Сборник твоих светлых дней с псами

В последнее время ты начала чувствовать себя странно. Это началось примерно полгода назад. За тобой регулярно сталкерили, когда ты жила в Токио, ты сталкивалась с одним и тем же человеком. Это был твой старый одноклассник, который был помешан на тебе. Его безумию не было границ. Он следил за тобой везде. Ты часто обедала в одной забегаловке, но когда твоему взору все время попадался один и тот же человек - тебе пришлось перестать там обедать и ходить голодной. Ты сменила спортзал, когда одноклассник устроился там тренером и приставал к тебе. Далее ты стала получать письма, твои собственные фотографии дома, на улице. Тебя запугивали, затаскивали в клетку собственного страха. Он тебя пугал, угрожал тебе так, что ты боялась ходить на улицу. Последней каплей стало то, что он пробрался ночью к тебе в комнату и попытался толи убить, толи изнасиловать. Ты так и не поняла. Сейчас ты уже живешь в Йокогаме. Тебя завербовали в организацию Смерть небожителей и ты была помощницей одного из сотрудников. Николай Гоголь - твоя вечная головная боль, то тебе с ним было весело. Гоголь постоянно шутил, веселил тебя, и его шутки искренне заставляли тебя смеяться, проявляя истинные эмоции, а ему это и нравилось. Может, для кого-то он и был пугающим, но для тебя нет. По факту, его шутки для тебя были спасением при очередных панических атаках. Ты лишь помогала Гоголю с документами и прочим, тебе даже не приходится видеть того, что он творит. За последние месяца вы сближались. Тебе искренне было весело, и твоя тревожность не поглощала тебя целиком рядом с ним. Вы часто говорили на разные темы, так что ты совсем отвлекалась от того, что все равно настигнет тебя в твоей комнате. Каждый вечер тебе становилось хуже. Да, ты переехала в другой город, но… это совсем тебя не утешало. Твое сердце начинало бешено биться при каждой панической атаке. Казалось, что за тобой все еще следят, что ты в опасности. Страх быть одной и выходить на улицу никуда не делся. Однажды это дошло до крайности. _____ На улице шел сильный ливень, который бил по окнам. Был вечер, ты бежала со всех ног в магазин, так как есть тебе уже совсем нечего. В твоем холодильнике уже повесилась мышь от недостатка пищи. Ты делала быстрые, широкие шаги, стараясь не сильно намокнуть. Под ногами хлюпали лужи, вывески забегаловок, магазинов, заправок светили ярче, чем обычно. Один магазин проходил за другим, прежде чем ты смогла забежать в нужный. Людей на улице не было, даже в магазине присутствовал лишь только недовольный кассир, который пил чай. У него был очень замученный вид. Опущенный галстук, потрепанные вещи, небольшие синяки под глазами. Он устал. Было так дискомфортно находиться в его поле зрения. Кассир сверлил тебя взглядом, будто с отвращением. Быстро взяв продукты, ты пошла на кассу, хотя так не хотелось на самом деле. Кинув продукты на кассу. Кассир что-то буркнул. — А ты ниче такая, - сказал он про себя. Но с этих слов нахлынули воспоминания о твоем однокласснике. Сразу нахлынула тревога, паника, тошнота. Ты молча расплатилась и ушла, крепко держав еду в руках. Ливень лил, а в твоем сознании перемешивались воспоминания о прошлом. Уже не бежала, а шла, пока твои мысли начали сжирать тебя. Ты чувствовала на себе взгляд. Голодный, хищный взгляд, который будто был готов съесть тебя. Ты сорвалась, побежав по пустым и холодным улицам. Ты уже ничего не слышишь, главное было добраться до своей комнаты в логове Смерти небожителей. Дома сменялись деревьями, заборами. Фонари мелькали вдали, добавляя тебе нервозности. Наконец-то, ворота, скрежет металла, быстрые шаги по лестнице и хлопок двери. Ты бежишь по своей комнате, закрывая все окна и закрывая их шторами. В комнате темно, ты совершенно одна в этой темноте, но ты слышишь шорохи ливня за окном. Ты чувствуешь, как на твою спину смотрят, даже когда ты вжимаешься в стену. Сердце сейчас выпрыгнет из груди. Твой разум уже полностью затуманен панической атакой, которую ты так и не смогла предотвратить. Твое дрожащее тело вжимается в стену, пока глаза нервно бегают по комнате. И тут ты увидела свой небольшой канцелярский ножик, которым ты недавно вырезала для себя плакаты, чтобы повесить их в комнате. На ватных ногах ты встала, направившись к столу. Было ощущение, что все это сон, а ты уже давно мертва где-то в Токио, в каком-то таком же темном переулке. Рука потянулась к ножу сама. Голову колотили мысли: «А что, если он все еще рядом? Это сон? А я точно смогла выбраться тогда ночью? Или меня.. убили.» Медленно послышались два щелчка от ножа. Твое стеклянное лицо отражается в таком приятном, холодном металле. Ты подносишь нож к руке. Резкий всхлип, капли алой жидкости падают на пол. Ты шипишь, падая на пол. Снова всхлип. И еще, и еще, еще. По рукам и ногам была нарисована картина, искусство из алых красок. Это так больно. Слезы капают с твоего лица капали слезы. Но навязчивые мысли о прошлом стали уходить. Ты знаешь, что жива, что ты здесь и сейчас. Ты слышишь шум сзади себя. Небольшое желтое свечение. На твое плечо опустилась крепкая рука. Вздрогнув, ты оборачиваешься. Гоголь. — И как это понимать?, — холодно спросил Николай, рассматривая последствия твоих деяний. Это первый раз, когда он не улыбается. — Г-гололь, я все.. объясню, - старалась его успокоить, протянув к нему руку. Тебя резко схватили за запястье и подняли. Ты пискнула, но не вставила и слова, когда нож вылетел из твоих рук в стену. — И давно ты стала кровью увлекаться? — тихо сказал Николай, когда накрыл вас своим плащом. Вы оказались в ванной комнате. Ты даже не пыталась ему сопротивляться, ты устала. Кто знает, как далеко бы ты зашла, если бы он не решил тебя навестить, чтобы рассказать очередную шутку. Твою руку аккуратно схватили, поставив под холодную воду в кране. Зрение затуманилось. Последнее, что ты могла вспомнить, это то, как тебе перевязывали руки и ноги. Далее ты уже не помнишь. На утро ты проснулась в комнате Николая, который сидел рядом. Увидев, как ты открыла глаза, он заулыбался. — Ну что, пташка, встала? Ничего рассказать мне не хочешь? — подошел он к тебе, осматривая бинты на твоих руках и ногах. Тебя пробил холод. Ты никому не рассказывала об этом. — Да там… неважно, — отмахнулась ты, протирая глаза. Но твою руку схватили. — Еще как важно! Кто тогда будет слушать истории шута? — с сарказмом сказал он, это слегка дало тебе уверенность. Гоголь от тебя не отстанет, пока ты не скажешь. — Ладно, слушай, отпусти руку только, — промычала ты, усаживаясь на кровать. Руки и ноги болели. Гоголь сел рядом с тобой, когда ты начала. __________________ • За тобой стали следить и почаще навещать. Так же тебе теперь могут принести еды или сходить с тобой, поэтому твоя тревожность значительно упала. • В твоей комнате больше нет острых предметов. • Федору вы рассказывать о случившимся не стали. Хотя кто знает, понял ли он причину твоих резких появившихся кофт и штанов. • О твоем однокласснике больше никто не слышал.