригласившего её кавалера. И так из раза в раз. Который год подряд.       Майкрофту давно стало скучно за этим наблюдать. Одинаковые манипуляции, один бесхитростный подход, срабатывавший на всех, за исключением слепцов и глупцов. Её пухлые губы сулили жаркие, обжигающие поцелуи, а полные груди — болезненно-острое наслаждение, опустошавшее, помимо души, ещё и банковские счета тех, кто решался лечь с ней в одну постель. Чистая азбука. Холодный расчёт. И никакого азарта.       Порой даже демоны в библейских текстах представали не столь греховными, как мисс М. на подобных вечерах. И Майкрофт ловил себя на навязчивой мысли — были ли поцелуи мисс М. столь же алчны, как её блестящие, инфернальные взгляды?       Он прекрасно видел, что она присматривалась и к нему. Пыталась понять, как подступиться, оценивала, прикидывая в уме, пожалуй, и вес в политических кругах, и толщину кошелька. Всё то, что Майкрофт никогда не скрывал, но и не выставлял напоказ.       А ещё он знал, что она была совсем не глупа. Её манипуляции и флирт, сводившие с ума других, вызывали в нём не больше трепета, чем газета с утренними новостями. Потому что очарование очаровывало ровно до тех пор, пока не становилось навязанным. И привычная манера вести игру с Майкрофтом не срабатывала.       Он вежливо, чуть кривовато улыбался, отстранялся от прикосновений и более чем небрежно отвечал сухими фразами на льстивые любезности, которые, пожалуй, не раз покоряли бесчисленных лордов, графов, а то и кого-нибудь повыше — не титулом, так статусом.       Сначала всё это игнорировалось. Потом немного забавляло. Затем стало раздражать. За раздражением пришло безразличие, и это стало началом конца. Потому как ничто не задевает женщину, даже такую, как мисс М., сильнее, чем равнодушие. И тогда игра превращается в охоту, а милый манипулятор в настойчивого охотника…       — Здравствуйте, мистер Холмс… — она застала его на балконе и, не спросив позволения, закрыла за собой тяжёлые двери, будто обрубив все посторонние звуки. — Чудный сегодня вечер, правда?       Томная хрипотца в голосе и чуть прикрытые глаза, по всей видимости, были первым, учебным выстрелом. Чтобы понять отклонение пули от точки прицеливания.       — Довольно неплохой, — кивнул он и убрал руку, когда её пальчики ненавязчиво коснулись костяшек его ладони, сжимавшей кованые перила.       — Что же вы сбегаете? — она сверкнула глазами. — Разве со мной не лучше, чем одному?       — Одному лучше, чем с кем угодно, — хмыкнув, отозвался он. Словно принял игру. И мисс М. поняла, что привычная тактика дала осечку. Пунцовые губы дрогнули, приоткрылись, будто для вздоха, для судорожного всхлипа, но остались немы.       Майкрофт потянулся к отставленному на край широкого перила бокалу — пряность красного вина обжигала язык, терзала мысли и чуть пьянила. От большого глотка вполне могло бы перехватить дыхание, только вот на Майкрофта, будто гипнотизируя, смотрели два пылавших агата. И не хотелось проявлять даже такую эфемерную слабость.       Мисс М. подошла поближе — почти касаясь обнажённым плечом колючей шерсти его пиджака. Её кожа едва не светилась под тусклым блеском полной луны — отчего-то особенно ярко на ключицах и в глубоком вырезе, обнажавшем ложбинку между грудей. Это был второй выстрел. Доступный не для каждого. Проверка. И Майкрофт не подвёл — посмотрел. Отметил отсутствие белья, откровенный ракурс и, взглянув ей в глаза, вопросительно поднял бровь.       — Вы что-то хотели, мисс?       Что она хотела, Майкрофт, разумеется, знал. Список был довольно велик. Вопрос был в другом — что из этого больше? Его, деньги или внимание? А, может, покорность? Майкрофт был слишком неудобным, чтобы подчинять. И от этого было так сладко…       — Возможно, вас.       Она выхватила бокал из его ладони, прошлась языком по горлышку, а затем, не выпив ни капли, прижалась к стеклу губами и оставила на стенке алый поцелуй. Всё это — не моргая. Всё это — глядя в его холодные, неподвижные глаза.       Не дрогнувшие даже в тот момент, когда она, наклонив бокал, позволила вину тонкой струйкой политься по коже — вниз по шее, задерживаясь в ярёмной впадинке и водопадом скатываясь к груди. Плавный намёк. Явный намёк. Майкрофт, сглотнув, отвёл взгляд.       — Возможно, меня?       — Почему нет? — теперь в её интонации проскользнула ощутимая игривость. Даже озорство. А влажная, чуть красноватая от вина кожа покрылась мурашками. И мисс М. прильнула ещё ближе. — Вам некомфортно?       Её ладонь куда смелее заскользила по его руке — вверх к локтю, затем вниз к запястью. И так пару раз. Неспешно и даже ласково.       Майкрофт прижался к перилам, чтобы не дать ей испачкать воротник белоснежной рубашки в липкой помаде. Мягкие губы лишь вскользь коснулись шеи.       — Прекратите, — шикнул он.       — Вам же нравится. Всем нравится. Не обманывайте ни себя, ни меня, мистер Холмс, иначе я обижусь.       Было темно, но лицо всё равно залилось краской…       «Смятения», — подумала мисс М.       «Злости», — почувствовал Майкрофт и сделал ещё один шаг в сторону. Будто убегая от неё, её жаркого дыхания и внутреннего пламени.       