Если бы он знал, куда приведёт их это приключение,
То, может, он попытался бы отговорить всех?
Или вовсе не ходить в ту брошенную деревню?
Нет.
Он бы все-равно пошёл бы туда. С ними или без.
Потому что его ведёт любопытство.
Он хочет знать, что стало причиной всему.
Тогда... жалеет ли он о своём решении сейчас?
Безусловно.
Ведь то, что произошло с ними уже необратимо.
И никого уже не получится вернуть.
В конце концов... что же ему остаётся теперь?
Ответ прост. Двигаться дальше.
Ведь он не знал другого пути.
***
О чём нам чаще всего приходилось жалеть? Ответ всегда разный, ведь он зависит от человека и его демонов. Кто-то жалеет о совершённом в прошлом поступке, который напоминает о себе в настоящем. Об утраченном времени, за который можно было что-то сделать, но не успели или не захотели успевать. О потере близкого человека и невысказанных ему слов. Перечислять можно довольно долго, но неизменным остаётся лишь это неприятное и тяжёлое, как камень, чувство сожаления. Все о чём-то сожалеют и я не исключение. Я совершил страшный, необдуманный и от того ужасный поступок, из-за которого я буду потом сожалеть всю оставшуюся жизнь. Но прямо здесь и сейчас это не имеет для меня какого-либо значения. Обстоятельства и причины не важны, главное было не потерять самого себя в процессе. Ведь так просто: сорваться, потерять рассудок, сойти с ума и, не выдержав, наложить на себя руки. Эмоции намного важнее совершённых действий, как и моральное здоровье важнее физического. С этим утверждением можно поспорить, но таково моё мнение. Я утверждаю это, потому что есть примеры. Моральное состояние моих близких намного важнее для меня, даже если ценой этого будет моя или чья либо ещё жертва. Кайоши: "..." Я убил человека. Но на то была весомая причина. Я защищал близкого мне человека, который был на грани нервного срыва и потери себя. Не знаю даже как я это увидел, но в какой-то момент, наблюдая как его избивают раз за разом, выкрикивая какие-то оскорбления, меня как будто ударило током. И я стал действовать. Но на тот момент я ещё не догадывался, что своим поступком только усугублю наше и без того тяжёлое положение. Кайоши: "Плевать. Уже ничего не исправишь." Лишь этими словами я мог успокоить себя, находящегося на грани нервного срыва. Руки тряслись (вероятно из-за адреналина), а голова была забита ненужными мыслями. Сорвавшись, я мог наделать глупостей или сделать с собой что-то неправильное или ужасное, поэтому, взяв себя в руки, я подобрал с пола нож и пошёл в соседнюю комнату, оставив за собой остывающее тело, когда-то имеющее душу. В спальне, где всё и началось, сидя на полу, весь в слезах, сидел близкий мне человек, ради которого я и пошёл на убийство. Он сидел, подрагивая и смотрел в одну точку, поглаживая руками свои плечи. (Как-то он рассказывал, что эта привычка у его с детства осталась). Зайдя, я аккуратно присел рядом с ним, смотря в никуда. Головная боль снова напомнила о себе уже в десятый (или одиннадцатый?) раз и передо мной быстро проигрывались последние десять минут, где я снова и снова, будто в ускорении, избавлял нас от твари, что жила вместе с нами всё это время. Это было похоже на то, как, будучи маленьким, я отрывал конечности у муравьёв и с любопытством наблюдал как тот корчится и дёргается... Я быстро мотнул головой, отгоняя такие мысли. (Ещё не хватало в конец рассудок потерять). Лишь после этого женщина, сидевшая рядом, наконец заметила меня и вздрогнула, выйдя из оцепенения, и с ужасом посмотрела на меня. Я не поворачивал голову к ней. Не имел права. Понять её можно: когда один твой член семьи убивает другого, пускай даже и чудовище, невозможно спокойно наблюдать за этим и, после, находится рядом с убийцей. И именно для того, чтобы она ничего не видела, я и перевёл бой в гостиную. Ножа у меня с собой, естественно, не было. По дороге я положил его в раковину на кухне, дабы не пугать лишний раз маму. Хотя, наверное, глупо было думать об этом, когда твоя футболка из жёлтого перекрасилась в оранжево-красный, руки почти по локоть были запачканы, а лицо покрыто стекающими, вместе с потом, каплями собственной крови. (Всё-таки этот урод сумел несколько раз достать меня). Кайоши: Чтобы ты сейчас не сказала, это не изменит того, что я уже совершил. - Начал я разговор, прежде чем она что-либо успеет сказать. Хотя я не думаю, что она смогла бы хоть что-то сказать в своём нынешнем состоянии. - Я собираюсь сбежать. Посмотрев на неё, я увидел как по её лицу снова начали стекать слёзы. А что ей ещё оставалось делать? Я уже подвёл её, пойдя на убийство. Сдаваться полиции я не собирался, ведь я лишь искал способ избавиться от этого непрекращающегося кошмара. Знаю, что это не оправдание, но другого мне не оставалось. Побег был единственным вариантом начать всё сначала. По новой. Это будет тяжело, и, в будущем, вся сегодняшняя ночь обернётся нам другой трагедией. Но я был готов рискнуть. Только вот... Кайоши: Я понимаю, что совершённый мною поступок ужасен и ты наверняка обратишься в полицию после этого. Поэтому я спрошу тебя только один раз: ты пойдёшь со мной? - Хоть я и говорил уверенно, но чувствовал как к горлу подступает комок и, в любую секунду, я готов был расплакаться. Нервы были уже на пределе. Единственное, что заставляло меня сдержаться была моя гордость. Я не имел права сейчас плакать. Ведь заплачь я сейчас - сил больше ни на что не останется. И тогда уж точно все усилия пойдут насмарку. Кайоши: Я пойму, если ты откажешься. Будет невероятно тяжело попытаться начать новую жизнь, и скорее всего у нас не получится. Но, если повезёт, возможно мы сможем забыть весь этот кошмар. Я лгал. Мы никогда не забудем этой ночи, как и всего, что было с нами. Поэтому мне оставалось только ждать, пока она хоть что-то ответит. Но прошла минута, хотя мне показалось, будто прошёл целый час. Мама молчала, тихо всхлипывая, и не отводила от меня взгляда. Вдруг её взгляд чуть прояснился и она сделала то, чего я не ожидал - обняла меня. Прижала к себе, будто боясь, что я исчезну, стоит ей отпустить меня. Её руки, вместе со всем телом, до сих пор тряслись и я, отойдя от удивления, обнял её в ответ. И тоже заплакал. Я тихо шептал ей: "всё будет хорошо" и "я защищу наше счастье, обещаю". В тот момент я дал не сколько ей обещание, сколько самому себе. Теперь я взял обе наши судьбы в свои руки. И я не дам кому бы то ни было снова разрушить её. Через пару минут я отпустил маму из объятий и отправил её собирать вещи. (Если мы действительно собираемся сбежать, то нужно сделать так, будто всё произошедшее здесь было несчастным случаем. А также нужна отличная легенда, благодаря которой мы можем сделать себе алиби). Кивнув этой мысли и убедившись, что мама сможет дойти до комода, я направился на кухню, чтобы подготовить всё для "несчастного случая".КОГДА ПЛАЧУТ ЦИКАДЫ: Заглядывая в прошлое.