Рог изобилия

Юнги презирает торговые центры. Это рог изобилия, переполненный всем, что он ненавидит. Универмаги, матери из пригорода, популярная музыка, толпы, дети (его главные враги). Нет ничего более жалкого, чем пробираться сквозь вереницы тел, как стая пескарей в аквариуме с акулами. Его собственное особое чистилище, созданное с учетом всего, что ему отвратительно. Есть только одна вещь, думает он, когда рядом кричит ребенок, и он сопротивляется тому, чтобы заставить его замолчать взглядом, которая может привести его к такой гноящейся массе ужаса. Чимин склоняется над витриной с ювелирными изделиями в Macy's, рассматривая их. Его слишком большой, пушистый красный свитер сбивается в складки и свисает вокруг его изящной талии. Благодаря глубокому наклону, обеспечиваемому его задницей, подол его юбки приподнимается так, что заканчивается чуть выше нижней части его ягодиц, напрашивающихся на то, чтобы их ущипнуть. Юнги не видит его трусиков — если предположить, что они на нем надеты, черт возьми, — но обзор заслоняется только тем, насколько пухлая у него задница. Простительный проступок, особенно учитывая то, как чулки, достигающие бедер, врезаются в плоть его ног на несколько дюймов ниже. Ребенок снова плачет. Чимин наклоняется сильнее и кладет руки на свои трогательные коленки, обтянутые чулками. Черный подол задирается выше. Юнги обнаруживает, что видит почти всю чудесную задницу Чимина, стоя в магазине Macy's субботним днем. Юнги так пристально смотрит на то, какая она идеально круглая, что забывает сердито смотреть на визжащего младенца. Вместо этого, медленно облизывая нижнюю губу, он задается вопросом, как, черт возьми, Чимин влезает в штаны. Не то чтобы он жаловался. Это захватывающий научный вопрос. Он хотел бы увидеть демонстрацию, возможно, даже провести практический эксперимент. Чимин выпрямляется, когда мать проходит мимо них, плач ребенка растворяется вдали. К сожалению, его заменяет стандартная электронная музыка, пульсирующая из потолочных динамиков. К счастью, крошечные наманикюренные ручки Чимина оправляют юбку и свитер в скромные складки. Мило. Даже если Юнги сочтет искренность смущения Чимина сомнительной. - В любом случае, мне ничего из этого не нравится, - фыркает Чимин. Юнги поднимает взгляд с его маленьких дрожащих ручек на розовые надутые губки. - Давай вернемся к остальным. - Мм, - подтверждает Юнги, встречая щенячий взгляд Чимина. В нем целых пять футов два дюйма, поэтому его глаза всегда расширяются, когда он смотрит на Юнги снизу вверх - даже на каблуках. Щеки Чимина расплываются в улыбке, которая превращает его глаза в узкие щелочки и обнажает жемчужные зубы, вызывая у Юнги необъяснимую симпатию. Затем он следует по выложенному плиткой островку витрин, подводя их обратно к Тэхёну, Чонгуку и Хосоку, рассматривающим платья. Походка бодрая, бедра покачиваются, каблучки его черных ботильонов от Saint Laurent бодро постукивают. Юнги следует за ним, покорно наслаждаясь видом короткой юбки Чимина, развевающейся вокруг его бедер. - Моя принцесса возвращается! - напевает Тэхён, когда они огибают вешалку с одеждой. Там стоят остальные друзья Юнги, свернувшиеся в одну огромную молекулу, втиснутую между вешалками с одеждой. Как большой гендерфлюидный тромб. Чимин хихикает и подбегает к Тэхёну, протягивая ему руку. Тэхён накрывает ее своей. - Да, это так! Теперь поклоняйся ей. Подбородок Чимина вздернут, губы поджаты, а взгляд из-под ресниц выжидательно устремлен вниз на его нос-пуговку. Тэхён демонически ухмыляется, глядя прямо в глаза Юнги, а затем разворачивает Чимина, держа его за руку. Подол его юбки взлетает, дразня кружевным рубиново-красным треугольником, расположенным в верхней части его полной попки. Чимин испуганно восклицает, юбка опускается обратно, как опускается занавес на Бродвее. Но большая рука Тэхёна внезапно поднимается снизу и наносит резкий, мягкий шлепок. Это останавливает скольжение края подола, приоткрывая крошечное, дразнящее окошко того, как плоть Чимина колышется перед тем, как ткань опускается. Рот Юнги открыт. Он закрывает его, свирепо глядя на Тэхёна. Несносный засранец игнорирует его и обращается к Чимину, который сжимает низ своей тонкой юбки двумя невыносимо маленькими кулачками, прикрытыми рукавами свитера, и пытается надуть губы, одновременно заразительно хихикая. Хосок смеется и хлопает в ладоши, как тюлень, в нескольких футах от них. - Твои трусики сегодня такие милые, Чимини! - подзадоривает он. Горчично-желтое платье в его руке болтается взад-вперед. К отчаянию, единственная громкость Хосока - максимальная. Женщина за стойкой смотрит на них прищурившись, с полным отвращения выражением на лице. Чонгук, гибкий и худощавый в своей готической кружевной рубашке и кожаной куртке с шипами, прячется за ничего не подозревающим Хосоком. Как сурикат-гот, забравшийся в свою нору. Юнги, непоколебимый, подходит на расстояние выстрела, уставившись ледяным, пустым взглядом. Женщина отшатывается, спотыкается, а затем быстро уходит прочь. Ожидая, когда его внимание вернется, Чимин радостно осматривает ряды платьев, слишком коротких, чтобы их можно было увидеть поверх вешалки. Тэхён нависает над ним, рука, которая шлепнула его, теперь лежит на его пояснице. Она охватывает его тонкую талию, как будто изгиб, где позвоночник Чимина переходит в зад, сделан специально для того, чтобы в него могла поместиться большая широкая рука. Груды пакетов с покупками, которыми Юнги был нагружен в качестве вьючного мула, впиваются ему в пальцы. Тэхён - дьявол. Злобный, порочный ублюдок, которому повезло, что мнение Чимина стоит того, чтобы терпеть его причуды. Словно по сигналу, рука Тэхёна незаметно опускается на бедро Чимина. Без всякой утонченности он погружает свой элегантный палец в заднюю часть чулок Чимина, оттягивает его и шлепает кружевным краем резинки по коже Чимина. Ответный вскрик Чимина болезненно мил. Как и то, как он ёрзает и скулит перед ликующим