I wanna ruin our friendship...

      Из замка Байерс доносится веселый смех двух лучших друзей, пришедших туда теплым летним днём, чтобы поесть мороженое, почитать комиксы и побыть наедине. Близился вечер, солнце уже не так сильно припекало, температура воздуха становилась всё более комфортной.       — Смотри, ха-ха, у него одна половина лица на левой странице разворота, а вторая на правой! Он такой смешной! — заглянув в этот комикс, Майк покатился со смеху, пока Уилл пытался разгладить его, чтобы лицо персонажа не выглядело так убого. — У него теперь нос кривой, ты погляди. Прямо как макароны!       Только в замке Байерс оба могли чувствовать себя настолько комфортно, чтобы смеяться во весь голос, или же кататься по полу после хорошо рассказанного анекдота.       — В следующий раз я принесу больше мороженого, хотя сейчас уже не так жарко. Сколько времени? — брюнет, развалившись на горе подушек и одеял, закинул ногу на ногу и уставился в потолок.       — Половина седьмого. Кстати, спасибо, что принес сюда свои старые подушки и все такое. Теперь здесь намного удобнее. Ой, я только сейчас заметил это постельное белье. Помнишь, оно было на том пледе, который был дверью в твоем домике из стульев? — именно этот пестрый пододеяльник запомнился Уиллу в день их самой большой ссоры, когда он самолично почти что разрушил домик на своем заднем дворе.       — Да, помню его, а еще помню тот день. Такое ощущение, что у меня до сих пор есть синяк на руке от того, что я встал между тобой и домиком, когда ты замахивался битой. — Майк улыбается, пока шатен берет его руку в свои, начиная заботливо, с беспокойством ее рассматривать.       — Прости за то, что я тогда чуть не прибил тебя битой... — такое миловидное, виноватое, слегка румяное лицо всегда заводит Уилера. Ему тут же хочется посмотреть в большие, бликующие на солнце, яркие карие глазки и утонуть в них.       — Всё в порядке. Кстати, ты вот упомянул нашу ссору тогда... С того момента я стал часто думать кое о чем, думаю, нам нужно поговорить. И это серьезно. — Уилл всегда боялся серьезных разговоров, начиная буквально с самого детства. Улыбка медленно сползла с его лица, а сам он принял сидячее положение, понимая, что Майк смотрит немного ниже его глаз, на губы. На деле Уилер лишь любовался ими, но тот подумал, что его лучший друг попросту не хочет встречаться с ним взглядом.       — Так... Я тебя слушаю. — с момента «ссоры под дождем» прошло около двух лет. Она быстро забылась, поскольку Уилер в кратчайшие сроки загладил вину и не позволил ему на эмоциях уничтожить замок Байерс, за что шатен был ему бесконечно благодарен, но те слова часто отскакивали эхом в мыслях Уилла. И это эхо было болезненным.       — Меня с того дня начали посещать очень странные мысли, и я принял решение, что хочу разрушить нашу дружбу, ведь... — мир Уилла Байерса остановился. Разлетелся в щепки. Нет. Как Майк, его самый лучший друг на свете, вообще мог такое сказать? Он, должно быть шутит, такого не может быть!       Стадия отрицания в момент окутала парня, внутри начало неприятно тянуть. Ребра сжались, кровь стала циркулировать намного быстрее, из-за чего у него многократно участилось сердцебиение, всё вокруг застыло. Его взгляд отправил в мозг слабеющие импульсы, заставляя глаза слегка намокнуть. Частое моргание позволило нескольким слезинкам слепить вместе густые ресницы, собирая их в пучки.       На деле Уилл был готов разрыдаться, пусть он и видел, что Уилер хотел продолжить. Раз эта фраза была такой ужасной, разве может быть после неё что-то лучше? Но почему хочет прекратить общение? Он раскусил его? Узнал его главный секрет? Как? Откуда? От кого? Слишком мало времени на раздумья. И нельзя убежать от этого взгляда в свой домик на заднем дворе, он уже здесь, и именно здесь, в настолько родном месте, происходит, кажется, самое отвратительное событие в жизни Уилла.       — Уилл? Всё нормально? — касаясь щеки шатена своей теплой ладонью, Уилер чувствует, что юноша льнет к нему, словно уличный кот, а после накрывает его руку своей, будто желая насладиться такими теплыми прикосновениями в последний раз.       — Да, я слушаю тебя. Ты хочешь разрушить нашу дружбу, ведь... — но Байерса с дрожащим голосом резко перебили, хотя тот ещё не успел высказать свои догадки.       — Я считаю, что вместо этого мы должны начать встречаться. — Майк выглядит уверенным, пока не замечает недоумение на лице Байерса. Его только что перекинули солнышком на эмоциональных качелях, ему нужно время, чтобы оправиться, а брюнет начал оправдываться. — Я просто заметил, как ты на меня смотришь, и там, знаешь, пытаешься как-то прикоснуться, все такое, — его рука все еще находилась у шатена на щеке, — Так что я подумал, что ты испытываешь ко мне какие-то чувства, но я не думал о том, что я возможно не прав и... — в этот раз уже Уилл перебил Майка: схватившись руками за ворот его рубашки поло, притянул брюнета к себе.       Он сделал это настолько резко, что они ударились зубами, но всё же поцеловались. Шатен стал жадно кусать его губы, наплывать на них, надеясь, что сам Майк проявит инициативу, что он и сделал. Свободной рукой юноша чуть толкнул его вперед, меняя положение тела и полноценно нависая над Байерсом. Длинные локоны его лакричных волос иногда щекотали миловидное личико, отчего сам Уилл смеялся в поцелуй, получая теплую улыбку в ответ. Непослушные руки брюнета гуляли по чужому телу, изучали изгибы, не стеснялись поглаживать определенные места, пытаясь заползти под резинку шорт, или же рукав футболки. Шатен выгнулся, словно дуга, отчего Майку удалось просунуть правую руку к его лопаткам, чтобы прижаться к юноше вплотную. Звуки поцелуев, тихий смех и некая возня сейчас не могли никого потревожить. Они были далеко от других, наедине с собой, в безопасности.       Левой рукой Уилер медленно провел по правой ноге Байерса, подбираясь сперва к ляжке, а затем имея наглость протолкнуть руку чуть глубже, обволакивая своими прикосновениями его ягодицу. Стоило только горячей руке коснуться его бедра, пролезая кончиками пальцев под край боксеров, как Уилл тут же вздохнул в поцелуй и распахнул глаза, чувствуя, как внутри всё сводит и крутит, и в особенности тянет внизу живота. Тут же отодвинув свой пах от Майка, он все же подается вперед, садясь напротив и оставляя рваные поцелуи на всем веснушчатом лице, держась при этом за его голову.       От переизбытка чувств хотелось рвать и метать, но сейчас главенствовало удивление, возбуждение и злость:       — Придурок... Майк, ты идиот. — эти фразы выглядели нелепо, ведь шатен целовал его, ощущая, что они сливаются в единое целое, когда брюнет кладет руки ему на талию и гладит бедра.       — Я? И почему же? — легкий смешок срывается с покрасневших от поцелуев уст. Облизнув губы, Уилер пытается углубить поцелуй, на что Байерс охотно соглашается, в перерывах между слиянием пытаясь закончить мысль.       — Идиотская формулировка. Ты... — напоследок он прикусывает губу Майка так, что оттуда начинает идти кровь. Глазки юноши округляются, после чего он робко отползает назад. — Извини! — Уилл еще никогда не выглядел так мило, как сейчас. Будто кролик, уснувший мордочкой в клубнике.       — Зато если меня спросят, я скажу, что принадлежу тебе, и поэтому ты прокусил мне губу. — улыбающийся, ни о чем не переживающий Уилер кладет голову на грудь шатена, ощущая, как она вздымается, а сердце внутри отбивает свой бешеный ритм. — Я не знал, как сказать об этом. Я пытался накидать пару вариантов, но ничего не лезло в голову, ведь она была занята тобой, Уилл. — от этих слов ему сорвало башню, тот самый клубничный оттенок затек на лицо, словно сироп или джем, делая воздух липким, а уши и щеки красными.       — Я согласен встречаться с тобой, но никогда больше не смей меня так пугать, понял? — Байерс повалил его на бок и прижался к широкой груди. Уже стемнело, потому становилось холоднее. Брюнет лишь накинул на его плечи свою кофту, ласково поправляя её так, чтобы рукава не залезали на лицо или не щекотали ему шею. Уиллу хотелось сказать невероятно много. О своей любви, о чувствах, о зарождении этой самой влюбленности, но потихоньку начинали стрекотать сверчки, что убаюкивало его, заставляя слегка прикрыть глаза рядом с любимым человеком.       — Понял. Если хочешь поцеловаться ещё раз, можем сделать это сейчас. — пунцовые губы расплываются в улыбке-ухмылке, но переступая через свою «обиду и гордость», Уилл придвигается ближе.