***
Иногда, даже самой холодной зимой ты мёрзнешь не от колющего в руках и ногах мороза, а от ужаса, застывающего в жилах. Когда страх окутывает тебя с ног до головы, ты срываешь горло в крике, в лицо тебе ударяет ледяной ветер и ты готовишься к неминуемой смерти. Смерти, принятой плечом к плечу с друзьями. Еще пару минут назад Алфёдов бы не подумал, что это чувство настигнет его так быстро. Он молча сидел возле Джаста и Модди, переговаривающихся о чем-то, слушал в пол ухо и Альцеста, и шепчущихся Ники и Кэтрин, ловил краем глаза Обси и Душеньку, скрывающих переплетенные руки. Ему хочется дотронуться до руки Джаста, он знает, что та еще горячая, как и всегда. А все потому, что ее обладатель с самых первых заморозков носил куртку и смешной серый шарф, который всегда путался с капюшоном и Алф поправлял его, хихикая прехитро. Но он не хотел отвлекать своего итак, до предела, нервного парня. Он лишь легко прислоняется к его ноге и тычется макушкой в раскрытую пустую ладонь. Тот без слов понимает и по белоснежным волосам проводит пальцами, совсем легко, боясь растопить снежного парня. Но тот льнёт сильнее, наплевав на всё, кто знает, когда ещё выдастся момент хоть для такой близости. Модди и бровью не повёл, продолжая тему их разговора, кажется он говорит о том, сколько Пугод принёс полезных ресурсов, и Алфёдов слышит в его словах улыбку, знает, что названный Бог Смерти тоже желает побыть с любимым, хоть на минутку выловить его из суеты, но тот сейчас в центре внимания. Рука Джаста перемещается на щеку и слегка щекочет, призывая поднять взгляд и парень так и делает, встречаясь с чёрными, уставшими глазами. Улыбается. Получает улыбку в ответ и вдруг.. — Ребята, давайте дойдем до базы Виверны, кажется у нее еще были стержни. — Альцест вырастает из-за Джаста и дровосеки, встрепенувшись, безмолвно идут за ним, зазывающим и остальных. Собирается небольшая компания и выдвигается в путь небольшой кучей. В галдеже, парень хватается за руку чёрта и крепко стискивает ладонь в своей, не боясь уже чужих прикосновений. Не сейчас, не тогда, когда ты не знаешь что будет дальше. Тот не дергается, только крепче сжимает. Такой компанией они доходят до базы девушки, терпеливо ожидая, когда буря чуть сдвинется. И вот, ребята уже поднимаются по лестнице, как внезапно… БУМ Со стороны генератора слышится оглушительный взрыв и некоторые от внезапности происходящего падают на холодную землю, включая и Алфёдова с Джастом. Через пейджеры, ежесекундно вибрирующих от уведомлений, на перебой сыпятся сообщения, о том что Жираф, опять ни с кем не посоветовавшись, сбросил в ядро слишком много топлива. — Возвращаемся! Быстро возвращаемся! — группа тут же резко разворачивается, и уже не так размерено, а скорее наоборот, наперегонки, кто быстрее, бежит обратно. Джаст тащит за собой еле поспевающего гибрида, но они оба стараются изо всех сил. Скорее, к друзьям, скорее помочь, вдруг кто-то ранен. Добираются примерно за пару минут, задыхающиеся и красные от щиплющего за щёки мороза. «Мы пытались остановить его, но ничего не получилось» «Жираф…. стержни» «Генератор нагревается с бешенной скоростью…» Со всех сторон их окружает толпа, лицезревшая взрыв и Альцест, на пару с Диамкеем пытается всех успокоить, хотя у самого здоровая рука ходуном ходит. Двое дровосеков возвращаются к привычному месту, у небольшого все еще живого костерка, и Алфёдов плюхается на попу в снег, садясь в прежнюю позу, Джаст пытается дозваться до Модди, который видимо снова начал терять связь с миром из-за ранней потери своего любимого питомца - дракона Бори. Жираф как ни в чем ни бывало спускается по лестнице, ведущей к ядру и собирается уже слово сказать, как… Сигнализация начинает трубить налево и направо, а спавн то меркнет, то загорается