Так и начинается безумие…
Немо сидит на самом краю трибуны, ближе к окну, и нервно щёлкает механической ручкой, чем раздражает сидящего поодаль Элиаса, что совсем не подаёт виду, однако терпение в итоге заканчивается и он аккуратно перехватывает чужую горящую ладонь — Что ты так нервничаешь? Это по поводу мамы? — шепчет Элиас, сжимая небольшую ладонь в своей, но ему не отвечают. — Слушай, ты можешь мне рассказать, если тебя что-то беспокоит, не забывай. — Тебе просто надоело моё щёлканье, что действует на нервы, — спокойно выдаёт он, смотря на своего друга с долей скептицизма, что тому становится неловко. — Ты прав, это действует на нервы, но в первую очередь мне интересно, что тебя беспокоит. Немо качает головой и выдавливает из себя самую искреннюю улыбку, на которую способен, и как всегда нагло лжёт, говоря, что всё у него в порядке, а это лишь глупая привычка. Элиас конечно же не верит. На этом их разговор прерывается фразой профессора о том, что занятие окончено. Немо и минуты не теряет, собирает вещи в сумку и, не дожидаясь своего друга, спешит прочь из аудитории, ведь где-то на улице его уже ждут Лиен, София и Дорис, которым волшебным образом удалось уломать его на небольшую прогулку по торговому центру. Уговорить его пойти куда-то, помимо учёбы, что он и так посещает по настроению, — было на деле совсем нетрудно. Он сразу же согласился, ведь понимал, если продолжит гнить в четырёх стенах своей комнаты, оплакивая ухудшающее с каждым днём здоровье матери, прикованной к больничной койке — ничем хорошим это не кончится и никому не поможет. Виктория как-то попросила его быть счастливым и наслаждаться тем, что у него есть, любить свою жизнь, а о ней не думать. Но он ни черта не понимал, как так можно говорить, а ему легко делать вид, будто его мама совсем не умирает. Радоваться жизни в которой не будет её — в чём смысл? Однако его отец так и делал, послушал, то, что она сказала и продолжал бесконечно работать, появляясь дома около полуночи и уходя обратно около пяти утра (и то не всегда). Немо злился на отца, что его совсем не волнует этот факт, что думает лишь о своей работе и совсем редко посещает маму, однако потом до него дошло — он справляется со своей болью. Ему также тяжело, как и Немо, только в отличие от него, свою боль он справляет тем, что добивает своё состояние и голову, дабы не оставалось мыслей думать о плохих вещах. Он держится, но кажется на исходе. Ему жаль. Немо сжимает ручку чёрного рюкзака на плече и спускается по длинной лестнице из университета, где внизу его уже поджидает трое ребят, ласково улыбаясь своему другу. Они действительно рады видеть его, однако он думает иначе и продолжает не верить в искренность людей вокруг. — Ну наконец-то, — нетерпеливо протянула София, хватая подошедшего к ним друга под локоть, притягивая к себе. — Ты, вижу, совсем не торопился. — Пара закончилась несколько минут назад, он бы не смог появиться тут раньше, — вздохнул Лиен. — К тому же, куда торопиться? Мы едем прогуляться… и потащить твои с Дорис пакеты. — О, не строй из себя жертву, — хихикает девушка, оборачиваясь к молчаливой Дорис. — К тому же, мне нужно купить лишь пару новых кофточек и всё, а ей книгу. — Ага, знаю я ваши «пару кофточек», — фыркает Лиен, вырывая Немо из лап этой хитрой женщины. — Пошлите, хватит жаться друг ко другу, видишь, он не в настроении. — Всё в порядке, — Немо натянуто улыбается, чувствуя, как на душе становится теплее от этих мелких и нелепых ссор друзей. — Идёмте, а то на автобус не успеем. Компания, хихикая друг над другом и мелкими шуточками, направляется на остановку, где, к их счастью, уже подъезжает нужный транспорт. Немо любит своих друзей, всегда проводит с ними много времени и сам, в основном, собирает всех вместе, неважно где и во сколько, — ему нравится их общество. Но когда вся жизнь внезапно пошла под откос, он перестал с кем-либо так активно поддерживать связи, однако эта компания не отпускала его даже тогда, когда он решил отказаться от остальных. Да, он и они понимают, что это эгоистично, но знают, что Немо проживает не самый лучший период в жизни. И по сей день они продолжают хоть как-то подбадривать его, иначе Шмидт утонет в собственном унынии. Даже сейчас, пока компания бурно обсуждает преподавателей, что люди оборачиваются, Немо сидит молча и пребывает внутри своих переживаний и мыслей. Он обругал Бога, успел мысленно обозвать его шарлатаном, но пообещал, что сегодня ночью явится обратно в церковь, хотя уже не видел смысла. Зачем? Его так и так никто не услышит. Есть ли вообще Бог или он попал в список недостойных? Есть ли вообще на свете чудо? Может, стоит помолиться самому дьяволу, а не Богу? Немо обречённо вздыхает, отбрасывая все эти религиозные мысли прочь. Сейчас он на прогулке с друзьями, стоит думать об этом, а не о плохом. Счастье — здесь и сейчас. — Чего молчишь? — Дорис наклоняется к другу, обеспокоенно заглядывая в большие глаза, но в ответ получает тишину. — Я понимаю, тебе тяжело, но может… — Всё хорошо, Дорис, — он улыбается девушке так искренне, как только может в своё состояние. — Я просто немного задумался о том… что стоит купить. Но понял, что в принципе ничего не нужно. Не беспокойся обо мне. Девушка удивлённо хлопает крашенными ресничками, даже не веря в такие искренние слова, она приятно удивлена и аккуратно сжимает прохладную ладонь друга. Но Немо неловко одёргивает её, когда Лиен и София косятся в их сторону в четыре глаза. Перед этими двумя даже дышать иногда бывает страшно… Через несколько минут их небольшая компания уже ходит в торговый центр, заполненный людьми: кто-то из них спешит и расталкивает тех, кто просто гуляет и наслаждается видами дорогих товаров на витринах. Немо чувствует, как сердце бьётся быстрее от такого количества людей, а со лба скатывается пару капель пота; он успел отвыкнуть. Дорис ободряюще берёт друга под руку, потянув прямо за Софией, что активно рассказывает Лиену о том, куда она хочет зайти и что посмотреть. — Сначала мы идём сюда! — девушка резко заворачивает в один из дорогих магазинов. Немо и Дорис переглядываются и друг друга понимают — София хочет просто примерить. И всё бы ничего, если б девушка