strange

      Минхо странный. Это Джисон понял ещё в первый день учёбы в университете, когда застал старшего за рисованием глупых мордочек в его потрепанной жизнью тетради. Тот, высунув язык, что-то бормотал себе под нос и изредка кидал взгляды на одногрупников. Его фиолетовые завитые волосы выделялись среди тёмных однотипных макушек других, может поэтому Хан в первую очередь заметил именно его? В тот день, из-за своего опоздания, свободных мест почти не было, разве что только за этим парнем, потому Сону ничего не оставалось, как сесть на отведённое место. Впрочем, что бы он не надумывал, но этот Минхо оказался довольно спокойным, а ещё учился на отлично, не пропуская ни единой пары. За год он, наверное, пропадал раз пять от силы, и то, вероятно, по состоянию здоровья, так как эта зима была не на шутку морозной.       Здоровались парни разве что в столовой или обычным кивком друг другу, когда младший опаздывал и заваливался на своё место, привлекая к себе чужое внимание. На самом деле, если бы не джисонова недоверчивость по отношению к незнакомцам, он бы наверняка попробовал подружиться с Ли Минхо, но едкий страх всё никак не мог оставить его полностью, чтобы осмелиться даже заговорить с кем-то. Конечно, пару раз пришлось перекинуться небольшими речами и с другими студентами, но не более того, да и все вопросы касались только лишь учёбы.       На втором курсе уже не было так страшно и Джисон привык, даже к странным взглядам, которыми его окидывал Минхо. Ещё более странным стало то, что вместо стандартных возможных диалогов они начали перекидываться рисуночками, конечно, по инициативе старшего. Джи и впрямь оценил его талант, хоть мордашки выглядели глупо и, возможно, слегка абстрактно – но он же художник, он так видит. Хан и не заметил, как за первые полгода в сумке поднакопилась куча таких рисуночков, которые он почему-то не решался выкинуть и продолжал хранить как что-то важное(?). Ответа на этот вопрос он для себя не нашёл и просто напросто выделил отдельную папку для художеств Минхо, которые он иногда пересматривал дома.       В один из дней вместе с рисуночками стали прилетать и всякие сладости по типу кофейных конфет – на вкус странные, ещё и без сахара, но Джи не жаловался, ведь был сладкоежкой и даже такая мелочь ему в радость. Чаще всего это были чупа чупсы со всевозможными вкусами: яблоко, вишня, кола, сливки и многое другое, и это уже стало некой общей традицией. Джисон, в свою очередь, хоть и всё ещё неуверенно, но давал почитать свои тексты, будь то обычная научная статья или лирика. Написание песен было так называемым хобби, которым Хан делился не с каждым из-за собственного стеснения.       Возможно, в какой-то степени они оба выглядят странно. Со стороны своими действиями они дают понять, что ведут себя как хорошие друзья, однако никто ни разу не видел, чтобы парни обмолвились хотя бы парочкой комментариев. Они просто молча делились друг с другом всем, что у них было, и также молча обедали в столовой. Да, однажды Ли всё-таки подсел к младшему, который лишь кивнул и продолжил трапезу. Так они и «склеились».        Они никогда не встречались вне университета, а если даже и видели друг друга на просторах улиц, молча сопровождали взглядом, как бы то странно не выглядело. И если раньше Минхо казался Хану странным, то, вероятно, теперь и он заразился той же странностью, но юноша не жаловался на самом деле. Джисону даже нравилась эта некая таинственность в их отношениях. Всё же, даже через те же рисунки, он узнал, что у парня есть три кота, которых тот считал своими братьями, и Хан не может не согласиться, ведь Ли и сам был похож на кота. Кошачий разрез глаз, повадки, даже эта треклятая очаровательная улыбка говорили за себя.        В какой-то момент для себя Джисон обнаружил, что Минхо стал ему симпатичен. Временами, когда старший сидел на своём месте боком, Джи мог разглядывать его точёный профиль, словно парень не человек, а мраморное чудо. Его верхняя губа была чуть более пухлой, чем нижняя, в то время как у Хана совсем наоборот, и почему-то от этой мысли младший сам себя вгонял в краску, отворачиваясь обратно к лектору, что пытался донести бедным и уставшим студентам суть темы. Джисон задумывался над тем, что Минхо спокойно мог бы стать моделью с такой-то внешностью, а не скучать тут на факультете журналистики, но, видимо, тот не жаловался, да и учёба не была ему в тягость. Хану даже завидно, что парень ещё ни разу не провалился на экзаменах, и перед ними не выглядел уставшим или невыспавшимся, как Джисон.        А ещё Джисону очень нравился его голос. Когда Хо отвечал на вопросы лектора, у Хана тут же спирало дыхание в груди от этого медового тембра, который будто вливался в него с новой дозой, и парень увязал во всей этой субстанции глубоко и надолго. Когда Минхо хмурился, когда смеялся, когда думал – Господи, Джисон, перестань пялиться, это уже правда очень странно.       Но на третий год обучения ничего не поменялось, разве что Хан всё-таки признал, что в Ли Минхо он чертовски влюблён.

