Когда шкала заполнится до конца

Выкупать раба с аукциона было последним из всех возможных вариантов Пенелопы, если не считать развитие отношение с еще одним героем – Каллисто. Блондин пугал ее не меньше, чем неизвестный павший дворянин, чье психическое состояние наверняка было не стабильным. Впрочем, это касалось и Каллисто. Принц пугал ее и заставлял дрожать от страха, когда появлялся в ее поле видимости. Девушка старалась пересекаться с ним как можно меньше, особенно после их первой встречи. Она до сих пор помнила, насколько острым был меч у блондина и ощущение острия на своей шее. Принц тогда едва не довел ее до панической атаки. У Пенелопы до сих пор тряслись руки и перехватывало дыхание, когда она думала о том, что могла ждать ее, не придумай она достаточно хорошее оправдание, которое понравилось бы одному из мужских персонажей. Каллисто был совершенно непредсказуемым и шанс того, что «признание в любви» от совершенно незнакомой и по слухам, сумасшедшей, девушки, могло затронуть его был практическим минимальным. Однако принц заинтересовался ей и Пенелопа не знала, является ли это хорошим продвижением. Каллисто все еще оставался худшим вариантом для нее. Даже маркиз Винтер, с которым она пересекалась один раз на том же банкете вызывал в ней меньше ужаса. Возможно, дело было в том, что смерть героини в игре реже всего наступала от его рук, а значит, этот персонаж был не очень жестоким человеком. Он был одним из первых, симпатию которого она хотела поднять. Единственными людьми, которых она знала хоть как-то на данный момент своего нахождения здесь – Деррик и Рейнольд. Ее братья, с которыми у злодейки Пенелопы были, мягко говоря, крайне напряженные отношения. Эти люди так и не смогли простить ей те слова, которые она произнесла в далеком детстве. «Впрочем, я не думаю, что их отношение было бы иным, даже если бы маленькая Пенелопа не сказала этого. В конце концов она лишь замена Ивонны, которую все так любили». Этих двоих она старалась избегать настолько, насколько это возможно. Пенелопа даже не надеялась, что ей удастся покинуть игру, подняв процент симпатии до максимума у кого-то из них. И тот и другой буквально ненавидели свою приемную сестру и вряд ли в будущем будут испытывать к ней что-то, помимо равнодушия. Причем лишь в том случае, если Пенелопе удастся хоть немного поднять их процент симпатии. Она положила очередную ложку супа в рот. Пристальный взгляд Рейнольда довольно сильно ее пугал. «Конечно, после того, как он спас меня от падения я не могу сказать, что он меня очень сильно ненавидит, но...Что это за взгляд, черт возьми?» - мысленно возмутилась она. Девушка незаметно подняла взгляд на брата, оторвавшись от еды. Процент симпатии над его головой по-прежнему был отрицательным, а во взгляде царило лишь безразличие и недовольство. Однако даже его взгляд был явно лучше того, который бросал на нее Дерек. Вот уж кто явно ее ненавидит, несмотря на 1% над головой. Пенелопа помотала головой. «Нет, я определенно не буду даже пытаться поднять их симпатию до 100%». – она встала из-за стола и направилась в свою комнату, пожелав братьям приятного аппетита и надеясь, что в ее сторону не полетит кухонный нож. Будет крайне бесславно закончить свою жизнь попаданки вот так. Ведь подобной смерти Пенелопы даже не было в сюжете игры. Вернувшись в комнату, она устало села на край кровати. Боязнь за свою жизнь успела ей порядком осточертеть. «Ладно, из доступных вариантов у меня остается Винтер и Иклис. Из всего этого разнообразия самым адекватным мне кажется этот мутный волшебник. Его уровень пока что довольно легко поднять. В конце концов он поднялся на 9% буквально ни за что. Да и он позаботился обо мне..» - Пенелопа достала из ящика платок, который дал ей маркиз. На лице непонятно отчего появилась легкая улыбка. Платок она решила не выбрасывать несмотря ни на что. В конце концов, система решила, что пора бы начать развивать сюжет и девушке пришлось идти на аукцион, рискуя не только своей репутацией, но и жизнью. В конце концов не так то просто отделаться от братьев, которые стали на удивление внимательными и никак не хотели выпускать ее из поля зрения. «Это ужасно..