не начала примерять по несколько десятков разной одежды, и так четыре магазина подряд. Она пыталась заставить свою подругу присоединиться, но она смущённо отказывала, пока на пятом магазине не сломалась и ушла наряжаться с Софией. Лиен терпеливо стоял и ждал за дверью примерочной, искусав все губы. Было видно, как он находится на грани, дабы разругаться со своей дорогой подругой. Немо выдохся ещё на третьем бутике и, когда девушки набрали кучу одежды в очередном магазине, обессилено валится на одну из лавочек, чувствуя, как его ноги неприятно ноют. Он вежливо отказался и сбежал под предлогом, что отойдёт в туалет, предательски бросив Лиена с двумя коварными девушками, которые никак не могли нажиться на их страданиях и выбрать одежду. Шмидт лениво опрокидывает голову назад, встречаясь макушкой со стеной, ойкая от внезапной боли. Совсем не рассчитал. Потирая ушибленный затылок, Немо тянется за телефоном в карман, когда сбоку от него без лишних вопросов усаживается незнакомый светловолосый парень. Становится немного не по себе, из-за чего ему хочется увести свои мысли в телефон, а именно соц сети, где его никто не ждёт. Он кусает губы, тупо пялясь в экран с открытыми диалогами и ничего не делая, но всем своим телом ощущая, как незнакомец подле сверлит взглядом и, кажется, безбожно наблюдает за тем, что он делает в телефоне, а именно — ничего. — Так и будешь экран глазами сверлить? — интересуется незнакомец, что у Немо по телу мурашки от его голоса берут. — Прошу прощения? — он блокирует телефон, оборачиваясь к парню, чуть ли не выплёвывая своё удивление громким «ох», когда видит перед собой пронзительные чёрные глаза, пробирающие душу, холодя кончики пальцев до мелкой дрожи. Бледное, как у самой смерти лицо, светлые, практически седые или пепельные волосы, — так выглядит этот человек. Облачённый полностью в чёрное, он сидит, скрестив ноги. — У тебя были открыты чат и ты просто смотрел на них пару минут, — подмечает парень, что Немо становится стыдно. Он и правда наблюдал. — Какое Вам дело? — он хмурится, отбрасывая от себя всё стеснения, ведь это не он ворвался в личное пространство так беспардонно. — Вы что-то хотели? — Хотел? — удивляется незнакомец, так, будто он ему только что опроверг какой-то общеизвестный факт. — Возможно… — на тонких губах расцветает загадочная улыбка. — Тогда говорите сразу, — Немо хмурит брови, уже собираясь подняться на ноги, но сильная ладонь резко и неприятно хватает за запястье, одним движением сажая назад. — Эй, это довольно грубо… Знаете, вот так нагло домогаться до незнакомых людей немного, ну незаконно. — Домогаться? Я и не думал! — смеётся парень, скрещивая руки на груди. — Посиди со мной немного, я сам скоро уйду. Немо промолчал, но спорить не стал. Идти за друзьями в магазин хотелось меньше всего, так что он лучше молча посидит рядом с этим… странным молодым человеком. Он неловко складывает руки на своих худых коленях, сжимая ткань тонких брюк. Парень с нескрываемым интересом наблюдает за тем, как его молчаливый собеседник старается усидеть на месте и не коситься в его сторону. Следит за ним словно дикий зверь за добычей, изучая то, как он ведёт себя в дикой природе, что делает и в какой момент теряет бдительность, чтобы он смог выскочить и не оставить ни единого шанса. Однако Немо продолжает быть напряжённым и не терять того из виду. Незнакомец тихо усмехается, привлекая к себе внимание. Шмидт выгибает брови в немом вопросе, на что ему просто подмигивают. — Дружище, — голос Лиена раздаётся сбоку, перехватывая себе всё внимание растерянного мальчишки. — Они наконец-то выбрали себе вещи, прикинь, по скидке какие-то кофточки отхватили! А ведь до этого мы заходили в магазин, где один пиджак как последняя модель Айфона стоила. — Очень красивая кофта и на распродаже, грех не взять, — София цокает, закатывая глазки. — Теперь я хочу кофе… — она оббегает видимую часть второго этажа взглядом, цепляясь за небольшой автомат с кофе. — О! Нашла! — Эй, погоди, я тоже хочу, — фыркает парень, двинувшись за своей подругой. — Ты в порядке? — подаёт голос Дорис, единственная подмечая, что с их другом что-то не так. — Да тут парень… — он оборачивается, но от незнакомца и след простыл. — Что? Он только что тут сидел, вот, — Немо проводит ладонью по месту, где сидел тот парень, однако оно было холодным, будто никого тут кроме него всё время и не было. — Удрал что ли… — Парень? И что случилось? — Дорис растерянно качает головой, вверяя в слова друга. — Он… ничего, он просто странный. — И всё? Ты выглядел так, будто он что-то тебе рассказал. — Н-нет, он просто сам по себе какой-то странный. И волосы у него бледные, как его лицо, — Немо проводит ладонями по своим щекам, воображая себе того парня. — И весь в чёрном, как гот или рокер… а может, как и с похорон. Мутный он, короче! — возмущенно бросает он, поднимаясь с лавочки. Дорис от такой интонации язык глотает и просто кивает, разглядывая хмурое лицо перед собой. Он в замешательстве, так как не до конца понимает, как этому парню удалось бесследно смыться отсюда. Заговорились и он убежал? — Вы когда шли ко мне, никого не видели? — Нет, ты сидел один, когда нас заметил… — мотнула головой девушка, а Немо теряется. Неужели ему привиделось? — Ладно, проехали, — отмахивается Шмидт, — пошли к этим чудикам, пока они автомат с кофе не разнесли, — он тихо усмехается с того, как София беспощадно пинает огромный автомат носком и активно жестикулирует, пока Лиен, с двумя пакетами пытается оттащить её. Двоица смеётся, двигаясь в их сторону, удачно расталкивая их друг от друга: Дорис Софию, а Немо Лиена. Девушка недовольно брыкается, кидая злобные фразы в сторону автомата: — Ведро с гайками! Отпустите, он съел мои деньги, а кофе не принялся готовить. Мошенничество! Немо тяжело вздыхает, вглядываясь в табло, где было написано «вставьте купюру». Что ж, он действительно просто съел деньги, без возможности приготовления. — Давай я тебе компенсирую, главное, мы можем уже уйти отсюда? — Лиен тянется за бумажником в кармане. — Нет, — отмахивается девушка, — не надо. Чёрт с ним, поехали домой, не хочу ничего общего иметь с этой штуковиной, — она хмурится, презрительно