***

      Недосып играет с Джисоном в дурную шутку, из-за чего в столовой он проливает на себя горячий чай, когда врезается в случайного прохожего, и ему ничего не остаётся, кроме как влететь в туалет и стянуть с себя футболку, заменив её рубашкой, которую он обычно таскал с собой на подобные случаи (ну и ещё Сон иногда мёрз). Дорога до нужного места не занимает много времени, однако упадок сил и невнимательность приводят к тому, что он чуть ли спотыкаясь вваливается в помещение, встречаясь с растерянным взглядом тёмных глаз напротив. Минхо. Так вот где он пропадал. Джисон бы так и стоял, пялясь на старшего, однако, приближающиеся шаги и чужие голоса за дверью что-то щёлкают внутри и, схватив Ли за рукав толстовки, Хан тянет его в одну из кабинок, усаживая того на крышку унитаза, а сам закрывает дверцу на защёлку, прислушиваясь к тому, что происходит снаружи. В туалет вваливается парочка шумных студентов, что-то яро обсуждая, и Джи отчего-то ёжится, а после вздрагивает, когда его одёргивают за край футболки. Он оборачивается, натыкаясь на вопросительный и, кажется, беспокойный взгляд старшего, и глупо моргает. Джисон и сам не мог для себя объяснить почему так резко среагировал и зачем затащил Минхо в кабинку, но что сделано, то сделано, назад время не вернуть.       Хан растерянно моргает и поджимает губы, когда полностью поворачивается к старшему лицом. В голове пусто, даже чужие голоса не цепляются в мыслях, и Джисон правда не знает как поступить теперь, ведь даже не пытался обдумать свои действия прежде. В глазах напротив всё ещё сверкает переживание, а затем опускаются ниже, замечая большое мокрое пятно на футболке. Минхо тянется к ткани, взглядом спрашивая разрешение и Джисон лишь кивает как болванчик, прежде чем ему помогают избавиться от липкой грязной одежды. Кожа под ней отливает слегка красным, потому что чай и правда был горячим, но Джисон терпеливо ждал под пристальным взглядом старшего. Хан никогда не был щуплым, скорее подтянутым и совсем немного худощавым, благодаря тому, что толком не имел жировой прослойки, но сейчас от этих глаз хотелось спрятаться куда подальше и парень, к сожалению, не смог скрыть того, что данное положение его жутко смущало. Подняв взгляд, Минхо лишь одаряет его своей нежной улыбкой, от чего у младшего вслед за щеками краснеют и уши, и Джисон отводит глаза в сторону, не зная куда деть руки, потому только царапает заусеницу на большом пальце и надеется, что вся эта неловкость скоро пройдёт. Он и не замечает, как крепкие руки старшего неожиданно обхватывают его довольно тонкую талию и тянут на себя. Хан издаёт тихий писк, когда Ли опускает его к себе на колени, и затихает. — Ты что-то слышал? — А? Может тебе показалось? В коридоре всё ещё шумно.       Джисон вновь может разобрать голоса и немного боязно косится на дверь кабинки, надеясь, что их всё-таки не найдут теперь ещё и в таком положении. Он поворачивается обратно к старшему и вновь ловит на себе заинтересованные бусины, что даже в таком тусклом свете сверкали ярче звёзд. Хан моргает, всё ещё чувствуя на талии горячие ладони, точнее не совсем, но на голой коже они ощущались именно так. А может ему это снится? Может он всё ещё нежится в своей постели? Хотя горячий чай ощущался до боли реальным, да и чужое дыхание в области губ было чертовски живым. Джисон и не заметил, как собственные руки скользнули на плечи старшего, некрепко сжимая их. И Минхо улыбается, от чего у Хана мурашки по всему телу, что не скрывается от чужих глаз и он почти не дышит, когда ладони опускаются на его бёдра. В глазах слегка рябит от того, что яркая