«Музыка глушит печаль.»
©Уильям Шекспир английский драматург и поэт.
♫ Макс ИвАнов — Пока. Целую. Снишься.♫
♫ лампабикт — Крылья. ♫
Арсений держал на руках крохотного человечка в пелёнке, который родился всего несколько часов назад. Девочка мирно сопела, пока без пяти минут папа убаюкивал её. — Ты не очень расстроился? — послышался позади мужчины голос жены. Та была очень уставшей после длительных родов, поэтому её голос немного хрипел. — Мы ждали мальчика… — Расстроился? Ты шутишь? — широко улыбнулся Арсений и присел вместе с дочкой на край больничной кровати. — Посмотри на неё, разве кто-то ещё мог создать кого-то более прекрасного? Меня абсолютно не волнует ошибка врачей. Я сейчас самый счастливый человек в этом городе. Лера легко улыбнулась ему и погладила по плечу. Конечно она знала, что он не расстроится. Знала, что так скажет. По-другому и не могло быть. Но подругам, наверное, стоит рассказать, что её врач не смог отличить мальчика от девочки на последних месяцах беременности. — Давай не будем менять имя? — спросила та, взглянув на дочь. — Саша ведь универсальное имя. — Александра? Красиво, — Арсений даже не стал раздумывать, принимая это предложение. Почему-то все имена, которые подходили и для мужчин, и для женщин, ему очень нравились. Как у его жены. — Значит, Саша, — подытожил он и легко поцеловал дочку в лобик. — Рождение нашей маленькой малышки — лишнее подтверждение чистоты и искренности нашей любви. Ты молодец, дорогая, я тобой очень горжусь. — Да уж, врачи никогда не рассказывают, как всё на самом деле происходит, — вымученно, проговорила Лера, устраиваясь поудобнее и чуть поморщилась. — Если бы ты услышал, как я тут материлась и проклинала всех вокруг, пока рожала, наверное сбежал бы уже от меня, хе-хе. — Я слышал всё, родная. — О, боже… — Перестань, во-первых, я не сахарный. А, во-вторых, я бы больше удивился если бы ты не кричала. Вы, женщины, удивительные создания, способные выносить наших детей и вытерпеть такую адскую… — Ну всё, остановись, а то сейчас разойдёшься, — усмехнулась Лера, нежно смотря на двух самых дорогих для неё людей. — Я тебя тоже люблю, Арсений. Вас обоих — последнюю фразу она проговорила очень тихо и с трудом, из-за чего прикрыла глаза. — Родная, сильно плохо? — забеспокоился мужчина. — Я рожала двенадцать часов, конечно мне плохо. Ничего… Ничего, мне просто нужно отдохнуть. Ты побудешь здесь? — Конечно. — А твои ученики? Экзамены ведь… — Справятся один денёк и без меня. Теперь у меня свой ребёнок, благодаря тебе. Арсений редко плачет. Но сегодняшний день станет одним из исключений. Эта малышка заставила его пустить скупую мужскую слезу своим появлением. Сейчас, держа её на руках, он наконец-то осознал и почувствовал всю ту ответственность, которую теперь несёт за её жизнь. Он будет стараться дарить ей всю свою любовь и заботу. Им обеим. Теперь в мире нет ничего важнее. Ничего. — Арсений! Арс! — обеспокоенный, девичьей голос выдернул мужчину из глубокого сна. — Арс, наконец-то, — ему понадобилось несколько секунд, чтобы отличить реальность от сна. — Ты в порядке? — Как и всегда. В чём дело, Лида? Я что-то говорил во сне? — приподнявшись на локтях, Арсений посмотрел на девушку, волосы которой были взъерошены, а лицо немного помятым. Видимо разбудил её чем-то. Она придерживала край одеяла к груди, чтобы не оголять своё тело. — Если бы, — грустно вздохнула та, а затем нежно коснулась ладонью его щеки, чтобы вытереть дорожку из слёз. — Ты плакал во сне. Я сначала не хотела тебя будить, но это продолжалось слишком долго, я запереживала. Никогда не видела тебя таким… — Извини, милая, — Арсений быстро смахнул остатки предательских слёз и потёр глаза. Ему было стыдно, что кто-то стал этому свидетелем, пусть даже прекрасно понимая, что Лида ни за что и никому не расскажет об этом. — Прости. — Не извиняйся. Что тебе снилось? — она присела напротив него, подогнув колени и сложив на них руки. Вот только у Арсения были другие планы на этот счёт. Мужчина откинул одеяло и поднялся со старенького разложенного дивана, который скрипел от малейшего шевеления. Он накинул свой синий халат, подхватил с пола стаканчик с недопитым виски и направился на балкон. Надо перекурить это дело. Он не будет об этом разговаривать. — Я курить, — оповестил он и скрылся за балконной дверью. Лида настаивать не стала. Мужчинам сложнее откровенничать, как ни крути. Даже такому балаболу, как Попов. Скорее всего, они больше не вернутся к этому и лучшее, что она может для него сделать — просто забыть. Иногда лучше не лезть в чужую душу, пусть и родственную. На улице было чертовски холодно, мурашки тут же покрыли всё тело мужчины. Дойдя до перил, он залпом выпил остатки виски, взял с обшарпанного кофейного столика сигареты и закурил. Было очень тихо, лишь изредка по улице проезжали одинокие автомобили и пахло дождём. Питер. Глаза всё ещё были на мокром месте и Попов поспешил вытереть это безобразие краем рукава. Чёрт. — Давно вы мне не снились, девочки, — тихо, проговорил он в пустоту ночного города, выпуская облако дыма изо рта. Если и есть в этом мире человек, который олицетворяет выражение «вселенская печаль», то это точно Попов. — Очень давно. Сколько алкоголя в себя не вливай, сколько не режь пальцы о гитарные струны, сколько не надрывай голос, а эту боль в душе ничем не заткнуть. Как он умудрился проебать двух самых важных людей в своей жизни? Хороший вопрос, думая о котором каждый раз хочется выпилиться. Старушка-гитара лежала на небольшом кресле, в углу балкона. Не лучшее место для музыкального инструмента, но Попову вздумалось петь свои серенады девушке, пока та пила вино и любовалась петербургским закатом. А после того, как они поддались страсти, мужчина как-то забыл занести её обратно. Оно и к лучшему, ему как раз нашлось, что спеть в эту трудную минуту.Последняя дверь второго вагона
Как страшно в метро не встретить тебя
Осталась минута до нового года
Нового дня
Отсчет идет с момента встречи
Ведь больше ничего не лечит
Больше ничего не важно для меня
Через минуту ты уйдешь
И в переходах растворишься
По Невскому гуляет дождь, по Невскому гуляет дождь
И все
Пока целую — снишься, снишься
Пока целую — снишься, снишься
От этих правил я болею, кругом голова
Кто так придумал?