разглядывая автомат позади Немо. — Лучше приготовишь мне кофе сам. Лиен ничего не отвечает, но молча соглашается с её просьбой или предложением, а может и указом, он не всегда понимает её тон. Девушка сразу расцветает, когда видит, что тот согласен и, забирая свои пакеты из рук друга, гордо шагает вперёд, прямо к лестнице со второго этажа торгового центра. Лиен особо не спешит, но двигается за ней, а Дорис выжидающе смотрит на Немо, что с места не двигается. — Ты идёшь? — она замечает, что взгляд парня прикован к лавке, на которой он сидел и ждал друзей. — Ты думаешь о том парне? Забудь, вряд ли вы когда-нибудь ещё встретитесь. — А? Да, ты права, — Немо смотрит на Дорис и кивает, обходя её. Девушка спешит следом за другом. И он мог бы смириться с этой странной случайной встречей и разговором, если бы сейчас не ощущал на себе острый взгляд из ниоткуда… Незнакомец, скрестив руки на груди, прижимается спиной к стенке и внимательно провожает компанию четверых друзей. И только он знает, что эта внезапная встреча не была случайной, а по озвученному желанию Немо глубоко в подсознании. Он загадочно улыбается, когда компания скрывается на улице. Они ещё встретятся и произойдёт это…совсем скоро…
Немо натягивает чёрный капюшон на голову и горько жалеет о том, что не захватил зонтик, прячась таким странным образом от дождя. Он сжимает фонарик в руке, пробираясь через густую листву, успевая несколько раз завязнуть в грязи, чуть ли не споткнуться и не поцарапаться об острую палку от дерева. Плюсы заброшенной церкви в том — что никто не знает о её местонахождении и людей здесь не встретишь, а минус в том — она находится в гуще леса за городом. Немо целенаправленно едет почти час, пробирается через небольшой лес, дабы провести несколько свободных часов ночью за вымаливанием своего желания. Но всё это было бесполезной тратой времени — Немо понимает, но продолжает ходить сюда. Была ли это привычка, выработанная за несколько месяцев или безумное отчаяние? Возможно, всё вместе. Когда перед глазами маячит знакомый крест на верхушке церкви, Немо стягивает капюшон, совсем не замечая, как быстро промокают его волосы под проливным дождём. Он нервно кусает губы и ступает дальше, с громким скрипом отворив деревянную дверь. Внутри всё так же: пыльные лавки, отколупанная штукатурка от стен и потолка, лёгкая прохлада и тишина. Лишь шум дождя на улице, который был слышен из разбитых окон. Немо зарывается пятернёй в мокрые волосы и взъерошивает их, двигаясь прямо к гигантскому кресту, что всегда приковывает к себе внимание; он даже проходит мимо своей любимой лавки и падает на колени. Пыль вокруг рассеивается в холодном воздухе. Парень кусает губы, сдерживаясь, дабы вновь не сорваться. От одного вида креста его живот неприятно скручивает, в горле стоит ком от рвотного позыва, а сердце исступлённо бьётся в груди, умоляя уйти. Один вид распятого Иисуса на кресте вызывает иррациональное отторжение. — И вот, я снова тут, — отчаянно шепчет Немо, прижимая фонарик к груди, неприятно ослепляя самого себя. — Тц… ну конечно… Он знает, что никто ему не ответит. Никогда не отвечали. — Завтра вечером я посещу маму, — тянет он, отключая свет фонаря, оставаясь в кромешном мраке. — Уверен, ничего с прошлой встречи не изменилось, — Немо замахивается, безжалостно ударяя рукой об каменную плитку. — Ну почему? Неужели тебе так трудно помочь мне? Я не прошу многого, только помоги маме… Парень прячет лицо в ладонях, но не плачет и не кричит, у него уже просто не осталось сил. Отчаяние почти полностью поглотило его, а эмоции уже иссякли. Да, от одной мысли о матери, обессиленно лежащей сейчас в больнице у него болело сердце, его разрывало изнутри… В тишине раздаётся чей-то саркастичный смех, заставляя Немо подпрыгнуть на месте и обернуться, замереть от страха и удивления от увиденного: прямо на его любимом месте сидит тот самый незнакомец, а его лицо освещает свет от длинной церковной свечи. Откуда он здесь и где взял свечу — два главных вопроса в голове. — Ты… это ты! — Немо поднимается с ледяного пола, указывая пальцем на парня. — Кто ты? И что ты тут делаешь? Ты за мной следил? — Как же ты любишь задавать вопросы, — бурчит незнакомец, переводя свой взгляд на маленькое пламя свечи. — Ну ладно, ты правда не ожидал меня увидеть? Он лениво поднимается на ноги, переступая несколько осколков от разрушенного пола, медленно приближается к Немо, что в свою очередь нервно отступает. — Я не понимаю, ты маньяк? Что ты хочешь? — он хмурится, не показывая безымянному своего страха перед ним. — Не бойся. — Я и не боюсь! — Я слышу, как громко бьётся твоё сердце, — Немо сжимает куртку с левой стороны, растерявшись от такого заявления. И правда с бешеной скоростью. — Успокойся, если бы я хотел причинить тебе вред, уже бы это сделал. Шмидт вжимается в стену, а парень перед ним останавливается напротив, держа между их телами горящую свечу. Он словно нечисть — смотрит на небольшое пламя в страхе, что то коснётся его. Из-за этого страшнее в несколько раз. — Я представлюсь, чтобы ты успокоился, меня зовут Яков, — в чёрных глазах отражается пламя, но только не физическое, а его личное, что пугает ещё больше. — Немо, ты ведь в отчаянии. — Откуда ты узнал мою… — Я знаю даже то, о чём ты мечтаешь, — грубо обрывает Яков, заглядывая прямо в чужую душу, выбивая из Немо тихий писк. — Хочешь помочь маме? — на тонких губах играет странная улыбка. Немо мотает головой, совершенно не доверяя человеку перед собой. Он это только что услышал, пока сидел и следил? Понятное дело он знает о том, что ему приходится тут вымаливать. Действительно сумасшедший… — Ты приходишь сюда каждую ночь с того момента, как твоя мама слегла со смертельной болезнью и просишь того, кому плевать на человеческие души и их желания. Считаешь, что грешен, поэтому он молчит? — Яков смеётся абсурдности ситуации, будто пришёл на представление. — И ты прав, Немо, ты грешен. Грешен как все люди, а ваше наказание — смерть. Умерев, считаете, что попадёте в рай, а кто вас там ждёт? — К чему ты ведёшь? — не выдерживает он, обрывая монолог. Он несёт какой-то бред и это начинает раздражать. — К тому, что только я могу дать тебе то, что ты