Тэхёном. Прижав язык к внутренней поверхности щеки, Юнги чувствует себя невероятно увлеченным зрелищем того, как пышные бедра Чимина выглядывают из-под его чулок, а ножки виляют в юбке. Хосок жалобно бормочет, стараясь не рассмеяться над тем, как застыл Юнги. Юнги не нужно смотреть, чтобы понять, что его губы сморщились, как дырка в заднице, прикрытые одной из его рук. Ему также не требуется подтверждения, что это происходит из-за его бросающегося в глаза откровенного взгляда. Юнги мог бы показать ему средний палец, если бы у него были свободны руки — или если было бы не все равно. Но они все знают, почему он согласился сопровождать их в походе по магазинам. Не говоря уже о посещении гребаного торгового центра. Что ж, Чимин знает, а может быть, и нет. Юнги не может понять, является ли его флирт просто шуткой Чимина или чем-то более обдуманным. Но даже если Юнги и хотел бы запустить руки под эту струящуюся мини-юбку, он отказывается мучиться из-за этого. (Он также хотел бы взять в руки разделочную доску и приготовить Чимину ужин, но он отрицает существование агонии.) Чимин некоторое время бродит между стойками с Хосоком и Тэхёном, исследуя. Чонгук, вылезший из своей норы, с любопытством обнюхивает свои находки и трогает ткани дальше. Юнги не сводит глаз с подола юбки Чимина. И его чулок. И его талии. И его маленьких надутых губок. И его покачивающихся бедер… Чимин взвизгивает, когда Тэхён внезапно задирает юбку, ущипнув его пухлую ягодицу. Челюсть Юнги приоткрывается, когда рука Чимина трет это место по его оправленной юбке, маленькая ладошка едва занимает какую-либо площадь поверхности. Блядь. Какова вообще площадь поверхности задницы Чимина? Руки у Чимина маленькие, но задница чертовски большая. Они определенно неэффективная единица измерения. Руки Юнги были бы намного эффективнее. Хосок прерывает Чимина, начинающего злиться звуком, который до жути напоминает звук газонокосилки. С стойки с вешалками с размаху снимаются две вещи: кремовая в одной руке Хосока, черная в другой, и два одинаковых трикотажных мини-платья с высоким воротом и пышными манжетами. - Гукки, иди сюда! - кричит он, олицетворяя собой солнечный (и громкий) энтузиазм. - Чимин, посмотри на это, вы двое можете одеться одинаково! Они снова объединяются в группу, издавая множество охов и ахов, восхищаясь взглядом Хосока. Чимин особенно энергичен, нетерпеливо прижимает кремовое платье к себе и прикидывает его разрез. Юнги бы понравилась перспектива того, что Чимин наденет его — оно выглядит обтягивающим и коротким, — если бы не посягательство на его слуховое пространство. Тэхён громко присвистывает. Чонгук строит глазки и прыгает рядом с Чимином в своем собственном платье, хихикая. Хосок издает свой леденящий душу звук газонокосилки и хлопает в ладоши так, что его огромная футболка хлопает вокруг него, как плавники ската. Приток крови к мозгу Юнги ощущается так, словно он закупорен. Каким-то образом все они это превращаются в разношерстную группу, поющую La Macarena с множеством ужасных акцентов под руководством Хосока. Они неуклюже крадутся, чтобы захватить новую секцию магазина. Юнги с презрением следует за ними, сверля взглядом чопорных жителей пригорода и наслаждаясь нерешительным твёрканьем задницы Чимина под тканью юбки. Это приводит к тому, что Чимин спотыкается о ножку ближайшего дисплея, и им приходится остановиться. Что, конечно же, позволяет еще раз полюбоваться его изгибами, пока он хихикает над этим, стоя на четвереньках прямо перед Юнги. Затем его колени раздвигаются, и он начинает изящно танцевать твёрк, демонстрируя свою покачивающуюся спелую задницу под подпрыгивающим подолом юбки под продолжающееся пение Хосока. Юнги начинает думать, что ему следует почаще отказываться от их походов по магазинам. Немного удивительно, что он не начинает злиться, наблюдая за коротким игривым шоу Чимина. Но опять же, за этим сразу же следуют гоу-гоу танцы Хосока вокруг манекена и развратные слат-дропы Чонгука и Тэхёна. Родители и нахальные покупатели средних лет теперь окончательно убрались с территории, Юнги передает пригоршню пакетов и протягивает Чимину руку. Круглые глаза Чимина щурятся из-за его улыбки. Он беззаботно хихикает и изящно вкладывает свою маленькую, симпатичную ладошку в гораздо большую, с выраженными костяшками пальцев, руку Юнги. Она исчезает в его ладони, когда Юнги осторожно поднимает Чимина на его (тоже маленькие) ноги. Ни один из них не отпускает другого. Юнги заглядывает Чимину за спину, где тот натягивает чулки обратно на бедра. Очарование податливой, доступной для прикосновений плоти Чимина, выпирающей над краями чулок, нарушается только рывком в сторону соседней вешалки с одеждой. В итоге их руки разъединяются, но Чимин бочком протискивается на место Юнги. Юнги, теперь уже одной свободной рукой, незаметно кладет ее на законное место - в изгиб позвоночника Чимина, чуть выше его задницы. Он теплый и такой крошечный под рукой Юнги, поясница почти полностью прикрыта им. Юнги чувствует пояс его юбки сквозь свитер. Округлость его упругой задницы касается кончика мизинца Юнги — все, что нужно, это несколько дюймов, чтобы почувствовать и это тоже. Вместо этого он незаметно проводит подушечкой пальца по краю пояса Чимина через свитер, представляя, каково это – натягивать его вниз. Он кажется ужасно тесным на его подтянутом торсе из-за того, какая пышная у него задница. Юнги готов поспорить, что наблюдать за тем, как он надевает и снимает его, - настоящее шоу. Если Чимин и замечает его восхищение, то никак этого не показывает, надув розовые губки при виде различных предметов одежды, мелькающих в его ладонях, прикрытых длинными рукавами свитера. Кажется, ему ничего не нравится, поскольку скрежет вешалок по металлическому стержню продолжается, хотя, тем не менее, он выглядит довольным. - Хм, в нашем размерном ряду не так уж много, - поддакивает Чонгук с другой стороны стойки. Чимин тихо хмыкает в знак