Все кругом и кругом твоего общенья я не принят, ты права
Но в тыщу раз важнее — мы приняты друг другом.
Через минуту ты уйдешь
И в переходах растворишься
По Невскому гуляет дождь, по Невскому гуляет дождь
Физика и химия происходят между нами
Только солнце ниже, вечер ближе
Время пролетело быстрой птицей над волнами
Я лечу фанерой над Парижем
Через минуту ты уйдешь
И в переходах растворишься
По Невскому гуляет дождь, по Невскому гуляет дождь
И все
Через минуту ты уйдешь
И в переходах растворишься
По Питеру гуляет дождь, по Питеру рыдает дождь
Я погуляю вместе с ним пока
Пока целую — снишься, снишься
Пока целую — снишься, снишься.
***
Очень странно каждый день возвращаться в школу, где всё стабильно и всем плевать на то, что у Шастуна творится дома. Как бы это странно не звучало, но в школе парень отдыхает и разгружает голову. Учится он приемлемо, с большей частью учителей ладит, директора лишний раз не выводит. Единственный человек от которого он шарахается — школьный медик. Эта женщина вечно норовит позвонить в службу опеки или в полицию, если видит Антона с побоями. По сути, она всё делает правильно и винить её нельзя, но… Лучше бы ей не лезть не в своё дело! Сейчас Антон буквально по крупицам собирает свою маленькую семью и отступать не намерен. Олега выписали и к этому времени Шеминов добился запрета на приближение, невзирая на прописку отчима. То, что он припёрся той же ночью и начал ломиться в дверь — стоило ожидать. Антон был к этому готов, поэтому сказав матери не выходить из комнаты, набрал участкового и через закрытую дверь дал ему поговорить с этим недоноском. Сам Антон высказал ему пару ласковых, но открывать дверь не стал, ибо прекрасно понимал, что силы не равны и этот уёбок мог выкинуть всё, что угодно. Дима с Макаром были на телефоне, но к счастью не понадобились. Горе-отчим, ругаясь матом на весь подъезд ушёл восвояси и эта была первая маленькая победа. Антон сказал, что больше не пустит его в свой дом, значит так и будет. Теперь он тут главный, давно пора было принять на себя эту роль. Маму кроме него никто не защитит. Они с ней каждый разговаривают и та извиняется перед ним за всё, что происходило последние года. Кажется, сеансы у врача проходят не зря, хоть Антон пытается всеми силами втолковать ей, что самый главный виновник — это Олег. И мама не должна брать на себя всю вину. Во вторник Шастун впервые выступал за чаевые и был приятно удивлён радушному приёму. Раньше он думал, что его авторские песни всегда будут храниться в его памяти и в чате с друзьями, но любителям выпить и заядлым пьяницам они так же оказались по душе. Не та аудитория о которой все мечтают, но надо же с чего-то начинать. Насобирал он конечно не горы золота, но на поход в магазин, чтобы забить холодильник и прикупить сигарет хватило. К слову, Попова он в тот вечер так и не увидел. Ида сказала, что он обычно появляется в конце недели, а Серёжа в сотый раз предположил, что наверное спился где-нибудь. Может быть это и звучало пренебрежительно, но глаза этих людей говорили об обратном. Они все за него переживали. День сегодня хороший, солнечный. После ночного ливня всё вокруг пахло листвой и свежестью, насколько это возможно в большом городе. Антон немного опаздывал, так как проводил маму на сеанс к врачу, поэтому покурить перед уроками с пацанами не получилось. Но зато на одной из лавочек, что стояли у небольшого футбольного поля, Шаст разглядел знакомую фигуру. Подойдя он сразу поприветствовал её и спросил, как дела, но… — Ало-о! — аккуратно вытащив из уха девушки наушник, пропел Антон. Та чуть вздрогнула и обернулась к нему. — Привет! Ты что-то сказал? — Да, что толку? Из-за твоих волос не видно, что ты в наушниках, а я тут распинаюсь. — Ну, простите-извините, мистер! — саркастично закатила глаза девушка. Она встала с лавочки и приподнявшись на носочках, чмокнула Шастуна в щёку. Ира всегда так делала, поэтому Антон машинально наклонился к ней. Она всегда ему нравилась. Как одноклассница, как подруга, как девушка. Как человек. Может быть она не очень вписывается в его обычную компанию, да и вайб у них обоих сильно отличается, но кажется именно это и привлекает в ней. — Ты опять с гитарой? Давно тебя не видела тебя с ней в школе. Опять классная запрягла? — Не, я… — Антон сначала осёкся, подумав, стоит ли говорить, ведь он вроде пообещал. С другой стороны, пацанам и Олесе он ведь рассказал. — Эм… — Это какой-то секрет? — усмехнулась Ира. — Раз так, то не говори. — Да не, я просто подработку нашёл кое-где. Буду выступать за чаевые, чтобы матери помогать с расходами. Я, кстати, недавно двадцатку выиграл в музыкальном конкурсе, — грех не похвастаться перед девчонкой, верно? — Ого, круто! Тебе точно нужно задуматься о поступлении в какой-нибудь театральный или музыкальный вуз. Или как у них это называется? Консерватория? — сама Ира никогда не была особо творческой личностью, так знала пару