хочешь. — Кто ты такой? Парень тяжело выдыхает, резким движением выкидывая свечу куда-то в сторону. Разводит руки в стороны и улыбается во все тридцать два, будто приглашая обняться, однако Немо и с места не намерен сойти. — Я демон, ну или как вы привыкли меня называть, то просто дьявол. Как тебе угодно, — Яков самодовольно хмыкает, скрещивая руки на груди, пока на веснушчатом личике играет недоверие и отвращение одновременно. — Ты больной? — вырывается само по себе, но эта грубость никак не задевает незнакомца. — Демонов не… — А Бог, по-твоему, есть? — а вот это неприятно бьёт по внутреннему эго демона. — Если есть, почему не помогает? Почему без Бога не может быть дьяволов? — Мне больше кажется, что ты сошёл с ума… — Кому ты молишься, если не веришь? — сердце Немо больно ёкает в груди, будто по нему проводят ножом. — Ты в отчаянии и хочешь спасти маму, так заключи со мной сделку и я дам тебе то, о чём ты просишь. Яков протягивает к нему ладонь, но Шмидт не торопится её пожать. Это слишком странно. Но… если перед ним настоящий дьявол, предлагающий помощь, стоит ли терять единственный шанс? Неужели сам Люцифер посылает своих приспешников к смертным, когда они теряют какую-либо надежду? Заключить сделку с самим демоном — лишиться рассудка, ведь у каждого договора есть вторая сторона, берущая что-то взамен. — Предположим, я соглашусь и ты исполнишь моё желание, а что получишь взамен? — Ты не глуп, — хмыкает Яков, задумчиво проводя указательным пальцем по своему подбородку. — Я обреку твою душу на семь лет страданий, заставлю согрешить семь раз, а покуда ты пытаешься спасти чужую жизнь — по окончанию своей, — умрёшь и попадёшь в ад. Такова цена сделки с демоном. — Когда я умру? — Немо сжимает кулаки, стараясь не потерять самообладание. — Когда умрёт твоя мама, — Яков улыбается, вызывая на глазах напротив слёзы. — Люди смертны. Болезнь уйдёт, но в конце человек всё равно завянет. Это и есть ваше наказание, смертные. — Я понял… как мне заключить с тобой сделку? — легко соглашается Немо, сморгнув выступившие на глаза слёзы. Яков на мгновение опешил от уверенности, горящей в алых глазах, но быстро взял себя в руки. Только что не доверял, а теперь податливый как котёнок. На какой только ужас не пойдут люди, дабы спасти любимых… это их и губит. Они никогда не думают о себе. — Просто выпей со мной, — он пожимает плечами, чем удивляет Немо. — Что? Думал я силой вытяну из тебя твою душу или чего похуже? Просто выпьем, Немо. — И где? До города двадцать минут пешком и почти целый час на машине, — хмыкает Немо, будучи не в восторге от идеи незнакомца. — Это не проблема, я ведь демон, Немо, — он подмигивает, хватая того за руку. — Закрой глаза и не открывай, пока я не скажу. — Это дико странно, — бурчит парень, глядя на свою руку в чужой, но доверчиво закрывает глаза, лицо тут же приятно обдувает прохладным ветром и он готов поклясться, что на несколько секунд потерял землю из-под ног, будто бы проваливаясь в сон. — Открывай. Немо разлепляет глаза, удивлённо вытаращившись на яркую вывеску бара перед собой. Яков прячет руки по карманам своего чёрного пальто и молча направляется внутрь, пока Немо не может поверить в то, что произошло за секунду. Он нервно мечется глазами по улице, ощупывая своё лицо. Только что был в церкви, сейчас на улице в городе… ну точно с ума сошёл! Больной! — Не отставай, — бросает парень и входит внутрь. — Ты… погоди, — он неуверенно бросается следом, где внутри его встречает несколько пьяных пар глаз, что он теряется и забывает, зачем сюда вошёл. — Прошу прощения… — Ну-ну, не обращай внимания на этих молодых людей, — Яков оказывается прямо за спиной и легонько подталкивает вперёд. — Давай, садись. Немо не противится, он молча садится за небольшой столик возле окна, прямо за углом, скрывая их двоих от посторонних глаз. Не то чтобы он был против скрыться от этих пьяных мужчин, но доверия демон перед ним совсем не вызывал. Предложил сделку и в итоге повёл в непонятно какой бар, так ещё и волшебным образом перенёс их с одного места в другое! Ну фантастика, не иначе! Либо он уже одной ногой в психушке, а это побочка от успокоительного… — Ты голоден? Не волнуйся, раз уж я тебя позвал то и заплачу, выбирай, — незаинтересованно тянет Яков, изучая небольшое меню перед собой. — Будем пить пиво, оно тут прямо из бочонка. — Я не пью, — демон опускает меню на стол, невозмутимо уставившись на Немо, а после возвращается изучать список блюд. — Эй, я серьёзно… — Выпить со мной входит в часть сделки или ты уже подзабыл, зачем мы тут? — Я… хорошо, немного. Яков хищно щурится, а уголки губ ползут вверх в самоуверенной ухмылке. К ним тут же присоединяется очень пухлая женщина, одаряя парней презрением. Даже голову ломать не нужно, чтобы понять, что официантка была не в восторге от новых посетителей. В итоге было выбрано четыре кружки разного вида пива под предлогом «дегустации» для Немо, ведь парень перед ним знал вкус каждого из них и его ничем уже нельзя было удивить. А также тарелка с салатом для слегка проголодавшегося Немо. Во сколько вышло это удовольствие — Яков сообщать не собирался, просто подвинул миску с салатом к нему, а сам сразу же решил начать с алкоголя. Немо смущённо водит вилкой в тарелке, расталкивая листья салата по всему дну, поглядывая за тем, как Яков без капли отвращения глотает пиво. Кружка громко бьётся об стол, что парень спешит занять рот салатом, лишь бы у того вопросов не возникло. — Свежо, тебе стоит попробовать, — отзывается светловолосый, усмехаясь с того, как Немо пытается проглотить овощи. — И не надо мне твоих отговорок, — Яков двигает полупустую кружку вперёд, практически обронив тарелку на его штаны, и озорно подмигивает. Собеседник не сопротивляется, принимает свою неизбежную судьбу и, зажмурившись до звёздочек под веками, делает пару глотков горького напитка. Пиво оказывается настолько ядрёным, что больно бьёт в нос и практически сразу сваливает беднягу с ног, но перед ним стоит ещё три кружки и недопитая четвёртая. — Ты должен попробовать всё, но я не заставляю тебя выпить их до конца, — Яков ухмыляется и зазывающе кивает на ещё три. — Давай, я пока допью. Незнакомец забирает пивную