согласия. Хосок, просматривая джинсовую ткань позади них, подносит пару шорт к своему тазу. - Я думаю, что даже костлявая задница Юнги не смогла бы влезть в это, - оценивает он. Он выглядит нелепо, держа шорты точно такого же цвета, как его джинсы, украшенные заплатками, на фоне своих джинсов, но Юнги только усмехается. - Я не буду это надевать. Хосок кладет их обратно туда, откуда они были сорваны. - Я не хочу видеть твои депигментированные куриные ножки в шортах, хён, я могу ослепнуть. Юнги фыркает. Чонгук снова огибает край стеллажа, стуча тяжелыми ботинками. - Который час? - он обращается к Юнги. Юнги смотрит на свои черные часы и усмехается. Четыре двадцать шесть. Он пробыл в торговом центре два часа. - Почти четыре тридцать, - декламирует он с необходимым презрением человека, попавшего в водоворот времени, имеющий форму фермы капиталистического бренда. Хосок хмыкает. - Нам нужно пойти примерить вещи! У меня их много. Он указывает на охапку разноцветной одежды, свисающей с его локтя. Чонгук и Чимин соглашаются, и Чимин поворачивается, чтобы преобразовать молекулу, освобождаясь от захвата Юнги. Юнги прищелкивает языком. - Где Тэхён? - спрашивает Чонгук, ища широко раскрытыми глазами Бэмби. Юнги слишком поздно понимает, что они позволили ему уйти. К счастью, через несколько секунд он появляется сзади. В его руке тонкое платье нежно-персикового цвета. - Чимин! Твои сиськи выглядели бы в этом убийственно! - он ухмыляется, теребя ткань. Юнги внезапно отводит взгляд от задницы Чимина, моргая. Широко раскрыв глаза и надув губы, издавая впечатленный звук, Чимин забирает вешалку у Тэхёна. Юнги моргает еще раз. Они оба оценивают. То, что Тэхён имеет в виду, - это верх. Если таковым можно назвать что-то без выреза, спинки, боковин или какой-либо структуры, кроме двух полосок тонкого хлопка. Все это свисает с вешалки в том месте, где полоски соединяются на шее, длинные, тонкие и струящиеся, градиентом цвета переходя от оранжевого к розовому, дополняя арбузно-розовые волосы Чимина. Это пляжная одежда. Конечно, Тэхёну удалось раскопать пляжную одежду в середине января. - Вау! Твои сиськи вообще удержатся в этом? - Хосок смеется, его улыбка солнечная, как у летнего платья. - Где ты вообще это нашел? - удивляется Чонгук, с любопытством поглаживая ткань ‘верха’. Его прикосновения подчеркивают, насколько ткань тонкая. Тэхён так самодоволен, когда встречается взглядом с Юнги, что от него смердит. - Вешалка для распродаж. Я знаю, Чимину нужна новая накидка для бикини. Юнги не знает, ударить ли Тэхёна или купить ему дом. - Я хочу это примерить! - заявляет Чимин, слегка подпрыгивая от возбуждения. Он бережно укладывает предмет одежды на изгиб локтя вместе с другими своими находками. Юнги разглядывает его плоскую грудь в черной водолазке под пушистым свитером. Конечно, он знает, что у Чимина есть сиськи. Пусть он и родился в женском теле, хирургической коррекции тот не проводил. Это простой, очевидный факт. Но, несмотря на явное отсутствие телесной дисфории у Чимина, Юнги точно не осознавал, что у Чимина есть сиськи. Юнги опускает взгляд на платье, обернутое вокруг предплечья Чимина. Затем снова на его скрытую плоскую грудь. Возвращается к платью, с его удручающим недостатком прикрывающей верх ткани и общей бесформенностью. Снова к скромной груди Чимина. Неужели он был так поглощен задницей Чимина, что совсем забыл о груди? Прикусив губу, он смотрит вниз, на округлость задницы Чимина. Край его юбки свисает с нее дразняще высоко. Что ж, это, конечно, простительно. Это феноменальная задница. Но теперь у Юнги есть другие, еще более серьезные поводы для беспокойства. Их вечеринка снова сворачивается, и они несутся через магазин к недавно установленным раздевалкам, нейтральным в гендерном отношении. Юнги размышляет. Вес Чимина, кажется, сосредоточен на нижней половине, и каждый раз, когда Юнги видит его, его грудь безукоризненно ровная. Его сиськи, вероятно, полные, но маленькие. Милые и мягкие, и на несколько дюймов не дотягивают до того, чтобы заполнить крупные ладони Юнги. Они определенно будут выглядеть очаровательно и очень соблазнительно в этом платье, с просвечивающимися сквозь ткань дерзкими сосками. Юнги опускается на серое твидовое сиденье, окруженное примерочными кабинками, и очень сильно сосредотачивается, представляя Чимина. Возможно, Тэхён отодвинет платье в сторону и покажет маленькие сиськи Чимина. Или потрогает его и продемонстрирует их упругость. Сегодня он определенно превратил терроризирование Юнги в игру. Не то чтобы Юнги был в ужасе. Возможность увидеть Чимина в провокационных позах, даже несмотря на подколки Тэхена, стоит того, чтобы потерпеть провокатора. Тигр терпит, когда обезьяна достает клещей из его шерсти, даже когда она щипается. Минуты тянутся, сопровождаемые лишь шелестом одежды в примерочных, тени его друзей мелькают в дверных проемах под флуоресцентным освещением. Хвалебные возгласы Хосока по отношению к своему отражению в одежде иногда сопровождаются хихиканьем, но не более того. Юнги справляется со своим разочарованием, когда в комнате Чимина наконец-то начинается движение. Белая дверь приоткрывается. Выглядывает розовая головка Чимина с такими же розовыми надутыми губами. Он смотрит прямо на Юнги большими, очерченными подводкой глазами, кожа шеи обнажена. - Юнги! Мне нужна помощь с моим биндером, - говорит он, тонко подвывая, и хлопает ресницами. Юнги внезапно решает, что то, что его затащили в худшее место на Земле, вполне простительно. Даже когда Хосок давится, пытаясь не рассмеяться в своей примерочной. Внутри раздевалка просторная и чистая, дизайн выполнен в классическом, но шикарном белом цвете. К его легкому разочарованию, они оба могут поместиться с запасом. Предположительно, преимущества посещения дорогого торгового центра. Отражающаяся в зеркале на дальней стене, черная водолазка Чимина аккуратно сложена на скамейке. Юнги бросает на нее взгляд, когда Чимин поворачивается