из-за встроенного в генератор мощного фонаря. Алфёдов испугано косится то на это все, то на Джаста с Альцестом, которые пытались понять что происходит и уже собирались идти в комнату управления. Но черт и шагу ступить не успевает, Жираф поднимает руки и громко скандирует: — Да все нормально, мужики, он видимо предупреждает, что нагревается, вы чё… — но договорить тот не успевает, ледяная пленка покрывает все его тело и голос замирает в легких. Резкий порыв ледяного ветра, с примесью частиц снега и наледи, оттаскивает сидящего, не имеющего опоры, снеговика назад в толпу и парень закрывает лицо руками, одновременно пытается дозваться до чёрта. — ДЖУСТ! — но крик затихает, а вместе с ним и остальные звуки, ранее звенящие в ушах. Алфёдов не хочет открывать глаз, не хочет смотреть что случилось. Он не хочет знать, почему все замолчали, даже снег не под чьими ногами не хрустит. Но проходит минута, другая, третья, и никто так и не одергивает его, поэтому гибрид сам отнимает от лица руки и ещё один крик вырывается из горла, уже осипшего от холода и разговоров. Все.. все молчали, потому что и слова произнести не могли. Каждый, от Друга Дровосека, до ловких Скейтеров Ямакаси - застыли, превратившись в ледяные статуи. Поскальзываясь и спотыкаясь о собственные конечности, Алфёдов вскакивает на ноги и проворно пикируя между замерзшими друзьями, подбегает к Джасту. От вида любимого человека, у Алфёдова стекленеют зрачки. Взгляд Джаста устремлен в сторону, куда снес его холодный ветер, а в глазах стоят слёзы, некоторые из которых крупными каплями уже скатились по щекам, скопившись на подбородке. Как же снеговику хотелось аккуратно убрать эти слезинки рукой, успокоить, сказать, что все будет хорошо, но от соленых дорожек остались только ледяные капельки, а от слов только хрип. Перед глазами плывет и Алфёдов крепко обнимает парня перед собой, надеясь, что чёртова любовь сделает хоть что-то, но тот так и стоит, погребенный во льду и гибриду хочется провалится под землю, вернуть время в спять и тоже застыть рядом с ним, став ледышкой. Лишь бы не видеть всего, что сейчас происходит вокруг. Судьба жестоко распорядилась с ним, оставив одного. Видимо фортуна слишком долго ему улыбалась.***
Он никогда не мёрзнет, да и буря постепенно рассеялась, оставив в напоминание только сверкающий над заледенелым морем иней, да периодические передергивания из-за любого густого тумана или сильного снега. Алфёдов никогда не мерзнет, но он все равно забирается в бункер, приготовленный Альцестом и вытаскивает из шалкеров Джаста запасную куртку. Накидывает на себя, втягивает слабый запах дерева, постоянно исходящий от них обоих из-за проживания на деревянной базе и выбирается снова. Очередное утро застает его внезапно, стоит ли говорить, что он не спал уже почти неделю. Раньше Алфёдов делал это для галочки, да и Джаст слишком уж жалобно упрашивал охладить его во сне, поэтому гибриду ничего не оставалось кроме как заползти под одеяло. Вчера он весь день возился в двигателе генератора, но раз за разом только все больше разочаровывался в том, как мало он посвятил изучению механизмов. Всё было слишком сложно: провода рвались и не сцеплялись, переодически его било током, каждый раз, когда он пытался запустить механизм, тот начинал дымить и уже затемно, Алфёдов бросил попытки. — ПОЧЕМУ? ПОЧЕМУ ТЫ ТАКОЙ СЛОЖНЫЙ? ВЕРНИ.. — Он стучит руками по оболочке двигателя, — ВЕРНИ МНЕ.. — слёзы скапливаются в уголках глаз и бесконтрольно текут по фарфоровым щекам, но гибрид сжимает кулаки и стучит снова. — ВЕРНИ МНЕ ИХ, ТЫ.. ТЫ ГЛУПАЯ МАШИНА. — В истерике парень содрогается снова и снова, выкрикивая проклятья и мольбы, слёзы все не останавливались, а голос снова охрип и наконец замолчал, когда Алфёдов совсем вымотался. Нужно