кружку и спокойно допивает остатки из неё, пока у Немо мир вокруг крутится, совсем не собираясь вставать на место. Говорил же, что не пьёт. — Давай, попробуй эль, — демон, буквально в овечьей шкуре, двигает такую же кружку через весь стол. — Не стесняйся, — звучит ехидно. Немо вновь жмурится и обещает себе в этот раз отпить чуть больше, однако как только капля попадает на язык, уже готовится выплюнуть содержимое желудка обратно в кружку. Но всё-таки справляется с этой непосильной, как ему думалось, задачей. Он прижимает ладонь к животу и двигает кружку в сторону, чувствуя как его мутит ещё больше. — Держись, малыш Немо, ещё две впереди, давай, тебе это по силе, — убаюкивающе тянет Яков, а перед горящим лицом оказывается очередная кружка. Немо готов поклясться, что в помещении градус вырос в несколько раз, что ему хотелось снять с себя свою куртку, а за ней и водолазку, однако градус вырос только в стакане перед ним. Он обречённо мычит, но с горем пополам справляется с ещё одной, а после уже и финальной кружкой. Откидывается на деревянную спинку стула и больше не желает двигаться. Желательно до самого утра. Лицо пылает ярким пламенем, будто он решил опробовать температуру местной печки лицом. Яков задорно смеётся с опьяневшего Немо и добивает остатки из последней кружки. В отличие от развалившегося парня — тот никак не изменился, будто бы всё это время пил воду. Немо трёт горячее лицо ладошками и тихо хихикает, икает, а после и вовсе заливается таким же задорным смехом. Он окосел ещё после первых глотков, а остальные окончательно добили его, что ему думалось: встанет сейчас — упадёт обратно. Проверять не решается. Тут же строит серьёзное лицо и смотрит на ухмыляющегося Якова. — Весело тебе? — сладостно тянет парень, опуская глаза в тарелку с практически нетронутым салатом. — Неужели ты такой всего с нескольких глотков из двух пар кружек? А если б я тебе чего покрепче предложил? Немо рьяно мотает головой и отодвигается на стуле назад, чем окончательно заставляет мир вокруг крутиться как диско-шар. — Понятно, пора домой, — подводит итог Яков, когда мальчишка перед ним ошарашено тычет пальцем сторону яркой лампы и неразборчиво бормочет непонятные слова. Он поднимается на ноги и без особой проблемы тянет Немо на себя. Тот перепугано ойкает, когда земля теряется из-под ног, а перед глазами спокойное лицо парня, представившегося демоном. Истинно дьявольская красота — формирует единственную мысль охмелевший мозг и лениво прикрывает глаза. Его даже не волнует тот факт, как быстро и каким образом они оказываются в его квартире, где в очередной раз отсутствует родной отец, что практически переехал жить на работу. Немо совсем не интересует, как Яков аккуратно укладывает его пьяную тушу на мягкую родную постель, а уж тем более не ощущает, как его ладонь неприятно разрезает что-то. Он пьян, практически спит, ему нет дела ни до чего, чем активно пользуются. — Что ж, теперь сделка заключена, — шепчет Яков, прежде чем исчезнуть.А Шмидт окончательно проваливается в сладкий сон.
Это было самое противное утро за всю его недолгую жизнь. Похмелье не заставило долго ждать: ощущение, что оно настигло его как только сознание вернулось в себя, а в глазах всё так же неприятно плыло. Создавалось ощущение, что тот дьявол из сна лично напоил его и забрал с собой в преисподнюю, принявшись отыгрываться за все плохие поступки, которые он когда-то совершил. Однако он просто лежал на кровати и тупо пялил в потолок. Голова раскалывалась так, будто в ней поселился оркестр из абсолютно всех музыкальных предметов, включая волынку, что жестоко гудела где-то в ушах. Прикрыв глаза, он еле прохрипел: — Никогда больше к алкоголю не притронусь. Он готов прикончить Лиена, которому всё-таки удалось уломать его напиться до беспамятства, потому что его последнее и чёткое воспоминание было как пиво больно жжёт горло. — Ты говоришь об этом каждый раз, но наступаешь на те же грабли, — некто усмехается сбоку, но у Немо совсем нет сил пугаться, да даже разворачиваться. Парень лениво приоткрывает сначала один глаз, но когда перед ним маячит собственное лицо, приходится максимально распахнуть их и вжаться в подушку. Это последствие похмелья или тот странный сон про демона продолжается? — Что, удивлён? — ехидно улыбается парень с абсолютно таким же лицом. — Я бы тоже удивился. Теперь Немо казалось, что он умер от выпитого и попал в обещанный ад. Либо же всё-таки окончательно двинулся головой, а эта комната не его, а палата в психушке. Он закрывает глаза и ждёт пару минут, надеясь, что эта иллюзия растворится, однако чужая рука нагло скользит под водолазку, которую вчера не хватило сил снять. Теперь всё это не кажется воображением больной фантазии. Касания ощутимы, а горячее дыхание приятно обжигает ухо. — Какого хера происходит?! — хрипит Немо, сталкивая с себя нечто с его лицом, что не особо то и сопротивляется, падая рядышком. — Ты кто и почему… Боже, главное, почему ты выглядишь как я? — Я и есть ты, — он переворачивается на живот, игриво кусая губы, подпирая подбородок ладошками. — Ты — есть я, — парень хитро щурит глаза, окончательно путая беднягу. — Я Вальтер, ты тоже Вальтер. «Вальтер» двигается ближе и безбожно укладывает голову на мягких бёдрах, чем вызывает ещё большее негодование. Немо отодвигается насколько возможно, что в итоге сваливается на пол. Кажется, пьянка, которую он только что приписывал Лиену оказалась сном наяву и тот парень, представившийся «демоном» — нихуя не врун. Либо же он всё ещё в очень реалистичном сне. Объяснить происходящее он не может. — Ты уже всё забыл? — хмыкает парень, двигаясь к краю кровати, глядя сверху вниз. — Сам молил спасти свою мамочку, — жалобно тянет Вальтер, — о, она бедная умирает, а этот чёрт с небес не отвечает! Вот и сам демон ступил к тебе, — он ухмыляется. Немо припоминает подобное, это действительно было и он заключил настоящую сделку с самим дьяволом. Он охает, хватаясь за голову, которую внезапно пронзает острая боль и только сейчас понимает, как ему дико хочется пить. — Теперь я с тобой на ближайшие семь лет, — парень садится рядом, протягивая взявшийся из неоткуда стакан с водой. — Добро пожаловать в