песен для фортепьяно, но на этом и всё. — Там почти везде историю и литература надо сдавать, я ёбнусь, — парировал Шастун. Сколько бы раз он не пытался взяться за историю, всегда бросал на начале пути. Ну вот нахуя ему все эти бесконечные даты? Как они ему помогут в игре на музыкальных инструментах? Кому вообще нужен этот предмет? Обычно, людей, которые прям разбираются в истории, называют душнилами сотого уровня. Ибо сильно бесят. — Поступлю куда смогу, а это так, для души. — Дай угадаю, ты выступал с «Немерено»? — Ну и как ты догадалась, Холмс? — Это твоя лучшая песня, — пожала плечами девушка, а затем взглянула на экран телефона, чтобы проверить время. Уроки скоро начнутся. — По крайней мере, для меня точно. — Сыграть тебе? Подкат от Антона Шастуна, добрый вечер! — Как романтично, Тош. Сегодня точно не получиться, я после уроков на День открытых дверей в один медицинский вуз пойду, это надолго. Да и ты сегодня, наверное, сильно устанешь после подработки. Давай на выходных встретимся? — последнюю фразу она говорила, уже медленно шагая в сторону школы, чтобы не опоздать. — Окей. — Ты не идёшь? — На математику? — глупо переспросил Антон. — М-м-м, не хочу я к этой грымзе! — завопил парень, предвкушая, как старая карга ему всю плешь проест за эти сорок пять минут. — Ну, блин, Ира! — однако, с девушкой такое не прокатит, она взяла его за руку и потащила за собой. — Пошли! Двоечникам тоже надо хоть иногда посещать занятия! — Я не двоечник! Я просто гуманитарий! — продолжал возражать Шастун. — Ага, который историю с литературой боится, как огня.***
Урок математики, естественно, прошёл изнурительно. Шатун, как всегда, перекинулся с учительницей парой ласковых, ибо она заебала цепляться к нему. Он на сто процентов уверен, что базу напишет без проблем, пробники это доказали, так какого хуя до него докапываются. Пусть лучше порхает над отличниками, которые за каждую оценку трясутся. Последующие уроки прошли, как обычно. Ну, почти. На уроке химии они с Димой устроили небольшую катастрофу, из разряда «а что если вот эту хрень кинуть в колбу?», чем изрядно рассмеши одноклассников и получили людей от учителя. Олеся с Ильёй делали вид, что не знают этих долбаёбов. Последним была физра, где Шаст хорошо размялся и ещё раз доказал, что баскетбол это для высоких, а не для сикилявок. — Ты значит до вечера будешь в «Ретро»? — делая зарядку, спросил Журавлём. Компания решила перекупить за школой, перед уходом домой. — Мне разрешают там до девяти тусоваться, чтобы я слишком поздно не шатался по улицам, — язвительно, ответил Антон, щёлкая зажигалкой. — Будто мне пять лет. — Правильно всё делают, мало ли кто там шатается ночью, — вклинилась Олеся. — А учитывая, что твоего отчима выписали, я бы вообще лишний раз одна не ходила. — Я его не боюсь. — А никто и не говорит, что ты его боишься. Просто он псих и уже нападал на тебя с ножом, мало ли чего ещё выкинет, — посерьёзнел Макар. — А сейчас его раздраконили запретом и ближайшим разводом, так что он, как тикающая бомба, хер знает, когда рванёт! — Ну ты загнул. — Макар хочет сказать, что мы сильно переживаем за тебя, — подруга обняла его, уткнувшись в грудь. — Я и так паничку схватила, когда он ранил тебя, а если с тобой что-то случиться снова, я не перенесу… — Со мной всё нормально будет, — фыркнул Шаст, но приобнял её в ответ. — Может быть раньше я и не мог с ним справиться, но сейчас постоять за себя и за маму смогу. — Как она там, кстати? — Дима уселся на скамью, сняв свой рюкзак. — Улучшения есть? — В целом, да. — Что-то как-то не уверенно. — Ну, у неё сейчас такая стадия, что она чувствует сильную вину и часто плачет, — почему-то, когда он заводил разговор о состоянии мамы, Антон начинал толи смущаться, толи испытывать стыд. Тяжело выносить проблемы из семьи, даже друзьям. — Но в остальное время она нормальная. Похорошела, улыбается часто, на работе у неё там что-то складывается, может повысят. Короче, всё продвигается медленно, но никто и не говорил, что всё решиться в одно мгновение. Меня больше процесс развода беспокоит. — Чо, эта сука, не хочет по нормальному разойтись? — сразу скривил губы Дима и получив отрицательный кивок продолжил. — Арх, вот пидорас! И вот классно ему людей мучить? Он и так вам столько лет жизнь отравлял и ему всё мало! Стоп. А его разве не должны за решеткой держать за покушение на убийство? — Шеминов пытался, но этот вину отрицает, из доказательств только наши с мамой показания. Он сейчас вроде собирает инфу от соседей и медицинские данные, когда мама в больницу из-за этого гондона попадала. Но там загвоздка в том, что она не подавала заявления после побоев, потому что боялась, поэтому доказательство так себе. — Мда… — Вот мудак! Так, я начинаю закипать, мальчики! — Ой-ой, все в укрытие, а то сгусток негативной энергии нас всех убьёт! — хихикнул Журавлёв. — Ты же реально начал разбираться во всём этом, да? — решил подстебнуть Илья. — Я видел, как ты читал прогноз для тельцов на сегодняшний день, когда мы в автобусе ехали. — Чо ты пиздишь? — вскочив на ноги, возразил Дима, но увидев уже почти смеющихся друзей, поменялся в лице. — Не было такого! — Ха-ха-ха!***
