История леди Марии

Большая часть гостиничной комнаты была покрыта абсолютным мраком, сквозь который не было видно ни входной двери, ни узкой и жёсткой кровати, ни маленькой тумбы рядом с ней. Даже луна за окном была закрыта плотными облаками, а улицы огромного города освещали лишь редкие фонари, самые дальние из которых напоминали горящие глаза Зверей, жаждущих наброситься на свою жертву. Тусклый огонь в ручной лампе освещал лишь небольшую часть стола, на которой перед Марией лежал небольшой пергамент. Это было письмо, полученное Охотницей накануне. “Здравствуй, Мария. Надеюсь, ты получишь это письмо как можно скорее, ведь дело, о котором я хочу тебе рассказать не терпит отлагательств. Не так давно наш наставник Герман, вместе с ещё несколькими Охотниками, отправился на важное дело в Рыбацкой деревне, о которой уже давно ходило множество слухов. Сути дела я не знаю, но раз в нём оказались замешаны Охотники… Через некоторое время после этого до меня дошла информация, что всё в той же Рыбацкой деревне произошло нечто ужасное, и обвинили во всём группу Охотников. Думаю, это не совпадение. Я отправляюсь в эту Рыбацкую деревню сразу же, как закончу с письмом тебе, но раз изначально речь шла о деле, где понадобилась целая группа Охотников, я вынужден попросить тебя о помощи. Если повезёт, встретимся уже на месте. Брейт” Отложив жёсткий пергамент к лампе, Мария скрепила пальцы в замок, оперевшись локтями о стол и уткнувшись бледным лбом в свои ладони. – Герман… Куда же на этот раз завела Вас Охота… - тихо прошептала девушка себе под нос. Просидев несколько секунд без единого движения, Охотница отодвинула деревянный стул, в котором сидела, от стола и спешно поднялась. Пытаться строить какие-то теории по поводу произошедшего не было ни времени, ни смысла – Звери, Охотники, и особенно те, кто стоят за теми и другими, абсолютно непредсказуемы. Единственным верным способом узнать обо всём случившимся, и по возможности предотвратить дальнейшие кошмары, - это отправиться на место происшествия, что и намеревалась сделать Мария немедленно. Снова взяв письмо от Брейта, девушка поднесла его одним уголком к пламени свечи, наблюдая, как пламя постепенно поглощает бумагу, превращая её в пепел. Мария давно не чувствовала боли от огня. Когда же от пергамента осталась лишь горстка серого порошка и маленький потемневший уголок, Охотница сделала лёгкое движение пальцами, стряхивая с них остатки письма, и потянулась за своим излюбленным клинком Ракуйо, который всё это время стоял у стола. Лезвие отделяемого кинжала мимолётно отразило в себе тусклый свет лампы, после чего Мария повесила клинок на пояс, укрыв ножны под длинным кожаным плащом, и наклонилась к лампе, тихо задув единственный источник света в комнате. *** Путь до Рыбацкой деревни оказался немного короче, чем ожидала Мария – она располагалась на морском побережье, а самым близким крупным городом был Ярнам. Однако, обычно ни жители самого Ярнама, ни охотники, до этого не посещали Деревню, а может быть об этом просто никто и не знал. Ходили слухи, что жители деревни сами время от времени посещали Ярнам, а точнее Университет Бюргенверт, но и этому не было никаких весомых подтверждений. Когда Мария приблизилась к Рыбацкой деревне на достаточное расстояние, она сразу же обратила внимание на то, как она похожа и отлична одновременно от привычных поселений: дома совершенно точно были людскими, однако основания их где-то на четверть, а где-то и больше чем наполовину, уходили в вязкую почву, похожую больше на ил; прогнившие насквозь стены были покрыты множеством растительных образований, некоторые из которых и вовсе казались живыми, а илистую почву покрывал водяной слой, полностью охватывающий ступни Охотницы – благо, высокие кожаные сапоги не пропускали влагу. За одним из домов послышались странные звуки, похожие на смесь чавканья, бульканья и невнятного бормотания, а после из-за него показалось существо, похожее различными частями тела на человека и амфибий. Ростом оно было примерно по плечи Марии, его голова, плечи и руки скрывались за плотной чёрно-белой тканью с редкими кровавыми пятнами, через центральный разрез или разрыв в которой было видно его тощее и бледное тело, покрытое прозрачной слизью. Оно передвигалось медленно, с трудом переставляя