How To Feel Real

Камило в последнее время выглядел грустным. Большая часть семьи этого не заметила, в конце концов, Камило умел устраивать представления. Он умел надевать маску и притворяться, что все в порядке, хотя на самом деле это было не так. На этот раз даже Мирабель этого не заметила. Но Бруно заметил. В конце концов, он был там. Он чувствовал это глубокое, глубокое отчаяние на протяжении десяти лет, живя в стенах, и даже до этого. Его дар причинил ему боль, и у него было ощущение, что боль Камило была, по крайней мере частично, вызвана и его даром. Но, конечно, никаких доказательств, кроме чувства, у него не было. Никаких видений, никаких слов Камило или кого-либо еще, никаких конкретных доказательств. Черт, никто даже не понял, что что-то не так. В глубине его головы раздавался тихий голосок, говорящий ему, чтобы он прекратил это, перестал волноваться, все в порядке, и Камило рассердится, если он попытаетесь с ним поговорить. «Камило?» Но он все равно сделал это, поскольку понял, что тихий голосок в его голове не всегда прав и что всегда лучше рисковать. Камило выглядел, мягко говоря, удивленным. В конце концов, Бруно забыл постучать, не так ли? Это было грубо, ему следует постараться вспомнить в следующий раз, но он слишком погружен в свои мысли. Кроме того, он был в комнате Камило, чего раньше никогда не случалось. Между церемонией вручения подарков Камило и… уходом Бруно прошло совсем немного времени. «Ага?» — спросил Камило, обхватив руками ноги, подтянутые к груди. Он отказался от ужина, потому что устал и ему нужно было поспать. Но повторюсь, Камило всегда был хорошим актером. Однако недостаточно хорошим, чтобы убедить Бруно, что с ним все в порядке. «Мы можем поговорить?» — спросил Бруно, ерзая руками. Он, мягко говоря, нервничал. Он оглядел комнату, пытаясь казаться менее встревоженным, чем был на самом деле. Комната имела странную форму, это было первое, что он заметил. Множество углов и провалов в стенах, в каждом из которых есть зеркало. Каждое зеркало было направлено на Камило, точнее, на его кровать. «Тío* Бруно? О чем ты хотел поговорить?» — спросил Камило. «Извини, ты со мной разговаривал? Я немного отвлекся, никогда раньше здесь не был». Камило кивнул, то ли утверждая, что он разговаривал с Бруно, то ли в подтверждение его заявления: Бруно не был уверен. Затем Камило отодвинулся к своей кровати, предоставив место Бруно, чтобы сесть. Он несколько раз похлопал по пространству, но Бруно не пошевелился. Бруно сел рядом с Камило. «О чем хотел поговорить?» — спросил его Камило. «Хмм, я очень надеюсь, что я прав, иначе это будет неловко. Ну, я не надеюсь, что я прав, потому что это было бы плохо…» Камило поднял брови. Бруно воспринял это как сигнал, чтобы перейти к сути. «Я… эм… ты в порядке? : Камило теперь казался очень удивленным. «Что?» «Я просто имею в виду, что ты вел себя… ненормально. Грустно. Как будто на тебя что-то давит, и тебе нужно избавиться от этого, но тебе негде об этом поговорить. С тобой все в порядке?» «Да, со мной все в порядке. На самом деле здорово». «Камило, я знаю, каково это. Все эти годы жизни в стенах, даже до этого. Думаю, это началось, когда я получил свой дар. А потом постепенно стало только хуже. Так что поверь мне, пожалуйста. Я хочу… Я предоставлю тебе безопасное место для разговора, и я никому не скажу. Ни маме, ни Пепе, ни Феликсу. Даже Мирабель. Я обещаю». Камило откинулся на спинку кровати, наконец осознав, что не сможет выбраться из этого. «Я… я не знаю, как выразить