персональный ад, — Немо аж давится водой от подобных слов, смущённо отодвигаясь подальше. Он ожидал всего, но только не своего брата близнеца, что смотрит пожирающе, обгладывая глазами каждый сантиметр открытой кожи. Это дико странно, за гранью нормы… И как он объяснит друзьям появление своего брата-близнеца? «Я сам удивился, когда узнал» — примерно так? Абсурд. — И для чего ты мне? — бурчит Немо, косясь на свою копию. — Никто лучше не испортит жизнь человеку, чем он сам, — Вальтер приближается к чужому лицу и дышит прямо в щёку, что у Немо мысли путаются. — Вспомни уговор. И он бы попытался вспомнить, если бы мысли не разлетались каждый раз, как он хотел зацепиться за них, однако ключевые слова про семь лет несчастья, семь грехов и смерть всё-таки удачно всплыли. — Что-то припоминаю. — Этого «что-то» достаточно, — хмыкает парень, поднимаясь на ноги. — Давай, малыш Немо, ты ещё можешь успеть на пары и не разочаровать весь мир. Он больно кусает пухлую нижнюю губу, что без того болела из-за периодического использования этой глупой привычки. Встал бы, будь у него силы и не гудящая, как паровоз голова. Вальтер замечает это и, закатив глаза, помогает парню встать на ноги. Тот выглядит не очень: переминается с ноги на ногу, как пингвин, а лицо опухшее. Тем не менее понимает, что пары никто не отменял… Немо проходит всего пару метров и падает обратно на пол возле стены, мотая головой, чем вызывает головокружение. Не может. — Не поеду, не хочу, — отказывается он, глядя в сторону «самого себя», сидящего на краю кровати. И ведь на нём его пижама… — Слабак, — вздыхает Вальтер, рассматривая эту тушку, сходящую с ума от головной боли. Он потягивает к себе чужой телефон и без лишних проблем разблокирует его, набирая сообщение для Лиена. — Попрошу твоих друзей купить опохмела, если ты не умрёшь к этому времени, не благодари. — Господи, лучше б я во сне умер, — ворчит Немо, подползая к кровати, где его сразу же хватает Вальтер, заваливая на мягкий матрас, а сам безбожно садится сверху на бёдра. — Не упоминай этого клоуна и не говори таких вещей, тебе ещё долг сдавать, — он наклоняется ближе, — а мы даже не начинали. На чужих губах играет жестокая улыбка, однако в глазах пусто, словно у куклы, которая не способна испытывать эмоции. Болванчик. Холодная рука заползает прямо под водолазку и нагло тянет её вверх, дабы открыть вид на мужскую грудь. Немо даже не сопротивляется, у него сил на это нет, поэтому уступчиво даёт избавить себя от верхней части одежды. — Ну, прояви хоть какой-то интерес, в чём смысл грешить, если ты лежишь тут как бревно? — Я пытаюсь понять, почему нечто с моим лицом пытается так яро трахнуть меня. — Я ещё и не пытался, — он усмехается, — просто помогаю раздеться. — Что, если я против принимать твои правила? — Немо хмурится, это единственное, на что ему хватает сил. — Я даю тебе выбор только ради приличия, Немо, — его рука скользит вверх по груди и цепляет горло, надавливая большим пальцем на кадык, выбивая из лежащего кашель. — К тому же… — он переводит взгляд на телефон рядом с ними, что через несколько секунд загорается со входящим вызовом от незнакомого номера. Вальтер отпускает худое горло и берёт смартфон в руки, отвечая на вызов. Немо молча, раскрыв глаза, следит за парнем сверху, до сих пор не веря в происходящее. — Да? — Вальтер Шмидт, я спешу сообщить хорошую новость, — Немо узнаёт голос доктора сразу, хочет что-то сказать, однако его грубо затыкают, зажав рот. — Сегодняшние анализы Вашей матери показали лучший результат, за последние несколько месяцев. Прямо чудо какое-то… я не буду нагнетать, но мне кажется, шансы есть. — Да вы что, доктор! — восхищённо тянет Вальтер, однако лицо его серьёзное. — Не могу поверить… я могу прийти сегодня вечером? — Конечно, приходите, Ваша мама будет рада. Немо не верит своим ушам, он вообще ничему сейчас не верит, кажется, что все вокруг его разыгрывают и это всего лишь огромный пранк, дабы облегчить все переживания, дать поверить в сказку, а потом резко оборвать её и заставить страдать ещё больше. Однако радость в голосе доктора неподдельная в отличие от его двойника. — Ты хочешь увидеться с мамой? — Вальтер откидывает телефон в дальнюю часть кровати и вновь нависает сверху, уставившись в слезящиеся алые глаза. — Ты увидишься, я тебе обещаю, — он опускается к тонкой шее, проводя вдоль неё кончиком носа. Шмидт хочет возразить, оттолкнуть его от себя, но понимает, что цена встречи с матерью — его задница. Семь смертных грехов? Похоть? Или это воплощение его гнилой натуры, что соскребли со стенок души Немо и посадили сверху. А может всё вместе. Однако, когда худые пальцы нарочно ведут вниз по напряжённому животу, оглаживая пах, все мысли «против» как рукой снимает, а в мозг, дополнительно к неприятному похмелью, бьёт странное желание. Не странно ли дать самому себе? Так выглядит нарциссизм? Будет ли это вообще считаться? Немо поворачивает голову к зеркалу, стоящему сбоку и вновь убеждается в том, что это не его больная фантазия, а его «двойник» вполне материален, раз отражается, а касания приятно обжигают кожу. Он податливо выгибается навстречу ладони и стыдливо уводит взгляд. Его накрыло жаром сразу, когда Вальтер прижался к нему всем телом, окончательно путая мысли в огромный клубок, а ощущение горячих губ на своих, окончательно размазало Немо по всей кровати. Если бы он когда-нибудь задумывался о том, какого это целоваться самим собой, то точно не в таком контексте, размывающим границы между дозволенным. Немо теряется от такого напора, ему не давали и вздоха сделать, нагло целуя и кусая губы, а он пытался следовать бессмысленному темпу. Идиллию внезапно обрывает звонок, от которого Немо вздрагивает прямо под Вальтером, цепляя худые плечи, скрытые тонкой ночной рубашкой. Тот же не торопится, медленно сминая пухлые губы. Неприятный звон вновь проносится по квартире, но уже более настойчиво. Парень разрывает поцелуй, раздражённо закатывая глаза. — Сам сходишь или мне? — хмыкает Вальтер. — Сам, — хрипит Немо, выползая из-под парня. — А ну-ка, погоди, — его хватают за плечи и настойчиво впиваются зубами в изгиб шеи. Немо отзывается негромким скулежом на такую жестокость, но