No_Name

      Я вошёл в неё сзади, накрутив на кулак её длинные, розовые волосы. Сакура застонала. Я притянул её ближе к себе, заставляя прогибаться в пояснице. Сейчас она испытывала боль и наслаждение. Я был немного груб с ней, но Сакуре это нравилось. Её сладкие стоны возбуждали меня сильнее. Я не знаю, сколько уже раз брал её в этой позе и во многих других, но каждый раз был как будто бы первым. Я не мог насытиться ею. Она сводила меня с ума, как ни одна девушка, что были у меня до неё.       Резко двигаюсь в ней и при каждом толчке получаю в ответ её страстный стон удовольствия. Прижимаю Сакуру к себе ещё теснее, наматывая на кулак её волосы, а второй рукой ласкаю её клитор. Стоны девушки переходят в крики наслаждения. Я чувствую через тонкий слой латекса на моём члене, как сильно она течёт, какая она влажная внутри. Это срывает мне нахрен контроль. Я двигаюсь ещё резче и быстрее. К её крикам присоединяется моё рычание. Она так сильно сжимает мой член внутри себя, что я кончаю. Оргазм настолько яркий, что на несколько секунд оглушает меня. Я чувствую, как содрогнулось её тело в экстазе и она закричала, вторя моему рычанию. Вся моя сперма осталась в презике, хотя я больше люблю, когда она остаётся внутри Сакуры. Иногда мы занимаемся сексом без гандонов, в «безопасные» дни, и кайфа от этого намного больше. Тогда я могу кончать внутрь Сакуры, но при этом я не боюсь киндер сюрприза через девять месяцев — Сакура не хочет ни детей, ни отношений. Наши перепихоны её вполне устраивают. Сейчас она растянулась на кровати, как сытая кошка, и учащённо дышала. На неё нашло какое-то бешенство матки — мы трахались уже трижды за ночь. Я не спрашиваю причины этого сексуального безумия, ведь мне тоже заебись. Все в плюсе.       После секса мне всегда дико хочется курить. Я потянулся за сигаретами и зажигалкой, когда она тихо произнесла:       — Сегодня наша последняя ночь.       На мгновение я замер. Что она сейчас сказала?       — Почему? — я спросил как можно более небрежным тоном. Мне было плевать почему.       — Я, кажется, влюбилась.       Ярость вскипает в моей крови. Ясен хуй, Сакура имеет ввиду не меня. Но, блять, как она может об этом так спокойно говорить, когда только сейчас трахалась со мной? Мне вдруг захотелось её придушить…       — Кто он?       Тон моего голоса был холодным и безразличным. Мне было до пизды на кого она там залипла, так какого чёрта я спрашиваю? Мы с ней просто трахаемся. Три раза в неделю. Иногда четыре.       — Мой одногруппник, — ответила Сакура. — Ты его не знаешь.       — Мне похуй.       Мне почему-то было не похуй. Я зажёг сигарету и затянулся. Я не хотел спрашивать, но этот блядский вопрос сам сорвался с моего языка:       — Ты уже спала с ним?       В ответ она улыбнулась. Какого чёрта она улыбается? Что это значит?       — Спала? — с нажимом повторяю я.       Сакура засмеялась. Её звонкий, заливистый смех резанул мне по сердцу. Я отвернулся и снова сделал затяжку. Никотин должен был расслабить меня, так почему же я так напряжён?              — Ещё нет.       Её ответ принёс мне облегчение, но в следующий момент до меня дошёл смысл её слов.       Ещё нет. Ещё…       Она собиралась с ним переспать. Возможно, уже завтра. Проклятье! Я убью её медленно и мучительно, если она сразу же из моей постели прыгнет в его койку.       Стоп! Что я несу? Вроде бы меня не кусала бешеная собака, чтобы я думал про всякие бредни.       — Что ж, желаю удачи.       Я говорил с ней на отъебись, но внутри меня бушевало целое адское пламя. Почему я вдруг разозлился? И… Ревновал её? Да, вашу ж мать, я ревновал…       Череда отборного, грязного мата пронеслась в моей голове. Как так получилось? Когда она стала для меня чем-то большим, чем просто подружкой по перепиху? И я не предлагаю ей продолжить наши «отношения». Нет, не из грёбанной гордости, а потому, что не могу вынести даже мысли о том, что в ней может оказаться какой-то другой член, кроме моего. От этого я начинаю звереть. Осознав свои мысли, чувствую себя каким-то уёбком, юбочником и каблуком в придачу. Пиздец я скатился на днище…       Она молча встала с кровати и потянулась. Я смотрел на её обнажённую спину и вспомнил тот день, когда мы с ней познакомились. Она пришла в компании фигуристой блондинки на одну из сифилисных вечеринок, которые устраивал у себя дома Наруто. Почему