спиной, стоя посередине помещения. - Что это? - спрашивает Юнги, захлопывая дверь. Он едва ли готов к внезапному обнажению великолепной обнаженной кожи Чимина, когда тот снимает пушистый свитер до тех пор, пока он не спускается до локтей. Его живот плоский и гладкий, тугая резинка юбки обтягивает его изящную талию так, словно пытается ее съесть. Вверху едва заметный контур его грудной клетки проступает при дыхании под краем его биндера. Его биндер такого же рубиново-красного цвета, как его трусики и колготки, украшен кружевом в тон. Он плотно прилегает к его груди, невинно поднимаясь и опускаясь в такт дыханию Чимина, как будто не он сдерживает видение, вырванное из сексуальных грез Юнги. Юнги с отвисшей челюстью переводит взгляд на красивое лицо Чимина. Он положил подбородок на свое стройное обнаженное плечо, напрашивающиеся на поцелуй губы покрыты свежим слоем гигиенической помады, а макияж смоки айс украшает полуприкрытые глаза. Глаза по-кошачьи моргают, когда Юнги встречается с ними взглядом, ресницы целуют края его полных щек. - Молния застряла, хён, — о— ты можешь расстегнуть ее для меня? Осознание проникает в Юнги, как утреннее солнце. Единственное, что ему нравится больше, чем когда его называют хёном, - это когда его называют оппой. Намерение, в конце концов, не утрачено. О, действительно. Прищурившись, глядя на едва заметный отпечаток молнии, вшитой в заднюю часть биндера Чимина, Юнги запирает дверь и с самодовольной улыбкой подходит к гибкой спине Чимина. Без каблуков его малиново-розовые волосы едва щекочут подбородок Юнги. Застежка-молния крошечная между кончиками его пальцев, но прочная. Он поднимает взгляд, чтобы встретиться с глазами Чимина в отражении. Идеальный рот Чимина приоткрывается, когда Юнги расстегивает молнию, и его сиськи выскакивают наружу, как пробка из пузырящегося шампанского. Чимин ерзает, все еще неотрывно глядя в зеркало. Затем он мило надувает губки, а тонкие руки выжидающе поднимаются. - Сними это для меня, хён? Юнги проводит кончиками пальцев по краю юбки Чимина, направляя их вверх, чтобы просунуть большие пальцы под мятый свитер Чимина. Мурашки щекочут подушечки его широких ладоней, когда он постепенно продвигается вверх по трепещущей, миниатюрной грудной клетке Чимина от ямочек на бедрах. Все теплое и мягкое на ощупь. Карамельно-розовые губы Чимина поджимаются от нетерпения, когда Юнги просовывает пальцы под свободные бретельки биндера, тонкие плечи почти исчезают под ладонями Юнги. Пристально глядя в зеркало на Чимина, Юнги осторожно спускает кружевную ткань вниз по рукам Чимина и снимает с них свитер. Ткань струится на полу рядом с ним, а Юнги, наконец, опускает свой мрачный взгляд на обнаженную грудь Чимина в зеркале. Судя по тому, как раскрылся его биндер, они намного больше, чем ожидалось. Наверняка они будут выскальзывать сбоку из крупных ладоней Юнги, такие сочные и упругие, красиво располагающиеся на стройном торсе Чимина. Милые, ярко-розовые соски торчат по стойке смирно. С выражением самодовольного, вечно надутого котенка в зеркале, Чимин трясет своими огромными, идеальными сиськами. Юнги уже смачивает губу между зубами. Во второй раз за сегодняшний день он задается вопросом, как, черт возьми, Чимин влезает в свою одежду. Маленькая ладошка в зеркале поднимается и проводит коротеньким пальчиком по поясу юбки. - И это тоже, - говорит Чимин высоким и мягким голосом, в котором слышится янтарный, самодовольный мед. Он выжидающе хлопает ресницами, глядя на Юнги. Юнги ухмыляется и отбрасывает одежду Чимина позади них, чтобы шлепнуть резинкой пояса юбки о его кожу. Это производит желаемый эффект. Чимин шумно выдыхает и выгибается дугой, пока выпуклость его задницы не касается промежности Юнги. Затем он прикусывает свою пухлую нижнюю губу и ерзает в своей юбке так, как это сделала бы шлюха, которая хочет трахнуться в примерочной магазина. - Маленькая шлюшка, - усмехается Юнги, забавляясь. Он дразнит пояс Чимина костяшками пальцев, глядя вниз на то, как выгибаются его бедра. Когда он больше ничего не делает, Чимин фыркает и еще больше прогибается в спине, прижимаясь задом к ширинке брюк Юнги. Юнги издает глубокий грудной смешок, наклоняясь, чтобы сладко промурлыкать над ухом Чимина: - Не терпится, Чимини? Чимин прерывисто выдыхает, его бедра смыкаются в отражении зеркала и трутся друг о друга под юбкой. Это придает такое же трение теплому, податливому давлению на возбуждающийся член Юнги. Легко прищелкнув языком, Юнги один раз вращает бедрами, упираясь в упругую задницу Чимина, и отступает назад. Прежде чем Чимин успевает недовольно хныкнуть, Юнги хватает пальцами подол его юбки и тянет вниз. Как он и предполагал ранее, узкий пояс мини-юбки натянут до предела из-за изгибов задницы Чимина. Он сопротивляется, с трудом протискивая податливые ягодицы через натянутое кольцо, пока безупречная попка Чимина в форме персика не вырывается на свободу с соблазнительным подпрыгиванием. При рывке сползает левый чулок, ткань сминается вокруг его гладкой икры, когда тот аккуратно выступает из юбки. Юнги снова тянет эластичную ткань наверх, пока складки не разглаживаются, плотно обтягивая пухлое бедро Чимина. Оказавшись теперь головой на уровне упругой задницы Чимина в шелковых кружевных стрингах, Юнги подтягивает и второй чулок повыше на бедре. Просто чтобы снова увидеть, как плоть всколыхнется. Поднимаясь, Юнги восхищается тонким винно-красным треугольником, плотно прилегающим к копчику Чимина. Любая оставшаяся ткань исчезает между сочными ягодицами, бретельки, высоко подтянутые на бедрах, превращают его задницу в сладкое, пухлое сердечко. В зеркале Чимин морщит свой носик-пуговку, в то время как его бедра усиливают трение в симпатичном розовом просвете между ног. Обнаженный и раскрасневшийся до самой киски, в одних чулках и маленьких трусиках, с полной обнаженной грудью. Зрелище, которым можно наслаждаться. Юнги отмечает каждую деталь своими потемневшими глазами, сохраняет