просто так не отпускают, оставляя рядом с укусом пару засосов. Теперь из коридора слышится настойчивый стук, создающий ощущение, если ещё на минуту задержится, то от двери останутся только петли. — Теперь иди. Шмидт неловко потирает влажное место укуса, кидает взгляд на отражение и спешит скрыться с глаз долой, пока ему тут кости не обглодали. За дверью его встречают не совсем счастливые Лиен, София и Дорис — в полной готовности и запыхавшиеся. Кудрявая девушка практически готовится ворваться на порог, как Немо резко блокирует путь, открывая вид на свежие метки. Троица ошарашенно раскрывает глаза, вылупившись на друга. — Что это у тебя? — лепечет Дорис, глядя то на укус, то на алеющее лицо Немо. — Не особо важно, спасибо, — он выдёргивает пакет из рук Лиена и хлопает дверью перед их носом. Да, эгоистично, но у него в комнате его двойник! Опираясь на дверь, скатывается в самый низ, уже представляя, что там себе навыдумывали эти трое и как потом отчитываться перед ним. Хотя… с чего бы он должен отчитываться? Это его личное дело и его жизнь. Он заглядывает в белый пакетик и видит странный набор: мазь, таблетки, ещё таблетки, смазка и презервативы. Смазка и презервативы? — Без лишних вопросов купили, хорошие друзья, — произносит Вальтер, стоя в проходе между спальней и коридором. — Везёт, что твой отец редко появляется, прямо сказка, — он медленно приближается, а Немо, словно испуганный котёнок жмётся к двери. — Ну-ну, мазь для твоих многочисленных синяков, которые я собираюсь тебе подарить, — он делает паузу, натянуто улыбаясь, — и для другого, идём. Вальтер протягивает руку, не хватает и насильно тащит, сам предлагает. Даёт выбор. И Немо выбор делает — принимает помощь и медленно, словно заворожённый, идёт следом. Не улавливает, когда вновь оказывается на кровати прижатый небольшим телом (буквально своим), а холодные ладони приятно касаются выпирающих рёбер и скользят до бёдер, раздражающе спрятанных за штанами. Немо теряется, когда губы напористо целуют, а язык так жадно проникает в рот и нагло вылизывает, что он совсем забывает о дыхании. Он дышит лаской, от которой в голове искры взрываются, напоминая о болящей голове, а неприятное головокружение даже под веками, возвращает на землю. — Ну чего? — хмыкает Вальтер, когда его неловко пихают в бок. — Таблетки… — Серьёзно думаешь, что они облегчат тебе страдания? В конце всё равно вновь голова заболит пуще прежнего, так что забудь, — он облизывается, — я их всё равно позвал, чтобы они другой важный набор притащили. Его возражение теряется в грубом поцелуе, и гуляющих по телу рук. Немо сходит с ума всего от одних прикосновений и мысленно ругает себя за это, а когда с него рьяно слетает оставшаяся одежда, практически умирает на месте; ловкие ладони приятно сжимают член, большим пальцем оглаживая головку, заставляя взвыть. За недолгую жизнь все немногочисленные девушки ни разу не трогали его так, как делал это он, не заставляли выгибаться на кровати до хруста позвонков и громких стонов. Вальтер делает это так, как было нужно: собирает скопившуюся смазку, с оттяжкой ведёт кулаком вниз — Немо чувствует, как крепкий узел приятно затягивается ниже живота, — так же медленно поднимается и гладит пальцем головку. Скользит по уретре, собирая новую смазку, и ведёт вниз. Немо практически бьётся в конвульсиях. Человек, касающийся его, знает, как правильно довести. Естественно знает все слабые точки, при правильной ласки которых, он готов сразу кончить. И умереть, желательно от стыда, ведь у человека, что вызывает такие бурные эмоции — член, так ещё и его собственное лицо! Он не думает, глупо сдаётся перед ним и, не задумываясь, тянет парня на себя, смазано целуя в губы, чем вызывает смешок со стороны, что не очень то и волнует окончательно помутневший мозг. Вальтер кусает губы, ведёт языком по ряду зубов, а Немо благодарно принимает отзываясь. Поцелуй заканчивается так же быстро, как и начинался. Парень скользит влажными губами по худому телу вниз под внимательным взглядом, не целует, только ведёт, целует головку, выбивая из принимающего тяжёлый вздох. Вальтер чувствует, как тело под ним лихорадочно дрожит от каждого прикосновения губами к нежной коже — берёт в рот, окончательно взрывая фейерверки в чужом сознании. Обводит языком чувствительную головку, но не продолжает, согревая во рту, отчего у Немо по телу мурашки ползут. Ведёт по выпирающим венам и останавливается, вынимая пульсирующий член изо рта. Смотрит на лицо сверху, что, казалось, горит ярким пламенем, то ли от смущения, то ли возбуждения — скорее вместе. Шмидту окончательно рвёт крышу от вида, как Вальтер трётся щекой об стоящий член: в голове совсем не складывается, почему тело так резко реагирует на то, что он видит самого себя, вытворяющего такие похабные вещи. Вальтер считывает эмоции и продолжает — поднимается к еле видимому прессу, ведёт языком и кусает тонкую кожу. Немо дышит чаще и громче, чувствуя, как тонкую пружину, удерживающую его от оргазма, сейчас сорвёт, однако пытается держаться. Парень возвращается к ноющему от возбуждения члену — дует на него, заставляя того вздрогнуть на месте, — берёт головку в рот, двигается вниз и безбожно заводит ту за щеку. Немо выгибается навстречу, срывается на звонкий стон и спешно закрывает глаза, лишь бы не продолжать смотреть на эту порнушную картинку перед глазами. Голова и без того болит, а возбуждение давит ещё сильнее, что хочется кончить, умереть и заново воскреснуть, а потом снова кончить. Вальтер отстраняется, рукой собирает скопившуюся вокруг слюну и медленно ведёт рукой, выбивая очередные стоны с обкусанных губ. Тихо смеётся, посасывает головку, сжимая член у основания, что Немо рефлекторно колени подгибает и скулит. Хочет кончить, но не может. Парень берёт больше и глубже, что Немо ведёт от того, как горячо и влажно; тянет руки, но его грубо бьют по ним, не давая притронуться к себе. По нёбу резко бьёт солёным, неприятно обжигая горло, что у Вальтера слёзы скапливаются на уголках глаз. Немо выгибается пару раз с громким стоном, пока обессиленно не падает на кровать, слыша, как парень снизу демонстративно громко сглатывает. — Соберись, — звучит грубо, однако