— Всё, мам, у меня перерыв закончился. Дома буду к десяти, пока! — выключив телефон, Антон сделал пару глотков воды и вновь вскочил на сцену. Пара зевак поаплодировали его возвращению. В баре сегодня не очень людно, поэтому привычного шума не было. Антон перестал выделываться и наряжаться перед каждым выступлением, начал ходить в своей обычной одежде. Сегодня он напялил свою излюбленную чёрную худи с огромным капюшоном, на спине которой было два маленьких, дьявольских крылышка красного цвета, тёмные джинсы и кеды. Ну и куда без колец, естественно. Свои давние порезы на запястьях, парень прикрывал браслетами, не хотел чтобы их кто-то видел. Это была тупость. Это была одна из попыток уйти. Сейчас он очень жалеете о содеянном и корит себя за то, что был таким слабаком. С другой стороны, он был всего лишь ребёнком, который хотел перестать чувствовать боль и убежать от ужасов внутри семьи. Попов сегодня явился часам к семи. Всё в том же плаще, всё такой же помятый и со своей ебанцой. Антон даже вздохнул с облегчением при виде него, сам не понимая почему. Он всё ещё припоминает ему тот факт, что мужик чуть не сбросил его с крыши и перепугал до чёртиков, и эта мысль заставляет особо не сближаться с ним. Но в Арсе есть что-то, что притягивает людей. Его все знают, за него все ручаются, с ним все хотят пропустить стопку и перекурить, чтобы попиздеть по душам.Про детство
Про детство мне рассказал танкист дядя
Про крылья и мифы Вениамин
С протёртой душой, печальный, но ищущий
Свин стоит сзади, но рядом
Все остались, никто никуда не ушёл
Самой белой кудрявой орлицей
Любовь воплоти, пролетала и что ж
Она пела про утро, и птиц
И про вечное, вечно опаздывающий дождь
С Арсением он перекинулся парой фраз и мужчина подменил Антона в перерыве. Несмотря на то, что Попов продолжает называть его «пацаном» и «малышом», что бесит, после его выступления Антон смягчился. Голос и уровень игры у мужчины на высоте, его репутация в баре полностью оправдана. Песни на первый взгляд кажутся простыми, но если копнуть поглубже, то есть над чем задуматься. Кажется, музыкальный вкус у них плюс-минус схожий.Да, у меня тоже может есть крылья
Но болит недостаточно сильно
Да, у меня тоже может есть крылья
Но болит недостаточно сильно
Но болит недостаточно сильно
Но болит недостаточно сильно
Но болит недостаточно сильно
— Влюбилась в этого мальчишку, — Ида облокотилась о барную стойку. — Голос потрясающий, мордашка смазливая. Подрастёт, станет настоящим красавцем. — Да куда ещё больше расти? Почти с Арсения ростом, — старался потише говорить Саша, чтобы не отвлекать клиентов от выступления. — А разве плохо? Девушки любят высоких и творческих парней, — Попов подмигнул Иде и сделал глоток из стакана. — Далеко пойдёт. Проблемный, но он далеко не глупый, просто с семьёй не повезло. — Да-а, как и большинству из нас. — Не будьте такими пессимистичными, мальчики.И если и так, то они, как верь заплатками
Со странными швами и росписями
У каждой из них есть свой собственный автор
На меня свою тень отбросивший
Собираю их нервно
По улицам клею быстро и неумело
Почти что начал сутулиться
Пытаюсь покрыть ими всё своё тело
Арсений старался не болтать, когда выступал парнишка. Больно ему нравились его песни, тембр голоса и чиста игра. Очень редко можно встретить молодняк, который так отдаётся музыке. Ночка у него выдалась не самая лучшая, не считая времяпровождения и секса с Лидой, поэтому послушать сейчас приятный голос и глубокую песню самое то, чтобы отвлечься. Днём, кстати, девушка сказала, что наконец-то нашла съёмное жильё и покидает Арсения. Эта новость тоже стала не радужной, несмотря на то, что Попов привык жить один, в пустую квартиру всё равно возвращаться не хочется. Там слишком тихо. И всё напоминает об его нескончаемом одиночестве. Скрывать бессмысленно, но ему нравится выводить мальчишку и общаться с ним. Антон напоминает ему о былых временах, когда дети Попову лишнего шагу не давали сделать. Он тоскует по тем временам. Двоечники, отличники… Он никогда и никого не отсеивал по знаниям. Арсений всегда считал детей более честными и… понятными? Если им что-то не нравится, они этого не скрывают. Если считают что-то неправильным или несправедливым, то будут кричать об этом, что есть мочи. Если они тебя любят, то это искренне и не за что-то, а просто так. Мужчина видит всё это в Антоне и ностальгирует. Хотя привычка парня вечно посылать его на три буквы и скалить зубы начала раздражать. С другой стороны, был бы этот мальчишка ему интересен, если бы был тихоней или слюнтяем? Нет. Точно нет.Да, у меня тоже может есть крылья
Но болит недостаточно сильно
Но болит недостаточно сильно