их в памяти и складывает в воображаемую папку, чтобы просмотреть позже. - Хён, надень на меня платье. - тон Чимина дрожит от скрытого беспокойного напряжения, несмотря на его грубоватый подтекст. Юнги удивленно выдыхает. Он подходит к вешалке на стене, где висит платье, тонкое, как бумага, в его руках, за которое практически негде ухватиться, когда тот начал расстегивать его. Не обеспечит ни малейшего комфорта приличия. Идеально подходит для Чимина. Когда он разворачивается с тонким предметом одежды в руках, Чимин поднимает руки над головой. Его груди, с их нелепым размером, мягко соприкасаются, когда он потягивается. Участие Юнги в искусстве ношения платьев ограничивается тем, что он снимает их с артистов, и вид тяжелой груди и голой задницы не способствует избавлению от внезапного замешательства, когда тот снова натыкается на обнаженную спину. Чимин просто бесполезно хихикает, радуясь его стоическому морганию. Тем не менее, Юнги очень способный, и довольно скоро тонкая ткань начинает облегать изгибы тела Чимина. Персиковые тона изумительно смотрятся на фоне розовых волос Чимина и соответствующих румянцу на все тело, закат каскадом струится по его расклешенным бедрам от крошечного подола, обтягивающего его еще более тонкую талию, пока не коснется стройных лодыжек. Безупречный. Юнги проводит языком по нижней губе. Конечно, главное блюдо - это топ платья Чимина. ‘Верх’ оставляет мало простора для воображения, две полоски хлопка едва прикрывают его маленькие соски, которые явно просвечивают сквозь тонкую ткань. Явно не для такой крупной груди, как у Чимина, учитывая, что она почти вываливается, когда он опускает руки. Впрочем, это неважно. Особенно когда Чимин поднимает свои маленькие ручки, едва способные удержать что-либо, чтобы мягко обхватить свои возмутительные сиськи, и нетерпеливо надувает губы. - Хён, поправь это? - уговаривает он, достаточно тихо, чтобы не быть услышанным снаружи, но достаточно громко, чтобы его поняли. Юнги способен расшифровать, что он имеет в виду, с трудом расправляя смятые полоски ткани на груди. С учетом того, как возбужден Чимин, его способности, кажется, ускользают. Ухмыляясь, Юнги приближается к обнаженной спине Чимина, пока волосы снова не начинают щекотать его подбородок. Чимин быстро прижимается задницей к промежности Юнги, потираясь о его набухающий член, пока у Юнги не натягивается молния и не раздуваются ноздри. Ладони Юнги касаются горячей, нежной кожи, когда он ловко обвивает руками талию Чимина. Он выдыхает, словно запыхавшись, когда кончики его пальцев соприкасаются на пупке Чимина. В отражении зеркала у Чимина дела обстоят не лучше, он снова надувает розовые губки, на его нежных щеках красуется румянец. Изголодавшийся Юнги устраивает ладони под тяжестью бюста Чимина. Плоть наполняет его ладонь с едва заметным содроганием, упругая, горячая и совершенная. Чимин шумно втягивает воздух, и Юнги, опустив взгляд, прикованный к зеркалу, разглаживает шершавыми подушечками пальцев впадинки между ребрами Чимина вокруг его груди, пока они не проскальзывают под платье и, наконец, не обхватывают ее. Они такие же мягкие, как и остальная кожа Чимина, полные и тяжелые и просто чертовски идеальные. Хныканье срывается сладким цветком с губ Чимина, нежные руки шныряют в поисках поддержки к его юбке. Юнги восхищается его отражением в зеркале. Крупные сиськи Чимина, заполняющие ладони Юнги, перекатываются между его пальцами и покачиваются, когда он их ласкает. Полоски ткани, призванные поддерживать видимость скромности, цепляются за костяшки его пальцев и раздвигаются, обнажая розовые соски. Когда он продолжает мять грудь, столь мягкую, податливую и плюшевую под его пальцами, ощущения становятся настолько восхитительными, что член Юнги, наконец, набухает до полного размера, прижимаясь к упругой заднице Чимина. Уверенные прикосновения вырывают у Чимина еще один, более влажный звук, округлая задница вжимается в ширинку брюк Юнги. Юнги стонет, веки его трепещут. - Поцелуй...поцелуй меня, - заикается Чимин во время следующего вздоха, его взгляд из-под ресниц стекленеет в зеркале. Огромными усилиями отгоняя порхающих бабочек в животе, Юнги прижимает ладони к пышным сиськам Чимина и тянет на себя до тех пор, пока позвоночник Чимина не прислоняется к его груди. Его шею покалывает, когда он наклоняется, чтобы запечатлеть поцелуй на аккуратном плече Чимина, а не на его мило поджатых губах, поднимаясь выше, чтобы прикусить мягкую плоть над яремной веной. Его действия вознаграждаются легким вздохом, который вырывается из груди Чимина, и он сжимает их сильнее, ухмыляясь в покрасневшую метку. Когда Юнги все-таки расцеловывает его надутые от раздражения губки, в медленном, открытом поцелуе, Чимин становится шокирующе похожим на лужицу. Несмотря на то, что он обнаружил столь чувствительную точку, давление на твердый член Юнги не прекращается там, где он прижимается к жадно потирающемуся тазом Чимину. Как и ответные поцелуи Чимина. И все же Юнги прилагает все усилия, чтобы удержать растекающуюся под ласками позу Чимина в вертикальном положении. Несмотря на это, он находит мало места для жалоб между кошачьими мявками, передающимися вибрацией от соприкосновения языка Чимина с его языком, и вызывающим хныкание трением о его стояк. Еще меньше, когда он дотрагивается пальцами до маленьких сосков Чимина, пощипывая, потирая и наслаждаясь тем, как соблазнительное тело Чимина пульсирует от желания. Он хочет искупаться в этих волнах — скользнуть между ними пальцами и взбивать, пока вода не забурлит. Оторвавшись от губ Чимина с влажным звуком, Юнги смотрит вниз на запрокинутое лицо Чимина. Розовый, тяжело дышащий и умоляющий, пока Юнги лениво массирует его правую грудь. - Трахни меня. Это жалобный всхлип, на грани отчаяния, но в нем сквозит ожидание. Юнги приближается ровно настолько, чтобы они столкнулись носами, проводя языком по губам Чимина. - Ты не очень терпеливая шлюха, не так