Почему я трачу свое время на посещение аукциона для выкупа того, кто является моим самым крайнем вариантом...» Выкупить Иклиса было тяжело. Люди не хотели выпускать из рук столь необычного раба, поэтому ставка поднималась все выше и выше. Девушка даже начала бояться, что в конце концов она просто не сможет его выкупить и вся сюжетная линия пойдет прахом. Когда она увидела человека, сидящего в клетке, ее сердце сковал страх. Взгляд бывшего дворянина ее пугал. В нем сочетались непокорность, ярость и безумие. Даже будучи полуголым в потрепанной робе он вызывал у нее трепет. Иклис был довольно высоким, а на его руках даже с ее места можно было разглядеть мускулы. В то же время, все тело Иклиса было исчерчено синяками и гематомами, которые портили его красивое тело. Однако раб не показывал никаких признаков боли. Когда его заставили со связанными руками сражаться против волков, девушка испугалась за жизнь парня. Ей очень не хотелось, чтобы один из главных мужских персонажей умер. Вот только тому удалось удивить Пенелопу. Он с легкостью расправился с соперниками и теперь стоял на сцене, тяжело дыша. В один момент их взгляды пересеклись. У Пенелопы перехватило дыхание и она тут же отвела взгляд, глубоко выдыхая. Этот человек заинтересовал ее, но выкупать его она все еще побаивалась. Хотя, выбора у нее особо и не было. Конечно, все не могло пойти по нормальному сценарию. В одном из переулков их поджидал недовольный аукционер, который хотел выкупить Иклиса. Пенелопа, как полноправная хозяйка, решила защитить раба, вот только тот самостоятельно справился с делом, избив всех до крови и выбравшись из наручников. - Хозяйка.. – раб практически тут же склонил перед ней голову. Пенелопа отступила на пару шагов. «Он с такой легкостью расправился с этими людьми...» - Пенелопа подняла голову и в шоке посмотрела на шкалу с симпатией. – «18 процентов.. Не прошло и нескольких минут. Этот парень пугает меня». Она ощутила смешанные эмоции, когда Иклис встал перед ней на колени и попросил похвалить его. Казалось, ему не хватает только хвоста, которым можно было вилять, для полного образа преданной собачки. «Это все из-за того что я освободила его из цепей?» Надо было сразу обратить внимание на подобную ненормальность. Но на тот момент Иклис показался ей самой легкой целью. Что может быть проще становления хорошей хозяйкой для раба? Достаточно лишь защищать его от чужих взглядов и говорить хорошие слова, когда Иклис этого захочет. Пенелопа заметила расчетливый и жесткий взгляд, который бывший дворянин кинул на кольцо. Не могла не заметить. Возможно дело в том, что он все еще не смирился со своей участью.  «В любом случае мне без разницы. Пока это кольцо у меня, я в безопасности». Девушка забыла о существовании кольца с первого дня после покупки Иклиса. Пенелопа не хотела признаваться в этом даже самой себе, но ей нравилась беспрекословная преданность раба и те взгляды, которые он бросал на нее. Любое ее слово для Иклиса было законом. Он был готов целовать ее ноги, боготворя свою хозяйку. Одно слово девушки – и он был готов наброситься даже на противника, превосходящего по силе его самого. Возможно дело было в недостатке внимания, которое преследовало ее всю прошлую жизнь, но поведение Иклиса подкупало даже больше, чем действия Каллисто, с которым ей пришлось проводить некоторое время и с которым они даже застряли в пещере, когда защищались от врагов. Шкалу симпатии блондина было поднимать гораздо труднее, поэтому вскоре Каллисто окончательно отошёл на второй или даже третий вариант. Совместные приключения сблизили их, поэтому она не ставила его в самый конец. Несмотря на то, что принц защищал ее от опасностей, часто дразнил и обращался как с самым желанным сокровищем, обещая скорую женитьбу, он не мог заменить отношение Иклиса, которое было еще более.. трепетным. Яростным. Одержимым. Да, девушке определенно нравились взгляды, которые Иклис бросал на тех, кто приближается к ней. «Он наверняка думает что я этого не замечаю..» И пусть Иклис и нужен ей лишь для достижения своих собственных целей, она успела действительно привязаться к нему и к его вниманию.