сифилисных? Ну, потому что там всегда было много палёного алкоголя, доступных девиц и оргий с беспорядочными половыми связями. Её подружка просканировала меня от макушки головы до члена. Неее, дорогуша, тебе мимо. Эта белобрысая не зацепила меня, а вот её розоволосая подруга была в моём вкусе. Я стал пристально разглядывать её, отмечая про себя её симпатичную мордашку, стройную фигурку в коротком чёрном платье с глубоким декольте, а именно — небольшую грудь, тонкую талию, широкие бёдра и упругую попку. Её задница мне особенно зашла — полный зачёт. Я уже мысленно себе представил, как шлёпаю её по ягодицам. Когда её подружка куда-то свалила, я подошёл к ней, чтобы другие парни не успели её застолбить. Ведь на такие вечеринки приходят только ради одного.       — Как тебя зовут? — спросил я, нагло вторгаясь в её личное пространство.       Девушка подняла на меня глаза. По её реакции на меня я понял, что нравлюсь ей. Ещё бы. У меня никогда не было проблем с самооценкой и внешностью.       — Сакура, — представилась она.       — Ты девственница?       Её красивые, зелёные глаза расширились от удивления. Да, я не любил тратить время на пустой трёп. Спустя несколько секунд она ответила:       — Нет.       — Это хорошо, — выдыхаю я. — Стало бы проблемой, если бы было иначе.       — Почему? — удивляется она.       — Не хочу заводить отношений, а девушки вечно липнут, думая, что после секса я должен на них жениться. Особенно, если они девственницы.       Сакура сморщила носик.       — Не все девушки такие, — возразила она.       — Разве? Вы же все хотите вечную любовь, кольцо на палец и спиногрызов.       — Я не хочу.       Я смотрю на неё и охреневаю.       — Ты странная, — сделал я заключение.       — Это ты странный, раз думаешь, что все девушки об этом мечтают.       — Ну, статистика показывает обратное.       — Я вне статистики, — ответила она.       И улыбнулась. Мне захотелось курить или трахнуть её. И я не знал, чего мне хотелось сильнее. Наверное, всё-таки второго.       — Ломаешь систему?       — Пытаюсь, — сказала Сакура, улыбаясь.       Она почему-то волновала меня. В физическом плане. Каждый раз, когда она улыбалась — мой член напрягался.       Я окинул её оценивающим взглядом и произнёс:       — Раз так, то переспи со мной.       И снова её глаза расширились от удивления. Ой, как будто она не знала, куда именно шла.       — Прямо здесь и сейчас? — спросила Сакура, а её зелёные глаза лукаво сверкнули.       Я цокнул языком — у неё есть чувство юмора. Приятный бонус к зачётной заднице. Я прижимаю её к стене своим телом, к херам разрушая оставшийся промежуток пространства между нами. Чувствую её запах — нежную смесь полевых цветов — а также свою мощную эрекцию. Кажется, мой член решил порвать штаны вместе с трусами. Я словно озабоченный, пубертирующий подросток при первом просмотре порнухи. Давненько со мной такого не было.       Наклоняюсь к её уху и нежно шепчу:       — Ко мне поедем или к тебе?       Она засмеялась и оттолкнула меня. Неужели динамит? И это после всех заверений, что идёт против статистики и ломает систему? Однако, я и мой вставший член не готовы были её отпускать. Преградив ей дорогу, я произнёс:       — Ты против системы, но в клубе «Динамо»?       Сакура слегка склонила голову, внимательно рассматривая меня. Какое-то время она просто молчала, а затем ответила:       — Поедем к тебе.       Я был искренне рад её положительному ответу, хотя другого варианта развития событий не предполагал. Однако, если бы она всё же отказалась — я был готов пойти на всё, чтобы затащить её в постель. Впервые в жизни я так сильно желал девушку, что мне хотелось её удержать.       Мы вместе вышли из дома Наруто и дошли до моей машины. Всю дорогу она молчала, а я искоса бросал на неё взгляды. Она не казалась мне доступной девушкой, тогда почему согласилась со мной переспать, хотя видит впервые? Впрочем, меня это недолго заботило. Я предпочитал секс без обязательств — никакого геморроя на голову, никаких разборок на фоне ревности, никаких заёбов и загонов менструирующих девушек.       Когда мы зашли в мою спальню, я решил напомнить ей:       — Мы не будем встречаться. Это просто секс. Но если нас обоих устроит — можем повторить как-нибудь.       Она ответила, не глядя мне в глаза:       — Я не претендую на что-то большее.             