ли? - бормочет он, кайфуя от своего любимого вида игры в доминирование. Просто чтобы быть злым, он крепко сжимает сиськи Чимина и выгибает бедра, чтобы соответствовать. Идеальный, как персик, Чимин издает стон. Его задница трется о выпуклость Юнги в требовательном, неровном ритме. - По... пожалуйста, трахни меня, хён, пожалуйста, - произносит задыхающимся и одновременно тихим и пронзительным голосом Чимин. Почти рыдая. Воркование, покровительственное и веселое, вибрирует в голосовых связках Юнги. Он запечатлевает еще один поцелуй на губах Чимина и бормочет: - Мило, - играя с его грудью, чтобы подчеркнуть это. Затем Юнги отпускает Чимина, его красивые сиськи выглядывают из-под перекошенного топа. Юнги быстро задирает юбку, обнажая свою пухлую задницу в форме сердечка, и кладет одну руку на теплый животик Чимина. Другой же освобождает свой истекающий смазкой член. Шок от прохладного воздуха почти причиняет боль, яйца на мгновение сводит судорогой, прежде чем он успевает обхватить член рукой. Методично распределить предъэякулят, вытекающий из головки, вниз по стволу, оказывается непросто, поскольку Чимин нетерпеливо извивается, а его спелая задница всего в нескольких дюймах от его хватки. К счастью, тело Юнги щедро на все виды смазки. Достаточно смазав член, он шлепает Чимина по его извивающейся заднице и просовывает свой член под рубиново-красный треугольник, расположенный в ложбинке между его ягодицами. Чимин ахает, маленькие ручки взлетают к руке Юнги, обхватывающей его тонкую талию. - Ох-блядь, большой, - это все, что он произносит вслух. Невербально он проворно засовывает член Юнги глубоко в свою сладкую, теплую щелку. С шелковым кусочком стрингов Чимина, натянутым вокруг головки члена, Юнги потирается о задницу Чимина, но быстро разочаровывается, несмотря на вид его члена, исчезнувшего между круглых, пухлых ягодиц Чимина. Ему нужно что-то более мягкое, влажное и упругое. Тугое. Желательно еще и более розовое. Отодвигая член, Юнги приподнимает Чимина на цыпочки. Его рука ложится под грудь, приподнимающуюся от хватки Юнги и перекидывающуюся через его предплечье. Мягкая, смущенная гримаса украшает милые черты лица Чимина в зеркале, пока Юнги не хватает лямку его стрингов и не стягивает их вниз по бедрам. Изящное тело Чимина сотрясает сильная дрожь. Темные глаза Юнги останавливаются на толстой нити блестящей смазки, свисающей с трусиков, запутавшихся вокруг его колен, соединяющейся с его скрытой киской. Будучи человеком действия, Юнги, не теряя времени, погружает свои пальцы в киску Чимина. Она такая влажная, это потрясающе. Капельки смазки падают на руку Юнги, стекая по пальцам и вниз по запястью. Горячие, шелковистые и маленькие, как и все тело Чимина, складочки в форме лепестков розы миниатюрные, но набухшие клитору под стать. Юнги может только представить, насколько красива розовая крошечная дырочка, когда он проникает в нее. Трепещущая, мягкая и уже растягивающаяся вокруг кончика его пальца. Ух. Теперь то, что нужно. Чимин снова стал похож на лужицу, его грудь высоко вздымается, даже придавленная рукой Юнги. Бездумно он двигает тазом в ответ на ласки Юнги. Выражение лица на грани отсутствующего, брови нахмурены, румянец до самых резинок чулок. В зеркале Юнги с трудом может заставить себя отвести взгляд, взгляд его остр, подобно битому стеклу, когда он в одно касание прижимается членом к пульсирующей дырочке Чимина. Он наслаждается тем, как расслабляются элегантные черты лица Чимина под воздействием удовольствия, когда Юнги, наконец, погружается в его тугой, бархатистый жар с каждым райским, обжигающим дюймом. Чимин издает хрип, который Юнги ощущает вокруг своего члена, как только влага из его растянутой киски пропитывает жесткие лобковые волосы Юнги. Размазывая охлаждающуюся смазку освободившейся рукой по талии Чимина, Юнги шумно втягивает воздух через нос и выдыхает ртом. Это порочно, насколько хороша на ощупь маленькая киска Чимина, тугая, мягкая и влажная, что Юнги ощущал подобное, только трахая кого-то в горло. Подавление извивающегося, пульсирующего желания толкаться внутрь и выскальзывать наружу до тех пор, пока его набухший член не содрогнется в оргазме, требует всего его внимания. Соки все еще стекают из киски Чимина по его ногам, пачкая его бедра, скатываясь по шву тугих яиц Юнги. Отражение зеркала поглощает затуманенный взгляд Чимина, челюсть расслаблена, кукольные губки приоткрыты. Осторожно дыша, Юнги опускает взгляд на грудь Чимина. Ткань платья свободна, левая сторона скошена рядом с розовым соском размером в четверть дюйма. Другая прикрывает только крошечный, заостренный сосок, дразня неровные края его ареолы. Сжатие мышц изнутри вознаграждает пульсирующий член Юнги, когда он поднимает костяшки пальцев, чтобы коснуться правой груди Чимина. Он толкается тазом глубже, выдыхая. Чимин дергается, груди покачиваются. Полоска ткани сползает и обнажает весь его розовый сосок, когда Юнги начинает ритмично толкаться, не в силах остановиться, а Чимин просто издает эротичные, довольные тихие звуки и превращается в развратную лужицу в его объятиях. Нуждаясь в лучшем ощущении опоры, чтобы поддерживать крошечный вес Чимина, Юнги кладет руку на живот Чимина, чтобы обхватить его вторую грудь, и крепко сжимает. Ее вес подпрыгивает вверх-вниз на его ладони, несмотря на его хватку, теплый и тяжелый, словно рай между его пальцами. Юнги мог бы начать верить в Бога в этот момент. Ни одно существо не могло быть создано так тонко благодаря случайностям генетической лотереи. В течение минуты раздается кремовое хлюпанье каждый раз, когда Юнги толкается внутрь и скользит обратно из горячей, трепещущей киски Чимина. Она настолько герметично тугая, что член Юнги пульсирует, набухая кровью до такой степени, что его крайняя плоть ощущается не как рукав, а скорее как удавка. Наверное, это чудо, что ему не больно, и если бы Юнги не был так озабочен тем, с какой силой ему приходится таранить идеальную, мягкую