***

- Ты никчемная маленькая дрянь! Брюнетка рефлекторно отшатнулась, когда увидела руку брата, стремительно приближающуюся к ней. Руки скрыли лицо, однако это практически не защитило ее от удара. Кисти пронзила боль. Девушка вскрикнула и сделала несколько шагов назад, уходя от последующего удара. Каждый раз она скрывала лицо руками и сжималась в условном рефлексе и каждый раз братья или отец находили ее слабое место, чтобы ударить по нему. Подобное всегда начиналось из-за какой-то мелочи. - Братик, извини, я так больше не буду! – умоляла она, плача от боли. В глазах застыли слезы. Удары резко прекратились и она выпрямилась, с опаской глядя в сторону одного из братьев. - Ты не разогрела мне чай! Даже такое легкое дело ты не можешь сделать нормально, идиотка! – снова удар. Она подняла взгляд на отца, надеясь получить от него поддержку. Тот стоял у стены, безразлично наблюдая за происходящим и не пытаясь вмешаться. Когда их взгляды пересеклись, единственное, что увидела школьница – безразличие и презрение, которые преследовали ее всю жизнь в этой семье.

***

Пенелопа с криком села на кровати, тяжело дыша. Происходящее во сне казалось как никогда реальным. Она приложила дрожащую руку к щеке, на которую пришелся один из ударов брата в кошмаре. Лицо, как и ожидалось, не болела, но она до сих пор ощущала фантомную боль от удара. Кошмар был до ужаса подробным и реалистичным, как будто она оказалась там на самом деле. Ей давно не снились сны из своей прошлой жизни и она уже успела отвыкнуть от них. Здесь ее жизнь мало чем отличалась от прошлой, но по-крайней мере в этом мире никто не поднимал на нее руку и если не считать того факта, что ее в любой момент могут убить, жилось ей довольно не плохо. Сон смешался с реальностью, когда она увидела чей-то силуэт в темноте комнаты. Сразу же в голову полезли картины с братьями из прошлой жизни, чьи лица представлялись ей размытым пятном или экраном с помехами. Лишь злые и язвительным голоса врезались в память, которые каждый раз приносили ей невыносимую моральную боль. Всегда, когда она жила в той семье, ее не переставали смешивать с грязью. Это было отвратительно. А самое главное никто никогда не заступался за нее и не пытался понять. Все, что слышала девушка в свой адрес это смешки и тычки пальцем от своих одноклассников, которые часто наблюдали семейные сцены. Силуэт подошёл ближе и Пенелопа заученным движением отклонилась в сторону, защищая голову. Однако удара не последовало. Вместо этого она почувствовала крепкие объятия. Чьи-то руки сжимали ее в крепкой хватке, не давая пошевелиться. Но было в этом что-то успокаивающее. - Иклис.. – она выдохнула. В последнее время ее раб стал все чаще контролировать Пенелопу, напоминая о том, что она является исключительно ее хозяйкой. Девушка позволяла ему это, не желая опускать шкалу симпатии, которая росла необычайно быстро. Поэтому собственнические объятия не стали для нее сюрпризом. Наоборот, они дарили никогда не знакомое ранее чувство защищенности. Пенелопа хотела верить, что в объятиях раба ей ничего не грозит и тот сможет защитить ее ото всех бедствий этого мира. Чувство практически полного доверия, которое она испытывала к Иклису, было не сравнимо ни с чем. Даже к Каллисто она не испытывала столь теплых чувств и всегда ждала от принца удара ножом в спину. Разумеется, будь ее прошлая жизнь хоть чуточку лучше, она вряд ли смогла кому-то довериться настолько сильно. Чувство привязанности к Иклису с каждым днем росло из-за его преданности и действий. Когда он в очередной раз садился перед ней на колени и просил похвалить, Пенелопа чувствовала себя не просто никчемной злодейкой, судьба которой зависит от людей вокруг. Она ощущала себя не просто марионеткой, а той, ради которой кто-то готов свернуть горы. Это было приятное чувство. Знать, что существует человек, которому она не безразлична. Когда он в очередной раз обнимал ее со спины, даруя чувство спокойствия и радости. В прошлой жизни ее никто никогда не обнимал, поэтому девушка тянулась к этим объятиями, даже если они сковывали ее до боли в костях. Она не могла жить без внимания Иклиса, а Иклис не мог жить без своей хозяйки. Когда Иклис привел в поместье Ивонну, Пенелопа