дрожащие конечности. – Бюргенверт… Бюргенверт… - тихо, но с неизмеримой ненавистью бормотал гуманоид. – Богохульные убийцы… Изверги, одуревшие от крови… Мария не двигалась с места, положив одну руку на округлую гарду Ракуйо и продолжая наблюдать за существом, пока оно приближалось к ней. От столь неизведанного места можно было ожидать чего угодно и нельзя было ослаблять бдительность ни на секунду. – Искупление для грешников… Гневом Матери Кос… Милосердие для бедного, сморщенного дитя… Хотя существо и двигалось достаточно медленно, Охотнице показалось, что оно приблизилось к ней куда быстрее, чем должно было. Мария вытянула свободную руку перед собой в останавливающем жесте и существо остановилось прямо перед ней. Замерев на несколько секунд, оно глубоко вдохнуло с протяжным хрипом и подняло голову на девушку. – Смилуйся, пожалуйста… - тяжело протянуло существо, и Охотница почувствовала его смрадное дыхание. Отвратный запах ила и тины сразу вызвал ассоциацию этого существа с утопленником. – Кто Вы? – Мария неотрывно смотрела на гуманоида. Существо не ответило. – Где Охотники, которые прибыли сюда до меня? Гуманоид снова захрипел, опустил голову и начал медленно обходить девушку справа. – Искупление для грешников… - продолжил хриплый голос, не обратив внимание на вопрос Охотницы. – Наложи проклятье крови на них, их детей и детей их детей во веки веков. Всякое греховное рождение ввергнет каждого ребёнка в пучину страданий. Всё тело и все чувства Марии мгновенно напряглись до предела, словно теперь перед ней стоял одно из самых опасных чудовищ, с какими только встречались Охотники. Несмотря на то, что за плечами у неё было множество ужасов, от которых любой простой человек сойдёт с ума или вовсе умрёт, и ничуть не меньше чудовищ, последние слова этого, казалось, полуживого существа заставили её испытать чувство, отдалённо напоминающее страх. Она не знала этого чувства никогда раньше, но просьба о проклятье была наполнена такой ненавистью, что её энергетика стала подобна всепоглощающему тайфуну. И всё же проявившийся страх не был весомым поводом задерживаться на одном месте, или тем более отступать, поэтому Мария двинулась дальше – вглубь деревни. Она не питала никаких надежд по поводу того, что может приключиться с ней в этом месте, поэтому даже полное отсутствие информации о потенциальной опасности или происшествии с Охотниками, не стали бы даже потенциальными препятствиями. Поселение было усеяно безжизненными телами гуманоидных амфибий. Какие-то из них были больше похожими на подводных жителей, другие всё ещё большей частью напоминали людей, но сейчас их всех объединяла одна черта – изувеченные черепа, или то что когда-то ими было. В каждом из них было множество отверстий различного диаметра, царапин и трещин, как будто над ними проводили множественные эксперименты или пытки. – Бюргенверт, - прошептала Мария, осматривая одно из наиболее сохранившихся тел. – Так вот в чём здесь дело. В голове Охотницы постепенно начала складываться цельная картина: Жители этой деревни, которые приходили в Бюргенверт, со временем очень заинтересовали учёных, почему они и отправились в деревню лично, взяв в качестве охраны отряд опытных Охотников. Однако, Бюргенверт никогда и ничего не делает исключительно из интереса, и в данном случае доказательством являлись останки местных жителей. Учёные института искали в них Глаза – некое явление, которое, как верят в Бюргенверте, приближает к просветлению. Но даже в этой, казалось бы, полностью логичной картине произошедшего не хватало необходимых деталей: Бюргенверт ищет глаза лишь в тех, кто приближается к Великим – сверхъестественным существам, которым поклоняются и сами учёные института и большая часть жителей Ярнама. Почему тогда мишенями стали жители Рыбацкой деревни? И если виной всем Бюргенверт, то почему обвинили именно Охотников? Мысли Марии прервал истошный вопль, донёсшийся из глубины поселения. Похоже, ещё не все местные жители вымерли… Охотница не стала медлить ни мгновения и побежала на звук, сорвавшись с места подобно ветру. Через несколько секунд вопль повторился. Он раздавался из небольшого, но довольно хорошо сохранившегося дома, который как назло стоял к Марии той стороной, с которой было лишь небольшое оконце. Времени на поиск