киску Чимина, чтобы задеть шейку матки, он мог бы поразиться тому, насколько он возбужден. Чимин сейчас практически обмяк, за исключением того, что держится на цыпочках, чтобы быть готовым принять член Юнги. Юнги использует его вес, подбрасывая Чимина с каждым толчком, так что он падает спиной на член Юнги, а его толстые сиськи и задница приятно подпрыгивают. Неподобающие стоны вырываются из приоткрытого рта Чимина, когда Юнги начинает проникать в него глубже. Его волосы мило распушились на макушке. Тончайшая капелька пота блестит у него на затылке. Юнги выгибает шею, чтобы слизать ее, особенно сильно сжимая грудь Чимина во время своего толчка. Это вызывает всхлип, слишком громкий для публичного места, и Юнги еще сильнее впивается пальцами в его грудь, предупреждающе прикусывая то место, где только что провел языком. Увы, наказание было не напрасным. - Чимин? Ты в порядке? - зовет высокий, чистый голос Чонгука из соседней комнаты. Сердце Юнги глухо бьется о грудину, и он чувствует, как маленькое тельце Чимина напрягается больше на его члене, чем в его руках. Проглотив стон, который вырывается из его голосовых связок, Юнги цокает языком. Замедляет свой трах ровно настолько, чтобы заглушить влажные звуки киски Чимина, и нежно разминает грудь ладонью. - Скажи ему, - шепчет он, наклоняясь вперед, чтобы выдохнуть на ухо Чимину, - что ты ушиб палец на ноге. Ужасная дрожь сотрясает нижнюю губу Чимина, когда он удерживает любой непристойный звук, который хочет издать, грудь и тело все еще покачиваются, когда Юнги вонзается в его киску в еще более расчетливом, ровном ритме. Ухмылка, с которой Юнги прижимается к затылку Чимина, совершенно непроизвольна. - Я... я в порядке, - Чимину удается произнести достаточно громко и уверенно, чтобы отвести от себя подозрения, впечатляясь тем, насколько тупым его сделал член Юнги, - просто ушиб палец на ноге. - Ты такой неуклюжий! - Чонгук весело хихикает. Юнги снова вгоняет свой член в киску Чимина, заставляя его заскулить, как будто он характерно дует губки. Не за горами финал, размышляет Юнги, глядя на выражение лица Чимина. Очевидно, он реагирует на член, растягивающий его киску, с таким же выражением лица, как и когда его дразнят, только гораздо более затраханным. Когда становится ясно, что больше никто не собирается ничего комментировать, Юнги возобновляет более энергичный темп. Наслаждается ответным потоком брызг скользкой смазки из пульсирующей киски Чимина и сжатием вокруг его ствола. Сдвигая руку, которая ранее сжимала бедро Чимина, он просовывает свои длинные пальцы между губами Чимина, чтобы глубоко потереться подушечкой о его мягкий, блестящий язык. Мера предосторожности, в первую очередь, но также и снисходительность в декадентском смысле, Чимин, судя по отражению в зеркале, кажется, действительно теряет способность мыслить. Его слюни и гигиеническая помада размазываются по ладони Юнги, пальцы проникают в его маленький розовый, жаждущий рот. Это грязно, влажное хлюпанье киски Чимина соответствует месиву, стекающему с его губ. Чимин выглядит определенно отсутствующим. Начинает обвисать в объятиях Юнги, теперь ему не хватает только руки на торсе. Сиськи все еще трясутся, задница все еще подпрыгивает, киска все еще истекает смазкой и выжимает жизненные соки из члена Юнги. Когда что-то эластичное и круглое касается, словно целуя, головки члена Юнги, страстное желание потереться об это становится похожим на ненасытную, маниакальную потребность. Он убирает мокрую от слюны руку ото рта Чимина вниз, чтобы схватить его за горло, впиваясь кончиками пальцев. Пульс под его пальцами подскакивает, когда он отпускает грудь, которую держит в другой руке, хватаясь за бок, оттягивая его назад, навстречу жестким толчкам бедер, за шею. Юнги хмыкает. Шейка матки Чимина ударяется о головку его члена, член пульсирует. Горячая киска Чимина сжимается, пока сам Чимин не падает навзничь, челюсть отвисает в беззвучном хрипе, а слюна тонкой блестящей струйкой стекает на пол. Юнги уверен, что его глаза закатились. Появляется ощущение, что он трахает куклу. Объятия Юнги на талии и горле Чимина - единственное, что сейчас удерживает его на ногах. Не то чтобы Юнги жаловался — Чимин легкий, как перышко. Теперь, когда он наклонился, его задница видна еще лучше, такая пухлая и все еще восхитительно похожая на сердечко под углом, сиськи покачиваются в зеркале. Когда Юнги замечает края киски, растянутые вокруг его члена (розовые, как сахарная вата, и нежные, как лепестки цветка), ему приходится прикусить щеку, чтобы не разорвать Чимина пополам. Изогнувшись над безвольной грудой пускающего слюни Чимина в своих руках, Юнги умудряется при каждом втором толчке вжиматься в шейку матки Чимина, и чем сильнее он нажимает, тем резче дергается его член. Тугая киска Чимина просто становится все более скользкой и сжимается невозможно крепче, брызгая соками, когда бедра Юнги шлепаются о его задницу. Через несколько секунд Чимин кончает, из него вырывается сдавленный звук, а его тонкие руки молотят в поисках опоры. Они останавливаются там, где пальцы Юнги впиваются ему под ребра, и, согнув колени внутрь, ноги дрожат, крошечные пальчики плотно сжаты, Юнги поднимает лицо к горлу и наблюдает. Глаза поднимаются к потолку, пухлые розовые губы Чимина приоткрываются, язык безвольно свисает, слюна струйками стекает на пол в зеркале, когда его киска содрогается на пульсирующем, твердом как камень, члене Юнги, прижавшемся к его шейке матки. Брови и пресс Юнги морщатся в равном усилии выдержать это, дыхание с шумом проходит через нос и спускается по трахее. Совершенно возмутительно. Тело безвольное и расслабленное, его так легко трахать во время оргазма и после него, что Юнги входит в Чимина жестче, чем когда-либо. У Чимина хватает здравого смысла, чтобы дрожащими руками прикрыть свой открытый рот, между пальцами стекает слюна. Кляп хлипкий, но свою работу выполняет. Юнги близко, яйца напряжены, член