Mon ange

      Вообще-то, Адам терпеть не мог однополые отношения, что уж говорить о браках. Спорил в верховном суде до усрачки, но печать напротив положения «одобрено», всё же, была поставлена. Теперь вся эта голубизна была, скажем так, легальной. И ладно геи, к ним у Адама вообще претензий никогда не было. Пусть ебутся друг с другом, ему больше телок достанется. Честно говоря, он не вполне понимал, почему большинство земных гомофобов критичнее относились именно к отношениям между мужчинами. Им что, жалко, что ли? Но лесбиянки… Лесбиянки — это зло, уж поверьте старому, матерому ангелу. Когда соглашаются на тройничек — это здорово, но кто дает вам гарантии, что они не объединятся против вас? И вот в один прекрасный день им уже не нужен какой-то мужской член в их прекрасном нежном соитии. И шел ты, уважаемый господин с Y-хромосомой, нахуй.       Иногда Адам видел её на пляже. Он все знал, о, никто кроме Всевышнего не обладал информацией об этих двоих больше, чем он. Глядел на развивающиеся на ветру длинные пепельные локоны и от гнева стирал зубы в крошку. Ничего больше он не мог поделать.       Лилит глядит сквозь темные очки на заходящее солнце, допивая свой безалкогольный мохито. Она и забыла, когда в последний раз пробовала что-то спиртное. И желания на самом-то деле не было. У неё уже имелось что-то покрепче любой выпивки. Во всяком случае, разум пьянило точно так же, и танцевать от счастья хотелось, и петь, и делать безрассудные вещи. Чем не красное полусладкое?       На бледное лицо падает тень, не давая лучам обласкать кожу напоследок. Лилит чуть спускает очки, встречаясь взглядом с чужими алыми глазами. Ева смешливо улыбается, удобно присаживаясь на колени демонессы и медленно оглаживая ладонью её плечи.       Кокетка. Чародейка.       Ева строит глазки, хлопая пушистыми ресницами и болтая в воздухе тоненькими ножками. На её алой матовой коже рассыпаны белые веснушки: они прячутся на щеках, на носу, на узкой спине и красивых полных бедрах. Лилит пробирается под почти прозрачную пляжную юбку и чувственно проводит пальцами по этим самым бедрам. Не улыбается, задрав подбородок и внимательно наблюдая за девушкой, возвышающейся над ней, по-кошачьи узкими зрачками. — Ты что-то хотела, ma chère?       Ева закусывает губу и наматывает на палец прядь светлых вьющихся локонов. Голубые глаза сверкают хитрецой и наслаждением. — Обожаю, когда ты такая, — Ева наклоняется и выдыхает в самые губы. Лилит не выдерживает и усмехается, нежно оглаживая чужую мягкую щеку. — Какая?       Девушка задумчиво мычит: — М-м-м… Серьезная. Величавая. Шикарная, — она проводит языком по губам, слизывая черную помаду, и заглядывает в глубину серых глаз, — Моя королева.       Лилит хищно прищуривается, делая глоток из бокала и ни на минуту не разрывая зрительный контакт. — Тогда почему ты ещё не на коленях?       Адам краснеет до кончиков ушей. Не поймите неправильно, он миллион раз видел лесбийское порно, но когда ты подсматриваешь за женщиной, которая может стереть тебя в порошок, становится не по себе. Особенно, когда в данный момент она собирается трахнуть твою бывшую. Или это его бывшая собирается трахнуть Лилит? Черт, ебаные лесбухи, Адам окончательно во всем запутался.       Он прячется за какой-то пальмой, закрыв глаза руками. До слуха доносятся глубокие протяжные стоны. Они не прекращаются, только учащаются вместе с тихим хлюпаньем. Спустя время к стонам добавляется приглушенное блаженное мычание, и голос королевы сбивается. Адам не выдерживает и сквозь пальцы выглядывает в сторону пляжа.       Лилит держит Еву за невысокие толстые рожки, помогая набрать нужный темп. Стройные лодыжки широко разведены в стороны, одной рукой женщина иногда берет с подлокотника свой мохито, чтобы справиться с жаждой, а иногда похвально гладит падшую по волосам. Ева активно двигает головой (она что, сожрать её там пытается?!), а когда слышит короткий вскрик, отстраняется, сыто облизываясь и нахально глядя снизу вверх. Лилит наклоняется, подхватывая девушку на руки и самостоятельно усаживая её себе на колени. Медленно облизывает её щеку, поглядывая в озорные красные глаза, а потом трепетно целует Еву туда же. — Я не должна тут быть, ты же знаешь? — падшая обнимает Лилит за шею, снова весело качая ногами над песком. Та водит руками по узкой талии, охлаждая горячее тело. — Я не позволю выгнать божье создание из рая, mon ange. Ты будешь здесь столько, сколько я захочу. — Но ты ведь тоже не ангел, — Ева лукаво щурится. — Верно, — Лилит клыкасто скалится, — Но от этого даже проще.