не испытала к нему ничего, кроме разочарования. Ощущения предательства не было. В конце концов, в глубине души она ожидала чего-то подобного. «Иклис наверняка догадывался, что я использую его в своих целях». Это было эгоистично, но она могла себе позволить понять Иклиса. И нет, это было далеко не потому что ей стало его жалко, ведь влюбленный в нее «бедняжка» все это время знал, что хозяйка просто использует его. Дело было даже не в том, что Иклис сказал ей, что сделал это ради нее. - Если тебя изгонят из поместья, мы сможем всю жизнь провести вместе. – раб едва ли не валялся у нее в ногах. Шкала его симпатии по-прежнему была скрыта. Пенелопа сжала губы. «Это так эгоистично с твоей стороны». Но они она были эгоистами до глубины своих душ. Ведь девушка позволила себе понять и простить Иклиса из-за того, что понимала, что не сможет в дальнейшем жить без его преданного взгляда и собственнических объятий. Человек, который оказывал ей так много влияния, который был готов и по-прежнему валяется у ее ног, вслушиваясь в каждое слово. Который готов убить всех, кто посмеет посягнуть на Пенелопу. И раскрытие подобного было бы ужасно отвратительным для нормального человека. Наверняка нормальный человек тут же бросил подобного раба, разбив все связи с ним и держась подальше. Может быть так поступила бы и сама Пенелопа, если бы в одной из многочисленных жизней ей уделяли должное внимание. Если бы Каллисто или кто-то другой из мужских персонажей проводил с ней больше времени. Если бы Иклис не был так настойчив и не уделял бы ей все свое время. Если бы Иклис не напоминал послушную собачку. Но в этой ветви реальности она не могла так просто отпустить свою привязанность к рабу. Ей хотелось по-прежнему купаться в его внимании, ловить убийственные взгляды, которые он бросает на других, слушать, как его хозяйка важна для него и что он сделает все, лишь бы она осталась с ним, ощущать прикосновения к себе и чувствовать, как ее сжимают крепкие мужские руки, видеть, как он склоняется на коленях и ощущать его волосы в своей руке. Пенелопа любила не личность Иклиса, а его поступки и действия. То ненормальное внимание, граничащее с безумием, которое он оказывает ей. Ее раб был сталкером, яндере и чертовым безумцем. Именно так называли его другие мужские персонажи. Но Пенелопе не был нужен никто из них. И кажется, Иклис был совершенно не против подобного вида любви. Он был готов на все ради нее и впадал в экстаз от того факта, что хозяйка так нуждается в нем. Раб облизнул пересохшие губы. Девушка на другой стороне клетки склонилась к нему и потрепала по волосам. - Хозяйка всегда будет на стороне пса, если тот будет уделять ей внимание. – Пенелопа поправила кольцо с розовым камнем внутри. И вновь увидела тот самый взгляд, который Иклис бросал на камень еще в самую первую их встречу, когда девушка только его выкупила. – Тебе крайне важно, чтобы я носила его, верно? – она сняла камень и повертела его в руках. В глазах Иклиса она увидела испуг. - Хозяйка... – голос парня дрогнул. Неужели Пенелопа все же решила бросить его? Он не хотел этого. Пенелопа подбросила кольцо в воздух и тут же схватила его, удерживая в крепкой хватке. Иклис выдохнул. Девушка надела кольцо обратно на палец и посмотрела на него взглядом, который Иклис распознать не мог. - Надеюсь, ты останешься предан до конца, Иклис и больше не будешь совершать поступков, которые расстроят меня. Хорошая собачка всегда должна заботиться и благополучии хозяйки и уделять ей внимание верно? – выделила она последнюю часть фразы. Раб вытянул из клетки руку и с трепетом погладил Пенелопу по волосам. Девушка прикрыла глаза, растворяясь в приятном ощущении. Она была готова навеки застыть в этом моменте. Рука Иклиса была на удивление теплой, а касания – нежными. Настолько, насколько это возможно при его одержимости. «Прекрасный, одержимый мной цепной пес...Однако я ведь и сама одержима этим психом, так что пугаться тут нечего, верно?» - девушка знала, что с тех пор, как процент переходит за цифру 80, любовь перерастает в одержимость. Но сейчас это ее не пугало. Пенелопа с уверенностью нажала на системное окно, желая узнать уровень симпатии Иклиса. На шкале отображались 100%.