Но болит недостаточно сильно
Но болит недостаточно сильно
Когда Шастун закончил с очередной песней, люди за парой столов дали ему на чай, а некоторые свистели и хлопали, чтобы показать, как им понравилось. — Эй, Антоха, выпей с нами! — махнул ему рукой молодой парень с русыми волосами. Его и ещё двух парней он уже видел во вторник, похоже, что они частые посетители бара. В тот раз его уже приглашали пропустить по стаканчику, но Антон вежливо отказался. Может быть, он бы и выпил, но Серёжа его за такое по головке не погладит, а просто выкинет из своего бара. Антон не готов терять свой заработок. — Не, спасибо, я не пью. — А тут и не алкоголь, мы тебе сок заказали, — стопорнули его. — Нам очень нравится, как ты выступаешь и мы просто хотели угостить тебя, и поболтать. Чтож, он планировал заканчивать на сегодня, но ничего не случится, если он немного задержится, верно? В конце концов, эти ребята выглядят дружелюбно и действительно внимательно слушали каждое выступление. Шастун сел на свободный стул, аккуратно поставив гитару рядом, начал непринуждённую беседу с новыми знакомыми. Миша, который всё подбивал его выпить с ними, оказался студентом технологического вуза и часто выпивает здесь после учёбы. Артём с Кириллом так же являлись студентами, но уже театрального и много рассказали о предметах связанных с музыкой, чем заинтересовали Шаста. — Ты чего, Арс? — приметив, что Попов как-то косо смотрит на парней, которые сидели с Антоном, поинтересовался Серёжа. Он как раз закончил с документацией в своей каморке. — Не помню, чтобы пацан себе что-то брал из бара, — продолжая смотреть, как Антон делает глоток за глотком, пояснил мужчина. — Его просто угостили соком, — вклинился Саша. — Не волнуйся, Арс. Кто вообще в здравом уме будет что-то подмешивать в баре нашего Серёжи, который давно прославился своими жестокими методами разбираться с нарушителями. — Вот-вот, — закивал Матвиенко. — Тем более, я этих парней не в первый раз вижу, нормальные ребята. Или в тебе впервые за столько лет синдром «папочки» проснулся? Серьёзно, он когда в школе работал, с каждый учеником носился, как… Друга он уже не слушал. У Арсения появилось какое-то нехорошее предчувствие и не давало покоя. Чуйка. Эти парни хоть и казались на вид нормальными, но что-то в их взглядах было не то. У одного из них тряслась нога, словно он волновался, а второй постоянно стучал пальцами по столу будто от нетерпения, и только один болтал с мальчишкой. Попов уже хотел подозвать Антона к себе, но вся компания резко встала и по всей видимости собиралась уходить. — Эй, пацан, даже до свидания не скажешь? Антон лишь закатил глаза, но подошёл к барной стойке. — Ты просто хочешь, чтобы я тебе треснул, да посильнее? Сколько раз говорить, что меня зовут… — Не ходи с ними, — не стал дослуживать Арсений и впервые выглядел очень настороженным, даже строгим. — Подожди пока уйдут и дуй домой по главной улице. Мама тебя не учила, что у незнакомцев ничего нельзя брать? — Она была занята тем, что истошно кричала, когда мой отчим избивал её до полусмерти, — злостно, ответил ему Шастун. Больше всего на свете он ненавидел, когда какие-то левые люди его начинали учить. Парень громко поставил опустошённый стакан из-под сока на барную стойку и поправил рюкзак на плечах. — Отъебись от меня и не указывай, что делать, ясно, пьянь?! Всем пока. — Эй, ну подожди! Антон! — чуть громче, крикнул Арсений, но мальчишка уже выходил из заведения вслед за своими новыми знакомыми. — Блять… — Да отстань от него, чего докопался? — завёл свою шарманку Серёжа и подлил другу виски в стакан. — Тебе ли не знать, как парни в его возрасте пальцы гнут. Пусть шараёбится, где хочет. — Вот как? А если они его набухают где-нибудь? — предположила Ида. — Главное не в моём баре. — Такой ты человек, Серёж? — Я ему в няньки не нанимался и верьте или нет, но мне пофиг на судьбу непослушных деток. Я просто позволил ему выступать здесь, но на этом всё. Он сам по себе. — Больше я Марка с тобой не оставлю, — отметила Ида, чуть покачав головой, но одна часть неё была согласна с высказыванием Матвиенко. Никто здесь за мальчишку не отвечает, да и за клиентов тоже. — А и не надо, у тебя есть свой первоклассный нянь. Попов на это только хмыкнул, отпив немного из стакана, но продолжал коситься на входную дверь.***
