Ничего не светит

Один удар обозначил конец. Последний удар, предопределивший победу тьмы над светом. Беспорядка над гармонией. Зла над добром. Темнота накрыла мир резко и бесповоротно. Она осталась непроницаемым куполом с загустевшим воздухом, уничтожая всё живое на своём пути. Первые потонувшие в наступившей неразберихе люди, были самыми везучими. Остальным же пришлось цепляться за жизнь дальше, в условиях, когда всё живое медленно гибнет, не дождавшись ни единого лучика солнца. В тот момент, когда два тёмных короля пожали руки, приняв условия друг друга, наступила вечная ночь, поставившая точку в самом явлении жизни. Болезненного вида ребёнок цеплялся за штанину высокого мужчины, среднего возраста. - Папа, я с тобой пойду. - Нет. – Отрезал отец, пропитывая кусок ткани маслом. Больше на земле ничего не растёт. Больше не работает ни один электроприбор и никогда не всходит солнце. Через твёрдую, вымерзшую землю, освещая себе путь одним только тусклым факелом, мужчина отправился на склад за очередной порцией засушенного хлеба, надеясь, что на этот раз ему возможно удастся раздобыть немного крупы. Единственное в чем ему повезло, так это то, что он не был ни программистом, ни бизнесменом, хотя когда-то он жалел об этом. Зато он был механиком и сейчас именно это помогло ему договориться с кучкой людей, присвоивших себе склад с продуктами. Еще пару месяцев назад ему пришло четкое осознание. Долго они так не проживут и у его ребёнка нет будущего здесь. Пусть так, они, невезучие выжившие будут хвататься за жизнь до последнего. Он махнул почти ничего не освещающим факелом в сторону послышавшегося звука. Клацанье зубов и шипение из темноты, уже привычные вещи для их нового мира. Проходя этой дорогой не в первый раз, он знал, они снуют здесь неподалёку, охотясь на людей, ищущих дорогу к складу. Таким образом умерли большинство тех, кого он знал. Разорванные в клочья неизвестным из темноты. Кто они и зачем никто не знал и людям пришлось просто смириться с новыми правилами суровой реальности, и кошмаром, пришедшим внезапно. Мужчина поднёс огонь ближе к себе, грея окоченевшую руку и еле дышащий из-за тяжелого, ледяного воздуха нос. Пронизывающий ветер поднимал пыль и куски опавших с давно умерших деревьев листьев. Осталось пройти совсем немного. Гул усилился, спасительный огонь задрожал, почти затухая. Мужчина затаил дыхание. Не в силах рассмотреть, чувствуя нутром, он остановился. Тяжелые шаги, земля затрещала под ногами чудовища. Нечто испустило жуткий вой, преумножая потусторонний шорох, окруживший человека со всех сторон. Действуя на автомате, он метнулся в сторону, в попытке уйти с дороги чудовища. Нечто развернулось, сверкая красными глазами, наблюдая за своей жертвой. Подавив отчаянный крик ужаса, от осознания, человек застыл в тишине, перестав дышать. Оно шагает, осматриваясь осмысленно. Оно видит его. Оно охотится именно за ним. По никому неизвестным причинам, некоторые люди, поначалу будто чем-то заболев, внезапно переживали жуткую метаморфозу. Они собирали вокруг себя мелких существ целыми стаями, они охотились осознаннее. Они специально разрушали немногочисленные места сборов людей. Мужчина сглотнул, стараясь выровнять дыхание и выставил вперед себя факел. Акира поднял отяжелевшие веки, вглядываясь покрасневшими глазами с лопнувшими капиллярами в силуэт вошедшего. Широганэ присел на корточки возле парня, опираясь на локти, заинтересованно всмотрелся в его лицо. - Я так больше не могу. – Только и смог сказать Акира снова прикрывая глаза. Широганэ улыбнулся. - А придётся. Он потрепал его по мокрой челке. Вода неумолимо продолжала капать на его макушку, с разным интервалом, не давая ни четко мыслить, ни спать. Приметив очередную каплю, Широганэ убрал руку с чужой головы. Холодная вода тихо приземлилась аккурат прямо на макушку. Для Акиры этот тихий плеск звучал как раскалывающий его голову колокол. Он открыл глаза. В его камере никого не было. Мужчина бессмысленно размахивал уже почти потухшим факелом, мечась из стороны в сторону в неразберихе звуков, окруженный адским шипением и острыми зубами неведомых тварей. Сейчас он жалел только об одном. Зря он не взял с собой ребёнка, обрекая его на медленную смерть. На мгновение в нём проснулся природный механизм отчаяния, затапливающий все мысли. Последнее, о чем он подумал, это то, что зря не убил своего ребёнка сам. Огонь в его руках обронил последнюю искру и погас.