Меня удовлетворил её ответ. К тому же, я планировал какое-то время спать с ней — для одноразового секса эта девушка была слишком хороша. Правда, я и подумать не мог, что она меня наебала. Сакура разделась передо мной без тени смущения. И спокойно выдержала мой похотливый, оценивающий взгляд на своей обнажённой фигуре. Она пылко и страстно целовалась, разжигая во мне похоть и вожделение. Я старался не думать о том, скольких мужчин она вот так умело целовала. И это было странно для меня, ведь я никогда не заморачивался такими мыслями. И когда её губы сомкнулись на моём члене, а ловкий и горячий язычок, скользя по чувствительной головке, доводил меня до исступления, заставляя забыть обо всём, я тоже не ожидал подставы.       Пиздец случился, когда я, широко раздвинув ножки Сакуры, резко вошёл в неё. И тут же грязно выругался, когда мой член порвал её плеву. Я отстранился от девушки и гневно сказал:       — Ты девственница!       — Уже нет, — ответила Сакура, глядя на свою девственную кровь на моём члене.       Юмористка, блять. Я был у неё первым. Она у меня — нет. Я никогда не искал ту единственную или серьёзных отношений, но физиологические потребности ещё никто не отменял. И никогда меня так не разводили, как педального лоха. Когда я спросил её, почему она солгала — Сакура ответила, что просто захотела лишиться девственности со мной, а так как я был настроен против девственниц, то скрыла этот факт. За это я выебал её дважды за ночь. Жёстко. Но, несмотря на мою грубость и злость, ей понравился наш секс. И когда я предложил ей сношения без отношений — она согласилась.       И так наша порочная связь длится уже больше полугода. Порочная — потому что мы только трахаемся и всё. Мы даже не едим вместе и никуда не ходим — только встречаемся всегда у меня дома, так как она в свои 19 лет всё ещё живёт с родителями. Мои и её друзья не знают о нашей связи, мы всё держим в тайне. Да и какой смысл кому-то рассказывать, если между нами только секс? Но, видимо, в скором времени у нас с ней не останется даже этого…       — Значит, ты решила стать частью системы, которую раньше ломала? — зло говорю я.       Сакура обернулась и посмотрела на меня. В её глазах сквозила грусть.       — Я устала от этих «отношений», — ответила она.       И начала медленно одеваться. Я хмурюсь, глядя на неё.       — Куда ты на ночь глядя?       — Домой. Я вызову такси. Не провожай меня.       Её слова задевают моё самолюбие — она даже не хочет остаться на ночь!       — Останься до утра, — настойчиво говорю я. — Ночью на улицах опасно.       — Нет, — отвечает Сакура. — И я не боюсь. Всё равно мне больше нечего терять.       Она намекает на свою девственность и я закипаю от злости. Откуда в ней эта беспечность? Всегда ли была? Или я просто не замечал? Но я осознаю, что беспокоюсь за неё. Неужели она думает, что я отпущу её ночью одну? Хуй там!       Я тушу сигарету в пепельнице и стремительно подхожу к ней, хватая её за запястье. Сжимаю её руку. Я зол, очень. Сакура вскрикивает от боли и пытается вырвать свою руку из моей руки.       — Отпусти! Мне больно!       Мне тоже больно. У нас с ней 1:1. Только мне больнее. Почему из нас двоих только я чувствую себя использованным?       — Ты влюблена в другого, но сейчас спала со мной, — холодно и со злостью говорю я. — К чему был этот секс, Сакура, раз ты собиралась сегодня уйти к тому парню? Что это было? Проявление жалости ко мне или прощальный перепихон?       Да, я — сволочь. Но я был прав. Я не понимал эту блядскую ситуацию и меня это бесило. Как можно было любить одного и одновременно с этим спать с другим? Неужели я ошибся в ней, считая её особенной, не такой, как все? Или она всегда была такой, но только сейчас проявила свою сучность? Я тоже не святой, но, по крайней мере, я всегда был честен с ней. Как только мы начали спать вместе — я перестал спать с другими девушками. У меня она была только одна. Я не предавал её ни телом, ни сердцем!       В сердцах я кинул Сакуру на кровать и навалился на неё сверху. Прижав её руки к постели, я зло произнёс:       — Тебе всегда были нужны только моё тело и член, Сакура! Мне тоже от тебя требовался только секс! Но я никогда не предавал тебя! Не предавал!       Меня бесило, что она за моей спиной ходила с кем-то на свидания, а потом возвращалась в мою постель. Мне было больно, ведь я чувствовал себя преданным. Она могла бы сказать мне, что хочет нормальных отношений, а не действовать втихую.       