— Ну и короче я свалил! — Бля, тебя за такое точно отчислят, но это гениально! Антон, взбешённый нравоучениями Арса, слушал парней в пол уха и медленно потягивал сигарету. Далеко они не ушли, зашли за здание бара в небольшую подворотню и встали под козырьком, чтобы укрыться от дождя, который неожиданно пошёл ливнем. Шастун устал. Сегодня и вообще. Он с нетерпением ждал выходных, чтобы дрыхнуть до обеда, побыть с мамой, сходить с Ирой… Вряд-ли их встречи можно назвать свиданиями. Поначалу, Антон и правда пытался подкатить и флиртовать, но быстро сдался, посчитав, что девушка слишком хорошо для него. Красотка, из хорошей семьи, с идеальными оценками и большими планами на будущее. Антон совершенно не вписывается в её мир со всеми своими проблемами, но и отказаться от общения с Ирой не может. Парень как-то проебал тот момент, когда она стала ему очень нравиться. Сама Ира никогда не была настойчивой, открыто не флиртовала, но Шастун таял от любого присланного сердечка в переписках, пусть даже не было и намёка на кокетство. Олеся, как лучшая подруга всё прекрасно понимает и частенько подначивает его, чтобы Шастун не сбрасывал себя со счетов. Без расклада, естественно, не обошлось и девушка искренне считает, что у них с Ирой всё может получиться. Ох уж эти звёзды. — Анто-он, ты в порядке, чувак? — из мыслей его выдернул Миша, когда потряс за плечо. Антон медленно поднял на него взгляд и всё было очень мутным. Сначала он списал всё на усталость, но перестав чувствовать ноги понял, что что-то не так. — Кажись он готов, — эта фраза была больше похожа на эхо. Звуки вокруг смешались и стали давить на голову. Миша без всяких церемоний отобрал у Шаста чехол с гитарой и стянул рюкзак, отдав одному из друзей, а затем чуть толкнул в грудь, чтобы парень прижался к кирпичной стене. — Бремча на гитаре, реально можно столько денег поднимать за вечер? — Кирилл без лишних церемоний вытащил всю наличку из рюкзака и удивлённо пересчитывал купюры. — Да похрен, я его ещё с конкурса хочу! — сказал Артём, расставив по обе стороны от Антона руки и прижавшись к нему. Шасту хотелось оттолкнуть его и хорошенько набить ебало, но тело перестало слушаться. Сука! Его реально собираются изнасиловать в какой-то подворотне? Его? — Можете себе всё забрать, я слишком долго ждал и отыграюсь по полной, — хищно улыбнулся парень, любуясь своей жертвой. — Блять, ребят, у него тут учебники в рюкзаке! Слышь, чо говорю?! Он школьник, Тём! — Да похрен, — усмехнувшись, повторил Артём. — Он никому не расскажет, правда, Тош? Ты же не хочешь никого здесь подставлять? — Тц, извращенец, — отвернувшись, Миша цокнул языком и закурил очередную сигарету. Его изрядно подзаебало, что друг только и говорит об этом пацане, так что пусть уже выпустит пар и дело с концом. Одним больше, одним меньше. Когда он коснулся губами сигареты и машинально поднял взгляд, то увидел мужскую фигуру в начале подворотне. Некто стоял, облокотившись на стену и пристально наблюдал за ними. Кирилл тоже это заметил и оторвался от своего занятия. — Слышь, мужик, свали отсюда, если не хочешь проблем! — предпринял попытку припугнуть Миша, но всё оказалось тщетно. Мужчина даже не сдвинулся, а вот внутри у парня всё похолодело. Из-за потёмок и дождя почти ничего не было видно. — Не заставляй меня повторять! Мужская фигура медленно направилась прямиком к ним и парни сразу приготовились драться. Одному Артёму было плевать, он уже начал покусывать шею Шаста, когда тот был в почти бессознательном состоянии. Через несколько секунд Миша рассмотрел развивающийся плащ незнакомца, а когда он подошёл ещё ближе и стали видны очертания его лица, парни тут же изменились в лице. Ведь этот холодный взгляд знает каждый посетитель «Ретро». — О, блять, Арс, мы не… Последнее, что Антон запомнил, это как рухнул на землю и слышал множество мужских, перепуганных голосов, а затем наступила тьма.***
С трудом разлепив глаза, Антон начал медленно приходить в сознание. В голове была натуральная каша, где бы он сейчас не находился, но комната продолжала вертеться, вызывая у парня рвотные позывы. Было темно. А в дали слышалось, как дождь тихо тарабанит по стеклу. Что это было вообще? Ему что-то подмешали? Говорила мама «не бери ничего у незнакомых дяденек» и была на сто процентов права. А Шаст, дурак, не послушался. Чёрт! Мама! Она же вообще не знает, где я! — подумал Антон и резко поднялся на локтях. И это было большой ошибкой. — Бля-я-я! — сквозь зубы, зашипел парень, приложив холодную ладонь ко лбу. Она будто раскалывалась и затошнило ещё больше. Ебаный апельсиновый сок, чтобы он ещё раз… — Я бы резких движений не делал, — раздался голос в тишине. Антон вздрогнул, помотал голов, а затем смог разглядел знакомую фигуру человека возле окна. — Утречка тебе. — Арс? — глупо переспросил Антон. — Что ты… Где это я? — Чувствуй себя, как дома, малыш, сегодня тебе посчастливилось побывать в мои роскошных апартаментах, — его всё ещё было плохо видно, ибо в помещении не было ни одного источника света, но Шаст готов был поклясться, что этот мужик лыбится, как и всегда. — Не сворачивай с тропы, Красная Шапочка, иначе волк съест. Помнишь, что случилось? — Эти суки мне что-то подсыпали, да? Мне поплохело на улице и я отключился… Блять! Они спиздили мою гитару и сумку! Ай! — резкая боль вновь ударила в голову и Антон машинально откинулся на подушку. По всему помещению раздался скрипучий звук дивана. — Успокойся, — Попов подошёл поближе и присел на край дивана, нависая над