***
Руслан, конечно, был рад их «отношениям», но не когда, спустя месяц их начала, он получает корзинку с 301 розой от якобы «курьеров» и записку с содержанием: «Береги себя и не скучай. Люблю;)» О чём с самого начала мог подумать Руслан, когда на кухне прочитал эту записку? О прощальном письме, конечно же. У Тушенцова тут же непроизвольно глаза закатываются и челюсть защемляется в открытом виде. Все лицо пронизывает тупая боль, несмотря на правильное принятие таблеток сегодня с утра. Позже он метался по всей квартире, разбрасывал всё, что под руку попадалось, в сотый раз набирал Кашина, но в ответ каждый раз слышал проклятое: «Абонент временно недоступен, перезвоните позже». Руслан не знал, куда себя деть. Руслан потерялся от нахлынувших эмоций. Только вчера вечером его видел, обнимал, целовал и тот говорил, какие у него глаза красивые. Сегодня уже Данила предположительно сам себе откопал яму, в буквальном смысле этого слова. Брюнет закрывается в ванной и даёт волю слезам. Его Даня исчез.***
Казань — восхитительный город. Кашин тут и прозвище «Нила» получил, и за разговор научился отвечать, и старшиков уважать. Отсюда и в Питер его отправили за особые отличия, мол, «здесь слишком много ментов стало, там нам почву прощупывать будет». Почву для них он, кстати, так и не прощупал, потому что самому дела вести понравилось. К данному моменту от «казанского феномена» тут не осталось и следа, что, на удивление, делало этот город самым безопасным для него, ведь никто не знал, что восходящая криминальная звезда Питера прилетела именно из Казани. Ну, кроме одной персоны с горшком на голове и, без толики преувеличения, с самыми огромными и, сука, самыми очаровательными щенячими глазами. Но здесь он точно не догадается его искать, Данила в этом был уверен. Он уже успел увидеться со своей матерью и поговорить обо всем, что накопилось. По-дружески покурить с ней на балконе и признаться в том, что он пидор. На это светловолосая посмеялась и сказала, что сын гей, на котором портупея с кобурой это, все-таки, лучше беспомощного сына наркомана, поэтому она его не осуждает. Отношения матери и сына у них не задались, сын с ней даже до совершеннолетия в одной квартире не прожил. Первое время волновалась она за него ужасно, но увидев, что Даня не по помойкам шляется и магазины не обворовывает, а даже отчитывается ей иногда о своем состоянии и в гости к ней приходит в исключительно аккуратном виде, она всецело ему доверилась и признала самостоятельной и взрослой личностью. Музыкантом он, правда, не вырос, но жить умел, чему Светлана была невероятно рада. Вон, дом в культурной столице строит и даже лавочку криминальную собирается прикрывать. Ну и что, если с парнем живет? Руслана она видела только два раза, когда они вместе с Даней Казань смотрели. Очень приятный молодой человек, который, к ее приятному удивлению, музыкой занимается и отличается приятным голосом. Она ему даже на флейте подыграла, пока ее рыжее чучело на кресле сидел и лупами влюбленно эту картину наблюдал. Материнское чутье ее о гипотетическом отсутствии внуков сразу предупредило и в следствии этого она даже не была удивлена. Даня был действительно ей благодарен за все их диалоги, даже если они были не слишком положительные и веселые. В конце концов, ради кого эта женщина на двух работах пахала? Он был невероятно рад, когда спустя огромного промежутка времени в тишине и недосказанности они смогли нормально поговорить и обсудить все то, что их не устраивало и напрягало. И вообще он за свою святую мать любому ебало начистит. Возвращаясь от неё, он проходит мимо очередного переулка, из которого доносятся мужские голоса и совсем юный голос какого-то парнишки. Повернувшись в сторону этого переулка, он видит катастрофическую нехватку света там и только по очертаниям можно было понять, как двое амбалов зажали бедного пацаненка, который голову опустил и прижал свой рюкзак к груди, надеясь на то, что он хоть как-то сможет его защитить в случае чего. — Эу, пиздюшня, — Данила в переулок наконец заходит и все присутствующие на него взгляд переводят, — Вы угрожать можете только чувакам, которые безобидно выглядят, да? — он углубляется в переулок и над хулиганами нависает, — Или дохуя бандюганами почувствовали себя? Внезапно он чувствует холодок дула пистолета у себя на макушке и женский смешок. — Да ёбаный све.. — уже в следующую секунду он чувствует резкую боль в голове и последнее, что он понимает — это падение в обморок.***