обхода не было – Охотница быстро выбила оконную раму локтем, забросила внутрь Ракуйо, и сама запрыгнула следом. Сгруппировавшись, она сделала короткий кувырок по усеянному раковинами и другими наростами полу, подхватила своё оружие и сразу же выпрямилась. Перед Марией было три худощавые мужчины в длинных плащах и высоких цилиндрических шляпах с разным оружием в руках – один с тяжёлым раскладным тесаком, второй с тяжёлым гремучим молотом наперевес, а третий с так называемым саифом и пронзающим ружьём во второй руке. Последний был самым неприятным потенциальным противником для вмешавшейся Марии, ведь при столкновении с ним будет необходимо не только наблюдать за атаками рукопашного оружия, но и быть готовой в любой момент уклониться от коварного выстрела из ружья. Охотники с тихими хрипами обернулись на внезапно появившуюся Марию и она заметила, что ими окружен ещё живой житель деревни, свернувшийся в комок у стены подобно забитому ребёнку. Глаза Охотников полыхали ярким багровым цветом, что лучше любых слов говорило об их невменяемости в данный момент. “Изверги, одуревшие от крови…” – видимо, вот кого подразумевал гуманоид, покидающий деревню. Раздался выстрел, его звук был отражён насквозь мокрыми стенами маленькой комнаты и на секунду оглушил Марию, но это не помешало ей уклониться от пули. Серебряный шарик с тихим свистом пролетел мимо головы девушки, и обезумевшие Охотники все разом ринулись на неё. Первым атаковал тот, что был вооружён Убийцей чудовищ – нажав на маленький рычажок у основания рукояти тесака, он разложил его в длинный хлыст с лезвиями и сделал широкий замах. Острые сегменты на мощном тросе рассекли воздух, однако маленький размер помещения сыграл с Охотником злую шутку и одно из лезвий крепко врезалось в деревянную стену, заставив своего владельца потерять равновесие, чем и воспользовалась Мария. Разделив Ракуйо на две части – длинную саблю с защитой для рук и круглой гардой, и кинжал длиной примерно вполовину первого клинка – Охотница резким рывком попала сбила противника с ног и разрубила трос Убийцы чудовищ во время движения, чем оставила Охотника без оружия. Второй Охотник звучно щёлкнул витиеватым рычагом над ударной частью своего Гремучего молота и набольшая домна вспыхнула ярким пламенем. Занеся оружие за голову, Охотник издал громкий рёв и попытался атаковать Марию, но она была куда быстрее тяжёлого молота, которым пусть и управляли сильные руки. Отойдя влево с линии атаки, девушка попыталась отклонить молот в другую сторону с помощью своей сабли, но у второго Охотника ощущение баланса было куда лучше, чем у первого, из-за чего действие Марии оказалось бесполезным. Тяжёлая ударная часть с грохотом приземлилась на голову первого Охотника, раздробив её в месиво из крови, осколков кости и внутренностей. А пока владелец молота не успел сделать новый замах, Мария нанесла несколько точных, но не смертельных атак своими клинками – два по обратной стороне колен и два по рукам Охотника - что заставило его выронить оружие и рухнуть на четвереньки. Невредимым оставался лишь Охотник с саифом и пронзающим ружьём, который через секунду после ранения своего союзника снова попытался попасть в девушку выстрелом, но и эта попытка не увенчалась успехом – Мария слегка повернула корпус, и пуля просвистела перед её грудью, слегка задев обычно белоснежный воротник-жабо, который теперь был весь в грязи и мерзкой серо-зелёной слизи. Видимо поняв, что полагаться на дальнобойное оружие в бою с Охотницей не стоит, мужчина ринулся в ближний бой. Широкий замах саифом должен был перейти в тяжёлый удар, но Мария снова опередила своего противника – рывком она двинулась навстречу Охотнику, а когда оказалась на достаточно близком расстоянии, нанесла удар ему в лицо шестигранным навершием сабли. Под действием силы своего движения и встречной силы удара, Охотник за секунду рухнул на пол, проломив крепкой спиной несколько прогнивших досок и выронив оружие из обеих рук. – Что здесь произошло? – Мария соединила Ракуйо обратно в один двухсторонний клинок и подняла ружьё, поставив ногу на грудь Охотника и глядя ему в глаза сверху вниз. – Почему вы напали на это существо? Мужчина в ответ лишь озлобленно зарычал, подобно зверю. – Отвечай, - спокойно отчеканила девушка и приставила дуло ружья