Жили-были...

Сидел как-то серенький дворовый пес на крыльце да прял волшебную пряжу. Отроду звали его Слава. Не любили пса Славу, уж очень он любил правду людям в лицо говорить. Народ в царстве прескверный был, купцов много развелось, а простому люду и продыху не было. Не нравилось это Славе, но случилось чудо великое однажды, которое дало Славе надежду. Подсела к Славе хитрехенькая лисичка Илья да давай спрашивать его обо всем чего можно и нельзя. — Славушка-Славушка, а откуда у тебя пряжа такая, блестящая, волшебная? — Славушка-Славушка, а чего ты такой веселый? Всегда ж грустный ходил, на народ жаловался, что же случилось? — Славушка-Славушка, а расскажи мне сказку. — Полно тебе будет, Илюша, — устало изрёк пёс Слава и зенки свои поднял к лисичке. Взгляд у лисички был веселый-превеселый, любопытный-прелюбопытный, что решил Слава над ней сжалиться. — Пряжа мне в подарок дана, за дело доброе. А весёлый я, потому что история со мной приключилась забавная. Так и быть, расскажу её тебе. Лисичка вся нахохлилась, ушки приопустила и ближе к Славе подобралась, всем видом показывая, что готова слушать сию историю. — Слушай да запоминай, Илюша. Жили-были… Жили-были как-то два славных молодца. Были молодцы из разных миров, совсем не похожих друг на друга. Миры были как раз такие, которые и презирал старый пёс Слава. Был один из них королевских кровей, а другой был беден. Славный царский молодец Руслан с юных лет был статен, трудолюбив. Мечом он владел по-мастерски, поражал всех своих учителей старших. Только была у Руслана особенность, омрачившая царский двор. Руслан болезнь злокачественную имел, синдром Туретта да и эпилепсией страдал впридачу. Ломали головы придворные слуги, как же облегчить страдания мальца. Позвали они волшебника знатного, известного. Дал волшебник царю и царице очки солнцезащитные да сказал: «Пусть будет дитя носить их, чтобы недуги свои в узде держать, и проживет он жизнь долго и счастливо.» С тех пор не снимал Руслан очки ему данные. И мир он видел только в черных красках, цветов природных не знал, только лишь их призрак помнил. Бедный молодец Данила матери сначала лишился, а затем и отца. Забрала его добрая мачеха на свое попечительство, вместе со своими сыновьями жить разрешила. Да вот только мачеха совсем доброй не была. Скинула она на Данилу обязанности домашние, в подвале заперла. Не видел Данила света солнечного, только в маленькое окошко своей тесно комнаты да когда ходил на рынок за продовольствием. Плохо к Даниле относились его братья, Михаил и Эльдар. Особенного не взлюбил его Эльдар. Данила вырос очень высоким мальчишкой, а Эльдар был маленьким-премаленьким. Заставлял Эльдар Данилу по дому на коленях ползать, чтобы не завидовать его росту. Единственной отрадой в жизни Данила была лишь провожавший его на рынок петушок, Денис. «Дэн Шмальц, Дэн Шмальц» — кукарекал петушок так счастливо, что Даниле становилось тепло на душе. — Жалко Данилу и Руслана, не заслужили он судьбу свою… — сочувственно приговаривала лисичка, склоняя головушку свою в бок. — Слушай дальше, лисичка, полно тебе будет жалеть их, — ответил пёс Слава и продолжил свой сказ. При дворце царском бал намечался. Собрались как-то туда мачеха и братья Данилы, а его самого не пригласили. Долго тогда Эльдар смеялся, плевался в Данилу. Посидел на спинушке его в честь триумфа. Горестно Даниле было, хоть и не надеялся он на милость мачехи. Оставила мачеха ему наказ: сходить в лес поленьев набрать и дров наколоть. Дом большой у них был, и дров нужно было много. Пригорюнился Данила да делать было нечего, против воли мачехи не пойдёшь. Ушли мачеха и братья на бал и оставили они Данилу одного. Данила посидел, подумал да, взяв топорик жахлый, в лес пошёл. Недалеко лес от дома их был, всего пара шажков. Посмотрел Данила на деревья ближе к дому, снова подумал да и пошёл намного глубже. По дороге увязался за ним петушок Денис, весело кудахтал: «Дэн Шмальц! Дэн Шмальц», как будто историю смешную рассказывая. Слушал петушка Данила и вдруг увидел он дерево. Высокое такое, сильное. Ветви выглядели совсем новыми, от одного взгляда на него слышался запах густой смолы. Решил Данила его и порубить. Рубит, рубит его, — все никак не может. Рубит, рубит и снова не может. Петушок задорно его подбадривал, крылышками своими словно указывая, с какой силой удар должен быть. Посмотрев на петушка, Данила снова рубит, рубит — и вот у него получилось. — Зёрен я куплю тебе самых лучших, петушок, мой друго прелестный, — сказал Данила довольно, принимаясь разрубать дерево по частям. Долго Данила дерево разрубливал, долго Данила маялся да так и устал. Посмотрел Данила на солнце палящее и захотелось ему воды рудниковой. — Пеутшок-петушок, а знаешь