Двусмысленность в мыслях, двусмысленность в действиях. Он мог бы уйти. Мог бы велеть выставить её вон — в конце концов, спутницы этим вечером должны были оставаться лишь спутницами, а не пьянить мужчин дурманящими ароматами духов. И уж точно они не должны были так открыто соблазнять… Виться, прикасаться, будто требуя, выпытывая внимание. Но Майкрофт считал себя выше всего происходившего. Умнее, как минимум. И поддаваться, как пугливый мальчишка, был не намерен.       Томный, жаркий шёпот коснулся его уха:       — Ну же, мистер Холмс… Не будьте так холодны. Здесь и без того зябко.       Она демонстративно повела плечами, обхватила себя за локти и, моргая длинными ресницами удивительно медленно и лениво, испустила приглушённый стон. Выстрел третий, вынудивший его обернуться на двери, чтобы проверить, не подслушивал ли кто. Это был бы конфуз. Похлеще следа от помады на воротнике.       — Возьмите, — быстро сняв пиджак, буркнул он. И сам накинул его на мисс М., отодвигая её от себя за предплечья. Галантность была как никогда кстати. Мисс М. можно было бы поблагодарить, не окажись она сама виновницей всколыхнувшегося в его груди смятения. — Верните, когда согреетесь.       — Один лишь пиджак не сможет меня согреть.       — В таком случае, вам лучше вернуться в зал. Нет смысла мёрзнуть на балконе.       — Я не о том говорю… Впрочем, вы, верно, и сами это понимаете. Что вас останавливает?       — От чего?       Она тихо, совсем лукаво хмыкнула, провела ладонью по шее и, откинув сверкнувшие кудри за спину, облизала губы.       — От меня. Мисс, с которой вы пришли, явно ваша помощница. А та достопочтенная леди, окружавшая вас своим вниманием весь вечер, скорее всего занимает какую-то серьёзную должность. Но вы же не такой, мистер Холмс, чтобы заводить служебный роман или виться за возрастной дамой.       — Вы правы, не такой, — признал он. И теперь сам едва держался, чтобы не дрожать — в спину поддувал прохладный вечерний ветер.       — Тогда в чём дело? Неужели у вас внутри ничего не бурлит при виде меня?       — Даже не булькает, — усмехнулся он.       Её брови дёрнулись, а уголки губ чуть заметно скривились. Отличный удар под дых. Она оценила. Она пообещала себе хорошенько это запомнить.       — Я могу легко это исправить.       — Неужели?       — Не верите?       — Не очень, знаете ли.       — Поедемте со мной, мистер Холмс. Я докажу.       Четвертый выстрел. Слишком явный, чтобы попасть в цель и окропить мраморную плитку кровавыми пятнами. Она и сама это понимала, действительно рискнув — открытая манипуляция не была в числе её сильных талантов. Мисс М. предпочитала флирт, любезности и чтобы мужчина не сопротивлялся. Не был холоднее льда, когда сама она пылала, желая его заполучить. Коллекция выходила неплохая, а главное — весьма полезная. И, чем дальше, тем лучше, слаще, больше…       — Идёмте, — тихо вздохнув, сказал Майкрофт и указал ей на дверь.       Она изумлённо приоткрыла рот, но улыбнулась довольно и волнующе, когда заметила добровольно протянутый локоть, тут же крепко, с притворной нежностью обхватив его обеими руками, не собираясь выпускать ни на минуту. Ловушка захлопнулась, а балконная дверь, распахнувшись, продемонстрировала несчастному пэру, что его спутница предпочла другого — помоложе, побогаче, понесговорчивее. А это было куда интереснее. Однообразие давно приелось.       — Куда мы? — мягко плывя по ступенькам, спросила мисс М., когда все, кто только мог, проводили их досадливыми взглядами.       — К парковке.       — Уж не хотите ли вы сказать, что в машине…       — Надеюсь, вы сможете назвать водителю нужный адрес?       Её глаза нетерпеливо сверкнули. И мысли тут же потекли сами собой, обволакивая разум, будто нежнейшим бархатом.       — Нейтральная территория вас устроит? — погладив его по локтю, уточнила она. — Хорошая гостиница в центре Лондона… И никто не задаёт ненужных расспросов.       — Воля ваша, — ответил Майкрофт. И, наконец, остановился у нужной машины, распахнув перед мисс М. заднюю дверь. — Прошу вас. Только сперва не могли бы вы вернуть мне пиджак?       — Держите, — хмыкнула она. — Скоро он вам будет совсем не нужен. Если, конечно, вы не предпочитаете находиться в нём…       Она сделала многозначительную паузу. А потом заняла пассажирское место, ожидая, что Майкрофт вот-вот к ней присоединится — сядет рядом, порывисто накроет её губы своими, сожмёт талию в крепких объятиях, сам не подозревая, в какие сети попал… И она позволит ему забыть обо всём на свете, поможет забыться. А потом Майкрофт расплатится за всё сполна, охотно и без скандалов. Как и все, кто, так же как он, не смогли сдержаться…       — Мисс назовёт вам адрес, Саймон. Потом можете быть свободны, — холодно и быстро сказал Майкрофт водителю и захлопнул пассажирскую дверь.       Выстрел пятый. Контрольный. Попал прямо в цель.       Автомобиль, в тот же миг глухо щёлкнув замками блокировки, тронулся с места. Майкрофт, утомлённо проведя ладонью по лбу, остался стоять на парковке, раздумывая о том, что надо вернуться и со всеми попрощаться. А потом решить, вызывать ли второго водителя или обойтись такси.       Он вытащил из внутреннего кармана пиджака телефон и нажал на добавленный в избранные номера контакт. А спустя пару длинных гудков, услышав знакомое, чуть сонное «алло», произнёс, не сдержав улыбку:       — Буду дома через полчаса, родная. Не засыпай без меня.       Потому что не каждому Холмсу нужна la femme fatale.