это словами.» «Попробуй. Пожалуйста, ты почувствуешь себя лучше, если попробуешь. Я обещаю, что это сработает». «…И ты никому не скажешь?» «Ни единой душе». «Ладно. Ну, я думаю…» Камило вздохнул: «Я думаю, я чувствую, что теперь все время играю. Даже когда это не так. Это помогает?» «Это помогает мне понять, что ты чувствуешь?» — спросил Бруно. «Ну, не совсем. Тебе придется вдаваться в подробности. Извини, малыш». Камило промычал, на его лице не было никакого читаемого выражения. «Ну, я думаю, я пытаюсь сказать, что я больше не чувствую себя собой. Я даже не помню, что значит быть собой. Наверное, хорошо, потому что мне плохо, когда я не я, а это происходит постоянно. Я просто чувствую себя… неполноценным, наверное?». Камило сделал паузу, а Бруно ничего не сказал, предоставив ему возможность подумать. «Я ненастоящий». Вот это удивило Бруно. Он посмотрел на Камило, который не хотел смотреть ему в глаза. «Что ты имеешь в виду?» «Я… Tío Бруно, я не человек». Теперь Бруно был не только очень удивлен, но и очень обеспокоен. «Что ты имеешь в виду, sobrino*?» «Я выгляжу как человек. Я разговариваю как человек, ем, сплю, хожу как человек. Но я не чувствую себя человеком. Я больше даже не уверен, что думаю как человек. Был человек, которого я, честно говоря, не очень хорошо помню, так как это было некоторое время назад, я думал по-другому. И это мог быть я, взрослеющий или что-то в этом роде, становящийся более зрелым и больше не думающим как ребенок. Но я не думаю, как взрослый человек или подросток, Мирабель так не думает, она бы сказала что-нибудь, если бы она это сделала. Я действую так же, как и когда был человеком, пытаясь компенсировать это, но я все еще не думаю. Я не чувствую себя таким, как я». «И поэтому ты все время ведешь себя так незрело?» Камило кивнул. «Думаю, да. Я пытаюсь снова стать таким, я хочу снова стать человеком, но не знаю как. Я даже не знаю, кем бы я стал, если бы был человеком». «Что ты имеешь в виду, Ками? Есть ли более одного типа людей, и ты не знаешь, какой ты?» «Есть девочка и мальчик, и других вариантов нет, верно?» Ну, он был не прав. Но он продолжал говорить, поэтому Бруно пока промолчал. «Я должен быть тем или другим. Но… я не хочу быть. Я тоже не хочу выбирать». «Извини, ты имел в виду, что ты не хочешь быть ни девочкой, ни мальчиком, или ты хочешь быть и тем, и другим?» Камило снова сделал паузу, обдумывая ситуацию. «Оба ответа. Это меняется. Иногда я хочу быть одним, а потом другим или ни тем, ни другим. Может быть, и тем и другим. Но если я не могу выбрать быть одним или ни тем, ни другим, могу ли я быть человеком? Верно?» «Ну да. У каждого есть пол. Но это не значит, что ты должен выбирать один, я думаю». «… Правда?» «Ну, я знаю, что люди иногда не мальчики и не девочки, или они и то, и другое, или что-то в этом роде. Однажды я прочитал в книге, что человеческий разум и тело не всегда соответствуют тому, кем они родились, а иногда и вообще чему-либо. Очевидно, пол придуман. Мы решили, что это будет хорошей идеей, и воплотили ее в жизнь. Видимо, это была не очень хорошая идея». Камило молчал. «Возможно, чтобы почувствовать себя человеком, тебе не нужно выбирать, тебе просто нужно принять тот факт, что ты не можешь выбирать. Иногда проблемы на самом деле не являются проблемами, и тебе просто нужно научиться любить странные стороны себя. Может быть, тогда ты почувствуешь себя лучше.» «Человеком?» «Может быть, и не человеком, но я думаю, что ты почувствуешь себя ближе. Это было бы заметно, если бы