пареньком, который корчился от боли. Рожа у Арсения выглядела не лучше, Антон смог рассмотреть не хилую такую гематому в районе виска. — Твой покорный слуга, не дал им совершить акт кражи и спас твою непослушную задницу. Выпороть бы тебя по ней, но это оставлю на усмотрение твоей родительницы. Опережая твой вопрос — да, она звонила. Раз десять. Пришлось написать сообщение от тебя, что ты у друга на ночёвке. Она не особо поверила, но звонить перестала. Материнское сердце не проведёшь. — Блин, — Шастун вдруг почувствовал, как его уши покраснели, а самому было очень стыдно перед Арсением. Вроде уже взрослый пацан, а влип в такую тупую ситуацию. — Прости, Арс, я… Спасибо, что прикрыл перед мамой и… А что там в переулке было? — Малёк помахаться пришлось, но я справился. Не мог же я оставить своего малого в беде, — мужчина уже привычно потрепал мальчишке волосы. Он кажется совсем не злился на него, осуждающе не смотрел, скорее больше беспокоился. От этого уши краснели ещё сильнее, но Шастун не смог сдержать лёгкой улыбки. Он его не бросил. Специально пошёл проверить, чтобы он не влип в какую-нибудь ситуацию. — Так-с, — Попов обхватил лицо парня ладонями и и стал осматривать, попутно проверяя температуру. Факт того, что над пацаном хотели надругаться, он решил опустить. — Зрачки вроде нормальные, жара нет, — говорил он, хоть сам Шастун понятия не имел, как в такой темноте что-то можно разглядеть. — Ты раньше не принимал ничего? — Нет конечно! Ну, пробовал травку покурить, но мне не понравилось. А что? — Вот и не надо больше ничего пробовать. Таблетки видимо были не очень сильными, но с дозой переборщили, вот тебя и вштырело по самое не хочу. На вот, попей, — протянул стакан с некрепким чаем. — Ещё бы поесть надо чего-нибудь лёгкого, но у меня в холодильнике опустело сразу после ухода Лиды. — Кого? — отхлебнув пару глотков, спросил Антон. — Не важно. Как дотопаешь до дома, поешь обязательно. Тебя бы неплохо прокапать, но сейчас тебе в больницу с таким никак нельзя, верно? — Ну да, маму и так пугают лишением родительских прав, — согласился парень и тут же поник. Надо же быть таким ебланом, чтобы вот так подставляться. — Шеминов нормальный мужик, но не отреагировать на подобное не смог бы. Я хуёвый сын, да? — Хуёвые дети из шкуры вон не лезут, чтобы помочь своим отчаявшимся родителям, — заключил Арсений, вставая и направляясь к столу. — Ты скорее мало думаешь, прежде чем что-то сделать. Не переживай, ещё прибавится ума. — Спасибо за поддержку, козёл, — буркнул в кружку тот. Какое-то время они провели в тишине, слушая лишь шум дождя за окном и как Антон хлюпает чаем. Арсений шуршал на кухне, хотел сделать себе кофе. Вот чего в этой квартире в избытке: алкоголь и кофе. Не лучшее сочетания, организм явно не скажет за такое «спасибо», но Попов и не спрашивает. Антону вдруг очень сильно захотелось выйти на балкон, проветриться, и похер на дождь. Комната перестала вертеться, голова больше не раскалывалась. Покачиваясь, Шастун поднялся на ноги, которые всё ещё немного тряслись, нашёл свой, теперь уже, грязный рюкзак и вытащил оттуда пачку сигарет. Деньги и остальные вещи были на месте, Арсений всё сложил обратно, даже аккуратно положил купюры в потайной кармашек. — Я не должен был говорить с тобой в таком тоне. Не должен был язвить, — нарушил молчание Попов, не поворачиваясь к мальчишке. — Взрослого человека подобное не красит и алкоголь не может быть оправданием. Может быть, если бы я объяснил тебе всё мягче и аргументировано, ничего бы этого не случилось. Извини. Переваривая это, Антон осознал, что кажется это одна из немногих ситуаций, когда взрослый человек перед ним извинился. Стало даже как-то неловко, но теперь его черед. — Я тоже не должен был материть тебя при всех. — Ты отреагировал, как и любой другой на твоём месте, так что всё в порядке, — Арсений приблизился к нему с уже наполненной чашкой кофе. — Ты курить? Пошли, но накинь что-нибудь, там очень зябко. — Зябко? Ты сказал зябко? — Шастун приподнял бровь. — Тебе объяснить значение слова «зябко» или это очередной раз, когда я кажусь странным? — Скорее старпёром, — усмехнувшись, Антон обошёл его, подхватывая кружку недопитого чая, и направился на балкон. Антон удивился балкону округлой формы и виду старинных многоэтажек. Ничего себе, куда его занесло. На самом балконе было немного пыльно и кроме дряхлого кресла, да кофейного столика с пепельницей, ничего не стояло. Плюсом было то, что верхний балкон служил крышей этому, поэтому здесь можно было тусоваться при любой погоде. Будь у Антона такое просторное место, он бы оттуда не вылезал. Парень встал у края, вытащил помятую сигарету и начал шарить в поисках зажигался. Может выпала в подворотне? Арсений молча предложил ему свою, щёлкнув несколько раз по колёсику и тут же появился столбик огня. Шаст оценил бензиновую зажигалку золотого цвета. С таким обычно хотят крутые парни в фильмах про