копна фиолетовых волос маячит прямо перед ним и парень невольно засматривается и на них – пушистые и наверняка мягкие. Минхо каким-то образом понимает его без слов и собственной рукой направляет джисонову к своим волосам. Сначала Хан вздрагивает, когда его запястье мягко перехватывают и тянут вверх, а затем Джисон, с молчаливого позволения старшего, зарывается своими тонкими пальцами в фиолетовую шевелюру, легонько оттягивая, когда замечает, что Ли прикрывает глаза от удовольствия. Если бы Минхо и правда был котом, то непременно бы замурчал, и Джисон не может удержаться от того, чтобы не зарыться в копну и второй рукой, проведя ею против роста волос. Ли наконец настолько расслабляется, что сам льнёт к прикосновениям младшего и тычется носом куда-то в шею, пока Джи нежно перебирает фиолетовые пряди. Мило, думает Хан, даже когда чувствует чужое горячее дыхание в области ключиц. Лицо невольно озаряет лёгкая улыбка и Джисон позволяет себе на мгновение прикрыть уставшие глаза. Собственные поглаживания сопровождаются чужими руками вдоль спины и парень невольно ёжится, когда небольшие ладошки ведут вниз вдоль позвоночника, но не переходя границ. Хан рвано выдыхает, когда руки перемещаются на грудь и оглаживают впалый живот, легонько касаясь места ожога, а затем Сон чувствует лёгкий поцелуй в шею, прежде чем старший всё-таки отстраняется и целует чуть выше за ушком.       Они молча смотрят друг другу в глаза и Джисону правда интересно что сейчас в голове у Минхо. Настолько ли там странные мысли и насколько они совпадают с его собственными. Поцелуй оставляют вновь, только в этот раз на щеке, где у Джи ярко выражена родинка, а после лицо обхватывают тёплые ладони и легонько мнут, словно тот какая-нибудь мягкая игрушка, и Хан хмурится, какими бы приятными не были прикосновения. Он жмурится, когда старший неожиданно поддаётся вперёд, сжимая его щёки в своих руках, но ни через секунду, ни через пять не происходит ничего. Однако, тишину рассекает резкий смех со стороны Минхо и Джисон непонимающе моргает. — Ты похож на Джурыми, — всё ещё смеётся Хо, утирая выступившую слезу с уголков своих глаз, — Это мило.       Хан всё ещё недоумевает, пялясь старшему в глаза, а затем охает, вспоминая, что они здесь не одни и несильно вырывается из хватки. — Не бойся, они ушли ещё минуты две назад, — Мин всё-таки успокаивается и продолжает разглядывать раскрасневшегося Джисона, у которого в глазах всё ещё читался испуг. Ли, уже не сдерживая себе, притягивает младшего ближе и сжимает в тёплых объятиях, кладя ему голову на плечо. — Ты странный, — всё что выдаёт Джисон спустя минутное молчание, — Но мне нравится всё странное, — рука вновь оказывается в копне фиолетовых волос и в какой-то момент Хану правда кажется, что тот, хоть и не явно, но мурчит.

***

      Джисон закидывает смятую футболку в сумку, затем застёгивает свою голубую рубашку и наконец покидает туалет, шагая в сторону кабинета истории. Он опаздывает уже на целых десять минут, но у него, как бы, вынужденные меры, хотя его спрашивать точно не будут, просто дадут выговор и гуляй дальше.       Минхо тоже опоздал, но вышел раньше, потому сейчас как обычно сидел на своём месте у окна, поглядывая за происходящим снаружи, а когда слышит приближающиеся шаги, то оборачивается на звук, окидывая Джисона слегка поплывшим взглядом и тут же улыбается, распластываясь по столу. В этот раз Хан уверенно садится вместе с ним, подвигаясь ближе, а когда находит чужую ладонь под партой, трепетно переплетает пальцы. Они обязательно об этом поговорят, но чуть позже.

Ли Минхо странный, но по своему прекрасный.