Вот и сейчас она молчит. Какого хуя она молчит? Не оправдывается? Хотя бы наорала что ли на меня — это намного лучше, чем безразличие…       Да, я был зол на неё и не просто зол, а в бешенстве! Но… я не хотел её отпускать. И не знал как мне её удержать рядом с собой. Я прижимаю её к кровати, в мнимой надежде на то, что так она останется подольше со мной. Не хочу её отпускать. Не могу… Я уткнулся лицом в её шею и жарко прошептал:       — Не уходи, Сакура. Если ты хочешь нормальных отношений, то будут у нас нормальные отношения. По крайней мере, я буду стараться. Только скажи, чего ты хочешь — и я сделаю это. Я всё для тебя сделаю. Только, пожалуйста, не уходи от меня… Не меняй меня на кого-то другого…       Я чувствовал себя тряпкой и ничтожеством. Я готов был ей простить эту её влюблённость в другого, лишь бы только она осталась со мной. Я знал, если она захочет — она уйдёт от меня и ничто её не удержит. Я не смогу её ничем удержать. Я где-то упустил момент и всё просрал.       В эту минуту Сакура заплакала. И я стал чувствовать себя ещё более отвратительно, как узурпатор, который силой пытается удержать власть и свой народ. Ахуенно, братан, просто ахуенно. Фиасочное фиаско.       — Нет у меня никого. И никогда не было. Кроме тебя.       Сперва я не поверил своим ушам, когда услышал её прерывающийся рыданиями голос. У меня уже галюны пошли на фоне маньячного желания удержать Сакуру около себя? Это не райские колокольчики, а звуки психиатрической больницы звучат у меня в ушах и голове? Сушите вёсла, мы приплыли, блять.       Я поднял голову и посмотрел в её заплаканное лицо.       — Но ты же сказала, что влюблена в…       — В тебя. Я влюблена в тебя, — прервала меня Сакура. — И ещё до того момента, как ты подошёл ко мне на вечеринке в доме Наруто, я была в тебя влюблена.       Я был ошарашен её признанием. Хотя теперь мне стало понятно, почему она согласилась со мной переспать в первый же день знакомства. Непонятно было то, почему она всё-таки решила от меня уйти… Когда я озвучил эту свою мысль, Сакура ответила:       — Ты не хотел серьёзных отношений, даже спустя полгода не передумал, а я решила уйти до того момента, как ты окончательно разобьёшь мне сердце.       Ещё до нашей встречи она знала, что я — конченный ублюдок и всё равно хотела быть со мной. Хотя бы так, на моих условиях. Но я лишь потихоньку разбивал ей сердце — каждая наша встреча наносила ей трещину и оставляла глубокую рану на сердце, ведь отношения без обязательств не были для неё нормой. И она решила уйти, пока я окончательно её не добил…       И для того, чтобы уйти от меня, она придумала причину. Я действительно педальный лох, раз мог подумать, что она может вертеть хвостом где-то на стороне. Ревность ослепила меня, сделав безумцем. И я слепой крот, раз за эти полгода ни разу не смог увидеть её чувства ко мне. Всё это время она терпела эти унизительные отношения, потому что любила меня… А ещё, за всё это время, я не мог понять, как Сакура мне дорога, пока не настал тот момент, когда я могу её потерять навсегда.       Я отпустил её руки и в тот же момент она обняла меня, тихо приговаривая:       — Я тоже никогда не предавала тебя. Ты у меня единственный.             Мне стало не по себе от своих накрученных, дурных мыслей. Однако, так я смог осознать, что люблю Сакуру. Я должен всё исправить. Немного отстранившись, я посмотрел в её лучистые, зелёные глаза.       — Сакура, ты выйдешь за меня?       Она улыбнулась.       — В сигаретах вместо никотина была анаша?       Я посмотрел на неё хмурым взглядом. Значит, я тут распинаюсь и признаюсь ей в любви, как могу, а она меня троллит.       — Я бы точно не смог прожить без твоего чувства юмора. Но, Сакура, что ты мне ответишь? Я говорю серьёзно. Я люблю тебя.       — Ну, обещаю подумать над твоим предложением, — ответила она и чмокнула меня в щёку.       С этого момента наши нездоровые отношения стали выздоравливать. Я делал всё, чтобы она улыбалась, потому что больше не смог бы вынести её слёз. Каждый день я делал её счастливой, потому что сам был счастлив лишь от того, что она была рядом. Я никогда не отпущу её, не брошу и никто не сможет у меня её отнять — я не позволю.       Спустя два года Сакура стала моей женой.

The Happy End