ли ты, где тут речка ближайшая? — Дэн Шмальц, Дэн Шмальц, — радостно закудахтал петушок, в нужную сторону направляясь. Пошел за ним Данила и увидел он речку блестящую, чистую-пречистую. Обрадовался Данила, смотря на петушка. — Перья тебе старые я повыщипываю, чтобы легче тебе было, — проговорил Данила, на колени вставая да воду речную в ладони зачерпывая. Пил Данила, пил и увидел он вдруг яблочко. Яблочко красивое, темно-темно красное. Сочное, думал Данила. Призадумался он ну и решил, что лишним подкрепиться не будет. Откусил Данила кусочек, сладко ему сделалось. Петушок, постояв с минуту тихо, тревожно закудахтал: «Дэн Шмальц… Дэн Шмальц!». Но поздно уже было петушку тревожиться, упал Данила замертво. Лицо его веснушчатое побледнело, тело расслабилось. Думал петушок, думал, что же делать? Да побежал петушок в лес, искать людей проходящих. Подвернулся ему на встречу молодец в черных очках, закудахтал ему петушок, крыльями маша: «Дэн Шмальц! Дэн Шмальц!». — Я нихуя не понимаю, петушок, что тебе нужно, — сказал опешивший молодец, на петушка как на безумного смотря. Покачал головой петушок да начал он клевать молодца в ноги, чтобы в нужную сторону провести. Подошли петушок и молодец к речке, а Данила всё лежит, не дышит. Молодец увидал Данилу и опустился, чтобы пульс его проверить. — Пиздец, как он умер? А вот нехуй воду из непроверенных источников пить, — заключил молодец. Яблоко он увидел и как будто бы все понял. — Блять, вы угараете? А яблоки кто жрет подозрительные? Совсем тупой? Не понравился петушку говор такой, подбежал он к Даниле и на губы начал указывать. Молодец подумал, подумал да осенило его пуще прежнего. — Я рандомных мужиков не целую, прости, петушок, — стал отнекиваться молодец, а петушок как подпрыгнет, как собьёт очки черные с его глаз. Поморщился молодец. — Ебать как светло, твою же мать… Снова пал взор молодца на Данилу да так и обомлел он. Поразила его красота даниловых рыжих волос, черт лица его, веснушек на щеках. Передумал молодец слова свои прошлые, взял Данилу за щеки, притянул его голову к себе да поцеловал крепко-крепко. Данила сразу же румянцем покрылся, вернулась к телу его сила, глаза медленно открылись и так и уставились на спасителя своего. — Ты че творишь, сука… — с испугу проговорил Данила, отодвигаясь от молодца на несколько аршин. — А ты долбоеб просто яблоки заколдованные жрать, не видишь что ли, в какое время живем? — молодец оглянулся, нашел очки, сбитые петушком, на нос натягивая. — Да кто ж знал нахуй, я так умаялся дрова колотить, — успокоился Данила. — Чем же отплатить могу тебе я за спасение? — Это петушок меня пригнал, ему все почести, — не стал лукавить молодец, указывая на радостного петушка. — Дэн Шмальц!!! Дэн Шмальц!!! — Спасибо, дружище, дам я тебе дом добротный, чтобы на улице ты не спал, — кивнул Данила петушку. — Но если хочешь мне отплатить… Ты ничего такой, красивый. Губы у тебя мягкие, давай еще один поцелуй? — заговорил молодец, сладко улыбаясь, на данилино лицо поглядывая. — Звать-то тебя как, спаситель хуев? — Руслан, — гордо произнес молодец, ближе к Даниле подбираясь. — Ну давай, Руслан. Надеюсь, ты в этом хорош. И поцеловались молодцы ещё раз, а затем еще раз. И помог Руслан Даниле дрова до дома донести, и петушок им помогал, подбадривая своим кудахтаньем: «Дэн Шмальц!». И просидели за разговором молодцы у крыльца дома мачехи Данилы до самого прихода домочадцев. Мачеха принялась бранить Данилу, братья это подхватили. Но добрый молодец Руслан как встал перед Данилой, как обматерил их на чем свет носит да забрал Данилу с собой во дворец. И про петушка Дениса они не забыли. — Славушка-Славушка, а что потом? — Пожениться они решили. Свадьба скоро будет, пир на весь мир. Жить им да жить долго и счастливо, — заключил пес Слава, устало вздыхая и откладывая пряжу. — Славушка-Славушка, постой… Но откуда же у тебя тогда пряжа? Тебя же не было в истории! — недоумевала лисичка, уши свои приподняв. — А я её в том лесу вместе с яблоком нашёл. Оставил у речки, не понравилось оно мне. Подумал, подумал, вернуться решил да как увидел эту картину, так на душе мне стало тепло и весело. И мир мне любимым стал, — смахнул слезу пёс Слава. — Умеешь же ты истории рассказывать! — довольно заключила лисичка. Только позвали лисичку со стороны братья и сестры ее, попрощалась она со Славой да убежала по своим делам. И было всё хорошо. И пир потом устроился на весь мир. Клятву Руслан дал оберегать Данилу, баловать его и любить. И Данила пообещал оберегать Руслана, баловать и любить. И петушок Денис всем пиво раздавал, с гостями много болтал. И пес Слава там был. И машина полицейская подъехала. И пир потом у здания суда продолжился. И жили все долго и счастливо.