было возвращаться к убежищу, полежать, подумать. После спуска по лестнице парень останавливается у балки, и слегка обнимает ее, оглядывая друзей. — Когда снег успел пройти… — тихо спрашивает он сам у себя и обходит всех привычным кругом, стряхивая с фигур налетевший снег. Обси, стоит в смешной позе, будто радуясь происходящему. Дэб и Фарадей пытаются убежать, Ники обнимает Кэтрин, как и тогда, когда Алфёдов говорил с Джастом у костра. Клайд и Сантос снова дурачаться, даже на пороге у гибели, Арлабус замер в задумчивой позе, словно и не собирался бежать. Вот лежит Пугод и Модди, развернутый к нему, видимо порываясь побежать. И Джаст… слёзы все так же застыли на чужом лице и Алфёдов чувствует как в собственных, уставших и начинающих болеть от долгих слез, глазах становится влажно. Он бережно смахивает с него небольшой сугроб, встав на носочки, чтобы достать до макушки, натыкается взглядом на замерзшие губы, уже не жаркие и мягкие как раньше, но все еще слишком манящие чтобы отстраниться. Снеговик мягко касается их своими, тут же глотает, подступивший ком растущей истерики, и быстро развернувшись уходит. В убежище не хочется. Никуда не хочется. Везде холодного, везде всё напоминает о них, везде он уже лишний, единственный не лишенный жизни на всем сервере. Единственный блуждающий огонек в темноте и морозе. Ноги сами несут его к базе Альцеста, и он пытается убедить себя, что лишь ищет повторители, чтобы вернуться завтра к генератору и попробовать снова. Попробовать завтра, так же как он пробовал каждый день в течение трех месяцев. А куртка совсем протерлась от постоянного ношения, и пахнет уже вовсе не Джастом, а словно пропитавшемся в материале морозом. Но Алфёдов все равно не снимет её даже в последние минуты своей жизни. Пролет за пролетом, парень поднимается к одному из финальных, где был своеобразный кабинет Альцеста, туда, где уголок с их общими воспоминаниями. День рождения майншилда, общая фотка дровосеков, праздник нового года, несколько памятных фото самого владельца базы и ближайших друзей, включая обнимающихся Джаста и Алфёдова. «Сопливая фотка», которую Альцест обещал выкинуть. Рядом висят памятные предметы, включая первый, экспериментальный топор, который сжигать не стали. Гибрид снимает его со стенда и взвешивает в руках. Приятная тяжесть, будто снова его собственное орудие вернулось и они опять в январе, собираются их сжигать. Улыбка трогает синеватые губы дровосека, он мягко подкидывает находку и уходит прочь. на автопилоте добирается до места происшествия и останавливается у знакомой, даже родной, статной фигуры. — Я не хочу жить так, Джаст. Надеюсь ты простишь, если мы увидимся снова. В другой вселенной, где ты снова захочешь жить со мной на одной базе и делить одну кровать. Во вселенной, где ты не будешь убивать Камазика и Фуршета. — на последних словах снеговик горько усмехается, вспоминая «ушедших погулять» питомцев. — Я НАДЕЮСЬ ВСЕ ВЫ. — он обращается к остальным, встав в пол оборота.— Я надеюсь все вы простите меня за эгоизм, за то, что я не смог спасти вас, не приложил все усилия, которые мог.. найдите меня в той вселенной, где вы живы. Парень расстегивает куртку и приставляет золотой топор к оголенной белой коже на шее. Он улыбается, гладит Джаста по щеке и снова и снова мысленно извиняется перед ним, перед всеми друзьями. Он шепотом прощается со всем родным Майншилдом, теряя последний глоток воздуха в лёгких, опускается на колени и опирается на чёрта в родном жесте. Черные глаза в последний раз оглядывают спавн. Спавн, который узнается даже занесенный толстым слоем снега. Спавн, который стал для него домом, в который хочется вернуться. Но дома нет там, где нет их. Где нет его шумных и дружелюбных жителей. Ведь какой «сервер друзей» без друзей…