ментов, но в его случае, это насквозь пропитый алкаш-филосов. Усмехнувшись этой мысли, он поджёг сигарету и сделал глубокую затяжку. Да, именно этого и не хватало. Радует, что Попов не начал читать лекцию о вреде курения, а сам тихо задымил. Медленно, но верно, солнце начало всходить и выглядывать, из-за крыш многоэтажек. Сейчас Антон смог отчётливее разглядеть разбитые костяшки Попова и гематому. Они наверняка чертовски болели, но казалось, что мужчина не замечал боли и спокойно потягивал свой кофе, чередуя с сигаретной затяжкой. — Тебе из-за меня пиздец, как досталось, — тихо, вымолвил Антон. — Не надо было… — Кем бы я был, если бы оставил всё, как есть? — вопрос был скорее риторическим. Взгляд голубых глаз пронзающим. — К тому же, раз судьба решила бесчисленно сводить нас, я так уж и быть принял ношу быть в ответе за тебя. — Не надо меня оберегать, я сам со всем разберусь, — это было чистой воды ребячество, что не могло не позабавить Попова. — Я знаешь ли тоже не пальцем деланый и пиздиться умею. Если бы эти гондоны меня не опоили, я бы их рожи разукрасил до неузнаваемости! — Не сомневаюсь. — Ты это… Ну, может обработать чем? Сильно болит? Аптечка есть? — Болит меньше, когда тебе просто безразлично. — Арс, я вообще-то тоже смотрел этот сериал, — хмыкнул Антон. — Ты реально просто ходишь и разговариваешь со всеми цитатами из книг и фильмов? — Почему нет? — Это как-то стрёмно. Получается у тебя своего мнения нет и ты всегда заимствуешь чужое. — Интересная точка зрения, — отметил Арс, выпустив облако дыма. — Знаешь, иногда мысль вертится на языке, а сформулировать её не можешь. Так почему бы не позаимствовать её у кого-то? Поверь, за сотни лет существования, люди наговорили очень многое, поделились своей мудростью на десятки лет вперёд, и пытаться кого-то переплюнуть просто нет смысла. — Типа, не надо пытаться изобрести велосипед? — Изобрети велосипед, но улучшенный. Я бы никогда не посоветовал людям перестать делать что-либо, придумывать, даже если это повторение чего-то старого. У каждого поколения свое видение вещей. — Ой, у нас вот этот вот разговор, где ты такой взрослый и повидавший многое будешь делиться мудростью с десятиклассником, который жизни не видел? — Поделись своей, если есть, что сказать. Я бы послушал, — пожал плечами мужчина. — Но лучше поведай, как там твоя мама и судебный процесс. Деньги помогли? — Мама посещает психотерапевта, отчим особо не пристаёт, но..., — на мгновение Антон замолк, обдумывая мысль. Арсений терпеливо ждал. - Не знаю, я привык, что всё всегда идёт по пизде и жду какой-нибудь хуйни. Например, что маму лишат родительских прав или таблетки ей не помогут. Или отчим сделает что-то, с чем я не справлюсь. Вдруг Шеминов решит сложить руки и перестанет помогать, ибо всё затягивается... Короче, мне тяжело расслабиться и принять тот факт, что всё налаживается. А ещё... — М? — Ты сказал, что я не думаю перед тем, чтобы что-то сделать и мои друзья считают так же. Типа, я импульсивный и под эмоциями могу натворить всякой херни. — Не доверяешь сам себе? — Если я хоть раз поддамся, всё может рухнуть. — Не взвешивай на себя все семейные тяготы. Твоя мать хоть и душевно страдает, но не забывай, что вас двое и справиться со всем вы сможете только вместе. А бояться ответственности — это нормально, особенно в твоём возрасте, — смочив горло остатками кофе, Арсений продолжил. - По-хорошему, тебе надо думать об учёбе, подростковой влюблённости и как бы отпроситься на тусовку к друзьям, но жизнь распорядилась иначе, забрав у тебя детство. Несправедливо, да. У всех нас своя печальная история. У тебя тоже, но рано или поздно даже она закончится и начнётся что-то новое. — У тебя началась? — Что? — Твоя новая глава. Она началась? Взрослого человека поставить в тупик так же легко, как и ребёнка. Арсений замолк, смотря в зелёные глаза напротив, которые начинали немного блестеть, из-за восходящего солнца. Надо же, такую речь выдал, а на деле перед мальчишкой сейчас стоит пример того, что печальная история человека может растянутая на долгие годы и никакого просвета впереди не предвидеться. Вся жизнь Попова - это одна сплошная печальная история, которую он заливает алкоголем и прячет за натянутой улыбкой. — Я застрял. Стою на одном месте уже очень давно, — Арс выбрал честность, вместо мотивации. — Я даже не пытался выкарабкаться. — Оптимистичненько, — сказал Шаст, отведя взгляд. — А что у тебя случилось? — Хватит с меня на сегодня, — мужчина широко зевнул. — Сливаешься? — Я почти всю ночь следил, чтобы ты не захлебнулся собственной рвотой, так что имею право проспать сегодня весь день, — Арсений потушил окурок в пепельнице, медленно побрёл к выходу с балкона и открыл дверь. — Когда соберёшься домой, захлопни дверь. И помни, что безвыходных ситуаций... — Не бывает. Да-да, — закончил за него Антон и проводил взглядом. — Сказал он, хотя сам этому правилу не следует.