ко лбу Охотника. Около минуты они молча смотрели друг другу в глаза. Пересечение взглядов холодных серых очей и полыхающих неумолимой яростью глазищ не разрывалось ни на мгновение. Марии даже показалось, что среди волн этого кровавого безумия мелькнуло нечто вроде мольбы о помощи, но это ощущение было лишь мимолётностью, которая, скорее всего, была связана с желанием девушки привести Охотников в чувства вместо их убийства. Краем глаза Мария заметила, как Охотник медленно потянулся левой рукой за саифом, усмехнулась, и нажала на спусковой крючок ружья. Звериный рык был заглушён выстрелом, потом и вовсе стих, а девушка перевела ружьё на затылок того Охотника, который всё это время стоял на четвереньках и нажала на крючок второй раз. Когда же лёгкий пороховой дым рассеялся, она отбросила ружьё в сторону, вернула Ракуйо в ножны и подошла к гуманоиду, который теперь ещё сильнее сжался и стал похож на большой округлый сгусток тёмной слизи. – Всё закончилось, - попыталась Мария успокоить существо и присела перед ним. Гуманоид весь трясся, распространяя некое подобие лёгких волн по своему скользкому покрытию, но через несколько секунд всё же начал разжиматься и из-под серой слизи показались бледные конечности. Существо вытянуло худую руку, выпрямив один палец в направлении выхода из дома, который был по левую сторону от Охотницы. – Гневом Матери Кос… Покарай безумцев, что осквернили нас… – Где эти безумцы? – Побережье… Мария впервые за время пребывания в деревне услышала ответ, который нёс в себе хоть сколько-нибудь точную информацию, а не являлся проклятьями или пересказами того, что случилось в самых смутных деталях. “Возможно, Герман и учёные Бюргенверта до сих пор там” – пронеслось в голове Охотницы и она спешно покинула хижину, оставив существо в покое. Дорожек в деревне было не так много, чтобы в них можно было заблудиться, а основная – самая широкая – и вовсе одна. Поначалу она выводила на подобие небольшой площади с колодцем, на которой по левую сторону начинался довольно высокий утёс. Дальнейшая тропа вглубь деревни тоже пролегала вверх между скалами, а дома теперь располагались всё реже, но одна деталь оставалась неизменной – множество безжизненных тел местных жителей. Больше Мария не слышала ничего, что могло бы намекнуть на присутствие обезумевших Охотников в других домах или на улицах. Лишь изредка с разных сторон раздавались тихие звуки, похожие то на бульканье, то на чавканье. Мария сосредоточилась на своих очередных догадках на счёт данного места и всего здесь произошедшего, продолжая молча идти вперёд: Живые жители деревни постоянно упоминают некую Матерь Кос, которая явно является для них божеством. Возможно, она – одна из Великих, и именно ей заинтересовался Бюргенверт. Настолько, что интерес учёных начал очень тесно граничить с безрассудством, подтолкнувшим их к убийству Кос руками Охотников, после чего те впали в кровавое бешенство и начали творить бесчинства по всей деревне. Такая версия объясняла и интерес Бюргенверта к рыбацкой деревне, и безумие Охотников, и то, почему гуманоид у входа в деревню назвал их “богохульными убийцами”. Девушка настолько глубоко ушла в свои размышления, что даже не обращала внимание на дорогу, которая со временем сменилась на широкие крыши рыбацких хижин с узкими и достаточно скользкими от воды мостиками между ними, а потом свернула в небольшое полуразрушенное здание. Оказавшись внутри него, Мария остановилась и осмотрелась вокруг: помимо того входа, через который вошла охотница, присутствовало 2 других – один вёл в небольшую круглую комнату с такой же круглой плитой в центре пола, очевидно, активирующей лифт, а за другим был пологий спуск, уходящий куда-то вглубь скал. – На лифте всегда можно будет быстрее вернуться, если он ведёт не туда, - пожала плечами Мария и вошла в левую дверь, ведущую в лифт. Плита плавно погрузилась в пол под весом Охотницы, послышался звук ускоряющихся шестерней и цепей, и лифт заспешил вниз. Не прошло и минуты, как каменная платформа плавно остановилась в огромной пещере. Мария осмотрелась: стены состояли из какой-то крайне странной породы синеватого цвета, на потолке в некоторых местах виднелись аморфные отростки, чем-то отдалённо напоминающие щупальца осьминогов, а большая часть пола была залита