Морские черти

      С виду Германн была холодной. Как и полагалось директору N-corp, она всегда была серьезной, ответственной и собранной. Со своими людьми обращалась строго, отдавала холодные, лишённые чувств приказы, сказывалось военное прошлое старой G-corp. Бледная кожа, яркий черный макияж и утонченные черты с виду совершенно нестареющего лица только подчеркивали этот образ строгого директора. За её долгую жизнь никто так и не смог добраться до её холодного сердца, да и скорее всего никогда не сможет. По крайней мере, так думали все, кто был с ней знаком. У Германн был свой маленький секрет, та часть её личности, которую она не показывала никому, кроме одного очень особенного человека. Этим человеком была никто иная, как бывшая капитан «Пекода» — Ахаб.       Наверное, это было то, что люди называют любовью с первого взгляда. С самой первой встречи, когда Германн подобрала Ахаб с обломков в Великом Озере, изможденную, всю покрытую ранами после долгой битвы, когда дала ей волю жить, пообещав бесчисленное множество Бледных Китов, когда за руку провела её в свою каюту, она впервые почувствовала внутри себя то, что обычно испытывают подростки, отводя глаза от объекта воздыхания. Смущение, лёгкую тревогу, приятное чувство в груди и в животе, словно глубоко внутри её тела раскрылся кокон и выпустил из себя миллионы ярких бабочек, которые теперь сотрясали движениями своих нежных крыльев все её нутро. Неизвестно, чувствовала ли Ахаб тоже самое, в тот момент её мысли были забиты совершенно другими вещами, она лишь крепко сжимала руку Германн, держась за нее, как утопающий держится за спасительный обломок корабля. Кто же знал, что несколько дней спустя она уже никогда не захочет отпускать эту руку. — Тебе не больно? — Германн нежно проворковала, накладывая повязку на заживающую рану на плече Ахаб. — Думаешь, бывалого морского волка можно напугать какой-то царапинкой? — Ахаб усмехнулась и горделиво подняла голову, — Детка, я оставила ногу в пасти кита, мне уже ничего не больно! — Судя по учащенному сердцебиению и расширенным зрачкам ты явно испытываешь если не сильную боль, то как минимум ощутимый дискомфорт. Не стесняйся сказать мне, если я что-то делаю не так или причиняю тебе боль. Мне это важно. Ахаб отвернулась и неразборчиво проворчала себе под нос. Она привыкла всегда держаться сильной, выть и дёргаться от боли — не её путь. Тем временем Германн закончила перевязку и поцеловала свежий бинт, оставив на нем след от черной губной помады. — Ты не думаешь, что это слишком заметно? — С упрёком подметила Ахаб, — Что подумают Губо и Джи Хуан, если увидят след от твоих губ на мне? — Что они подумают? — Германн кокетливо отвела волосы в сторону, — Пусть думают, что хотят, это не их дело. К тому же, им в личной жизни повезло гораздо меньше, чем нам с тобой, так что пусть молча завидуют. Директор подвинулась ближе к Ахаб и нежно поцеловала в щёку, заставив ту слегка покраснеть. Спустя несколько секунд её губы переместились на шею партнёрши и оставили на ней едва заметный засос. — Черт! — тихо вскрикнула Ахаб, — Да ты издеваешься… — Тихо, — палец Германн едва коснулся губ женщины и скользнул вниз по шее, лаская каждую морщинку, — ты драматизируешь. Никто не заметит крошечного синяка на твоей шее. — Гер, я не об этом… — Ахаб смущённо отвела взгляд в сторону и густо покраснела, — Тебе не кажется, что сейчас не самое подходящее время для твоих игр? — Ты такая милая, когда краснеешь, дорогая. До сих пор не могу поверить, что Озеро преподнесло мне такой замечательный подарок. А теперь перестань волноваться из-за мелочей и просто наслаждайся моментом. Капитан не ответила, лишь испустила тяжёлый вздох и прильнула к Германн. — Так то лучше. Тебе лучше подчиняться моим приказам, а не то… Впрочем, не хочу портить сюрприз. На этот раз обещаю быть с тобой ласковой. — Не делай мне одолжений, мне не нужна твоя жалость. Палец Германн продолжил свое путешествие вниз по шее Ахаб и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Затем ту, что была ниже. Её нежные и хорошо ухоженные руки коснулись выпирающих ключиц старой женщины и ловко скользнули вниз, к давно обвисшей и потерявшей форму, но не менее привлекательной от этого груди. Ахаб с тихим свистом выдохнула. Ощущать прикосновения этих нежных, пахнущих каким-то приятным кремом рук было божественно. Вот бы это мгновение длилось вечность. Тем временем Германн закончила расстёгивать пуговицы и лёгким движением рук сняла рубашку с плеч Ахаб, оставив её совсем беззащитной. Внизу живота разлилось приятное тепло. Рубашка упала с кровати на пол, а на тело Ахаб осыпался град поцелуев, от них на бледной и сухой коже оставались размытые следы чёрной помады. Ахаб старалась сдерживать стоны, но когда Германн расстегнула её бюстгальтер и принялась целовать грудь, не сдержалась и издала тихий, хриплый стон, после чего