набухает. Он чувствует, как нарастает напряжение, чем сильнее он толкается в упругую шейку матки Чимина, чем сильнее подпрыгивает полная задница Чимина, тем сильнее горячая, бархатисто-мягкая киска, принимающая его, пульсирует вокруг его ствола, становясь сверхчувствительной. На грани оргазма Юнги снова приподнимает Чимина, чтобы укусить его за хрупкое плечо и заглушить громкий, низкий стон, вырывающийся из его горла, когда он проникает в киску Чимина и кончает на его нежную шейку матки. Почти больно, от того, как сильно его член толкается, сперма выстреливает из его члена в сладкую, незащищенную киску Чимина. Ему приходится стараться, чтобы не укусить плечо Чимина до крови, вжимаясь бедрами, совершая короткие отрывистые толчки в распутную дырочку Чимина, пока он переживает оргазм. Его мощные движения полностью отрывают Чимина от земли, колени сжимаются вместе, а пальцы ног поджимаются так сильно, что дрожат. Глаза Юнги закрыты, но он чувствует, как трепещет киска Чимина, прежде чем раздается долгое, удушающее сжатие, выдаивающее остатки семени Юнги прямо из его яиц. Мышцы Юнги расслабляются так же быстро, как и напряглись, и он едва не спотыкается в спешке, чтобы благополучно рухнуть на скамейку позади них. Его голова затуманена интенсивностью оргазма, пот остывает под мышками, и он горячо выдыхает в шею Чимина. К сожалению, Юнги не позволяет себе больше ни секунды успокоиться. Они и так потратили достаточно времени и сил на то, чтобы заглушить звуки, и будет чудом, если их не выгонят. Или, по крайней мере, если Тэхён не посмеется над ними. К тому же, его член болит от того, как сильно он кончил. Зеркало вновь отражает абсурдную эротичность сияющего, ошеломленного трахом Чимина. Розовые волосы взъерошены, глаза, обрамленные пышными ресницами, остекленели, румянец начинает спадать до его обнаженной круглой груди, трусики свисают вокруг стройных лодыжек. Превращенный в гибкий желатин без костей, он прижимается к груди Юнги. Даже там, где он придерживает юбку платья к бедрам, словно пытаясь не испачкать ее, чувствуется слабость. Положив обе руки на его тонкую талию, Юнги осторожно снимает Чимина со своего чувствительного члена. Чимин тихо стонет, вероятно, тоже болезненно, что сопровождается хлюпающим всасывающим звуком, который издает его мокрая киска. Юнги восхищается тем, как его грудь колышется под свободными полосками платья в зеркале, трусики спадают с лодыжек. Пока Чимин пытается встать на нетвердые ноги, Юнги моргает, глядя на кремовое месиво на своем по большей части вялом члене. Отчасти это его собственная сперма, но Юнги знает, как сладко кончила киска Чимина. Ухмыляясь, он наслаждается тем, как Чимин суетливо осматривает платье; пошатываясь, рассеянно взмахивает юбкой, демонстрируя Юнги свои испачканные чулки и порозовевшую задницу. - Хён, - бормочет Чимин, поднимая юбку руками и показывая свою великолепную, набухшую от траха киску. Она блестит от того, что Юнги сделал из нее, часть обильного количества спермы, которая она выделяет, стекает по внутренней стороне бедра Чимина. Чимин раздраженно надувает губы. - Что мне с этим делать? Прикусив нижнюю губу, Юнги в последний раз наслаждается видом красивой, сливочной киски Чимина, прежде чем наклониться и поднять с пола испачканные трусики Чимина. Не дрогнув, он ловко вытирает сперму со своего сморщенного члена внутренней поверхностью трусиков. Рот Чимина открывается от возмущения, но все его возражения исчезают, когда Юнги приседает, просовывает в них маленькие ступни Чимина и растягивает сливочное месиво до тех пор, пока оно не начинает влажно хлюпать по его еще более грязной киске. Прижав язык к внутренней стороне щеки, Юнги натягивает его грязные трусики и постукивает по милому клитору Чимина сквозь шелк, украшенный кружевом. Удовлетворенный, он убирает свой член и застегивает ремень. Чимин ёрзает под его пристальным взглядом, бедра в кремовых трусиках подрагивают, ткань платья прижата к груди. Оглядев еще раз платье нежного персикового цвета, Юнги решает. Глаза Чимина становятся большими и растерянными, когда Юнги хватается рукой за тонкую ткань и стягивает ее через голову Чимина, груди слегка подпрыгивают (ух). - Юнги? - он наклоняет голову, и его гримаска с вечно надутыми губками возвращается. Не решаясь растоптать свою привязанность в послеоргазменном мороке, Юнги наклоняется, испытывая страстное желание сцеловать ее. Он обхватывает голову Чимина своей большой ладонью, проскальзывая языком ровно настолько, чтобы почувствовать, как крошечные ручки Чимина хватают его за бицепсы. Он слизывает слюну Чимина с его губ, когда отстраняется, затем убирает растрепанные, тонкие пряди волос с трепещущих ресниц Чимина. - Я куплю это для тебя, - говорит он и не дожидается ответа Чимина. Несмотря на это, Чимин весь помятый и одурманенный, стоит в одних промокших трусиках и чулках, когда Юнги поворачивается, чтобы закрыть дверь примерочной.  

***

  Тэхён насмехается над ними, когда они собираются вместе, на протяжении всего пути к кассе. Краснеет от смеха, поддразнивая Чимина из-за его испачканных чулок и ошарашивая Чонгука, который каким-то образом не догадался о произошедшем самостоятельно. Хосок устал и взволнован одновременно, будто охрана прямо сейчас собирается наброситься на них из-за стойки с одеждой. Очевидно, он хочет прочитать им лекцию, но когда он пытается, Юнги отказывает ему, ссылаясь на то, что для американцев достоинство и публичная наблюдательность - пустые теории. Чимин просто хихикает над всем этим, сладкий, как сахарная вата. Льнущий к рукам, капризный и явно все еще пребывающий в состоянии послеоргазменной неги, идущий под локоть с Юнги. Юнги покупает ему платье на кассе самообслуживания без дальнейших комментариев со стороны остальных. Позже на этой неделе Чимин надевает его на ужин, который готовит ему Юнги, несмотря на снег за окном. Как и следовало ожидать, Юнги получает на десерт очень розовое, влажное лакомство.