водой. В пещере было множество видимых разветвлений, в которых вполне можно было заблудиться, и Охотница уже хотела возвращаться, как её левой щеки коснулся лёгкий порыв ветра. Девушка повернулась, слегка втянула воздух носом, и почувствовав отчётливый запах морской соли направилась вперёд. Видимость была плохая, даже для глаза Охотника, но Мария смогла найти нужный тоннель и вскоре его издалека начал озарять дневной свет. Тогда девушка смогла увидеть следы крови под своими ногами и множественные следы от подошв, принадлежащих по меньшей мере шести парам ног. А свернув через несколько шагов левее она заметила знакомую одежду на фигуре, сидящей у стены тоннеля, держась рукой за потемневший бок кожаного плаща. Охотник ещё дышал и, видимо, услышав шаги, поднял голову: лицо его частично было залито кровью, а на одном глазу красовалась тряпичная повязка пепельного цвета. – Мария… - прохрипел Охотник и слегка улыбнулся. – Брейт! – девушка поспешила к нему и присела рядом, намереваясь оказать помощь. – Не лучшее место для встречи, а? – усмехнулся Брейт и прокашлялся, оставив на перчатке багровые сгустки. – Особенно для последней… – Не болтай. Мария убрала руку Охотника с его бока и распахнула его плащ. От увиденного у неё ёкнуло сердце: рана на боку была далеко не единственной – всё тело Брейта было испещрено глубокими резаными и колотыми ранами, а на земле под плащом скопилась огромная лужа крови. – Как видишь, Герман всё ещё великолепно управляется со своим Погребальным клинком, - с такой же усмешкой прохрипел он. Видимо, раны уже не причиняли ему почти никакой боли, но нормально говорить вполне мешали. – Это сделал Герман? Но почему?! – Он поддался безумию… Но не так сильно, как другие Охотники… А ещё этот учёный… – Кто-то из Бюргенверта? – Не знаю, - Брейт снова прокашлялся, прикрывая рот ладонью. – Он запудрил Герману мозг и они собираются зачем-то выпотрошить Великого… – Кос… – Да… Кажется, так они её называли… На нескольку секунд между Охотниками воцарилась тишина. Мария просто не хотела ничего говорить, как и не хотела верить в то, что её лучший друг и товарищ в скором времени умрёт от ран, нанесённых их общим учителем. А Брейт… – “Мы рождаемся из крови, воспитываемся кровью, погибаем от крови” – кажется, именно так описывал нашу Мастер Виллем, да? – Мастер Виллем, - процедила сквозь зубы Мария и посмотрела Брейту в глаза. – Как в такой ты можешь повторять слова ублюдка, из-за помешанности которого всё и случилось? – Уже неважно, из-за кого и как это случилось, - Охотник перехватил пистолет, который держал во второй руке, за ствол и протянул его Марии. – Гораздо важнее кто и как всё это закончит. – Нет, Брейт, - Мария поднялась на ноги. – Я этого не сделаю. – Это не только для меня. Будь добра, прострели этому учёному голову из моей “Эвелины”. Мария молча смотрела на Брейта похолодевшими глазами. За всё время она истребила немереное количество чудовищ, победа над которыми могла стоить жизни при малейшей ошибке, но даже ей становилось не по себе от одной лишь мысли об убийстве друга. Пустить пулю в голову человека, с которым столько раз сражались спина к спине, пусть и для облегчения его страданий… – Давай же. Чем дольше ты медлишь, тем больше времени есть у Германа и этого учёного. Девушка протянула левую руку, взялась за рукоять “Эвелины”. – Только попробуй попасть в кошмар, - грозно отчеканила она, направив дуло на голову Охотника и отведя взгляд в сторону. – Найдёшь меня там и прикончишь ещё раз? – улыбнулся Брейт и закрыл глаза. Ответа не последовало. Несколько секунд вокруг них снова царила тишина, даже тихо завывавший в туннелях ветер улёгся, потом щелчок спускового крючка и короткий оглушительный выстрел, разразившийся гулким эхом в стенах пещеры. Пусть за этим эхом и не было слышно, как тело Брейта распыляется на миллионы невидимых частиц, Мария знала этот звук слишком хорошо и слышала его внутри собственного разума. – Только попробуй попасть в Кошмар, - повторила девушка шёпотом и направилась вперёд по тоннелю, который совсем скоро вывел её на округлое побережье, по границе которого шёл высокий скалистый гребень. На берегу моря, подобно выброшенной прибоем медузе, лежало огромное бледное существо, большая часть тела которого не было похоже ни на что, знакомое Марии.