ты научился быть самим собой. Конечно, я не могу ничего сказать наверняка, потому что мой опыт был другим. Я начал задаваться вопросом, реален ли я вообще или я себя выдумал. Ты говоришь так, будто знаешь, что ты настоящий, но ты не чувствуешь себя человеком. Есть разница между знанием того, что ты существуешь, и тем, кем ты являешься. Но когда я принял свой дар, что было для меня проблемой, я снова начала чувствовать себя лучше. Возможно, признание того, что твой пол подобен твоему дару, поможет тебе почувствовать себя лучше». Камило задумался над тем, что сказал его tío, прокручивая в уме слова, чтобы определить, понравятся ли они ему. Он решил, что совет Бруно ему понравился. «Как мой пол похож на мой дар?» «Это то, о чем ты сейчас думаешь?» «Ответь на вопрос, tío.» «Они оба меняются». «…tío Бруно?» «Да?» — спросил Бруно, ожидая еще одного вопроса о личности его sobrino. «Мой дар не меняется, он остается прежним». Будь проклят этот ребёнок. «Ну, я знаю это! Но ты меняешь форму, что меняет твой внешний вид, и…» Он остановился, заметив улыбку Камило. Маленький засранец. «Знаешь что?!» — сказал Бруно: «К черту, я ухожу. Если тебе нужно поговорить больше, найди профессионала, я не подхожу для этого!» И, выйдя за дверь, он продолжил. «И в любом случае обратись за профессиональной помощью, это полезно для тебя и, вероятно, принесёт свои плоды!» И Бруно оставил смеющегося, немного поправившегося Камило одного в своей комнате. * * * * Некоторое время они больше об этом не говорили. Если быть точным, несколько месяцев. Но когда они заговорили об этом в следующий раз, это снова была ночь, на этот раз на крыше. Бруно смотрел на звезды, а Камило увидел его и просто… сел рядом. Бруно заговорил первым, у него это получалось лучше. «Кто ты сегодня?» Вопрос застал Камило врасплох. «Что?» «Ты сегодня мальчик или девочка?» «Я не уверен, я не удосужился подумать об этом сегодня. Но я думаю, что ответ — «нет». Бруно посмотрел на своего sobrino, взгляд смягчился. «Ты почувствовал себя лучше с тех пор, как принял это?» Камило хмыкнул. «Немного.» «Все еще не человек?» «Нет.» «Однажды ты доберешься туда, Ками». «Я знаю. Теперь это кажется более возможным. Так что, спасибо. Мне действительно нужен был этот разговор». «Все для тебя, Камило». Некоторое время они сидели молча, прежде чем Камило снова заговорил. «Tío Бруно, я тут подумал…» «Плохой знак». «Извините!» — Камило усмехнулся, а Бруно рассмеялся. «Я имею в виду, ты абсолютно прав, но все же!» «Хорошо, хорошо, теперь скажи мне, в чем дело.» «Ну, ничего страшного». «Вы сказали, что думать — это плохой знак, поэтому я решил, что эта мысль в каком-то смысле плохая». «Ну, я имею в виду…» — Камило на мгновение замолчал, — «Может? Есть причина, по которой я тебя спрашиваю.» «Выкладывай всё начистоту, малыш». «Могут ли мальчики нравиться другим мальчикам так, как они должны любить девочек?» «О! Ну, это совсем другая ситуация!» «Они могут?» Бруно начал с короткого ответа: «Возможно». Почему нет? Не было такого, что если два мальчика поцеловались, гравитация перестанет действовать, и они уплывут, и их больше никогда не увидят. Не произошло. Так что да, возможно. Длинный ответ заключался в том, что Бруно философствовал и копался в основах человеческой природы и морали. Это был очень долгий разговор, но им обоим он очень понравился. Бруно исходил из чистой логики и простых догадок, а Камило задавал вопросы и просто был рядом. Однако в итоге они уснули на крыше. Никто по-настоящему этому не обрадовался.