сразу же прикрыла рот рукой. — Моя хорошая, мы же только начали, а ты уже на пределе. Мне вообще стоит тебя касаться, а то мне кажется, что я одним своим взглядом могу заставить тебя кончить. — Заткнись… — с ноткой злобы прошипела Ахаб, — Просто заткнись и делай своё дело. — Приказы отдаю сейчас я. Не зли меня, а то буду кусаться. После этих слов Германн легонько укусила оголенный сосок Ахаб, от чего та дёрнулась и снова закрыла рот рукой, пытаясь сдержать стон. Германн не обращала внимание на жалкие попытки партнёрши скрыть свои эмоции и начала медленно спускаться вниз. Провела рукой по бокам, впалому животу, добралась до ремня и расстегнула пряжку. С тихим металлическим звоном штаны упали на пол. Тонкие пальцы скользнули по бёдрам и принялись нежно их массировать. Ахаб сжала зубы и зажмурилась. — Вот мы и перешли к самому интересному. Германн стянула трусы с капитана и оценивающе посмотрела на открывшееся ей зрелище. Набухший клитор поблескивал от выделившейся смазки, гипнотизируя и ожидая заветного прикосновения. С этим Германн медлить не стала. Она легко надавила на чувствительный орган языком, заставив Ахаб крепко сжать в руках простыни под ней. За этим последовали нежные круговые движения, периодически Германн меняла темп, не давая партнёрше привыкнуть к её скорости. Ахаб тяжело дышала, похрипывала, дёргала ногами, но всеми силами старалась сдерживать подступающие к горлу стоны. Малейшее проявление своей слабости означало для неё проигрыш. А она не намерена была так легко проиграть «противнице». К оральным ласкам добавились нежные поглаживания по бёдрам и ягодицам. Почувствовав, как сильно напряжена Ахаб, Германн оторвалась от её промежности и с улыбкой посмотрела ей в глаза. — Что-то подсказывает мне, что ты близка к кульминации. Но если ты думаешь, что все будет настолько просто — ты сильно заблуждаешься. Я не дам тебе кончить, пока ты не скажешь, как сильно этого хочешь. — Сходи нахуй… — Почти задыхаясь прохрипела Ахаб, — Я не твоя личная шлюха, чтобы тебя о чем-то умолять. — Как грубо, — Германн хитро улыбнулась, — тогда мне придется затянуть этот процесс и помучить тебя дольше, чем я планировала. А у меня дела, работа, представляешь, из-за твоей упрямости мне придется все это отложить. — Даже не пытайся мной манипулировать… Германн ухмыльнулась. В ту же секунду её рука переместилась на промежность Ахаб. Она раздвинула половые губы и скользнула двумя пальцами внутрь, приложив большой палец к клитору и несильно надавив на него. Ахаб наконец не выдержала и сдалась. Протяжный стон вырвался из её открытого рта, но секундой спустя был прерван чередой ругательств. Глаза Германн засияли. — Вот так, хорошая девочка. А теперь покажи мне, как ты хочешь, чтобы я довела тебя до конца. Не стесняйся. — ГРЯЗНАЯ СУКА, ЧТОБ ТЕБЯ ЧЕРТИ МОРСКИЕ ЕБАЛИ, ПОРТОВУЮ ШЛЮХУ СЕБЕ СНИМИ, ЕСЛИ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ ПОД ТОБОЙ ОРАЛИ, Я ТЕБЕ НЕ РУСАЛКА ЧТОБЫ ГОРЛО ДРАТЬ. Германн надавила на клитор сильнее. — Хочешь кончить — умоляй. — Я, — Ахаб понадобилось несколько секунд, чтобы восстановить дыхание, — Я, БЛЯТЬ, НЕ СОБИРАЮСЬ ПЛЯСАТЬ ПОД ТВОЮ ДУДКУ, ПРОСТО ДАВАЙ ПОКОНЧИМ С ЭТИМ ПОКА Я НЕ ВЫШЛА ИЗ СЕБЯ ОКОНЧАТЕЛЬНО. — Проси. Вежливо. Ахаб вновь поперхнулась и закашлялась, пытаясь перевести дух и избавиться от предательской дрожи в голосе. — Я НЕ… Германн стальной хваткой держала клитор, периодически водя пальцем из стороны в сторону, не давая Ахаб привыкнуть к стимуляции. — СУКА. — Давай. Скажи мне, чего ты хочешь. И прекрати орать, тебя уже все Гнездо слышит. Около минуты Ахаб лишь тяжело дышала и сверлила Германн полным ярости взглядом. Признавать второе за последнее время поражение не хотелось. Она до боли в пальцах сжала простынь, глубоко вздохнула и одними губами произнесла: — Пожалуйста… — Это моя хорошая девочка, — Германн улыбнулась, — тебе ещё не раз придётся меня просить о многих вещах, пусть это станет для тебя ценным уроком. Пальцы директора резко пришли в движение, опять застав Ахаб врасплох и заставив издать сдавленный стон удовольствия. Ей понадобилось чуть больше двух минут активной стимуляции, чтобы Ахаб наконец достигла кульминации. Она извивалась как угорь и уже не сдерживала стоны, давая Германн сполна насладиться её слабостью. Простынь придется стирать.       Германн помогла Ахаб одеться, пока та переводила дух после сильного оргазма. Казалось, что неловкая тишина между ними длилась целую вечность. — Ты в порядке? — наконец прервала молчание Германн, — Ты вся трясешься. — Да. И прости, что кричала на тебя. Нервы ни к черту. Ответом послужил нежный поцелуй в щеку. Убедившись, что с Ахаб все в порядке, Германн поправила свою форму и направилась к выходу из комнаты. Остаток дня она проведет за работой, приятными воспоминаниями о моменте близости и будет радоваться своей маленькой победой. Одной из многих.