до Немо доходит не сразу — он где-то в другом измерении. Не давая и дыхания перевести, Вальтер проводит кончиками пальцев по нежной коже, останавливаясь на внутренней стороне бедра. Немо тут же затаил дыхание, медленно раздвинув ноги, смущённо уведя взгляд. Хоть возбуждение и бьёт прямо в голову, ему всё ещё непривычно. — Это будет неприятно, — тянет парень, наблюдая за чужими эмоциями. Немо закрывает глаза, не в силах наблюдать за происходящим. Пусть всё происходит само, а он просто полежит. Он заметно вздрагивает с щелчком крышки от смазки, и жмурится. Между ягодиц неприятно мажут пальцы с чем-то мокрым и прохладным, что Немо распахивает глаза, нервно уставившись в лицо Вальтера. Он склоняется прямо к раскрытым губам и шепчет: — Ну же, расслабься. Тут же целует, безбожно проникая одним пальцем, не вызывая боли, лишь неприятное ощущение инородного. Немо фыркает прямо в губы, разрывая поцелуй и отворачиваясь. Но недолго ему дали противиться — палец скользит глубже, выбивая из него тихий стон, а внутри что-то приятно отзывается, пока к первому не присоединяется второй, ощутимо растягивая края, уже вызывая неприятные ощущения. Немо ёрзает на кровати, однако его останавливают одной рукой — пальцы сгибаются, потирают стенки, а все эмоции на аккуратно смешиваются в кашу. — Господи, — шепчет он, но совсем не от дискомфорта. Просто странная заполненность и натяжение, не более, даже приятно. Ему удаётся привыкнуть, как ко второму присоединяется третий палец и он теряется, хватаясь за худые плечи, сжимая. Внутри всё приятно отзывается и Немо не замечает, как сам пытается насаживаться на пальцы, покусывая губы от вожделения, что покалывало где-то на кончиках пальцев. Его целуют, сначала медленно, растягивая всё удовольствие, а по мере движения пальцев те становятся агрессивнее и желаннее. Пальцы достают там, где было нужно, а Вальтер нагло улыбается и ловит все томные выдохи губами, по-настоящему наслаждаясь подобным зрелищем Он вынимает пальцы под расстроенный вздох, а между ягодиц трётся уже нечто больше, чем один-два-три пальцев. Вальтер не сдерживает тихого стона, что у Немо сердце ёкает и живот больно крутит. Вся эта ситуация жутко напоминает пьяный сон (учитывая, что у него всё ещё болела голова от похмелья), а не реальность. Неловко прячет смущённое лицо в ладонях, но не сдерживает утробного стона, когда головка растягивает мышцы снизу, проникая внутрь. Он не сдерживается, цепляет ногтями плечи, а на глаза наворачиваются слёзы и совсем не из-за неприятной и внезапной боли — из-за жуткой неловкости и осознания. Вальтер придавливает того к кровати, глаза горят похотью и горящим вожделением, он еле шепчет: — Расслабься… пожалуйста. Он бы рад и за, ведь он сам весь горит, однако тело буквально не слушается, а будто живёт само по себе. С губ срывается то ли полустон, то ли полувсхлип, когда в него толкаются глубже. Передумал ли он? Нет. Пожалеет ли он об этом? Вероятно. Однако, было важно то, что происходит сейчас. — Ну-ну, — тянет прямо в ухо, — не плачь. — Заткнись, — удаётся произнести, когда в ответ происходит очередной толчок глубже, что его изнутри всего разрывает на маленькие части. В ответ на грубость Немо сжимается вокруг члена, сдерживая тихий стон. Да, больно, но не так, как обычно. Приятно-больно, прямо до настоящего звёздного небосвода перед глазами. Вальтер рычит прямо в сгиб шеи и толкается до конца, выбивая с покрасневших губ скулёж. Теперь то он не церемонится. Возвращается в своё изначальное русло и берёт то, что по праву предлежит ему — толкается грубо и глубоко, чувствуя, как тело под ним подрагивает каждый раз, слышит сладкие стоны прямо в ухо, — сжимает бёдра до белесых пятен. Вбивается до громких шлепков по комнате, рычит на новые полосы от ногтей, но наслаждается. Немо словно зачарованный, с выбитыми из головы мыслями и сомнениями — тянется рукой к своему члену, умоляющего о ласке, но его грубо одёргивают, накрывая ладонью сверху. Он гортанно стонет, но не сопротивляется, отнюдь, пытается подстроиться под ритм. Скользит рукой ниже, обводит пальцами член, проникающий с толчками и тут же сжимает у основания, получая в ответ глухой стон. Посмеиваясь, ему хватает оставшихся сил, дабы перевернуть Вальтера на спину и самостоятельно насадиться на член, проникающий ещё глубже, на что Немо отзывается звонким стоном удовольствия. — Даже так, — тянет тот, но не противится, сжимает бёдра и помогает двигаться. Это по-своему приятно и больно, член растягивает стенки, проезжается по простате и идеально заполняет изнутри, выбивая из Немо протяжные стоны. В ответ сжимают бёдра так, что завтра появятся синяки, но это ни капли не волнует. В один момент Вальтеру это начало надоедать и он резко переворачивает того на спину, вбиваясь до того, что у Немо уже начало болеть горло, но останавливаться не хотелось. Ладонь скользит по ноющему члену снова, на что тело податливо прогнулось в спине; сжимает головку в кулаке, почти добивая. — Да, чёрт возьми, — вырывается у Немо, раскрывая глаза, а тело пронзает секундной судорогой и приятным напряжением, что колени подрагивают и в глазах темнеет. Вальтер резко насаживает парня на себя и хрипло стонет прямо в покрасневшую щёку, пульсируя внутри партнёра. Немо делает короткий вывод — «кончил». Его бёдра мягко опускаются на помятую постель, приходит в себя лишь через пару минут, когда чувствует опустошение и лёгкое покалывание по всему телу. Вальтер ложится рядом и он слышит, как тот тяжело дышит. Сознание медленно возвращается, напоминая о себе неприятным звоном в голове. Они только что… он и…? Немо как тайфуном накрывает, он резко разворачивается на другой бок, хоть тело и умоляюще кричит о том, чтобы он не делал лишних телодвижений, однако чувство стыда съедает с головой. — О, я знаю что ты чувствуешь, — усмехается Вальтер, — это лишь начало, дальше тебя ждёт семь лет несчастья. — Если это можно назвать несчастьем… — С чего это ты тут удумал, что я тебя только трахать буду? Я ещё полон сюрпризов, ведь я — это ты. Душу неприятно колит совесть, но при этом он ни капли не жалеет. По крайней мере сейчас. Сейчас у него нет сил и желания, ему хочется отдохнуть. А ещё обезболивающего…