Он приходит в себя уже в каком-то гараже или подвале, если судить по количеству инструментов и наличию сияюще белого кадиллак бруэм перед его носом. Он пытается двинуть руками и понимает, что привязан к стулу. До Данилы доходит догадка, что этим жестом его «похититель» отсылается не столько на его эскалейд, сколько на него самого и улавливает в этом намёк на его «отставку». Мда, даже с раскалывающейся головой его мозг не перестает пахать. — О, Дашунь, он очухался, — Данила боковым зрением замечает фигуру, поворачивает голову и сразу прыскает со смеху, увидя нелепую татуировку «Бог» на лбу. — А че это он ржет, я не понял? — Да успокойся ты, он скоро и это сделать не сможет, — к нему подходит короткостриженая брюнетка в черных очках и кладет ему руку на плечо. — Не так уж и трудно было тебя найти, рыжуля. — Меня в цирк доставили какой или что? Вы кто такие, ребят? — Нил усмехается и чувствует, как силы понемногу восстанавливаются. — А ты борзый такой, да? Думаешь, в твоём положении что-то сделать сможешь, а? Твои питерские здесь тебя не услышат. — нелепый парниша с кудрями перед его лицом пистолетом машет, а девушка рядом с ним громко вздыхает и массирует висок. — Оставь его. — из двери напротив выходит высокая фигура в классическом костюме и круглых черных очках, в которой Данила тут же узнает Руслана. — Җан, как ты… — он не успевает договорить. Руслан кулаком проезжает по его носу ровно так, чтобы не сломать, а только кровь пустить, — Не слишком приятное приветствие… — Даш, вы идите, мне нужно перекинуться парой ласковых с этим пидрилой, — Данила на эти слова брови высоко вскидывает, но всё ещё смеётся, когда видит, как комично этот парень за девушкой плетется, будто собачка, — Ты хули лыбишься? За свои выкидоны будешь ещё ползать за мной, — в этот раз Руслан ему пощёчину даёт, от которой на белой коже остаётся красный след. — За что ты так со мной, фәрештәм минем? — рыжий прекрасно знает, что проебался, но в дурачка же поиграть нужно. — «За что?», блять? Ты угараешь надо мной? — брюнет его за волосы берёт и смотрит на то, как у когда-то белоснежного лица на одной щеке краснота расплывается, а губы от крови становятся бордовые, — Ты хоть знаешь, сколько я приступов тиков и кошмаров за это время словил? Я же думал, что ты, чертила, сдох. — у Руслана под конец предложения голос становится тише и он отпускает рыжие волосы, снимая очки. — Руслан… — Даниле почти больно смотреть на такого уязвимого возлюбленного, он сводит брови к переносице и пытается поймать его взгляд, — Я такой долбоеб, прости меня. — он наконец ловит его взгляд, когда Руслан поворачивает голову. Тушенцов замечает, что ещё в начале этого диалога у Дани глаза были с зелёным оттенком, но сейчас они перешли в мягкий оттенок голубого, что так ему подходит. Он всё ещё безумно злится на него, но он так же безумно его любит, поэтому не выдерживает и, схватив его за ворот рубашки, тянет на себя и целует. Он медленно садится к нему на колени и отстраняется, облизывая губы и чувствуя резкий металлический вкус. Данила тянется за ещё одним поцелуем, но привязанные руки не дают ему воли. — Развяжешь? — он выдыхает и взгляд с любимых губ не сводит. — Нет, — Руслан улыбается и проводит языком по его губам, — Ты меня очень обидел, Данила Светланович. Я, между прочим, весь Питер из-за тебя на уши поднял, пришлось брать знакомых из Москвы и ехать тебя искать. — А как ты?.. — От слежки Хованского ушёл? Ты можешь насчёт него больше не беспокоиться, кстати, — он снова целует его и пальцами лохматит волосы, пока рыжий удивлённо смотрит на него и глазами хлопает, — У него там такие бездари были, что стоило мне их обвести вокруг пальца и припугнуть, так они всю контору мне заложили. — И что же было потом? — у Данилы восхищение в глазах блистает всё ярче и ярче с каждым его словом. — Потом самого Хову шантажировал, что, мол, в тюряге гнить у меня будет с таким количеством компромата на его нелегальный оборот с бухлом, — Руслан не выдерживает и к щеке веснушчатой ластится. Соскучился уж слишком сильно, чтобы долго злится, — Так он долго не ждал и с невестой свалил в Сербию. Хикәя ахыры. — Мин сиңа мәхәббәт ялкыны белән янып торам, бәгърем. — Даню изнутри переполняет чувство восхищения и любви к этому человеку, он носом по его щеке проводит, так как это сейчас его максимум. — Словами красивыми разбрасываться умеешь, а нормально сформулировать предложение в записке не судьба, неуч? — брюнет ему щелбан прописывает по лбу для профилактики, на что Кашин шипит тихо, — Я ж чуть с ума не сошел, когда сплетни от шавок Хованских слышал, дурак, блять. — Я до сих пор в ахуе с того, как ты до Юры сам добрался, че у него там с охраной? — Данила ловит момент и снова целует Руслана. Кровь уже перестала идти и только мазалась по губам обоих, — Настолько всё плохо? — Оказывается, уже несколько лет как, — он уголок губ поднимает, — Давай мы Хову чуть позже обсудим, ладно? Мин арыдым. — Руслан роняет голову ему на плечо и устраивается на его коленях удобнее. — Меня всё время гордость берёт, когда ты на татарском говоришь, — у Данилы тепло расплывается по всей грудной клетке и он опускает голову на макушку Руслана, — Прости меня, пожалуйста, ещё раз. — Прощаю. — он вдыхает его парфюм и окончательно успокаивается. Его Даня цел и невредим, а это главное. Но он это ему, конечно же, не скажет.